Некоторые любят погорячее.

      Колуччи прибыл в Маями, как только узнал местонахождение своей беглянки дочери. Он снял номер в том же отеле, где ее ансамбль исполнял свои эстрадные номера.       Его дочери Мии исполнялось восемнадцать, и он совершенно не так планировал это событие. Он должен был устроить грандиозный прием в своем шикарном, построенном именно для нее, особняке. Вокруг должны были находиться его приближенные. Его друзья. Хотя не так, не друзья.       Друзья закончились ровно тогда, когда он восемнадцатилетним мальчишкой, набравшись смелости, вступил в банду тогдашнего авторитета, державшего в кулаке всю Атланту. А сейчас он сам руководит всем Чикаго, и нет ни одного мало-мальски уважающего себя гангстера, который бы не боялся сделать шаг без его ведома. Вот только его семья никак не хотела мириться с его положением. Жена Марина, красавица, с которой он познакомился во время одной из разборок и буквально вытащил ее с самого дна, поначалу старалась не обращать внимания на его частые отлучки из дома, кутежи после очередного удавшегося дельца….       Постепенно она стала от него отдаляться, заливая свои потери и невнимание мужа огромными порциями алкоголя. Рождение маленькой дочери, на время снова сблизило супругов, но Марина, уже не могла обходиться без выпивки. В один из вечеров, вновь поскандалив с мужем, она, напившись, убежала из дома и была убита в перестрелке между заезжей бандой и полицией. Колуччи погрузил Чикаго в несмываемые потоки крови. Он окончательно превратился в камень. Виновные в гибели его жены были найдены и жестоко наказаны. Все. Кроме одного. Кроме его самого.       Маленькая принцесса, оставшаяся у него от жены, росла, не ведая ни в чем отказа. Все, что бы она ни пожелала, исполнялось беспрекословно. Но девочка росла, а вместе с ней росло понимание того, что образ жизни отца далека от идеала. Однажды девочка стала свидетелем его разбирательств с одним из провинившихся. И она замкнулась. А потом Колуччи заметил, что Мия прибегает к тому самому варианту смирения, что и ее мать. Она начала пить.       Отец запер ее в доме, отлучив от подруг и стараясь оградить от соблазнов, но сделал только хуже. В один из дней, не успел он вернуться, домой, как ему доложили, что Мия сбежала. И вот теперь, Колуччи стоял в номере отеля и ждал когда начнется вечеринка в честь дня рождения его дочери. Сюда же должен был приехать его давнишний конкурент Мауриссио Уркола. Они уже давно поделили между собой Чикаго и теперь желали объединиться. У Мауриссио был двадцатилетний сын Диего. Парень простоватый, и даже несколько туповатый, но это было даже на руку Колуччи. Они решили поженить своих детей, объединив тем самым два клана. Именно узнав об этом решении отца, Мия и решилась на побег.       Оказавшись в номере, Пабло и Мануэль уставились на брюнета, который, казалось, был чем-то смущен. Парни окинули взглядами сам номер и находившуюся здесь парочку и прыснули от смеха. - Это тот самый волшебник, что поможет нам? – спросил Пабло, едва сдерживаясь от смеха.       Мужчина прокашлялся и заявил: - На вашем месте, я бы не очень веселился. - Да мы и сами на своем месте не очень веселимся! – враз посерьезнев, проворчал Ману и стащил с головы шляпку вместе с париком. - Очень интересная задумка, переодеться девушками и уехать их Чикаго, - продолжил Эредиа, - только вот если бы вы сразу обратились в полицию, можно было многого избежать. Вам не пришлось бегать от Колуччи по всей стране, и вы могли просто засадить его за решетку. - Ага, а потом валялись бы в каком-нибудь гараже, нашпигованные пулями, как индейка на день благодарения, - возмутился Агирре. - Такая возможность у вас все еще имеется, - вступила в разговор Лухан. - Что вы предлагаете? – спросил Бустаманте. - Вы доигрываете свой спектакль, раз уж заварили всю эту кашу, а потом возвращаетесь в Чикаго и даете показания в суде против Колуччи. - И в чем тогда заключается ваша помощь? - Сегодня здесь состоится встреча Колуччи и еще одного мафиози некоего Мауриссио Уркола. Так вот силами полиции, мы постараемся предотвратить резню, а, следовательно, поможем и вам. И обеспечим вам прикрытие. Вы можете спокойно оставаться Паулиной и Дафной, в которых никто не узнает беглецов. Главное играйте свои роли и не высовывайтесь. Кроме того я лично гарантирую вам безопасность после того, как вы дадите показания в суде.       Пабло устало вздохнул и уселся на кровать, стаскивая с себя шляпку и проводя по губам, стирая помаду. За этими разговорами никто не заметил маленькую девушку, стоящую в проходе между небольшой прихожей номера и комнатой. Ее огромные карие глаза были широко распахнуты, по щекам текли слезы: - Вы! – выдохнула она, - как же вы могли! - Марисса, - охнул Пабло, подскакивая к ней. - Ты… Паулина! Ты обманул меня, - срываясь на шепот, говорила Марисса, - А я, все-таки, дура, поверила…. - Марисса, нет! Нет! Слышишь, все не так, - теребил парень ее безжизненно повисшие руки. - Не так?! А что не так? Может быть этот подарок? Это, что на прощание? - девушка бросила в него футляр от украшения, - ты вообще собирался сказать мне?       Мануэль в удивлении вскинул брови, но промолчал. - Марисса, послушай, - вмешалась Лухан. - О, да конечно, теперь давай послушаем тебя! - вырвав свои руки из рук Пабло, вскинулась Мари, - Давай, подруга, расскажи, что здесь происходит! - Тебе нужно успокоиться…. - Успокоиться?... А как же Мия? Она тоже все это знала? - Нет, точнее не все. Она знала, что я из полиции. Я помогла ей сбежать от отца. - А меня вы просто использовали …. Как и всегда … Как и ты, - ее взгляд вернулся к бледному, как стена Пабло, - не переживайте, я не раскрою ваш секрет…. - Марисса… - попытался приблизиться к девушке блондин. - Не стоит… Паулина…. Праздник никто не отменял, - в голосе Мариссы послышались властные нотки, делающие ее похожей на свою именитую мать, - Всем быть готовыми к шести. Именно за этим я и приходила.       С этими словами Сахарок вышла из номера. Лухан выбежала вслед за подругой. Пабло опустился на корточки, закрыв лицо руками. - Ну, что ж, - сказал, наконец, Эредиа, - я оставляю вас и надеюсь на вашу сознательность.       Он, еще раз, окинул взглядом номер и его постояльцев и вышел. - Ну? ты и жук! – не выдержал Агирре. - Что ты имеешь в виду? – не отнимая рук от лица, поинтересовался Бустаманте.       Мануэль подобрал с пола футляр, брошенный Мариссой, и протянул его к лицу друга: - Ты подарил мою вещь своей подружке? - Какое это теперь имеет значение. Теперь он снова твой…. - Пабло! – взорвался Мануэль, - я все время говорил тебе, что это не закончится добром. - Ты прав, - совершенно без эмоций в голосе, ответил блондин. - Что будем делать? Послушаемся этого хлыща Эредиа? - Давай отыграем этот последний концерт, а там посмотрим, -       Бустаманте, устало поднялся с корточек и поплелся в ванную и, обернувшись на пороге, бросил, - И, знаешь, позвони своему «женишку», пусть держит под парами свою яхту …. Так, на всякий случай.       Лухан догнала подругу в холле и, схватив за руку, пробурчала извинение. Марисса взглянула на нее и, вдруг обняв ее, заплакала. Люди в холле начали обращать на подруг внимание, и Лу не нашла ничего лучшего, как увести девушку в зал, который готовился для вечеринки Мии. Войдя туда, подруги с изумлением увидели саму виновницу торжества, сидящую за одним из столиков. - М-мия, ты ч-что здесь делаешь, - заикаясь от рыданий и размазывая по щекам потеки косметики, поинтересовалась Марисса. - Вас жду, - надув губки, ответила блондинка, - а что это вы здесь устроили? - Вроде как день рождения отмечать собирались. - А-а. Ну и как? Будем продолжать? - Мия твой отец приехал, - сообщила подруге Лу.       Колуччи повела плечиком и огорошила ответом: - Так и должно было быть. Он бы ни за что не пропустил мой день рождения. - Случилось еще кое-что….- Лухан вздохнула и продолжила, - Наша подруга Паулина и парень Мариссы Пабло, это один и тот же человек. А Дафна, его дружок Мануэль.       Мия хмыкнула и снова повергла подруг в шок: - Да, я и не сомневалась, что они мужчины! Вы только посмотрите на их маникюр. Я уже не говорю о том, какие безвкусные туфли они носят…. И, разве вы не замечали, как этот Мануэль стреляет глазками на всех подряд девушек? Вот Пабло, тот сразу приклеился взглядом к Мариссе!       Марисса и Лухан покатились со смеху. А беспечная, но жутко проницательная, блондинка вспорхнула со стула и, подбежав к подругам, обняла их: - Ну, что, зададим им жару девочки!       Девушки решили, что оставят все как есть. Проведут день рождения. Отыграют концерты. А потом, вернувшись в Чикаго, Мия попробует уговорить отца сдаться властям. А этим переодетым красоткам не остается ничего, кроме как дать показания в суде. Рассказывать кто они на самом деле, девушки не будут.       Пабло переоделся в мужскую одежду и, несмотря на протесты Ману, вышел из номера. Находиться там у него не было сил. Он сам не знал, куда ведут его ноги.       Спустившись вниз по лестнице, он перепутал двери, ведущие в холл, и попал в какое-то темное помещение. Парень хотел уже выйти, как услышал голоса: - Так ты понял Маркос?! Как только пропоют поздравительную песню, ты выскочишь из торта и перестреляешь шайку Колуччи и его дочурку. - Да понял я, понял.       Пабло затаил дыхание и, прислушиваясь к разговору, еле различил в темноте проступающий силуэт огромного торта и двоих мужчин, копающихся возле него. - И будь поаккуратней, я обещал мамочке принести кусочек торта! – наставлял Маркоса мужчина. - А, что мистер Уркола уже приехал? - Они с сыном прибудут прямо к торжеству. Так ты все запомнил? - Да!       Бустаманте, попятившись, осторожно выскользнул за дверь и быстро удалился прочь. В его голове созрел план. Войдя в лифт, он назвал третий этаж. Выходя их лифта, блондин поинтересовался у лифтера, не знает ли он, в каком номере расположился человек в белых гетрах и окруженный охраной. Получив ответ, он прямиком направился к искомому номеру.       Помолившись про себя всем известным богам, Пабло занес руку над дверью и, шумно выдохнув, постучал. Дверь сразу же, будто за ней кто-то стоял, распахнулась и его впустили в номер. - Мне нужен мистер Колуччи, - проговорил Бустаманте. - Я слушаю вас, молодой человек! – раздался за его спиной властный голос, и Пабло, сглотнув, обернулся.       Лицо Колуччи приняло озадаченный вид: - Постойте, я знаю вас! Вы один из тех мышей, что сбежали из моей мышеловки. Ну, я, надо сказать, поражен вашей смелостью, или глупостью. Что ж у вас пять минут. - У меня есть кое-какая информация для вас, и я хотел бы поделиться ею с вами, в обмен на то, что вы отпустите меня и моего друга и забудете о нашем существовании. - Ваша наглость все больше граничит с глупостью, - Колуччи задумался и сказал, - сегодня у меня очень хороший день и я готов рассмотреть ваше предложение. Рассказывайте, а уж потом, я решу, как с вами поступить. Пабло шумно набрал в легкие воздух и начал: - Для начала, я задам вам вопрос: Что вы знаете о мистере Уркола и его сыне? Поверьте, это не просто праздный вопрос. - Мауриссио Уркола мой компаньон, а его сын станет мужем моей дочери. - Вас обманывают. Уркола затеяли переворот. Сегодня вечером, на дне рождения вашей дочери, они планируют убить всех, кто будет на этом банкете. В торте, приготовленном ими, будет сидеть убийца, - на одном дыхании выпалил парень и замолчал.       Колуччи молчал, обдумывая полученную информацию. Так вот почему этот старый боров так быстро согласился на этот союз. Он ведь понимал, что Колуччи все подомнет под себя, и он и его тупой сынок останутся не у дел. А так, они решат раз и навсегда все проблемы. Устранят и самого Колуччи и его наследницу. - Хорошо. Я отпускаю вас и вашего друга. Сегодня после празднования дня рождения Мии, вы должны исчезнуть, и не дай вам Бог появиться снова на моем пути! - И еще одно, - почти на выходе из номера, добавил блондин, - здесь в Маями находится детектив Эредиа. Если вам хоть немного дорога ваша дочь, я бы осмелился дать вам совет найти возможность связаться с ним. Выйдя из номера и поднявшись на свой этаж, Пабло свободно вздохнул только в своем номере. Мануэль все еще метался по комнате. Блондин подошел к чемодану и начал выбирать платье для вечера: - Ты позвонил Лассену? – спокойно спросил он у друга. - Да, - осторожно ответил тот. - Отлично, после дня рождения Мии мы линяем.       Малый зал отеля был полон гостей. Оркестр играл легкую музыку. Столики ломились от обилия угощений. Когда вечер был в самом разгаре, в зал вошел Колуччи, в неизменном сопровождении своих телохранителей. Вместе с ними, в зал вошли еще несколько человек. Один из них полный, грузный человечек, стреляющий по сторонам круглыми маленькими глазками, и парень лет двадцати. Высокий, темноглазый брюнет. За этими двумя, тоже тянулась свита.       Колуччи подошел к столику, за которым сидела его дочь и проговорил: - Здравствуй, доченька! Я все-таки нашел тебя и решил поздравить. Со мной пришли мои друзья, и я хочу объявить всем присутствующим в этом зале, что наши семьи отныне объединяются! - Папа… - начала было Мия, но отец прервал ее, шепча на ухо. - Доверься мне доченька, я знаю, что делаю, - а громче, во всеуслышание, он добавил, - Клан Колуччи и клан Уркола, теперь едины!       Вновь прибывшие гости заняли места напротив друг друга, и Красотка Софи объявила номер. На сцену вышла Марисса. Зазвучали звуки грустной мелодии, и полился ее нежный голос: С любовью я покончила, Я никогда больше не влюблюсь, Сказала любви – прощай, Никогда не позову опять, Я должна быть только с тобой или ни с кем, А так, с любовью я покончила. Я заперла свое сердце, Я похороню свои чувства в нем, Я наполнила свое сердце Ледяным холодным воздухом, И это значит, ни о ком не волноваться, Потому что с любовью я покончила….       По щекам девушки бежали слезы. Пабло, играющий свою партию на саксофоне, едва сдерживал себя. А Сахарок продолжала свою, рвущую душу парня, песню: Почему ты меня бросил? Ты мог бы помочь подумать, Я тебе стала не нужна. У тебя есть твоя доля Рабынь вокруг – Преследовать тебя и клясться В глубоких чувствах Преданности к тебе. Прощай до весны, И все что это значило, Ты никогда не сможешь принести, Того, что было раньше, Я должна быть только с тобой или ни с кем, А так с любовью я покончила. Прощай до весны, И все что это значило, Ты никогда не сможешь принести, Того, что было раньше, Я должна быть только с тобой или ни с кем, А так с любовью я покончила. А так, я покончила с… Милый, я покончила с любовью…*       Прозвучали последние слова, и Пабло соскочив с места, подбежал к девушке. Взяв в ладони ее лицо, он прикоснулся своими губами к ее губам. В зале раздался рокот голосов, непонимающих, что происходит. Марисса немного отстранившись от парня, взглянула в его глаза и в который раз утонула в этой бездонной синеве. - Я люблю тебя, - прошептал он ей прямо в губы, - У меня ничего нет. Я беден, как церковная мышь, но если ты захочешь, то можешь пойти со мной.       Он снова накрыл ее губы своими, и этот поцелуй уже был более требовательным и страстным. Блондин отстранился от нее и протянул девушке руку. Марисса вложила в нее свою ладошку, и молодые люди выбежали из зала. За ними, устремился Мануэль.       Как только Пабло, Мануэль и Марисса покинули зал, свет погас, и в открытые двери вкатили огромный торт, светившийся огоньками свечей. Со всех сторон раздалась песенка: С днем рожденья тебя, С днем рожденья тебя, С днем рождения Мия! С днем рожденья тебя!       Колуччи встал из-за стола и подвел Мию к торту. Они, взявшись за руки, задули свечи. - Поздравляю тебя дочка, - сказал Мие отец, - Надеюсь, ты найдешь свою дорогу в этой жизни….       И в тот же миг, зал заполнился людьми в полицейской форме. Колуччи, его телохранителей, а так же представителей клана Уркола, вывели из зала.       Моторка уносила от берега четырех влюбленных. На заднем сидении, не выпуская из объятий и не отрываясь от губ, друг друга, расположились Пабло и Марисса. Впереди за рулем Гвидо Осгут Лассен третий и Мануэль. - Я позвонил маме, - оглядываясь назад, сказал Гвидо, - она безумно обрадовалась, дарит тебе свое подвенечное платье, из белых кружев. - Не хочу я ее платье! Мы ведь…. То есть…. У нее совсем другая фигура! - Мы перешьем, - парировал жених. - Этого еще не хватало! Нет Гвидо, давай на чистоту. Я вообще не могу стать твоей женой! - Почему? - Ну … Хотя бы потому, что у меня…. Крашеные волосы! – судорожно искал оправдания Ману. - Это не важно. - А-а, я курю! Дымлю как паровоз. - И это не важно. - А какое у меня прошлое! Прорва мужчин, и в том числе один саксофонист. - Я тебя прощаю. - О, боже…. Я никогда не рожу тебе ребенка! - Усыновим чужого. - Ну, уж если тебе и этого мало, - Мануэль сорвал с себя парик и пробасил, - Я мужчина! - Ну, у каждого свои недостатки!