***
Дверь позади него привычно с заминкой захлопнулась, являя Аро пустой тронный зал. Кровавые глаза внимательно смотрели вперед, подмечая каждую деталь интерьера, не упуская ни единый неровный стык или трещину. Мрамор под ногами был чист, а стены недавно претерпели ремонт, от них до сих пор пахло странным запахом человеческих изобретений. Аро поморщился, но несколько шагов вперед сделал. Три трона одиноко стояли посреди зала. Как печально, что Маркус снова ушел в привычную меланхолию и истязание! Всякий раз, когда его брат надевал мантию и покидал покои, Аро было не по себе. Конечно, со временем привычка вросла в их уклад жизни, однако страдания одного из королей бременем ложились на соправителей. Аро понимал его боль, однако не разделял столь долгую ей верность, а Каю было в высшей степени все равно, что творится вокруг, если это не касалось его личной жизни с очаровательной Афинодорой. И вот сейчас, его младший светловолосый брат забавляется с очередной жертвой, мучения которой он услышит совсем скоро, когда будет меланхоличным шагом прогуливаться по саду. А пока… Все-таки Маркус… он никак не мог оставить брата в покое. Даже сейчас привычный уклад жизни шел в разрез с желаниями Аро. Печаль и отрешенность его обращалась против них. Сколькими победами пополнилась бы история клана, будь Маркус свободен от собственных страстей! Аро насчитал почти сотню шагов, когда краем уха расслышал тихий шепот недалеко от зала. Он встрепенулся. Феликс. Что-то стряслось? Маркус?! Он мигом отворил тяжелые створки. Не ошибся. Прямо перед ним стоял Феликс, держа тело какой-то девушки, чье лицо было закрыто темными волосами. Сердце смертной нечетко билось в груди, а уловимый запах крови будоражил. Девушка была одета в современную одежду. Аро поднял бровь в немом вопросе. — Господин, — испуганно произнес Феликс, — требуется ваша помощь. — Я думал, ты пришел с новостями про Маркуса. Кто это? Зачем ты ее сюда принес? Однако Феликс молчал. За него говорили его по-странному блестящие глаза, такие необыкновенные, непривычные, словно… Не мог же столь храбрый муж плакать, верно? Аро шагнул навстречу и протянул руку. Бледная кожа на контрасте с чуть загорелой бросилась в глаза. Бесчувственная девушка застонала едва слышно — это казалось бы никого не волновало, но Феликс сжал руки сильнее, взглядом упираясь вдаль. Это показалось Аро странным. Аро лениво прикоснулся к горячей коже и убрал ее волосы назад. Черные смоляные волосы. Точь-в-точь как у него. Точь-в-точь. Древний вампир не сразу понял, что что-то не так. Первую минуту он только смотрел. Отстраненно, почти с насмешкой расставлял секунды на доске вечности, впрочем, не особо заботясь о происходящем. Но вот время прошло, а ту минуту — не ту, что уже умчалась, а ту, что была до нее — вернуть было невозможно. И вряд ли бы это могло волновать вампира, однако вслед за утраченным временем в его горло словно плеснули самого терпкого яду.***
Давно ли он стал думать о побеге? Об уходе из клана? Если так, то что изменится в его нескончаемо стабильном существовании? Мертвый, ненастоящий Маркус мог только быть, а бытие несло за собой шлейф мучительной скуки. Рано или поздно, все должно закончиться. Много лет назад он также хотел оставить клан, уйти подальше от грандиозных планов братьев и перестать подвергать риску жизнь любимой женщины — он хранил эту причину прямо в сердце, создавая прочный кокон воспоминаний. Но это все прошло, что же заставляет его ноги пускаться в ночной бег к замку, который он так и не смог покинуть? Наверное то, что принято называть привычкой. Каверзно пущенная стрела Аро — дар его любимой Корин. Безлунная ночь приятно скрасила его время. Этрусский замок вдалеке — темный и мрачный, вновь показался перед глазами. Когда часы на небольшой башне пробили первый утренний марш, он принял решение вернуться домой.***
Единственное, что могло поставить его в тупик — простое отрицание реальности. Если бы Феликс сказал, что девушки на его руках не существует и это все выдумка, Аро бы тотчас лишил его головы. Но стражник предательски молчал, соглашаясь с тем, что действительность просто не могла не сыграть такую безбожную шутку. Вначале и правда был смех, но не от ирреальности происходящего, а потому что он чувствовал себя загнанной в угол гиеной, которая смеется в лицо безвыходной опасности. Громко, с натугом, выжимая каждый звук из груди. Колени его подогнулись, а ком в горле стремительно рухнул в сердце. Аро видел, он видел ее! Своими глазами он рассматривал лицо, сравнивал, вспоминал! Это Дидима сейчас лежала на руках у Феликса! То же лицо, те же волосы, тот же всхлип — сравнение убитой им сестры с неизвестной девушкой рядом давало поразительный итог. Кровь на виске как результат удара или падения — да разве это важно? ясно говорила, что Аро не мог ошибиться. Схожее настолько, словно это был слепок, лицо неизвестной било в самое нутро повелителя. Но что же. Откуда она? Как оказалась в замке? Кто привел? На эти вопросы страж покорно отвечает, что не знает. — Тогда отнеси ее в темницу и проследи, чтобы никто вас не увидел. — Как прикажете, господин. И он уходит, а аромат крови, витающий в воздухе, проседает у Аро на языке. Будто кто-то перевернул неполные песочные часы: ограниченное время утекало быстрее, почти проваливаясь в зябкость мрачных мыслей присущих вампиру. Кто она? Кто посмел играть с ним в такую игру? А глаза сестры упрямо вопрошали: — За что? Вольтури отмахнулся и провел руками по лицу, чтобы стереть перед собой яркую картинку восставшей из пепла девы. Она явилась к нему спустя столько бурь… Убить девчонку, стереть, наконец, с лица земли тот образ, что разрушил Маркуса! Немыслимо! Нет, это почти невероятно! Образ, столь родной, вверг его в несусветный ужас, а что будет, если ее увидит Маркус? Он сойдет с ума и лишившись рассудка, станет абсолютно бесполезным членом клана! А ведь сложись так, Стефан с Владимиром первыми бы побежали узурпировать власть. Решено. Он уничтожит ее. Что может быть бестягостнее повторить роковой трехтысячелетний пас, который и тогда являлся для Аро верным? Что его остановит? Кто? А главное, как и тогда, это спасет последовавших и поверивших ему вампиров от большой угрозы. Море, волны, сестра, умоляющая его передумать… Аро покачал головой и развернулся. Напряженное тело пускало импульсы в каждую конечность, несмотря на то, что холод помещения приятно ложился на кожу. Вампир закрыл глаза и перестал дышать. А руки дрожали от напряжения… Кто-то снова приближался к нему легкими, почти неслышными шагами. Аро предпочел проигнорировать нарушителя спокойствия, однако понял, что у него не получится избежать контакта. Тонкий запах вечерней Тосканы уплыл в легкие, ясно намекая на личность присутствующего. — Аро? Что-то случилось? Невероятно, просто невероятно!***
Необъяснимое чувство тревоги заставило Маркуса поменять привычный курс маршрута и вместо того, чтобы вернуться в свои покои, он твердым шагом направился в тронный зал. Он знал, что там был еще свежий ремонт, из-за чего последний совет был собран в библиотеке, среди средневековых отреставрированных статуй греческих богов. Ботинки негромко стучали по древнему камню, по мере приближения к нужному месту, Маркус разглядел фигуру Аро. Он выглядел странно. Слегка ссутулившийся правитель вдруг резко остановился и сложил руки за спиной, запрокидывая голову назад. Его иссиня-черные волосы выделялись на фоне темного дорогого костюма, длинной волной упав на пиджак. От Аро волнами исходило легкое замешательство, цепляя Маркуса, который остановился у отдаленной ниши. Взгляд Маркуса изменился, он прищурился. В воздухе витал непривычный аромат роз. Что-нибудь произошло? Аро развернулся и встретился с ним взглядом. На этот раз гранатовые очи были мрачны настолько, что на мгновение, Маркус спутал их с черным цветом жажды. Лицо не выражало ровным счетом ничего, однако губы скривились в жестокой усмешке. Аро был одним из самых великих актеров и увидеть его настоящие эмоции, которые поразили бессменный лик, было редкой удачей. На этот раз несказанно повезло именно Маркусу. При виде его Аро тут же взял себя в руки и расплылся в улыбке. Белые зубы навели тоску, а чересчур искусственная маска веселья сняла груз страха, что что-то стряслось. Аро был как всегда весел и неприступен. — Маркус! — протянул он в ложной улыбке, словно был рад до безумия видеть брата, однако глаза его были напуганы, — я рад, что мой блудный брат вернулся. Надеюсь, прогулка помогла с тяжелыми мыслями. Маркус медленно кивнул, не сводя серьезного взгляда с владыки. Подсознание кричало и било в нутро — явственный признак надвигающейся беды. Неотступной. Непреодолимой. Маркус вспомнил, что такое он чувствовал до пропажи Дидимы. А потом… Этот нескончаемый холод вечной зимы. Его рок. Его погибель. Колыбель ужаса, качаемая бурей… Аро быстро облизнул губы и отошел на несколько шагов назад. Колкий взгляд предупреждающе обезоруживал и Маркус не решился ничего ответить брату. Натянутое, словно тетива лука, его тело излучало невероятное раздражение и страх — тот самый, редкий и оттого особенно вкрадчиво ужасный, медом разливающийся по венам уже давно мертвых существ. Маркус знал, что испытывает Аро есть самое настоящее мучение, однако в чрезвычайной редкости своей оно было благодатью. Да, той самой сладкой мукой, которая опоясывает тело ниже пояса, тем показывая, что даже такие, как они, могут чувствовать то, что непостижимо. Ведь они не дети ночи, а повелители тьмы. Аро непривычно зажмурился и быстро оставил Маркуса одного, всколыхнув тяжелую мантию своим быстрым исчезновением. Вряд ли поведение Аро можно считать странным, если бы не одно очень важное обстоятельство, заставляющее на короткий миг выплыть из привычной меланхолии — то, что называется интуицией, призвало Маркуса к опрометчивому шагу. Нет, оно, конечно, вряд ли принесет вред, однако… Маркус развернулся и медленным шагом направился вслед за Аро. Он чувствовал, что обязан совершить этот поступок, пусть это и было по совершенно неописуемой причине.***
Алисия с трудом открыла глаза. Сырой воздух ударил в нос, заставив юную девушку закрыть лицо руками и сжаться на холодном полу. Где-то были слышны странные клокочущие звуки, будто резали металл. Собственные ледяные пальцы легли на щеки и она в очередной раз на них горячо задышала. Бесполезное занятие. Она прислушалась к себе. Странная пустота. Ничего, совершенно ничего. Девушка нахмурилась, рассматривая место обитания. Старые кирпичи окружали ее по всем четырем сторонам, отчего первая здравая мыль складывалась в «подземелье». Она сжалась. Камни и правда были старыми, неровными и почти серыми… А кто она? Почему в голове такая ужасающая пустота? Последующие несколько минут она силилась и пыталась напрячься, чтобы вспомнить свое имя. Потом, держась за неровную стенку руками, Алисия поднялась на ноги, но тут же упала, больно ударившись о неровный выступ. Резко затошнило и заболел правый висок. Она коснулась его рукой и обнаружила корку засохшей крови. Испуг после такого опоясал тело. Сердце забилось в груди громче и отчетливее. — Боже мой, что же это… — молвила она, рассматривая в полутемном помещении свою дрожавшую руку. Однако ответа не было. Ни джинсы, ни толстовка не спасали от холода, от которого голова стала болеть еще сильнее. Кто она, где она, почему находится в этой комнате — эти и многие другие вопросы постепенно наполняли голову юной несчастной. Через короткое время она закрыла глаза руками, чтобы уснуть и проснуться в прошлом. Возможно, это всего лишь сон. Или больной рассудок. Или ад. Неизвестно, сколько прошло времени, но когда она сквозь дрему услышала чьи-то шаги и встрепенулась, показалось, что уже наступил новый день. Сквозь маленькое отверстие на стене невозможно было угадать время суток: то были лучи солнца или яркий свет луны? Поэтому Алисия только удивленно хлопала глазами в ответ на громкий звук открывающейся ниши в стене, тут же позабыв о холоде. Он предстал перед ней в мрачном величии темного существа. Похожий на человека, но им не являющийся. Алисия почувствовала себя чрезвычайно необычно: словно одним своим появлением этот незнакомый мужчина ставил себя выше. На идеальном бледном лице были высечены пренебрежение и ненависть. К ней. А что она сделала? Он излучал смерть, но понять это Алисия была еще не в силах. Его тонкие черты лица перекосило то ли от злобы, то ли от боли и девушка инстинктивно попятилась назад, хотя это было бессмысленно. Она и так сидела на полу, спиной упираясь в стену. Холодно, страшно. А напротив словно сама смерть! — высокий мужчина с длинными смоляными, чуть растрепавшимися волосами; черными, как ночь, глазами; узкими губами и самой извращенной на этих губах ухмылкой… И так пребывая в состоянии аффекта, смертная даже не пыталась здраво рассуждать, ужас обуял разум, в совершенной неспособности даже подумать, даже вымолвить слово, Алисия будто покорно ждала своей участи. Она словно знала… Или это подсознание играло с ней в такие жестокие игры? А есть или был ли этот мужчина в костюме, который дышал на нее смертью? Он все ближе и ближе, с каждым его шагом сердце подпрыгивало в груди, отчетливо являя страх своего тела. Странно даже думать что-то иное. — Можешь называть меня Аро, — вдруг медленно проговорил он, когда подчеркнуто неторопливо опустился к ней и протянул руку к лицу. Голос его, впрочем, был сладок как мед, дезориентируя жертву окончательно. Аро…***
Власть не терпит жалости, не призывает к любви. Величие, покорность, триумф — обманка для тех, кто в мечтах своих совершенно позабыл про способность рассуждать. Не было пользы в том, чтобы ставить себя выше остальных, все равно руки так же по локоть придется умыть в густой крови невинных. Аро не забыл свой трудный, невообразимо трудный и порой печальный путь к тому, что есть сейчас. Если бы он мог спать… За величием всегда неизменно тихой поступью шагала смерть. Покорность толпы в любой момент могла обернуться поражением. Триумф был возможен и в гробу. А Аро Вольтури не собирался угождать таким низким желаниям ради краткосрочной власти и последующей за этим кровавой смерти. Его цель, как неоспоримое могущество, была во сто крат сильнее любых жизней, судеб или печалей и то, что сейчас произойдет — символ доказательства его прямого пути. Ни разу не предавший. Ни разу не свернувший с пути. Он уже не сдерживался. — Я знаю, что ты — не она, однако… Девочка, Дидима, сестра моя, — сказал он тихо, и она в ответ поморщилась — вероятнее всего от боли, — сегодня наша встреча снова прощальная. И ее сердце красиво забилось на этом моменте. Словно трепетная птичка, такая бессильная и юная, она порхала между костями, будто в клетке. Она умоляла отпустить ее на свободу. И он улыбнулся, обнажая зубы. Конечно он ее отпустит, конечно… В груди разгорелся пожар желания. Чего именно — сказать было трудно. Ее смерти? О да, несомненно, девочка сегодня умрет по его разумению, в этом нет и тени иного исхода. Ее тела? Вряд ли он хочет сейчас властвовать над той, кто скоро остынет и превратится в труху. Тогда что? Ее крови? Бесподобный терпкий аромат, распространившийся по темнице, безусловно был ему приятен, но не более того… Кажется, он желал мести. Он облизнулся и сел на колени перед той, кто несла в себе его вечное проклятие. Дидима… такая похожая. Синие глаза человека сейчас смотрели на его с интересом, почти пытливо, однако Аро без проблем разглядел страх в крупицах звезд ее глаз. Она молчала. Аро медлил, словно не решаясь. На языке просел ядовитый вкус ее крови, хотя он ее даже не трогал. Это все фантазии, внезапно ставшие хотеть реальностью. И он позволил себе в этот короткий отрезок времени подчиниться. Было не столь важно, что она думает, но прохладные руки автоматически легли на ее шею, считывая, что есть. Но ничего не было. Аро медленно моргнул и повторил процедуру. Алисия сидела неподвижно и смирно, словно это было ее обычной рутиной, а не внезапным обстоятельством, в котором она не понимала ровным счетом вообще ничего. И правда, в ее голове была пустота. Слово щит закрыл все ее мысли от посторонних. Однако же, щит… Аро решил проверить. — Как тебя зовут? Пустота была и в глазах. Мысли все сказали за нее. Она ничего не помнила. Совершенно. Аро не был к такому готов. Всякие мысли, что он читал, можно было уложить в книгу, а порой даже в несколько томов; разнообразные нравы и характеры находили выход в его голове — это было уже столь привычно, что иной исход событий вызывал в нем разочарование. Так было лишь единожды. Судя по тому, что он видел, можно было предположить единственное: она упала и сильно ударилась головой, а потом ее нашел Феликс и принес ему. Вот, почему она ничего не помнила и все время трогала рукой висок. Правый. И ведь ни единой мысли… Он был уверен, что ее кто-то подослал в клан! Увидь ее Маркус, как бы сложилась их жизнь? Уму непостижимо, на что идет судьба, чтобы в очередной раз доказать уникальность любых событий в этом мире. Аро притворно вздохнул и тронул густые волосы. Такие же, как у него — иссиня-черные. Он приблизился к девушке и носом коснулся нежных прядей. Она вся пропахла собственной кровью. Аро, а ты уверен? На краткий миг он задумался. Что, если… Маркус… Да? Бездушный суровый воин, за три тысячи лет так и не открывший ни одной женщине душу, разве примет это? Дьявольски похожая на убитую жену, не ввергнет ли она его дух в смятение? Что будет, если он увидит эту испуганную девочку, которая все жмется к стене, будто бы там найдет свое спасение? Этого нельзя допустить и Аро не допустит. Он снова примерил на себя роль палача, только под могучими руками сейчас была не твердая холодная голова очередного виновника, а простая смертная, судьба или Бог которую наградил самым зверским проклятием из всех возможных. И вот ей посчастливилось прийти именно к Аро, чтобы он вновь разрушил себя по кусочкам и снова собрал воедино. Было ли Аро жаль, когда он рвал родной сестре шею на утесе? Нет, не было. Разве мог он тогда позволить чужим чувствам решать все за него? Ни за что. Каждому своя смерть. А Дидима и эта несчастная девчонка были в его глазах единым целым. Неотделимым. Вечным.***
Алисия не понимала, что происходит. Кто мог предположить, что в этот самый день она окажется там, где окончатся ее дни, не просто так? Колесо судьбы устало крутить жерновами, а это могло значить только одно — конец ее близок и он будет беспощадным. Но за что? Крошечная надежда померкла тут же, когда опасная рука на шее начала сжиматься. Она инстинктивно пыталась дышать глубже, сильнее, однако все было тщетно. Стальные руки сдавливали глотку с каждым разом мучительнее и девушка чувствовала, как по щекам текут слезы. Он не собирался останавливаться и давать ей надежду. Она даже не умоляла, но так хотела жить! Алисия могла лишь что-то едва понятно прохрипеть, но его бледное лицо даже не вздрогнуло. Аро… Тишина. Бледный луч касается ее кожи в последний раз, а когда она закрывает очи, чтобы не смотреть в его коварные глаза, чувствует огонь в груди. Обжигающий, яркий, невыносимый… который быстро скрылся за кровавой пеленой. Каков конец! Для той, что так себя и не вспомнила, наверное, это было освобождением. Покинуть мир из-за чужих разбитых жизней… что может быть суровей.***
То, что он так давно и тщательно скрывал, грозило вырваться наружу ядовитой стрелой, неизменно уничтожая цель. Что значила для него смерть? Почти всегда это было наказанием, реже — манипуляцией или шантажом. А разве могло быть по-другому? Вот так, словно избавлением от мук общих, своих и новой череды страданий Маркуса — такое было и в первый раз, когда Аро решил уничтожить Дидиму, увидя в ней значительную преграду для своего клана. Девчонка хрипела и извивалась как могла, когда израненную голову въедливыми мыслями владыки посетил единственный исход этого дня. Слабые руки стучали по его плечам, в бесполезной попытке заставить перестать делать больно. Девушка пыталась подняться, все время что-то тянуло ее вверх, она даже запрокинула голову, однако ни одна из предпринятых попыток убежать и скрыться от убийцы, не привела к хорошему результату. Аро лишь усердно усиливал нажим. Кто он? Лишь монстр. А посему… Запах крови стал во сто крат сильнее, вызывая невыносимую жажду, когда руки вампира с хрустом оторвали голову от шеи. Характерный звук разрываемой человеческой плоти и костей, схожий с разорванным листом папируса, коснулся ушей. Аро с садистским удовольствием наблюдал, как горячая алая кровь, фонтаном льющаяся из обезглавленного тела, заливала пол, увлажняя его брюки в районе колен. Белоснежная рубашка была залита ее кровью, оттого была ценна. Аро облизнулся и его ноздри в очередной раз дрогнули, вбирая носом божественный аромат. Легкие наполнились железным запахом смерти. Восхитительно. Как же это очаровательно. Руки слегка дрожали, в тело наполнилось странным, доселе невиданным упоением… Сердце-птица выпорхнула из костяной клетки… Аро выполнил то, что обещал самому себе. И еще — оберегать Маркуса несмотря ни на что. Он встал на ноги и направил взгляд на обезглавленное тело, где у шеи — там, где раньше находилась голова, была зияющая кровавая бездна. Вампир усмехнулся и одной рукой поправил мокрый пиджак. Она лежала в непонятной позе, оттого все выглядело еще печальнее, чем следовало. Руки ее были в собственной, постепенно остывающей крови. Совсем скоро она превратится в твердый сгусток. Вот и все. Цена, которую он будет вечно платить за возможность править. Что может быть важнее, чем это? Любовь? Глупости. Даже для человека. В конце концов, что значит для него беспощадность? Ответ был наивно прост. Это справедливость. Ноги топтали труп в беспощадной жестокости, коей мог наградить себя Аро. Он не сдерживался, уничтожал то, что считал для своего клана погибелью. Вряд ли на его лицо сейчас стоило бы смотреть. Отчаяние сменилось радостью, когда он остановился, и с невозмутимым спокойствием оглядел результат своего упорного труда. Пусть для кого-то мерзко, но для него увиденное было гарантией стабильного спокойствия в клане. Ради Маркуса. Черт бы его побрал с вечной любовью! Длинные волосы, за которые держал голову Аро, принадлежавшие смертной, почти превратились в кровавую массу. Он посмотрел в пустые синие глаза, но не увидел их. Еще пять минут назад, живые и бурные, как море, они могли поведать ему о печалях и страстях, сейчас недоступных. Он дышал ее смертью, не находя запаха более соблазнительнее. Бедная несчастная девочка… Аро усмехнулся. Он снова выиграл. Повисшую окровавленную кожу он видел некрасивой, поэтому Аро не долго думая, меланхолично отрывал кусок за куском, пока не понравился результат. Открытый рот в беззвучном крике, за ним — линия ровных зубов, на белой эмали которых стекали алые капли крови. Она чрезвычайно страдала и не пыталась это скрыть. Как хорошо. Умная. Он навечно запомнит ее такой. Сухие губы навечно остались в зверином оскале. Она пыталась кричать, произносить его имя, но эти детские попытки были обречены. Как и она сама. Практически триумф победителя с одной лишь оговоркой: у Дидимы не будет даже могилы. Аро ликовал. Странное чувство, особенно после того, как он разговаривал с Маркусом, однако именно оно твердило ему, что он все сделал правильно. Верно. Справедливо. Рука с головой уже не горела от крови. Он еще несколько минут рассматривал результат своего деяния, прежде чем решить, что делать последствиями. Он крепко сжал кулак и улыбнулся. Что же. Пусть будет так.***
Маркус всегда относился к беспощадности Аро настороженно, за долгую вечность неоднократно уверяясь в верности своего решения. Сегодня в подземельях, куда так стремительно исчез Аро, было на удивление душно. Или это фантом? Маркус с серьезным лицом стоял у самого входа на самый низкий уровень замка, напрягая слух. Он уловил запах крови, прежде чем понял, что Аро находится в самой дальней и маленькой темнице, предназначенной для самых нетерпимых узников. Кровь, сколько же ее… Маркусу казалось, что он задохнется от запаха и от вкуса, который сам по себе появился на языке. Стук сердца очень быстро исчез. Сладко… Рот наполнила ядовитая слюна, вынуждая громко сглотнуть. Что он там делает? Неужели убивают невинную девушку? Зачем? Нет, ему было определено и глубоко плевать на то, как Аро проводит свой досуг, однако… откуда у него тянущее челюсть чувство опасности и беспокойства? Что происходит? Аро прямо сейчас рядом с ним пытает и убивает смертную девушку, даже не желая ее физически — Маркус с легкостью угадывал чувства брата, но незаметный червь сомнения, точащий изнутри, ввергал в сомнение относительно личных дел Аро. Да что ж такое… Его ноги намертво приросли к полу, он не смог и пошевелиться, если бы захотел… В груди плескалось знакомое чувство утраты. Черные нити ужаса пронзали насквозь. Такова судьба эмпата. Наконец, когда Маркус услышал, что Аро собирается покинуть помещение, он нашел в себе силы и скрылся в одной из многочисленных темниц замка. Все произошло слишком быстро, вампир действовал по наитию. Отвыкший от череды торопливых действий, он все же решил для себя выяснить все до конца. Хотя он не знал ни одну смертную женщину, за которую мог бы сейчас волноваться, тревога не желала отступить, наращивая свой темп по нарастающей. Когда Аро остался далеко позади, вампир не теряя ни минуты, направился туда, откуда невысимо пахло кровью. Почти на грани приятного запаха… Шаги дались очень легко, он быстро преодолел расстояние. Несмотря на эту чертову тревогу, Маркус толкнул незаметную дверь и оказался среди останков… Кого? Его глаза широко распахнулись, а рот едва не открылся в изумленном стоне. Маркус резко отшатнулся от увиденного и едва не впечатался в каменную стену. Он на автомате отошел к двери. Какого… Это девушка?.. Или кто это? Аро, что с тобой случилось? Вместо распластанного тела хрупкой девушки, которое он рассчитывал увидеть, его встретил почти мешок с костями. Вампир в ужасе рассматривал кровавое месиво, которое раньше было целым телом. Брезгливость, невесть откуда взявшаяся, заставила его быстро покинуть это место. Ошеломленный Маркус остановился посреди подземелья, переводя дух. На короткое время он позабыл о своей беде и тяжелом бремене, подскользнувшись и упав в безумие своего брата. Боже мой, Аро… Маркус помотал головой и тяжело вздохнул. Лицо снова осунулось, а грудь наполнилась тоской. Дидима…***
Еще несколько до боли знакомых поворот и все будет кончено… Аро торопился в покои. Его трясло, словно в лихорадке. Весь в крови и в том, что прилипло к обуви, когда он практически растирал девчонку в пыль, мужчина ощущал опьяняющее чувство свободы, которой у него никто по сути и не было. Какая ирония! Но это наполняло его грудь приятным чувством легкой истомы. Кровавое месиво некогда девушки, что могла превратить их жизнь в ад, осталось позади. И больше никогда она не поднимется на ноги, чтобы ввергнуть весь клан в хаос. О, да он был практически весел. Он снова победил. Покои встретили его звенящей пустотой. Бросив голову на большой деревянный стол, вампир исчез в ванной комнате, чтобы смыть с себя запах своей победы, снова доставшийся ему столько чудовищным способом. Но полно об этом. Повторения больше не будет. Никогда.***
От него так сильно пахло кровью даже после душа, что Сульпиция, стоявшая прямо перед ним, повела носом и удивлено заморгала. Кажется, его жена была слегка напугана, когда сделала к нему пару шагов и уткнулась лицом в голое плечо. Она была облачена в легкое платье до колен, выгодно подчеркивающее изящную стройную фигуру когда Аро все еще стоял без одежды с полотенцем в руках. Она ничего не спрашивала, поэтому он молчал. Лишь ее мягкие руки обвили его шею и оставили невесомый поцелуй, от которого в груди сразу стало теплее. Сульпиция всегда отлично понимала, когда ей надо стать нежной и покорной. — Сульпиция… — Да? Он обернулся. Чуть грустные гранатовые глаза супруги вызвали в нем необъяснимый эффект спокойствия. Еще некоторое время они стояли друг напротив друга, выдерживая долгий зрительный контакт. Переход от того, что он сотворил полчаса назад до того, что будет совсем скоро, случился моментально. Ее руки опустились ниже, к прессу, пальцами рисуя круги и завитки. Она дразнила его, понимая, что ему нужны как воздух всему живому, ее ласки и простой интерес. Ее миловидное лицо, в котором Аро сейчас искал не то утешение, не то одобрение, было приковано лишь к нему. И от этого было радостно. Проклятье, что преследовало его семью, исчезло. — Иди ко мне, — только и сказал он, перед тем, как притянуть жену к себе за талию и перестать думать о том, что уже произошло. Он справился. Все в прошлом.***
Вряд ли можно забыть ее щенячий взгляд, молящий пощадить и дать свободу. О таком не умоляют, а лишь тайно лелеют надежду стать в этом мире кем-то более значимым, чем простой игрушкой в руках того, кто питается кровью. Вот у нее не получилось. Прошло несколько лет с рокового момента встречи Аро с как две капли вводы похожей на его сестру девушкой. Теперь это все кажется сном, миражем, обманом. Этого не было никогда. Разве могла что-то значить, та, кого он убил много лет назад? Не жалея ни секунды, он оторвал ее голову и бросил в огонь, чтобы следующие много лет своего правления быть полностью уверенным в покорности Маркуса, который с того дня больше никогда не смел уходить с клана. А девочка… простой обман зрения. Пусть это будет так для всех. Для него — в первую очередь. Библиотека. Тонкие руки поставили на полку выбеленный человеческий череп. Аро почему-то бросило в дрожь, однако он без промедления заставил себя не думать о той, кому принадлежала это голова. Получилось легче, чем он ожидал. Да что такое жизнь, если в ней ровно никакой ценности? — Аро, у тебя новый экспонат? Как неожиданно, — хмыкнул Кай, проследив за тем, что делает Аро. Его внимательные красные глаза с легкостью могли заметить любое выбивающееся из ряда вон движение, однако Аро даже не двигался. У него был интерес к другому. — Что думаешь, Маркус? — задал вопрос Аро, смотря на него прямым взглядом. Но Маркус молчал. Грустный апатичный взгляд безразлично разглядывал кости. Аро вновь победил в кровавой игре с теми, кто даже об этом не подозревал. Через минуту Маркус вернулся к прочтению книги и больше к нему не обращались, оставив наедине со своей печалью и болью.