Friends Should Sleep In Other Beds.

Когда они в очередной раз возвращаются из торгового центра, Дерек завозит его первым, в машине остаются Эрика и Айзек, поэтому не может зайти в гости, хотя Стайлз попросил того об этом дважды. Может, в глазах бет Дерека он выглядел канючащим омегой, но сегодня он придет поздно, а Джон уже пьян в стельку, и это не должно закончиться чем-то хорошим для Стайлза. Он подсознательно ищет защиту в Дереке, и тот обещает приехать, как только развезет бет по домам. Стайлзу кажется неплохой идеей постоять на улице час или два. Когда он заходит домой, свет выключен. Стайлз старается не думать о фильмах ужасов. Он выдыхает и поднимается к себе в комнату, оставив рюкзак и парку в прихожей. Еще не коснувшись двери, его обдает запахом кислоты и перегноя. Алкоголь. Все, что говорят ему инстинкты — бежать. Все, что он делает — стоит на месте, как вкопанный. — Что думаешь, сынок? — спрашивает отец, читая эссе Стайлза с его ноутбука. То, которое дописал и проверил Дерек. То, на котором стоит алая буква «А». Стайлз находит это символичным. — Хороший ноутбук? — он лениво водит по тачпэду пальцем, пока сердцебиение Стайлза раздается на всю комнату. Кажется, его вот-вот вырвет прямо на пол от страха. — Да, очень, — кивает Стайлз. У него трясутся руки и дрожит голос. Этот ноутбук подарил ему отец, когда алкоголь не делал с ним тех метаморфоз, которые делал сейчас. Не превращал его в животное. — И твои поздние приходы от других альф — это твоя благодарность? — спрашивает Джон, держа пустую бутылку виски в руке. — Это?! — милость сменяется на гнев в секунду, и это выглядит как некий катарсис для Стайлза. Джон рычит, подскакивая на ноги, и разбивает бутылку об ноутбук. Он хватается прямо за низ лэптопа и бросает им в Стайлза. Тот успевает увернуться, и пытается бежать. Это всегда было глупой идеей. Отец нагоняет его так быстро, что у омеги перехватывает дыхание от страха. — Папа, — хрипит Стайлз, когда Джон хватает его за капюшон толстовки и буквально валит на пол, начиная душить. -Как ты, подстилка для местных альф, смеешь называть меня отцом?! — ревет он, сжимая толстовку сильнее, стягивая ее на горловине. Стайлз хрипит и дергается, бьет ногами по полу и чувствует, как лицо наливается кровью. Ему кажется, что у него вот-вот лопнут глаза. Они вытекут и останутся маленькими лужицами на ковре. Джон наконец-то выпускает его и плюет ему в спину. Стайлз надеется, что на этом все закончится. Он лежит лицом вниз, пытаясь кашлять и не имея возможности вдохнуть. Его тело содрогается, и он не может успокоиться. Внезапный удар ногой в ребро заставляет его передумать о конце. Он начинает рыдать, просто содрогается сильнее, пока слезы безмолвно текут по лицу, потому что у него снова паническая атака, и он ни хрена не может сделать. Он не может даже вздохнуть, чтобы завыть, как умирающая собака. Он задыхается, по его щеке течет слюна, и он просто тонет в страхе. Тот, словно бушующее море, захватывает его, солью прожигает горло, выталкивает внутренности изнутри, заставляет черепную коробку сжаться, а мозг — расширяться, и ждать, пока не произойдет взрыв. Страх — это затишье перед бурей. Омега не может пошевелить даже пальцем, полностью открытый для ударов, полных ненависти, и смотрит на своего отца остекленевшим взглядом. Джон харкает ему в лицо снова и уходит вниз, захватив свою куртку. Он не забывает разбить телефон сына. Он же шериф. Он знает, как не оставлять следов.