***
— Мерлин, не может быть! — крик Милли, должно быть, было слышно в хижине Хагрида. Заинтересованная причиной, я приблизилась к пергаменту, разрушившему надежды Буллстроуд на веселый праздник, и удивленно уставилась на тройку, в которой мелькнуло мое имя: Драко Малфой, Саманта Уэлш и... Гермиона Грейнджер?! С какого пикси к нам подсунули эту несносную гриффиндорскую заучку? Оторвавшись от пергамента, я пробежалась взглядом по лицам студентов, стоящих рядом. Милли бормотала что-то себе под нос, все еще пунцовая от переполнявших ее эмоций, и я вдруг вспомнила, зачем полезла смотреть дурацкий список. Так, вот и Миллисента Буллстроуд вкупе с Симусом Финниганом и Невиллом Лонгботтомом. Хах. Час от часу не легче. Видимо, старина Дамблдор решил смешать факультеты, добиваясь максимального диссонанса. Так что мне еще повезло... Мы с Драко вдвоем быстренько заткнем за пояс гриффиндорку, дементора с два она помешает нам развлечься! Тут из Большого зала выплыл директор и напомнил всем присутствующим время и место общего сбора. Голубые глаза просканировали общий настрой и довольно сверкнули. Старый интриган запахнул мантию и двинулся по коридору к лестнице, ведущей в директорский кабинет. — Грейнджер? Серьезно? — протянул как всегда бесшумно подкравшийся Драко за моей спиной. — Это будет тоска зеленая, а не праздник. — Ты только представь, сколько приколов можно провернуть на Северном Полюсе, — я хитро ухмыльнулась и, ухватив однокурсника под руку, увлекла его прочь от Большого зала, затылком чувствуя чей-то пристальный взгляд. Невзначай оглянувшись перед поворотом, я успела заметить прищуренные глаза Грейнджер, провожающие нас взглядом. Гриффиндорка уже видимо успела ознакомиться со списками, а может, она сама их составляла как староста курса. Не удивлюсь: кому угодно надоест гулять с рыжим оборванцем. Далее мои мысли ожидаемо плавно перетекли к сексуальной знаменитости волшебного мира со шрамом под очаровательно взлохмаченными волосами, черными, как моя душа, и я почувствовала, как по лицу расползается дурацкая улыбка. Спрятав ее от друга, я произнесла пароль, и мы вошли в гостиную.***
Ровно в полдень мы спустились в холл, запакованные, словно рождественские подарки, в теплые зимние мантии и перевязанные шарфами в цвет факультета, полностью готовые к предстоящим приключениям. Остальные студенты были уже на месте, едва не подпрыгивая от нетерпения. Багровый Уизел надулся как индюк, бросая недвусмысленные разъяренные взгляды на свою подружку. Сексяшка Поттер поддерживал друга под локоть, что-то успокаивающе тихо говоря ему, и я почувствовала, как мое лицо вытягивается. — Эй, что с тобой? — Драко проследил за моим взглядом, и по его лицу расплылась ухмылка. — Молчи, — сквозь зубы прошипела я другу, сверкнув глазами и едва уловимо мотнув головой в сторону Милли, стоящей с другой стороны от меня и сверлящей взглядом Финнигана и Лонгботтома, ржущих над чем-то своим. Еще не хватало, чтобы на факультете прознали о плоде моих вожделений, — да мне житья не дадут своими подколами! Слизеринец только хмыкнул, покачав головой, и повернулся к как раз появившемуся в сопровождении других учителей Дамблдору. — Минуточку внимания! — разговоры смолкли, и директор продолжил: — Сейчас профессора раздадут вам портключи и проинструктируют, как их активировать. Они останутся в Хогвартсе и проследят за вашим отправлением, а я тем временем буду ждать вас на месте. Старая кошка МакГонагалл и Снейп, выглядевший так, будто ему в рот попал песок, поделили нас на группы и начали краткий курс обучения, как будто кто-то вообще мог не знать, как пользоваться портключом. Хотя, глядя на заинтересованные лица гриффиндорцев и хаффлпаффцев, я изменила свое мнение в худшую сторону. Все мы согласно кивали, показывая, что инструкции выслушаны и приняты к сведению, после чего Дамблдор аппарировал, в процессе сняв защитное поле, и мы, почувствовав рывок в районе живота, последовали за ним.***
Приземлившись прямо в сугроб, я почувствовала дезориентацию и покачнулась, едва не поцеловав чистый белый снежок, в котором завязли мои ноги. В последний момент кто-то подхватил меня под руку и вернул в вертикальное положение. Повернув голову, я уткнулась взглядом в зеленые глаза, сверкающие за стеклами очков, и онемела. — Не стоит благодарности, — съязвил Поттер, отворачиваясь к своим друзьям. Чувствуя, как горит огнем моя рука, я сверлила голодным взглядом его спину, не заметив, как ко мне подкрался Драко. — Ну и дела, — протянул он, подхватывая меня под другую руку. — Гриффиндорец? Да еще и Враг Лорда... Ну ты и попала. — Мы не будем студентами вечно, да и моя семья, если ты забыл, не служит Лорду, — поправила я, наблюдая, как брюнет поднимает из сугроба рыжего. — Так что проблема только одна... — Какая же? — отряхивая с колен снег, к нам подошла Милли. Я заставила себя оторвать взгляд от рук Поттера, стряхивающего снежинки с мантии своего друга-амбала, и посмотрела на Драко, пытаясь придумать на ходу ответ. — Проблема в дурацком распределении, — блондин бросил полный раздражения взгляд на Грейнджер, с хитрой улыбкой лепящей снежок, чтобы бросить его в своих друзей. Я от всей души хотела помочь ей обстрелять эту парочку, действующую мне на нервы. — О, да, — Милли села на любимого конька и начала жаловаться на несправедливость жизни. Мы слушали ее вполуха, наблюдая, как на заснеженной равнине появляются все новые и новые партии студентов. Когда все наконец прибыли, Дамблдор призвал к тишине. — Дальше мы пойдем пешком. Не волнуйтесь, это недалеко — за ближайшим холмом. Разноперая процессия двинулась к указанному холму следом за Дамблдором, возбужденно переговариваясь. Фантазия рисовала деревню в огоньках, по которой снуют маленькие эльфы в зеленых остроконечных шапочках, относя подарки в разноцветных обертках в сани к Санте. Хотя все знали, что Санта и эльфы существуют и даже что они обитают где-то на Северном Полюсе, их никто не мог найти, да и, честно говоря, не искал. Взрослым такие вещи неинтересны — мало магии им в жизни что ли? А дети одни путешествовать еще не могли, поэтому нам приходилось удовлетворяться рассказами о Санте и его эльфах. Что уж говорить о студентах Хогвартса, выросших в маггловских семьях? Они-то вообще думали, что это все сказки. Глянуть хотя бы на Поттера с Грейнджер — они аж чуть из трусов не выпрыгивают от нетерпения. Невольно улыбнувшись, я позволила себе немного пофантазировать, прежде чем мы наконец перевалили за холм. Вопреки ожиданиям, мы не увидели ровным счетом ничего кроме занесенной белым снегом пустыни. Вопросительно взглянув на директора, я заметила, как он прячет довольную улыбку в густой бороде. Спустившись к подножию холма, старик наконец остановился и, повернувшись лицом к заснеженному склону, начал выписывать в воздухе сложные руны зажатой в руке палочкой. Воздух перед нами зарябил, и на крутом склоне открылся спрятанный магией проход. Дамблдор невербально зажег кончик своей палочки и вошел внутрь холма, довольно бросив нам: — Следуйте за мной. Раздалось коллективное «Люмос!», и студенты один за одним начали скрываться в проходе. Растерянно переглянувшись, мы последовали за ними. Своды коридора давили на нас, и мы уже сто раз пожалели, что ввязались в эту авантюру. О летающих оленях не было и речи: они бы поломали свои рога, протискиваясь сквозь этот холодный узкий проход. Ощущение сказочности испарилось с концами; даже разговоры смолкли, сменившись напряженной тишиной, сдавливающей грудную клетку. Наконец мы выбрались из этой залупы на свет Мерлинов. Вздохнув с облегчением (небольшую клаустрофобию никто не отменял), я перевела дух и огляделась: первым, что притягивало взор, была огромная ель, растущая до самого свода пещеры прямо из снежного ковра — определенно, не обошлось без магии. Мощный ствол дерева был перевит сверкающими огоньками, а на широких лапах помещалось не менее сотни различных украшений и шаров. Я восхищенно выдохнула: некоторые фигурки двигались, прямо как в моем родовом поместье, но меня заинтересовали заколдованные шишки и сосульки, время от времени отрывающиеся от веток и, не долетая до земли, растворяющиеся в воздухе, причем на их месте тут же вырастали новые — уже другого цвета. Я сделала у себя в голове пометку обязательно найти это заклинание — порадовать младшего братишку. Наконец я смогла оторвать взгляд от притягивающей картины и завертела головой: мы находились в небольшой пещере, по периметру которой располагалось множество дверей. Прямо под елкой стоял низенький стол с лежащим на нем длиннющим пергаментом; самопишущее перо безустанно плясало по нему, оставляя за собой узорчатую вязь. Подняв голову, я отметила, что свод пещеры, так же, как и в Хогвартсе, зачарован под ясное ночное небо, с которого, кружась и таинственно мерцая, падали воздушные снежинки, не долетая пару футов до наших голов. Стены пещеры мягко светились, создавая волшебную атмосферу, и прямо на одной из них было нарисовано гигантское дерево, простирающееся от пола до потолка и подозрительно напоминающее наше Родословное Древо. Мне захотелось подойти поближе, но голос директора, про которого я уже и забыла, остановил меня. — Вы сможете все разглядеть позже, мисс Уэлш, — он внимательно обвел нас взглядом и молча взмахнул палочкой. Мы оглядели себя: верхняя одежда исчезла, уступив место зеленым и красным, видимо, рабочим, мантиям. Немногочисленные пуффендуйцы и когтевранцы недовольно засопели, но промолчали. — Теперь, прошу всех разделиться на группы по трое. Так, как вы были распределены в списках, мисс Буллстроуд, и не надо на меня так смотреть. Миллисента густо покраснела и нырнула в толпу студентов, выискивая гриффиндорцев. Сзади меня кто-то фыркнул. — Нечего фыркать, Грейнджер, — Драко явно был раздражен. — Фыркалка отвалится. — Очень аристократичные выражения, Малфой, — не осталась в долгу гриффиндорка. Я спрятала улыбку: день обещает быть весьма интересным. В отличие от своих дружков, Грейнджер не хватается сразу за палочку, а парирует словесно, благо позволяет ум. И иногда это выходит даже забавно. Директор тем временем подошел к самой маленькой двери и постучал. Вышедший эльф низко поклонился. — Вы вернулись, господин! Все идет как надо, к ночи должны успеть. — Я привел вам помощников, Килли, — Дамблдор широким жестом охватил толпу изумленно взиравших на эльфа школьников. Тот напоминал домовика, но был чуть крупнее. Черты лица заостренные, как и уши, между которыми действительно располагался зеленый колпак. Одет он был в милый красно-зеленый костюмчик, а на ногах его устроились туфли с загнутыми чуть ли не в спираль носами. — Как прикажет господин, — эльф вновь склонился до земли, смущаясь от пристальных взглядов. — Оставляю их на твое попечение, Килли. Отряди в каждую мастерскую по три помощника, пусть остальные эльфы покажут им, что да как. Если что, ты знаешь, где меня найти. С этими словами директор подмигнул нам и скрылся за соседней дверью, насвистывая что-то себе под нос. Эльф откашлялся, привлекая наше внимание, и указал на длинный пергамент, лежащий на столе. — Это — списки детей волшебников и их пожеланий. Мы ведем строгий учет во избежание путаницы или не дай Мерлин пропуска какого-либо ребенка. Вся ответственность за это целиком лежит на мне, — Килли едва заметно приосанился. — Так что я буду здесь, в то время как вы будете помогать остальным. — А как же дети магглов? — Грейнджер, ну конечно. Некоторые ученики закивали, поддерживая ее и вопросительно глядя на эльфа. — Подарки доставляются только в семьи, где знают о магии, чтобы соблюсти Статут о Секретности, — уточнил эльф. Некоторые, в том числе и Грейнджер, недовольно нахмурились. Я лишь пожала плечами — у магглов есть куда большие проблемы, чем отсутствие подарков от Санты на Рождество, например, то, что им все приходится делать руками. Килли тем временем щелкнул пальцами, и перед ним появилась дюжина эльфов. Эти были поменьше и держались более робко, хотя одеты были так же, как и главный эльф. — Господин вернулся и привел нам помощников, — Килли повторил жест Дамблдора, обводя нас рукой, и продолжил: — Отведите их по группам в мастерские, покажите, как мы работаем, и объясните, что они должны делать. Эльфы слегка поклонились и подошли к дверям, вопросительно глядя на нас. Мы с Драко переглянулись: очень уж хотелось нарушить указания Дамблдора и пойти другим составом. Некоторые студенты также топтались в нерешительности, тогда как другим, например, целеустремленно идущей к ближайшему эльфу Грейнджер, даже в голову не пришло ослушаться директора. Скривив губы, мы все же последовали за ней. Эльф, выбранный гриффиндоркой, представился и услужливо распахнул перед нами дверь, ведущую во святая святых духа Рождества. Мы как по команде замерли на пороге, ослепленные неожиданно ярким после полумрака пещеры светом; немного привыкнув к освещению, я невольно затаила дыхание, буквально пожирая глазами открывшуюся нашим взорам изумительную картину. Перед нами была огромная, просто невероятных размеров комната с белыми ледяными стенами. Поднеся руку к блестящей глади, я с удивлением подметила, что она была теплой, но при этом не таяла — по-видимому, лед, из которого сделаны стены, был зачарован. Весь периметр комнаты люминесцировал, удобно освещая каждый уголок мастерской. Сама мастерская напоминала большой городок игрушек: всюду сновали эльфы и эльфийки в ярких зелено-красных нарядах, летали бумажные и игрушечные самолетики, а прямо перед нами простиралась настоящая миниатюрная железная дорога! Пути терялись где-то в конце комнаты, проходя через арку, ведущую в соседнее помещение, где можно было заметить суетливое мельтешение зеленых остроконечных колпачков. Эльф покорно ждал, когда мы придем в себя, а мы все никак не могли наглядеться: все вокруг было таким новым и необычным даже для привычных к магии волшебников, что мы все трое застыли на месте единым комком изумления и шока. Приставленный к нам эльф как раз собирался что-то сказать, как его голос потонул в пронзительном гудке прибывающего поезда. В следующий момент к станции едва касаясь рельсов подлетел ярко-алый красавец и сам по себе остановился. Эльфы начали шустро загружать разноцветные вагончики самыми разнообразными игрушками: оловянными, деревянными, пластиковыми и даже стеклянными; куклы и игрушечные зверюшки всех цветов радуги отправились следом за ними. Раздался свисток, и поезд, движимый магией, помчался дальше. Первой от рождественского чуда очнулась Грейнджер. Пытливая натура гриффиндорки жаждала узнать все и сразу. — Торри, а почему вы просто не аппарируете игрушки куда надо? — Аппарация требует больших затрат магической энергии, юная мисс. — Гермиона, — улыбнулась девушка, и краем глаза я заметила, как Драко брезгливо поморщился. Фамильярничать с эльфами, будь они даже рождественскими, в наших семьях было не принято. — Приятно познакомиться, мисс Гермиона, — Торри растянул рот в широкой улыбке и легонько поклонился. — Ребята, покажем нашим гостям, как мы работаем! Неожиданно в воздухе зазвенели невидимые бубенцы, и следом за ними мы услышали известный рождественский мотивчик. Эльфы вокруг нас начали танцевать и кружиться, чисто подпевая своими тоненькими голосками: "Jingle bells, Jingle bells, Jingle all the way..." Снова пришли в движение инструменты, выпиливающие, выстругивающие, полирующие материалы, из которых в итоге должны были получиться подарки для детей. На наших глазах простые деревяшки превращались в миниатюрные метлы, а бесформенные груды металла — в железные доспехи, неотличимые от настоящих. Эльфы помоложе пользовались частичной трансфигурацией, трезво оценивая свои силы и возможности. Так появлялись шары и игрушки на елку, куклы, зверьки и еще много всякого прочего. Мы стояли разинув рты, впервые видя так много эльфийской магии в действии. Невольно промелькнула мысль, как были бы полезны эти существа в войне, но я тут же отбросила ее: не время и не место об этом размышлять. Тем временем мелодия плавно перетекла в другую, хоть и неизвестную мне, но не менее рождественскую и прекрасную. Эльфы углубились в работу, разукрашивая получившиеся игрушки в разные цвета и зачаровывая их сложными заклинаниями. Снова появился поезд, и подарки были отправлены в дальнейшее путешествие. — Если вам потребуется помощь — обращайтесь, любой из нас готов вам ее оказать, — Тори снова поклонился и присоединился к предпраздничной суете. Грейнджер сразу принялась за дело: засучив рукава своей алой (ну, естественно) мантии, она достала палочку и начала выписывать в воздухе замысловатые руны. Мы с Драко переглянулись и, пожав плечами, отлевитировали к себе по бревнышку из общей кучи материалов. Следующие минут десять прошли в напряженной работе. У Драко, надо признаться, вышла довольно-таки сносная, хоть и кривоватая детская метла, а я трансфигурировала свое полено в небольшого пегаса. После этого я подглядела кое-какие заклинания у работающей недалеко от меня эльфийки, и с энного раза мне-таки удалось заставить его двигаться, чем я была невероятно горда. Драко увидел мое творение, и глаза его хитро загорелись. Направив на бедного пегаса свою палочку, — скольких усилий мне стоило не застонать от плохого предчувствия! — он что-то прошептал, и крылатый конь понесся прямо на ничего не подозревающую, находящуюся в творческом запале Грейнджер. Пегас, ведомый магией, врезался прямо в ноги ведьме, и та полетела на рельсы. Я не удержалась и фыркнула: это было жестоко, но довольно забавно. Драко согнулся, уперевшись руками в колени, не отрывая насмешливого взгляда от потирающей локоть девушки. Эльфы, работавшие неподалеку, повернулись на шум, с недоумением смотря на развалившуюся на рельсах гриффиндорку, кидающую на нас полные ярости взгляды. — Упс, — произнес Драко, нагло глядя ей прямо в глаза. — Не удержал. Я махнула палочкой в сторону почти скрывшегося в арке пегаса, и он встал как вкопанный. Внезапно раздавшийся громкий гудок заставил меня подскочить от неожиданности, и я как в замедленной съемке увидела, что Грейнджер все еще сидит на рельсах, застыв в оцепенении. Потом произошло сразу две вещи: Драко, чертыхнувшись, метнулся к девушке и сдернул ее за руку с путей, а эльфийка, у которой я подсмотрела заклинание, выскочила на рельсы и, вытянув перед собой руки, магией заставила появившийся поезд с визгом остановиться. Двое эльфов подхватили под руки ослабевшую от сильного магического выброса эльфийку и аппарировали вместе с ней. Драко осознал, что все еще удерживает растерянную Гермиону в стальном кольце рук, и медленно их опустил, отходя от нее на полшага и не отрывая серьезного взгляда от ее лица. В карих глазах плескался испуг, медленно перерастающий в ужас по мере осознания того, что чуть не случилось, и я увидела, как Драко сглотнул, прежде чем отвернуться и медленно выйти в дверь, через которую мы сюда попали. Торри подошел к Гермионе и отвел ее в уголок, где усадил на наспех трансфигурированный из полена стул, всучив ей в руки появившийся прямо из воздуха стакан воды. По лицу девушки потекли непрошенные слезы — последствие шока, — и эльф протянул ей возникший на ладони пузырек с зельем. Приказав остальным возвращаться к работе, он снова повернулся к ней, и она благодарно улыбнулась дрожащими губами, возвращая пустую склянку и уверяя, что она в порядке, и нет нужды с ней сидеть. Торри бросил на нее неуверенный взгляд, но потом все же продолжил создавать рождественские подарки для детей. Заучка Грейнджер даже при таких обстоятельствах не могла долго отлынивать от работы и вернулась в строй, как только почувствовала эффект от успокаивающего зелья. Я не могла не проникнуться уважением к ее целеустремленности, и мы бок о бок продолжили трудиться. Через некоторое время объявился Драко и как ни в чем не бывало присоединился к нам. Я пару раз ловила брошенные украдкой взгляды гриффиндорки на Малфоя; тот, если и заметил их, не подавал вида, целиком углубившись в работу. Его напряжение выдавало лишь несвойственное ему тихое поведение, но я сомневаюсь, что это заметил бы кто-то, не знающий его так же хорошо, как я. Доделав очередного скакуна — они получались у меня лучше всего, — я приступила к раскрашиванию. Этот этап мне нравился больше остальных. Грейнджер тоже прониклась, воодушевленно расписывая стеклянный шар. Она как раз палочкой выводила на нем надпись "Счастливого Рождества", когда снова обьявился поезд. При звуке гудка храбрая гриффиндорка побелела как полотно, и незавершенный шарик выскользнул из ослабевших на миг пальцев. Драко с реакцией ловца подхватил стеклянный шар у самой земли и вернул девушке, не сказав ни слова, что было совершенно на него не похоже. Остаток дня прошел без приключений. Мы посетили упаковочный зал, куда поезд отвозил наши игрушки, и там встретились с остальными студентами. Я продолжала на всякий случай следить за Драко — больно уж странно он себя вел, но казусов больше не возникало. Когда же он при виде Поттера начал сыпать грязными намеками, я вконец успокоилась и даже позволила себе его отбрить. Когда все подарки были упакованы — не без нашей помощи, — появился Дамблдор в сопровождении Килли. Пока главный эльф раздавал остальным указания, старик обратился к нам: — Я думаю, что самым лучшим завершением нашего маленького приключения будет подарить немного радости тем, кто в этом нуждается, — директор подмигнул нам и подозвал тех же эльфов, что помогали нам в мастерской. Закончив с дополнительными инструкциями, Дамблдор вновь взмахнул палочкой, возвращая наши прежние наряды, и попрощался с нами, исчезая за дверью. Эльфы уменьшили подарки и, разделив их между собой по полученным спискам, левитировали яркие свертки в огромные красные мешки. Один за другим они начали исчезать с характерным хлопком. Вскоре в помещении остались только мы и дюжина сопровождавших нас эльфов. Грейнджер настояла на том, чтобы и ей отрядили мешок, — я поняла, что еще пара часов с ней, и мои в очередной раз закатившиеся глаза уже никогда не выкатятся обратно. Лица Драко я не видела, но почувствовала, что он весь напрягся, и от всей души взмолилась Мерлину, чтобы это было раздражением, а не желанием помочь. Не то чтобы мне не нравилась заучка — ум на нашем факультете весьма ценится, да и на лицо она не уродина... Но что до чистоты крови — тут, конечно, подстава. Лично я ничего не имела против магглорожденных, но вот старшие поколения чистокровных волшебников и особенно Темный Лорд... В общем, таких проблем своему лучшему другу я не желала, потому пока что решила принять это невольное движение плечами за раздражение. А там посмотрим. Торри велел нам взяться за руки, и ладонь Драко всего на миг зависла в воздухе, прежде чем обхватить пальцы гриффиндорки, но мне хватило и этого, чтобы тяжело вздохнуть перед рывком аппарации, коих нам сегодня предстояло еще немало.