Это были мы

Он лежал на диване, задумчиво уставившись в потолок. Отблески уличных фонарей вырисовывали на неровной поверхности причудливые узоры, ночь наступала быстро, и вместе с ней, к нему возвращалось странное, пока еще не до конца понятное чувство свободы. Оно было похоже на одеяло, сшитое из тишины и спокойствия, заглушавшее и отгораживающее от него все тревоги. Это ощущение приходило к нему благодаря наступлению темноты. Фенрис знал об этом еще со времен обучения в школе: ночью он чувствовал себя гораздо увереннее. Как полуголодный хищник, который выходит на охоту в это время суток, он выбирался из своей комнаты, чтобы послушать радиоприемник Наставника или почитать тайком украденные книги… Но здесь же таилось главное противоречие: в течение последних недель, он жаждал только солнечного света и скорейшего наступления дня. Ночь перестала привлекать его так, как раньше. Что же с ним случилось? Он изменился. Мариан Хоук изменила его. Своим появлением девушка словно рассеяла мрак, в который была погружена вся его жизнь. Страх рядом с ней перестал существовать, превратившись в нечто более важное. Жизненно-важное. Острое чувство привязанности. Соучастия. За последние сорок восемь часов он узнал о себе много нового. Единственное, чего пока не удавалось понять, это природу его профессионализма в отношении произошедшей драки. Пока Хоук находилась рядом, он старался не думать об этом. Без Мариан становилось тяжелее. Ощущение привязанности испарялось, грудную клетку сдавливало, дышать становилось тяжелее. Фенрис нервничал. На письмо, которое он написал ей десять минут назад, так и не пришло ответа. Хоук никогда не задерживалась до такой степени. Переждав и перебрав в уме все возможные варианты, вплоть до экстремальных, вроде внезапного отключения электричества, Фенрис сел на диване. Раздумывать, нормально ли это, как всегда, было некогда. Неясный импульс беспокойства нашел лазейку и сейчас настойчиво и требовательно буравил его мозг. Что-то не так. Выйдя из подъезда, Фенрис накинул на голову капюшон толстовки и быстрыми шагами направился в сторону автобусной остановки. Он запомнил название улицы и номер её дома, без труда поймал такси, назвал этот адрес. Машина тронулась с места. Фенрис не имел ни малейшего понятия о том, кто мог его искать. По дороге он перебирал в голове все известные варианты. Парень помнил карателей, тех самых страшных людей, без промедления совершивших расстрел его матери. Наставник мог отправить за ним кого-то подобного? Фенрис злился, потому что большая часть из того, что он помнил – сохранилась лишь в бессмысленных фрагментах. Пытаясь рассказать историю своей жизни Мариан, ему пришлось покопаться в самых отдаленных уголках своего сознания. И даже там он не нашел ответов на многие, мучавшие его вопросы. Дни, проведенные в школе, воспроизводились не полностью: где-то в воспоминаниях зиял провал, который не состыковывался с остальной частью истории. Фенрис подозревал, что последствия этого провала были связаны с дракой и его хладнокровным желанием убивать. С ним что-то делали. Это заставило измениться не только тело, но и мышление. Опыты? Лекарства или наркотики? Ответов не было. Парень попросил водителя остановить такси, не доезжая до дома. Оплатив проезд, он вышел из машины, осторожно прикрыв дверь. Пятиэтажный дом Мариан должен был находиться сразу за углом еще одного жилого здания. Фенрис увидел фонари и парковку. Когда они были здесь утром, в глаза бросилась большая пожарная лестница и мусорные баки, возле которых суетились бродячие коты. Он остановился и огляделся по сторонам. На парковке было много машин, вечером воскресенья большинство жильцов находились дома. Фенрис посмотрел на пятый этаж. Проклятье… Он не помнил, куда выходили окна. А точнее, ему было совсем не до того, чтобы любоваться из них на окружающие виды. Возле подъезда была припаркована машина. В салоне кто-то курил: маленькая красная точка то гасла, то разгоралась снова, когда её владелец делал очередную затяжку. У входа, рядом с дверью, стоял человек. Фенрис остановился, оценивая ситуацию. Это мог быть кто угодно. Парень решил прикинуться жильцом и попробовать пройти мимо. В конце концов, если у этих людей дурные намерения, они потрудятся сообщить ему об этом. Это случилось так быстро и неожиданно, что времени на раздумье у него не осталось. Только реакция. Интуиция казалась случайной, однако глаза, уставившиеся на него, случайными не были. Подойдя ближе, Фенрис узнал этого человека. Их удивление оказалось взаимным. Лицо мужчины искривилось, глаза забегали, рот открылся, в него с шумом втягивался воздух. Неожиданно он выхватил нож: Фенрис услышал щелчок открывшегося лезвия. Рука с оружием рванулась вперед, парень среагировал и резко бросил правое предплечье вниз, раскачиваясь, словно маятник и тем самым избегая удара. ― Я все равно прикончу тебя! ― со свистом прохрипел нападающий. Позади них хлопнула дверца машины. Услышав шаги, Фенрис резко повернулся, высоко поднимая при этом левую ногу. Подошва ботинка врезалась в тазовую кость противника. Он ухватил ртом воздух и упал, согнувшись при этом в три погибели. Эхо странного звука в ушах на короткий миг заглушило всё окружающее. Его словно окунули в воду. Заболело в висках. ― Они не заплатят нам за его труп! Осади коней, Джеф! ― зашипел упавший мужчина, корчась на асфальте. Нападавший с ножом отпрыгнул на шаг. ― Он не загонит меня в гроб! ― визгливо ответил он. ― Я сам вколочу его туда! И пусть Адриана заплатит! Фенрис бросил взгляд назад: скрюченный на асфальте пытался вытащить из-за пояса пистолет. Где-то в доме вдруг раздался выстрел, послышался звон битого стекла и крик – глубокий, протяжный, активно заполняющий все вокруг. Женский крик… Конечно, это был женский крик… Кричала Мариан? Черт подери, он должен сосредоточиться! Его голова находилась в агонии. Виски разламывались от боли… он должен уходить… выстрел… Выстрел был сигналом тревоги. Он должен забрать Хоук и убраться отсюда прочь! Вход в подъезд… Ему нужно внутрь! Противником с ножом был Джеф, парень учился с ним вместе… Они знали друг друга. О чем говорили эти двое? Адриана… Какое знакомое имя. Кто она? Фенрис отвлекся на мгновение, которое оказалось для него роковым. Джеф кинулся на него, направив нож прямо в сердце. Парень успел сбить его руку, тем самым, сменив траекторию удара. Лезвие мягко вонзилось в плечо. Фенрис взвыл и схватил Джефа, заломив ему левую руку. Резко толкнул к двери, потащил за собой в холл, с трудом различая расплывчатые фигуры в открытых дверях соседних квартир. Они двигались, растворяясь, словно в тумане, двери хлопали, со всех сторон доносились вопли. Кто-то просил вызвать полицию. Он держал Джефа левой рукой. И это требовало огромных усилий, так как при каждом резком движении в раненом плече появлялась невыносимая боль. Толкая парня вперед, он использовал его как опору для левой руки. В правой находился нож, вытащенный прямо из раны. Крик… вой… нужно двигаться в направлении крика. Фенрис поднялся на пятый этаж, увидел знакомую дверь и распахнул ее. Хоук прижималась к двери в ванную, её лицо было белым, как полотно, а перекошенные губы дрожали. Джеф отчаянно извивался, Фенрис втолкнул его в квартиру и захлопнул за собой дверь. Мариан не смотрела в их сторону. Её глаза были прикованы к той части коридора, которая вела на кухню. Треск… где-то там раздавался странный треск. Звук, похожий на движение змеи, то возникающий, то затихающий. Лестница… пожарная лестница, с той стороны здания! Кто-то поднимается по ней, делая остановки почти на каждой ступеньке, чтобы уменьшить звук от веса собственного тела. Фенрис подался вперед, прикрываясь телом Джефа, как щитом, и не зря. Как только он заслонил Мариан, кто-то выстрелил, тело парня вздрогнуло, а затем безвольно обмякло. Дверь в кухню оказалась закрытой, но там горел свет. Его было видно сквозь дыры от выстрелов, зияющие на ровной деревянной поверхности. ― Ф-фенрис, ― голос Хоук сорвался на хрип. ― Она там, я толкнула ее… в окно. Хруст битого стекла… теперь уже ближе. Дальше тянуть было рискованно. Фенрис отбросил от себя тело Джефа, удобнее перехватил нож и оттеснил Мариан в ванную. Осторожно выглядывая, он прислушивался к звукам: по ту сторону двери больше не беспокоились о тишине. У Фенриса не осталось никаких сомнений о намерениях стрелявшего. Кухонная дверь затрещала, он схватился за ручку, а затем рванул вперед, заставляя входившего влететь в дверной проем и, с силой развернув его к стене, стал бить об угол шкафа. Стрелявшей оказалась девушка. Он захлопнул дверь и впечатал носок правой ноги ей прямо в горло. Ухватив правой рукой за темные волосы, он потащил её в глубину комнаты. Рука девушки повисла, пистолет упал на пол. Она потеряла сознание. Фенрис перевернул бесчувственное тело и достал из кармана небольшое портмоне. Кредитные карточки, водительские права… Напряжение так и не сошло с его лица. В том, что он увидел, не было ничего хорошего. Имена на всех карточках были разные, имя на правах не совпадало ни с одним из них. Женщина, лежавшая на полу, могла быть Адрианой, о которой он услышал внизу. Она была профессионалом, явившимся к Мариан. И кто-то послал её сюда. Кто? Кто мог знать, что он находится здесь? Они хотели использовать Хоук, чтобы выйти на него? Фенрис убрал пистолет за пояс, но это не придало ему уверенности. Он не смог бы им воспользоваться, чтобы не привлечь к себе внимания. Он некоторое время прислушивался, стараясь сквозь гул в голове распознать сирены полицейских машин, но пока все было спокойно. ― Мариан! ― позвал парень, поднимаясь с колен. ― Я здесь, ― она отозвалась из ванной комнаты. ― Ты цела? ― В-все в порядке, ― ответила девушка, но её голос предательски дрожал. ― Слушай меня внимательно. Собирай вещи, только самое важное. Деньги, ключи от машины, верхнюю одежду. Обувайся. Она послушалась на удивление быстро, и Фенрис списал это на стресс. Он понятия не имел, что произошло до его прихода. Цвет лица Мариан изменился, из белого оно стало бледно-зеленым. Её вот-вот должно было стошнить, но она держалась. ― Нужно уходить отсюда, ― Фенрис помог ей перелезть через разбитое окно. ― Скорее, идем к машине, быстро. Они спустились по пожарной лестнице. Погони не было. Парень рассчитывал, что нападавший на улице скрылся, избегая свидетелей. Но кто-нибудь наверняка успел вызвать полицию. Нужно было уходить. Он забрал документы, которые нашлись у стрелявшей в них девушки, и надеялся, что это поможет им хоть в малейшей степени. Внутри машины парень достал из бардачка аптечку, обнаружил в ней бинт. Хоук вставила ключ в зажигание. Он видел её взгляд, немного безумный, словно одурманенный всем происходящим. Пока что это играло им на руку. Девушка вела машину, они удалялись от места происшествия. Фенрис расстегнул толстовку и надорвал футболку, затем плеснул на рану перекисью и приложил к ней марлевую салфетку, пытаясь остановить кровь. В глубине сознания он ощутил странное облегчение. Рана была поверхностной. Его обратил в панику сам факт ранения, но лезвие вошло в кожу неглубоко, не затронув кость. Фенрис чувствовал, как раскалывалась его голова. И хотя резкие боли в плече доставляли мучения, у него все еще оставались силы, чтобы вести себя достаточно осмотрительно. Сигналы от мозга поступали ко всем частям тела, и все части тела давали знать о себе. Он был дееспособен. ― Куда нам? ― тихо спросила Мариан. ― Что с твоим плечом? ― Все нормально, ― хрипло ответил он, а затем облизал пересохшие губы. ― Давай за город, разберемся по дороге. Они проехали около часа, прежде чем Хоук затормозила на обочине загородного шоссе. Она успела открыть дверцу машины и свеситься, держась за ручку. Её шумно вырвало. Фенрис подал салфетки. Он понятия не имел, что сказать, жалея, что не мог повести машину сам. Он попросту не знал, как это делать. ― Кто была эта женщина? ― отплевываясь, спросила Хоук. Парень достал портмоне. ― Фелиция Маркас, Хейли Смит, Дженифер Руни, ― начал перечислять он, перебирая в руках кредитки. ― Они все-таки ищут тебя… ― Хоук захлопнула дверь и потянулась к сумочке. ― Надо позвонить Доннику. ― Стой! ― выкрикнул Фенрис. Мариан замерла, недоуменно на него уставившись. ― Откуда они узнали о том, что я в городе? ― спросил вдруг он. ― Полицейские оформляли протокол, сделав мой фоторобот. Кто-то из них либо работает там, либо сотрудничает с органами. Если ты прямо сейчас позвонишь Доннику, они смогут узнать, где мы. ― Что мне делать? ― Хоук опустила руку с телефоном к себе на колени. ― Давай позвоним позже, желательно из телефонного автомата. Сможешь все рассказать, когда придешь в себя. Нам нужно уехать отсюда, Мариан! Нужно уехать, потому что они будут искать нас. Это… очень плохие люди. Я не могу вспомнить их, но я чувствую… Сверля его взглядом, Мариан положила телефон на приборную панель. А затем отвернулась и завела машину. Они выехали обратно на шоссе. Фенрис наблюдал за дорогой, не забывая поглядывать при этом на Хоук. ― Она сказала мне… ― вдруг произнесла Мариан. ― Она сказала, что мы только торопим события, которые уже неизбежны. И что с другой стороны, все теперь должно упроститься. Она сказала, что окружающий мир готовится к войне, так что мы находимся на поле боя… Прежде чем она закончила эту фразу я вырвалась из её хватки. Мне повезло, что она была одна. Но я не ожидала, что смогу толкнуть её прямо на окно. ― Ты молодец, Мариан, ― Фенрис положил ладонь ей на колено. ― Что она имела в виду? ― Я не знаю. Но постараюсь это выяснить. Хоук кивнула, а затем с тревогой посмотрела на его плечо. ― Как ты? ― Не привыкать, заживет, ― равнодушно ответил он. Он сказал это с уверенностью, потому что вспомнил. Все предыдущие шрамы были получены при схожих с этой ситуациях. Его не только учили убивать людей. Он действительно убивал. Это воспоминание вернуло зудящий гул, виски снова раскалывались от боли. Агония, охватившая его, не думала прекращаться.