Это были мы

So who are you?

Хоук еще спала. Она дышала ровно и глубоко, и Фенрису вдруг стало просто стыдно будить ее. Он лежал на боку, приподнявшись на локте и подложив под голову ладонь. В голове казалось удивительно пусто, а во всем теле легко. В странной дымке нежности вдруг растворилось всё то, что до сих пор казалось ошеломляющим, захлестнувшим их кошмаром. Вдалеке изредка слышался шум проезжающих машин, где-то одиноко ухал филин. На улице светало, и Мариан просила разбудить её в это время, но Фенрис проснулся раньше, выключил будильник и зачем-то смотрел на неё спящую. Вчера он рассказал ей обо всем, что вспомнил. Хоук старалась не подавать виду волновала ли её хоть какая-нибудь часть из его кровавого прошлого. Она молча кивала головой, слушая и глядя в одну точку. Потом взяла его за руку и попросила говорить дальше, даже если ему не хочется. На мгновение Фенрис почувствовал облегчение, ведь слова так и рвались из груди. Он был рад, что Мариан воспринимает это спокойно, но все еще чувствовал вину. Решив не скрывать от неё ничего, признался, что в самом деле задумывал сбежать. Сказав это, Фенрис замер, ощутив напряжение, повисшее в воздухе. Хоук поджала губы и сглотнула. Тогда он признался, что чувства к ней захватили его глубже, чем он сам думал и хотел. К тому же, разве вчера ночью она сама не сказала, как сильно он переменился? Страх узнать о её смерти был сильнее, чем умереть самому. Он не хотел её терять и поэтому решил, что без него будет лучше. Мариан ничего не ответила, и Фенрису показалось, что в его голову заливают раскаленный металл. — Но ведь ты не ушел, — спустя какое-то время спокойно заметила она. Проклятье, он не хотел больше думать, но слова не переставали идти на ум! Он сказал ей, что она права и будь что будет. Пусть он сойдет с ума от горя, если потеряет ее, пусть умрет, в попытках защитить, но… пока она с ним, все остальное безразлично. — Знаешь, мой отец как-то сказал мне… Рано или поздно настанет день, когда великий потоп смоет всё. А пока этого не произошло я всегда буду рядом. В тот момент она всего лишь взяла его ладонь и приложила к губам. Но для Фенриса это стало чем-то большим: что-то перевернулось в душе, изменив его целиком и полностью. Это оказалось сложнее всего, что с ним происходило. Это было чем-то, для чего он не смог бы подобрать слов, чтобы объяснить. Возможно, он впервые почувствовал себя счастливым? Мариан вдруг открыла глаза и, заметив Фенриса, по-детски улыбнулась. Тот подумал, что его всегда удивляла ее радость при пробуждении. Сам он никогда не бывал весел, когда просыпался. Он вообще никогда не был весел… до встречи с ней. Хоук с наслаждением потянулась. — Который час? — хриплым ото сна голосом спросила она. — Шесть двадцать, — не думая ответил Фенрис. — Почему будильник не прозвенел? — её брови смешно нахмурились. — Потому что я хотел, чтобы ты поспала подольше, — серьезно ответил он. — Ты устала. — Ничего я не устала, — она заупрямилась, но Фенрис не дал ей произнести и слова, с головой накрыв одеялом и притянув с себе. — Как ты спал? — шепотом спросила она, уткнувшись носом в его шею. — Хорошо, — честно ответил он. В голове мелькали картины вчерашнего вечера… Как после их разговора она намыливала его плечи… медленно и осторожно, словно его кожа была сделана из самого хрупкого в мире фарфора. Он думал, что после всего случившегося ей будет страшно, но в который раз поражался тому, как рад ошибиться. Хоук действительно понимала его. Она чувствовала. Ловила каждое мгновение. Она всегда была такой. Возможно поэтому казалось, что это слишком для него? Они долго не могли приблизиться друг другу. Со стороны это даже выглядело немного странно. Руки блуждали по телу, словно изучая заново. Оба пытались поверить в то, что происходящее действительно правда. Теперь Мариан была рядом, словно его давно потерянная, забытая часть. Она сказала, что любит его. А потом они занимались сексом. Медленно пробуя, вдыхая аромат чистой кожи. Фенрис больше не боялся сделать не так, как нужно. Вместо этого он старался вложить в прикосновения всё то, чего обычно не мог сказать вслух. И Хоук ловила его поцелуи, перехватывала и продолжала каждое движение. Когда их взгляды встречались, девушка улыбалась. Это было словно награда после всех, выпавших на его долю страданий. Она стала его сокровищем, талисманом на удачу. Он обещал себе, что будет дорожить ею до последнего вздоха. — Я тебя больше никогда не отпущу, — прошептал он, сжимая её в объятиях. Им было жарко по одеялом, но оба не хотели вылезать. Ход неожиданно выпавших минут покоя и безмятежности, которых у них никогда не было раньше, сейчас чувствовался особенно остро. — Есть хочешь? — вдруг спросила Мариан. Фенрис мотнул головой, но у него тут же предательски заурчало в желудке. — Нам ехать еще, давай перекусим перед дорогой! — смеясь, заметила она и выпуталась из его объятий. — Ты правда не боишься? — спросил он, с неохотой вылезая из-под одеяла. — Не боюсь чего? — Хоук уже натягивала футболку. — Уйти вот так… У тебя же друзья. — Я думаю, они поймут. И к тому же… я напишу им… — она запнулась. — Чуть позже, когда всё уляжется… Я надеюсь, что мы сможем увидеться. — Если ты этого хочешь, значит так и будет. — Фенрис нашел на полу свои тренировочные штаны, посмотрел на их состояние и поморщился. — Я думаю, что мы купим тебе новую одежду, сразу после встречи, — с пониманием глядя на него заметила Хоук. Они позавтракали прямо в здании администрации. Заспанная сотрудница, только что принявшая смену, принесла им кофе и несколько тостов со свежим сыром. Фенрис съел их со зверским аппетитом. Вчера он не забыл упомянуть Хоук о том, что помимо видимых глазу внешних изменений, его организм перестроился изнутри. Пока что у них не выпало шанса проверить, но Фенрис опасался, что мог запросто съесть целого барана на вертеле, ни разу при этом не поперхнувшись. Мариан спокойно отреагировала на сообщение о его «способностях». По крайней мере, они оба верили в то, что ему больше никогда не придется пользоваться ими по назначению. На улице моросил мелкий дождь. Всё небо затянуло тучами, Хоук усмехнулась, заметив, что погода совсем не благоволит их радости. Фенрис ехал с осторожностью: мотоцикл плохо слушался на мокрой дороге. Он чувствовал Мариан позади, и ему хотелось, чтобы она не боялась. Обещанный городок показался через пару часов. Хоук заранее сообщила ему адрес. Ориентируясь по указателям, он без труда нашел нужное здание. — Готова? — спросил Фенрис, когда они остановились под козырьком небольшого крыльца возле входа. — Да. С этой самой минуты… — торжественно начала она, заговорчески улыбнувшись, — мы больше не принадлежим этому миру. — Мы принадлежим друг другу, — улыбаясь вслед за ней продолжил Фенрис. — И пусть смерть только попробует разлучить нас! — Хоук схватила его за руку. — А то что? — Фенрис толкнул стеклянную дверь. — А то я оторву ей яйца! — давясь от смеха, проговорила Мариан. В фойе их уже ждали. Рыжеволосая, стройная женщина в строгом брючном костюме, а вместе с ней еще пара мужчин, возможно, телохранителей. Она вежливо улыбнулась и указала на открытую дверь кабинета. — Пожалуйста, господа, устраивайтесь. Я сейчас подойду. Хоук вошла первой и уселась на офисном стуле напротив массивного письменного стола. Фенрис огляделся по сторонам и не смог заметить ничего примечательного. С виду помещение больше напоминало офис какой-то туристической фирмы, нежели чем обширную шпионскую организацию, о которой он успел подумать по дороге. — Меня зовут Лелиана, — войдя, женщина плотно прикрыла за собой дверь. — Мы подготовили ваши новые документы. Вот, — она положила на стол конверт из желтой бумаги и устроилась в большом кресле. — Здесь все, что вам необходимо. Фенрис взял конверт и заглянул внутрь. — Паспорта, кредитные карты, карты социального страхования, — тем временем продолжала Лелиана. — Все с вашими фотографиями, разумеется. — Но… откуда такая щедрость? — Хоук подошла к Фенрису и вытащила из конверта первый попавшийся документ. — Господин Резерфорд и его начальник когда-то оказали мне услугу, — уклончиво ответила Найнтингейл. — Вас сейчас разве должны интересовать такие подробности? — Нет-нет, — Мариан отрывисто мотнула головой, вчитываясь в данные паспорта, а затем резко потянулась за следующим. Фенрис следил за тем, как её глаза расширялись от удивления. — С-супруги? — девушка подняла голову. — Молодожены, — поправила Лелиана, мягко улыбнувшись. Не в силах больше сдерживаться, Фенрис рассмеялся. Хоть это и было забавной прихотью судьбы, он впервые за долгое время был не против такого совпадения. — Вам же проще, господа, — женщина открыла ящик стола и извлекла из него еще один лист. — И еще, — она подвинула его в сторону Фенриса. — Ознакомьтесь вот с этим. Тот взял документ и вчитался в чей-то мелкий, убористый почерк. — Резерфорд переслал мне это письмо еще вчера. Это завещание вашей покойной матери, Фенрис. Мариан подошла к нему и склонилась над бумагой, читая из-за плеча. — Она завещала вам и вашей сестре кое-какие сбережения на случай, если с ней что-нибудь случится, — тем временем продолжала Лелиана. — Первый взнос был сделан в день вашего рождения. С тех пор прошло много лет и сумма на банковском счету оказалась довольно внушительной. — О боги, — едва слышно прошептала Хоук. Кажется, она увидела цифры, записанные свежими чернилами чуть ниже текста завещания. — Мы не могли создать новый банковский счет, чтобы переводить на него эту сумму. Вызвали бы только излишние подозрения. — Лелиана нажала кнопку на телефонном аппарате и вызвала кого-то по громкой связи. — Поэтому, мы её обналичили, — закончила она. Вместе с её словами в кабинет вошел один из телохранителей: он нес в руке небольшой черный дипломат с кодовым замочком. — Здесь почти всё. Часть мы взяли в счет платы. Фенрис принял дипломат из рук мужчины, а Хоук перехватила бумаги. Раскрыв его, он лишь тихонько присвистнул. — В жизни не видела столько денег, — выдохнула Мариан. Он повернул голову в её сторону. У него не было слов. — Полагаю, это всё, — подвела итог Лелиана. — На этом я с вами прощаюсь. Вас проводят к другому выходу. Они поднялись, и Хоук убрала конверт с документами к себе в сумочку. Фенрис почувствовал, как его ладонь, вцепившаяся в ручку дипломата, мгновенно вспотела. — Как символично, — заметила Мариан, когда охранник открыл перед ними большую железную дверь чёрного хода. — Словно и правда выходишь отсюда другим человеком. Фенрис шагнул за ней, и они оказались в небольшом переулке. На здании справа шумели кондиционеры, рядом со входом стояли три больших мусорных бака. Впереди виднелся кусочек зелени парка. Вдруг вышло солнце, и Хоук подставила ему лицо, прищурив глаза от удовольствия. — Знаешь, с каждым разом убеждаюсь все больше. В этой жизни каждый получает, что заслуживает, — сказала вдруг она и пристально на него посмотрела. — На что хватит этих денег? — Фенрис покосился на дипломат. — На билеты в один конец… на жилье… на первое время. Они медленно пошли в сторону дороги. — Хочешь… куда-нибудь полетим? — предложил он. — А куда бы ты хотел? — она взяла его за руку. — Без разницы. Может быть… где тепло? — На море! Я так давно не была на море! — Хоук мечтательно улыбнулась. — Последний раз мы были там всей семьей, когда мне было двенадцать лет. — Я не был там никогда, — Фенрис улыбнулся ей в ответ. — Купим билеты прямо сейчас? Выйдя на широкую, людную часть улицы оба по привычке огляделись по сторонам. Хоук тоже будто кого-то высматривала… Фенрис не стал говорить ей, но про себя подумал, что это чувство… или боязнь пройдет у нее еще не скоро. Он не сомневался, что сам не избавится от него никогда. Возможно, удастся лишь приглушить этот скребущийся кошмар, поджидающий в глубинах подсознания. Но Фенрис решил не подавать виду. Ему вдруг стало кристально ясно… Удовлетворение приносили не страсть и не влечение друг к другу. Спокойствие охватывало его лишь когда девушка, идущая рядом была счастливой. И улыбалась. А этого было вполне достаточно, чтобы в себе найти силы жить. Они заказали билеты на самолет прямо в кафе, воспользовавшись местным телефоном. Потом Мариан спорила с Фенрисом сколько тот сможет съесть. После третьей тарелки горячего блюда ей пришлось уверять хозяйку кафе, что она не морила его голодом. Потом нужно было пройтись по магазинам и купить вещи первой необходимости. Начинать новую жизнь оказалось не так-то просто, и Хоук целиком взяла на себя хозяйственную часть. После того, как они забили одеждой один небольшой чемодан, Фенрис порадовался тому, что Мариан относилась к разумному типу женщин… Она лишь шутила, пугая его тем, сколько вещей в должно быть в гардеробе взрослого состоятельного мужчины. Такси ожидало их на центральной площади. Перед тем как сесть в машину, Хоук бросила взглядна телефонный автомат. — Хочешь позвонить Изабелле? — спросил Фенрис, покосившись на водителя. Девушка неопределенно мотнула головой, и он попросил таксиста подождать еще. Потом взял её за руку и отвел к будке сам. — Давай. Скоро мы будем очень далеко отсюда. Возможности не будет. — Думаешь, еще можно? — Хоук неуверенно закусила губу. — Можно, прошли только сутки, они еще не ищут нас. Когда начнут — мы будем на другом конце планеты и твой разговор вряд ли что-то скомпрометирует. Разве только если ты не разболтаешь конечный пункт нашего маршрута, — он улыбнулся и снял телефонную трубку, протягивая ей. — Давай же. Я подожду у машины. Хоук поднесла руку к кнопкам. Сначала неуверенно, а затем все же начала набирать чей-то номер. Фенрис вернулся к машине, наблюдая за ней издалека. В его груди все еще бушевал ураган. Девушка, стоявшая в двадцати метрах была единственным, ради чего он решил попытаться забыть прошлое и двигаться вперед. Он вряд ли бы смог что-то сам… Мариан улыбалась, но даже с такого расстояния Фенрис видел, что в её глазах стояли слезы. Две капельки скатились по щекам, и она смахнула их тыльной стороной ладони. Наверное, это тяжело, подумал он. На мгновение даже почувствовал, что ему жалко её ребят. Варрик и Изабелла будут скучать… Авелин наверняка скажет, что Хоук ненормальная, но Донник встанет на её защиту. Фенрис подумал про Себастьяна. Тот стал работать священником в приходе католического храма в их квартале. Интересно, что он подумает, когда узнает, что они сбежали? Мариан закончила говорить и побежала в его сторону. — Прости, я кажется задерживаю нас! — она открыла дверцу машины, — нам еще нужно зарегистрироваться на рейс! Фенрис сел вслед за ней, но Хоук тут же отвернулась. Он улыбнулся, понимая, что Мариан не хочет показывать ему слез. Она храбрая. Такси тронулось, и он приобнял её за плечо. — Не переживай, они всё поймут правильно, — Фенрис не знал, те ли это слова, и смогут ли они утешить. Хоук повернула голову, уткнулась лбом в его плечо и тихо заговорила. — Я набрала Варрику, он был на работе. Так занят, что едва вырвался с какого-то интервью… И все ради меня. Изабелла как раз была рядом. Мне повезло застать их обоих. Она тяжело вздохнула и продолжила. — Я сразу сообщила, что уезжаю. И что они долго меня не смогут увидеть, — её голос дрогнул. — Знаешь, что они ответили? — М-м? — Что желают нам счастья, — Хоук не сдержалась и шмыгнула носом. — Ненавижу их… Фенрис рассмеялся. — Будем считать это счастливым благословлением. Когда они уже были в самолете, Мариан вдруг схватила его за руку. — Знаешь, иногда я слишком много думаю! Например… что если бы я не пошла в тот парк или не повернула за угол? Что если бы я не споткнулась и не заблудилась? Или если бы никогда не останавливалась, чтобы оглянуться вокруг? Что если вернуться назад? Стюардесса объясняла, как пользоваться спасательными жилетами. Фенрис смотрел на нее, слушая при этом Мариан.  — Что если… — задумчиво повторила Хоук. — Бесчисленное множество выборов привело меня туда, где я сейчас. Её голос на мгновение потонул в шуме копошащихся пассажиров. — И я этому рада. А ты? Он повернул голову в её сторону. Мариан выглядела взволнованной, глаза блестели, она то и дело закусывала губу и убирала за ухо непослушную прядь волос. — В таких историях надо говорить: «И потом они жили долго и счастливо до конца своих дней»? — спросила она. — Давай будем считать, что наша история только начинается. Фенрис откинулся на спинку сиденья. Их самолёт взлетал в небо.