The Dawn will come

— Фредди сказала, что он родился живым. Голос звучал глухо и надтреснуто. Будто она хотела пить, но когда он поднёс к её губам кружку, она отвернулась. — Он так и не заплакал. Просто не смог. Воздух плавился и вязко тёк вокруг него. Слишком жарко. И пусть он не чувствовал окоченевших от холода пальцев. Ему было слишком жарко. — Фредди сказала, что он был жив. И вот его уже не было. Фредди. Рыжая худенькая девчонка. Влюбленная по уши. Эта Фредди. Фредди, которая капала на пол ядом всякий раз, как открывала рот. Как змея. Как змея, которую Эбигейл видела, но никому о ней не сказала. — Я всё равно назвала бы его твоим именем. Фредди — это яд. Эбигейл — это яд. — Эбби… Он сам — яд. Позволит ли коснуться пальцами щеки? Не отвернётся ли как от предложенной воды? — Наш маленький Уильям. Не отвернулась. — Его сожгли? — Вчера. Повисшее молчание можно было резать ножом. — Я делала всё, что велел мне Ганнибал. Я знаю, что такое иногда случается, но я делала всё. Я много отдыхала, мало нервничала и пила все отвары, что он мне давал. Вновь молчание. Если сосредоточиться, можно услышать, как потрескивают дотлевающие угли. — Я хотела пройтись и встретила его в коридоре. Он был очень зол. Я спросила, что случилось, но не помню, что он ответил. А потом всё вдруг закружилось перед глазами. И по ногам потекла кровь. Ганнибал — это яд. Самый страшный. Самый смертоносный из них. — Он мог это сделать своей магией? — Эбби… — Я не дура, Уилл. У вас с ним много общего. И свой дар, как вы его называете, вы тоже делите на двоих. Что ещё рыжая змея прошептала ей на ухо тонкими губами? — Это не он. Он ждал этого ребёнка так же, как и я. Так же, как и ты. — Ты рассказал ему, что наш сын будет таким? Он стёр пот со лба. Яд впитался в кровь и убивал его медленно и мучительно. — Ты сказал ему, что я не хочу для нашего сына такой судьбы? — Это не он, Эбигейл. Я ничего ему не говорил. Но могли ли они когда-нибудь хоть что-то друг от друга скрыть? Это не он. Ганнибал — яд, но даже для него это слишком. — Может быть, нет, — её голос уже звучал привычнее. Мягче. Будто она снова беззаботная юная принцесса, и Уилл целует её в первый раз. Это не он. Это не он? Его руки были везде. Они укутывали, словно мягкое одеяло. Его шёпот убаюкивал. — Я написал леди Беделии. И ещё: — Я написал наёмникам. А потом: — Мне так жаль, Уилл. Но его жалость не исправит того, что случилось. Он сделал всё, что мог. Он сделал всё, что мог? Сын Уилла умер. Люди Уилла умирают прямо сейчас, в эту самую секунду. А Ганнибал шепчет о том, как ему жаль. Будто и впрямь не видит, что всё это — его вина. Всё это — их наказание за то, что причинили так много боли другим. И за то, что причинили так много боли друг другу. Они смеялись в лицо богам, и вот как боги на это ответили. Могло быть и хуже, впрочем. Эбигейл могла не выжить. — Тебе нужно поспать. — Я хочу остаться со своей женой. Эбигейл могла не выжить, и тогда всё это потеряло бы смысл. Но его жена жива. У них будут ещё дети, и на этот раз всё будет правильно. Уилл сделает всё правильно. — Хорошо, — мягко кивнул, выпуская из объятий. Последний раз коснулся плеча. — Вам обоим нужен отдых. Пожалуйста, постарайся хоть немного поспать. Пожалуйста. Когда последний раз Ганнибал говорил «пожалуйста»? Эбигейл всё ещё была бледна, но кровотечение остановилось. Уилл устроился на краю кровати, подтягивая колени к груди. Он не осмелился сказать, что всё будет хорошо, потому что не хотел давать ещё одно обещание, которое не сможет выполнить. — Я не хочу жить, — сказала она. Уилл открыл глаза. Он не сможет ей помешать. Он не сможет приказать ей не делать этого. Он ничего не сможет. — Я люблю тебя, — прошептал Уилл. Боясь дотронуться. Боясь посмотреть в глаза и увидеть, что она уже всё решила. — Это пройдёт, — сказала она. — Я знаю, что пройдёт, но я так хочу закрыть глаза и никогда их больше не открывать. Он подвинулся на кровати. Коснулся волос жены. Она всхлипнула и прижалась к нему. — Он мог это сделать, понимаешь? Я не знаю, виноват он или нет. Но он мог это сделать. Было бы это впервые? Ганнибал никогда не принимал «нет» в качестве ответа. Делал вид, что позволяет решать. А потом причинял боль, когда решение ему не нравилось. Ему никогда не было интересно причинять Уиллу телесные страдания. Их можно было перетерпеть. Пережить. А оставшиеся шрамы хоть и были прекрасными, но больше не болели и не напоминали о себе каждую секунду. Но оставленные зияющие раны на сердце болеть не прекращали, а если боль утихала, их всегда можно было вскрыть заново. Из-за того, что случилось, Уилл забыл обо всём на свете. Он забыл о том, что собирался командовать отступление. Он забыл о том, что хотел отправиться туда, к деревянным стенам, их новой линии обороны. И если бы он об этом не вспомнил… То Ганнибал бы победил. *** Он отправил письмо втайне от Лектера. Или ему только казалось, что втайне. Порой Уилл смотрел на своих людей и сомневался, что если однажды им придётся выбирать, они встанут на его сторону. Ганнибал был хитрым и осторожным и всегда оставлял себе пути к отступлению. А ещё он хорошо умел убеждать, заставлять людей делать то, чего им не хочется делать, что бы они ни за что не стали делать по собственной воле. Но значения это больше не имело. Уилл отправил письмо. И теперь оставалось только ждать. Командир наёмников прибыл раньше остальных, чтобы обсудить детали. Он был совсем не таким, каким Уилл себе его представлял. Безупречные манеры. Мягкие черты лица. Но руки жёсткие, покрытые мозолями, как у настоящего солдата. И движения обманчиво неторопливые. Если бы Уилл не провёл так много времени рядом с Ганнибалом, он купился бы на эту нарочитую ленивую мягкость. — Абель из рода Гидеонов, — представился командир. Чаще всего слова «из рода» были простой формальностью и никому ни о чём не говорили. Но род Гидеонов Уиллу был хорошо известен. — Так вы из Мэриленда, — сказал король, пожимая протянутую руку. — Родился и вырос здесь, да, — командир кивнул. — Но любовь к отчему дому не смогла пересилить во мне тягу к приключениям. Случился настоящий скандал, когда старший сын, наследник рода, решил вдруг всё бросить и уехать. И ни слёзы матери, ни угрозы отца, ни уговоры жены не смогли его остановить. — Что ж, мы собираемся предложить Вам одно, — сказал Ганнибал, который, конечно же, тоже был здесь. — Леди Беделия описала мне проблему, — сказал Абель, убирая руки за спину. — И оплатила половину той суммы, что мы с ребятами берем за наши труды. Уилл кивнул. Без этого шага от Беделии казна королевства быстро бы опустела. — Моим бойцам нет равных на всём севере, милорд. И это не пустое бахвальство, — продолжил Гидеон, неторопливо прогуливаясь по кабинету. — На поле битвы и в темных углах. Мы всегда одерживаем победу. — Рад это слышать, — Уилл усмехнулся, внимательно наблюдая за его передвижениями. — Возможно, Вы желаете обсудить и вопросы собственной безопасности, сэр Уильям? — Гидеон остановился, поворачиваясь к нему. — Это место плохо охраняется. Вы плохо охраняетесь. Мы разговариваем с Вами сколько… десять минут? И за это время я придумал семнадцать способов проникнуть сюда и шесть разных мест, где можно спрятаться в этом кабинете. — Это угроза? — король приподнял бровь. — Дружеское предупреждение, — Гидеон нацепил на лицо улыбку. — В Вашем возрасте мне казалось, что я бессмертен. Что ж… Первое же серьёзное сражение разуверило меня в этом. Так что подумайте хорошенько. — Вы оказываете услуги телохранителей? — спросил Уилл. Больше из любопытства. Он не боялся никого и ничего в собственном замке. Он может постоять за себя сам, а если он провалится… Ганнибал ни за что не допустит, чтобы он пострадал. По крайней мере, от рук чужака. — Солдаты, телохранители, наёмные убийцы. Однажды даже огороды вскапывали. В спокойные дни, — командир пожал плечами. — Но такие дни длятся не долго. Люди постоянно жаждут пролить кровь. Чужую или свою — не так важно. Уилл посмотрел на Ганнибала. Тот повернулся, почувствовав на себе его взгляд. — Лёд не успеет сойти к тому времени, как Гидеон соберёт своих, — заговорил Уилл, когда они остались одни в кабинете. — Сколько сил уйдёт, чтобы ускорить процесс? — Думаю, вдвоём мы сможем это сделать, — сказал Ганнибал. — Хорошо, — юноша вздохнул, сползая в кресле. — Если даже мы не очистим реку целиком, я смогу это сделать, пока мы будем плыть. — Уилл. Ганнибал не выглядел удивлённым. Скорее хмурым. — Что? — король вскинул голову. — Я, кажется, уже сказал тебе. Ты не заставишь меня передумать. И я уже велел Джонсону отступить. — Не поставив меня в известность, — Ганнибал поджал губы. Уилл свёл брови к переносице. — Не поставив? Я говорил тебе, что сделаю это, Ганнибал. То, что случилось с моей семьёй, сильно выбило меня из колеи. Но я должен прежде всего думать о государстве. Проблема с Лектером всегда была в том, что на его лице отражались лишь те эмоции, которые он позволял увидеть. Если он хотел что-то скрыть — он это скрывал. И даже Уилл, знавший его лучше всех, никогда не мог сказать наверняка. Лишь предположить, как Ганнибал отреагирует на ту или иную реплику. — А кто подумает о тебе? — спросил мужчина. — Теперь, когда ты дал приказ отступить, враг, скорее всего, уже знает об укреплениях. Ты можешь по прибытии застать лишь прах. И пирующих на нём дикарей. — Тогда мы будем сражаться, — сказал король. — Восемьсот человек против пяти — хорошо, четырёх — тысяч. — Ганнибал, — Уилл устало потёр виски. Он не может сдаться сейчас. Тогда Лектер вновь получит своё. И будет поступать так в дальнейшем. Отнимать то, что Уилл любит. — Что я за король, если буду отсиживаться за каменными стенами, пока мои люди погибают за меня? — Умный король, — Лектер поднялся со своего места. Уилл посмотрел на него снизу вверх. — Я должен быть там. Даже если я не буду сражаться. Ты сам понимаешь, что так будет лучше. Но упрямо отказываешься это признать. Ганнибал опустил голову. Его голос был совершенно пустым и безэмоциональным. — Подумай о тех, кто тебя любит, — сказал он. — Что будет с ними? Юноша напрягся. По коже пробежал холодок. — Подумай о своей жене, Уилл. Уиллу потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки, после того, как за Лектером захлопнулась дверь. Юноша вскочил со своего места и быстрым шагом направился прочь из кабинета. В комнату Эбигейл. Мысли в голове метались хаотически, в животе всё сворачивалось. Руки тряслись. Страх уже проник под кожу, разбивая выставленные стены спокойствия. Он не может отнять её! Он не может причинить ей ещё больше боли, чем уже это сделал! И он не может… Чёрт… Уилл ворвался к Эбигейл без стука. Она сидела перед зеркалом. Фредди расчёсывала ей волосы. — Уилл? — Эбби повернулась к нему. — Что случилось? Уилл посмотрел на рыжую служанку. Эбигейл проследила за его взглядом. — Фредди, ты не оставишь нас наедине? — спросила она. — Нет… — на Уилла вдруг снизошло озарение. — Фредди, пожалуйста, останься. Девушки недоуменно переглянулись. Уилл опустился на деревянный стул и спрятал лицо в ладонях. Нужно было совладать с дрожью. Нужно было взять себя в руки. — Он угрожал навредить тебе, — выговорил наконец Уилл. — Он сказал это прямо мне в лицо. Юноша поднял голову. Он не хотел её пугать, но она должна была знать правду. Заслуживала знать правду. Уилл поднялся на ноги и подошёл к Эбигейл. — Я не позволю ему этого сделать, — сказал он тихо. — Но мне нужна помощь. Он повернулся к Фредди. Она теперь была единственной в целом замке, кому Уилл мог доверять помимо своей жены. Как иронично. — Ты видела гостя, который прибыл накануне? Фредди кивнула. В её глазах всё ещё был страх. — Его зовут Абель Гидеон. Мне нужно, чтобы ты кое-что ему передала. Никаких записок, они могут попасть не в те руки. Слушай очень внимательно, Фредди. И постарайся запомнить слово в слово. Когда она ушла, Уилл без сил опустился прямо на пол. Эбигейл протянула руку, поглаживая его по волосам. Юноша положил голову ей на колени. — Это должно закончиться, — сказал он. — Всё и так зашло слишком далеко. Я не буду больше его марионеткой. Эбби ничего не ответила. Да и что она могла сказать? Уилл закрыл глаза. Он уже придумал, что нужно делать. Оставалось только правильно всё разыграть. *** Он практически не спал последние несколько дней. Даже не из-за кошмаров. Просто не мог заснуть. Ему всё время мерещились шаги. Чьё-то дыхание в комнате, не принадлежащее ни ему, ни Эбигейл. Уилл повторял себе, что это глупо. Если бы Ганнибал был здесь, Уилл его даже бы не услышал. И точно почувствовал бы его присутствие. Но сердце всё равно колотилось как сумасшедшее. Уилл отключался на пару часов перед самым рассветом и просыпался, едва только небо начинало сереть. Он старался не отходить от Эбигейл по возможности, но следовать за ней по пятам целыми днями было нельзя. И всякий раз, когда Уилл видел Ганнибала, он старался запрятать охватывавший его страх подальше. Вести себя будто ни в чём не бывало. Будто он не принял угрозы всерьёз. — Нужно сломать лёд, — сказал ему Лектер после обеда. — И начать спускать корабли на воду. Уилл кивнул. С самого утра он чувствовал себя ужасно. Он не спал всю ночь и теперь едва держался на ногах. Однако дело должно было быть сделано. — Сколько времени это может занять? — Скорее всего, остаток дня. Может быть, часть ночи. Нужно будет установить палатку и взять с собой побольше крови. — Ты всё подготовишь? — спросил Уилл, поднимаясь на ноги. Голова закружилась. Его вдруг прошиб холодный пот. — Уже. Оденься потеплее, выйдем через полчаса. — Хорошо. Уилл сделал несколько шагов, борясь с головокружением. Всё вокруг казалось таким далёким и нереальным. — Уилл? Он будто был на дне колодца, и голос Ганнибала многократно отражался от стен, прежде чем достигнуть его ушей. Король пошатнулся. Ноги стали ватными и отказывались его держать. Он начал падать, и падение казалось бесконечно долгим, как полёт. А потом вдруг всё прекратилось. Тепло рук Ганнибала. Его дыхание на щеке. Кожа касается кожи. Они не были так близко с тех пор, как… С тех пор, как пришло письмо от Джонсона. С тех пор, как всё полетело к чертям. — Я в порядке, — проговорил Уилл, едва шевеля губами. — Просто голова закружилась. Ганнибал усадил его в кресло. — Дай мне минуту и я пойду собираться, — прошептал юноша, вцепляясь в подлокотники. Лектер положил ладонь ему на лоб. Проверил зрачки. — Сколько ты спал сегодня? Уилл молчал. — Ты вообще сегодня спал? — Нет. Ганнибал тяжело вздохнул. — А вчера? Вообще на этой неделе? До какого состояния ты себя довёл? Уилл хотел сказать, что это не он. О, он себе не враг. Но язык не слушался. — Ты никуда не пойдёшь, — сказал Ганнибал. — Я сделаю всё сам. — Ты один не справишься, — попытался сказать Уилл. Вышло неразборчиво и пришлось повторить заново. — Справлюсь, просто на это уйдёт чуть больше времени и сил. А тебе нужно поспать. Давай, поднимайся. Я провожу тебя в твою комнату. — Проводи меня к Эбигейл. Я хочу к ней, — юноша попытался подняться, но ничего не вышло. Лектер помог ему встать и перекинул его руку себе через плечо. По крайней мере, дышать стало легче. Только голова всё ещё кружилась. Они медленно дошли до покоев королевы, и Ганнибал завёл его внутрь и уложил на кровать. — У тебя осталось снотворное? — спросил он у перепуганной Эбби. — Не надо снотворного, — Уилл закрыл глаза, обнимая подушку. Лектер стянул с него сапоги. — Я… Я только на минуточку прилягу… — Не давай ему вставать, — наставлял Ганнибал девушку. — Что бы он ни говорил. Если понадобится, зови стражу, пусть привяжут его к кровати. — Не надо привязывать, — пробубнил Уилл в подушку. — Если ты перестанешь разговаривать, я, может быть, и усну. — Я вернусь на рассвете, — сказал Ганнибал. — И всем будет лучше, если ты будешь в постели в это время. Король не счёл нужным отвечать. Когда за Ганнибалом закрылась дверь, Эбигейл осторожно легла рядом. Не касаясь его. — Рано, — сказал Уилл. — Откуда ты… — Я чувствую его. Он ещё близко. Они пролежали в молчании несколько десятков минут. Наконец Уилл встал. — Пора. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Эбби. — Как будто не спал сутки. Но я буду в порядке, — юноша прошёл в угол комнаты и умылся холодной водой. Она немного привела его в чувство. Эбигейл достала из-под кровати предварительно припасённую одежду. Простую льняную рубашку, штаны и плащ с капюшоном. Уилл наскоро переоделся. Поцеловал жену в щёку. — Всё будет хорошо, — пообещал он. Гидеон ждал его у черного входа. — Готовы идти, милорд? — спросил он. Уилл кивнул. Уже начинало темнеть. И к тому времени, как они добрались до деревни, темнота опустилась на землю, скрывая их от любопытных глаз. Они пересекли всю деревню и подошли к дому на самой окраине. — Здесь я Вас оставлю, — сказал Гидеон. Уилл растёр замёрзшие руки и протянул ему ладонь для пожатия. — Спасибо, Абель. — Поблагодарите, когда работа будет сделана, — улыбнулся командир. — И будьте готовы к тому, что он немного… своеобразен. — С кем я только не имел дела за время своего правления, — Уилл усмехнулся. И осторожно взошёл по обветшалому деревянному крыльцу. Дождался, пока Гидеон уйдёт, и постучал в дверь условным стуком. Поначалу не произошло ничего, затем легко скрипнула, приоткрываясь, дверь, и на Уилла уставился темный глаз. Глаз изучал его несколько мгновений, затем дверь распахнулась и хозяин дома отступил в темноту. — Я от Гидеона, — сообщил Уилл, прикрывая за собой дверь. — Я догадался, — донёсся из темноты голос. — В противном случае ты был бы уже мёртв. Очаровательно. Уилл устало вздохнул. — Сейчас, — вновь сказал хозяин. — Я зажгу огонь. Уилл не слышал и не видел его перемещений, но через мгновение неяркое пламя осветило комнату. Король увидел перед собой высокого мужчину. Парня. На самом деле тот едва был старше самого Уилла. Уилл окинул взглядом обстановку. Дом выглядел не жилым. Нечему было удивляться, люди Гидеона лишь недавно пришли в город и ещё не успели обжиться как следует. — Я — Мэтт Браун, — представился парень. Протянул руку. Чёрт. Король не успел подумать над фальшивым именем. Он ещё раз оглядел комнату. Взгляд зацепился за мешки с мукой, сваленные у стены. — Грэм, — сказал он, пожимая широкую ладонь. — Уилл Грэм. — Приятно познакомиться, Уилл Грэм, — улыбнулся Мэтт. — Могу я что-нибудь тебе предложить? Может, эля? Уилл покачал головой. — А я выпью, если ты не против, — Мэтт уселся за деревянный стол и потянулся к глиняному кувшину. Замер на мгновение, оглядывая Уилла с ног до головы. Затем кивнул на пустой стул напротив. Мэтт сделал добрый глоток эля, с грохотом опустил кружку на стол и подался вперёд, не сводя с Уилла взгляда. — Итак… Кого мне нужно будет убить? — Ганнибала Лектера, — голос почти не дрожал, когда Уилл говорил это. Мэтт присвистнул. — Парня, который трахает короля? Этого Лектера? «Не осведомлён о такого рода вещах», — едва не ответил Уилл. Но это сразу выдало бы его происхождение с головой. — Понятия не имею, — сказал он вместо этого. — Я свечку не держал. Мэтт усмехнулся. — Да я тоже. Просто… Ты вообще видел короля? Я только один раз издалека, но вот что я тебе скажу, Уилл, — Мэтт снизил голос практически до шёпота. — Дурак этот Лектер, если, имея доступ к такой заднице, ни разу не воспользовался случаем. Уилл поблагодарил всех богов, что в темноте не было видно, как покраснели его щёки. И спасибо Верджеру, что такое он мог теперь выслушивать, не разражаясь в ту же секунду праведным гневом. — Так возьмёшься за работу или нет? — нетерпеливо спросил юноша. Время поджимало. Всё должно было быть сделано до рассвета. — Конечно, — Мэтт поднялся из-за стола. — Дай мне неделю, чтобы собрать нужную информацию. И король будет оплакивать своего дорогого друга. — Ганнибал Лектер должен быть мёртв до завтрашнего утра, — отрезал Уилл. — Я располагаю всей информацией, которая может тебе потребоваться. — Это что-то новенькое, — хмыкнул Мэтт. — Почему бы нам не пропустить по кружечке, пока мы обсуждаем детали? И, не дожидаясь ответа, он разлил эль по кружкам и подтолкнул одну к Уиллу. — И почему бы тебе не снять этот плащ? Здесь довольно тепло, да и, я уверен, я не узнаю твоё лицо. Я мало кого здесь знаю, кроме хозяина таверны. И ты на него не особенно похож. Уилл вновь тяжело вздохнул. В тёплом плаще и впрямь становилось жарко. Он откинул капюшон и расстегнул металлическую застёжку. Повесил плащ на спинку своего стула. — Лектер опасен, — сказал Уилл. — Я уверен, что он опаснее любого из тех, кого тебе доводилось убивать. Он силён, хитёр, владеет многими видами оружия, но может сражаться и голыми руками. Единственное, в чём может быть твоё преимущество — это внезапность. Ты получишь шанс одолеть его, только если застанешь врасплох. Но учти, у него прекрасное зрение и отменный слух. А ещё обоняние. Он может почувствовать тончайшие запахи на больших расстояниях. Мэтт хмыкнул и потянул на себя воротник рубашки, втягивая носом воздух. — Тогда, пожалуй, мне стоит переодеться, — сказал он, вновь поднимаясь из-за стола. И начал расстёгивать рубашку. Уилл отвёл взгляд, уставившись в свою кружку. — Есть одно дело, которым он занят прямо сейчас. И оно отнимет у него практически все силы. Юноша, не удержавшись, всё же скользнул взглядом по ладно сложенному телу. Раз уж Мэтт так старался выставить его напоказ. На рёбрах у парня чернели странные татуировки. Мэтт перехватил его взгляд, ухмыляясь. Убедился, что Уилл получил полный обзор, и только потом, откинув рубашку в сторону, направился в угол комнаты к бочке с водой. — Где мне найти его? — спросил Мэтт, намыливая подмышки. — До рассвета он будет у реки. — Река длинная. На то, чтобы найти его, может уйти вся ночь. — Об этом я тоже позаботился, — Уилл достал из-под рубашки свой амулет. — Одну минуту, — отозвался Мэтт. Он принялся стаскивать штаны, и тут уж Уилл отвернулся, покраснев. Послышался плеск воды. Затем шлёпанье босых ног по полу. Через некоторое время Мэтт снова появился в его поле зрения. Уже одетый. Уилл протянул ему амулет. — Он покажет, где именно находится Лектер. Если держать его на ладони, — Уилл показал как именно, — он будет немного сдвигаться в нужном направлении. Мэтт протянул руку, чтобы забрать у Уилла амулет. Коснулся кончиками пальцев ладони и задержал их в таком положении чуть дольше, чем это было бы прилично. Затем взвесил амулет на ладони. Покрутил. Прошёлся с ним по комнате. — Любопытно. Никогда не видел подобного. Правда, он показывает только на тебя. — Да, — Уилл потёр колено. — Поэтому использовать его можно только когда я буду далеко. Лучше у самой реки, и он покажет, выше или ниже по течению тебе стоит идти. Мэтт убрал амулет в карман. — Что ж. Кажется, это всё, что тебе нужно знать, — сказал король, поднимаясь. Он снял с пояса мешок с монетами. — Вот, — он бросил его Мэтту. — Тут половина. Вторую половину принесу, когда работа будет сделана. Тот поймал мешок и отложил его на стол. — Ты знаешь, Уилл, мы чудесно поговорили сегодня, — Мэтт пожал плечами. — Деньги это всегда хорошо, — продолжил он. — Но есть вещи куда ценнее. Дружба, к примеру. Он вдруг оказался близко. Слишком близко. Окинул взглядом лицо Уилла, задерживаясь на губах. Король хотел было отступить, но едва не задел ногой стул. Не хватало ещё, чтобы он бегал по комнате от какого-то наёмника! Пусть тот и возвышался над ним сейчас с неприкрытой похотью в глазах. Уилл вскинул голову, встречаясь с ним взглядом. Пусть знает, что ничерта он не боится. — Для меня честь оказывать услуги друзьям. Безо всякого вознаграждения. Уилл облизнул пересохшие губы. Дыхание сбилось. Лучше бы он сбежал, перевернув стул, пока была такая возможность. — Мы друзья, Уилл? Можем ими стать? Мэтт не пытался коснуться его, иначе бы Уилл точно сотворил что-нибудь глупое. Очень и очень глупое. — Не раньше того, как с Лектером будет покончено, — голос его не подвёл. Мэтт широко улыбнулся и отступил назад. — Понял тебя, — сказал он. — Завтра утром Лектер будет мёртв, а я буду здесь, праздновать удачно завершённое дело. Буду рад, если ты присоединишься. Уилл кивнул, отводя взгляд. Сорвал со спинки стула плащ и набросил его на плечи. И, не задерживаясь, направился к выходу. — Приятно было познакомиться, господин Кроуфорд, — донеслось ему вслед. Уилл остановился. — Или Грэм?.. Прошу прощения, у меня плохая память на имена. Юноша обернулся, выжидательно глядя на Мэтта. — Мне платят не за то, чтобы я думал, — пожал плечами тот. — Но я ничего не могу с этим поделать, оно как-то само. Да ты не переживай. Через меня прошли многие особы королевской крови. И никто пока не жаловался. Уилл хотел что-то сказать, но Мэтт перебил. — Я имею в виду убийства, — сказал он, всё так же издевательски улыбаясь. — Почему ты так покраснел? Юноша захлопнул рот. Развернулся в сторону двери. — Я приду завтра утром с деньгами, — севшим голосом проговорил он, прежде чем выскочить на улицу. Морозный воздух немного привёл его в чувство. Что это вообще сейчас было? Уилл набросил капюшон и торопливо двинулся в сторону замка. У него ещё будет время обо всём подумать. У него впереди очередная бессонная ночь. *** Ганнибал не вернулся на рассвете. Уилл не чувствовал его присутствия. Он подождал ещё немного, хотя и вся ночь, полная ожидания, едва не свела его с ума. Эбигейл уснула под утро, свернувшись в клубок под одеялом. А Уилл… Уилл всю ночь смотрел в потолок, прислушиваясь к своим ощущениям. Ганнибала не было здесь, и если он и был жив, то находился далеко. Проверить это можно было только одним путём — нанеся визит Мэтту. В животе закололо от одной только мысли. Уилл тяжело сглотнул. Если Ганнибал мёртв, то Уилл просто отдаст Мэтту деньги и уйдёт. Слишком многое нужно ещё сделать. Он вежливо — или не очень — откажется от любых грязных предложений, и уж точно не будет вести себя как малолетний идиот. В конце концов, ему и впрямь придётся оплакивать своего друга. И любовника. Хоть тот и перешёл все границы. Уилл умылся, оделся и вышел из комнаты Эбигейл, на всякий случай поставив к её дверям побольше стражи. Деньги на повседневные нужды хранились в сейфе в его кабинете, и Уилл направился туда. Отпер дверь и шагнул внутрь, сразу направляясь в угол помещения. И вдруг замер. К потолку цепями было подвешено изуродованное тело. Головы не было. Грудная клетка была разворочена. Уилл не был силён в анатомии, но в зияющей дыре слева явно должно было быть сердце. На пол уже натекла огромная лужа крови. Уилл едва в неё не наступил. Юноша зажал рот ладонью, сдерживая рвотный позыв. Тело было обнажено по пояс, и на рёбрах его чернели знакомые татуировки.