The Dawn will come

— Я засыпал при тебе прошлой ночью? — спросил Уилл, врываясь в комнату Эбигейл. — Что? Нет, вроде бы нет. Но я точно не помню, — девушка испуганно вскочила на ноги. — Что случилось, Уилл? Ты же собирался… — Он был здесь, — король зарылся пальцами в волосы. — Он был здесь, а я его не почувствовал! — Он жив? — Ооо, — Уилл нервно рассмеялся. — Жив и очень зол. Девушка обхватила себя руками за плечи. — Что нам делать? Юноша посмотрел на неё. Готовиться к смерти, вот что. Если самого Уилла он не станет убивать сразу, чтобы помучить его, то вот от семьи Уилла он не оставит ничего. От его жены. От его братьев. И от его невестки. Чёрт подери! — Эбигейл. Слушай очень внимательно. Сейчас кто-то из стражи принесёт твой арбалет. Не выходи из комнаты, закрой все окна и двери. Но перед этим нужно будет прочесать все углы. Эбби подняла на него перепуганные глаза. — А что будешь делать ты? — спросила она дрожащим голосом. — Если я больше не могу чувствовать его присутствие, то он может быть где угодно. Уилл коснулся пальцами груди. Того места, где раньше висел амулет. Как бы он сейчас пригодился. — Нужно прочесать замок. И позаботиться о Марго и Брайане с Джимми. — Он зол на тебя, Уилл. Что, если он попытается навредить тебе, а не нам? Тогда они и узнают, насколько хороший из Уилла был ученик. — Я буду в порядке. Именно так всё и должно было однажды закончиться. Неужели Уиллу когда-то казалось, что всё вновь может стать хорошо? Что жизнь станет спокойнее… Нет. Покой они потеряли, как только переступили через порог своего дома прошлой весной. Как только Лектер решил, что ему мало одного Уилла. Что ему нужно ещё и королевство в придачу. Юноша вышел из покоев Эбби и отдал необходимые распоряжения страже. Послал одного из гвардейцев на поиски Гидеона. Может понадобиться его помощь. А пока… Нужно проведать братьев и оставить им четкие инструкции. *** Стража и люди Гидеона постоянно патрулировали замок. Уилл метался из угла в угол, то заходя проведать Эбби, то Брайана, Джеймса и Марго, расположившихся в одной комнате. Иногда он проверял кабинет, библиотеку и их с Ганнибалом комнаты — места, где он мог появится скорее всего. Но Лектера нигде не было. Уилл не чувствовал его присутствия, и это всепожирающая пустота внутри разрасталась. Однако свою силу он по-прежнему видел. Совсем как… Чёрт! Когда Лектер вытащил Джимми из лап смерти, Уилл перестал его чувствовать. Ганнибал тогда потратил на заклинание все свои силы, и даже амулет почти перестал на него реагировать. Мог ли он нарочно потратить свою магию, чтобы проскользнуть в замок незамеченным? Такое вполне можно было от него ожидать. Но если это так, то Ганнибал утратит главное своё преимущество. И против толпы стражников ему не выстоять. Уилл позволил себе вздохнуть с облегчением. Но расслабляться всё равно было нельзя. Что помешает Ганнибалу напиться крови и вернуть свою силу, когда он проникнет туда, куда нужно? Уилл поставил себе кресло где-то посередине между комнатой Эбби и комнатой, в которой были Брай, Марго и Джеймс. И принялся ждать. Ближе к вечеру он начал клевать носом. Ночью он, кажется, даже проваливался в сон, но сразу же просыпался, когда голова опускалась слишком низко. Наконец небо начало сереть. Уилл поднялся на ноги, потирая глаза. Каждые несколько часов он старался проведывать жену и братьев. Юноша дошёл до комнаты Эбби и приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Эбби и Фредди спали, прижавшись друг к другу. Лица у обеих были напряженными, будто снилось им что-то плохое. Уилл окинул взглядом комнату, но, не увидев ничего подозрительного, вышел, закрывая за собой дверь. И вдруг в его сознании взорвалась яркая слепящая вспышка. Ганнибал был здесь. Уилл попытался успокоиться, чтобы понять, где тот находится. Всё тело задрожало. Его сила радостно отозвалась на присутствие Лектера, но вот сам Уилл радоваться не спешил. Ганнибал был близко, но пока что яркий белый свет окружал со всех сторон. Уилл не понимал, куда идти. Он бестолково кружился на месте, заслужив тем самым обеспокоенные взгляды стражи. Зов магии доносился отовсюду и ниоткуда. И вдруг всё погасло. И лишь в одном направлении распространялся свет. Этот коридор вёл в крыло, где располагались их с Ганнибалом покои. Конечно, куда ещё он мог пойти? Всё вдруг обрело смысл. Уилл уловил отголосок эмоций Лектера, с которыми он передвигался по замку. Злость. Обида. Боль предательства. И совсем слабая боль от вынужденной разлуки. Юноша видел силуэт Ганнибала даже через каменную стену своей комнаты. Он открыл дверь, и свет хлынул на него неконтролируемым потоком, накрывая с головой. Уилл бесстрашно шагнул внутрь. Остановился. Дождался, пока бушующая в крови магия хоть немного утихнет. Теперь он снова видел предметы такими, какими они были. Свет пропал. Но Уиллу он больше и не был нужен, чтобы узнать, где находится Ганнибал. Они простояли несколько мгновений в молчании. Уилл чувствовал, как Лектер изучает его из полумрака. Затем послышался неясный шорох, и Ганнибал подбросил что-то крупное в воздух, прямо Уиллу в руки. Юноша поймал предмет. Пальцы коснулись чего-то ледяного. Уилл поднял руки выше, и едва не вскрикнул. Отрубленная голова Мэтта выпала и покатилась по полу. — Я получил твоё послание, — сказал Ганнибал. — И, признаться, оно меня озадачило. Уилл молчал. Не зная, что вообще можно сказать. Это должно закончиться здесь и сейчас. Это закончится здесь и сейчас. — А где его сердце? — спросил он наконец. — Зависит от того, что сегодня было на ужин. Кажется, на кухне собирались делать рагу... Уилл едва подавил рвотный позыв. Чокнутый сукин сын! — Это, кажется, твоё, — Ганнибал держал что-то в вытянутой руке. На тонком шнуре болтался тёмный круг амулета. Мгновение и амулет вспыхнул в руках Ганнибала ярким пламенем. Пепел посыпался на пол. — Почему ты не сделал этого сам? — мужчина чуть склонил голову набок. — Зачем подсылать кого-то? Ты, кажется, никогда не был труслив настолько, чтобы прятаться за чей-то спиной. Уилл сам задавался этим вопросом. И ответ его совсем не радовал. — Я боялся, что рука дрогнет, — сказал он наконец. — Я не смогу уничтожить тебя сам, Ганнибал. Вновь полуправда. Ещё одна причина заключалась в том, что Уилл всё ещё не был уверен, что хочет этого. Что хочет видеть Ганнибала мёртвым. — Очень жаль, — сказал Лектер, — что мои уроки прошли мимо твоих ушей. Я учил тебя отрекаться от эмоций. Делать то, что нужно сделать. Быстро и безжалостно. Твоя же попытка… — И я всё ещё жив, — ответил Уилл. — Почему же ты сам не пользуешься своими уроками? Почему не уничтожишь меня быстро и безжалостно? — О… — Ганнибал сделал шаг вперёд, выныривая из темноты. — У меня нет желания видеть тебя мёртвым, мой мальчик. Не сейчас. Уилл обхватил себя руками. Теперь, когда он видел лицо Лектера, всё становилось сложнее. — Что я должен был сделать? — повысил юноша голос. — После того, как ты убил моего сына и угрожал моей семье? Согласиться и сделать по-твоему? Отступить? Ты знаешь меня, Ганнибал! Ты знаешь, за какие границы просто нельзя заходить. И ты всё равно за них зашёл! Не притворяйся теперь, что этого не ожидал. — Я не убивал твоего ребёнка, Уилл, — Ганнибал нахмурился. — И я не угрожал твоей семье. — «Подумай о своей жене, Уилл», — повторил он слова Лектера, сказанные в тот вечер. — Чем ещё это могло быть, как не угрозой? Очередной попыткой заставить меня передумать! — Твоя жена потеряла ребёнка. Каково ей было бы потерять ещё и мужа? Такой смысл я вкладывал в эти слова. Уилл сложил руки на груди. — И почему ты думаешь, что я тебе поверю? — Потому что я поклялся тебе не врать. Ганнибал шагнул вперёд, и Уилл отпрянул. — Помнишь тот день, когда мы выбрались из замка? Ты попросил меня, и я принёс клятву. Никогда не лгать тебе. Лектер двигался неторопливо, мягкой поступью, пока не подошёл практически вплотную. Он остановился в шаге от юноши. Тот прижался спиной к стене. — Ты так ловко обходил свою клятву всё это время, Ганнибал, что я уже давно на неё не полагаюсь. — Я не убивал твоего сына, Уилл, — повторил мужчина. — Ты так хорошо меня знаешь. Посмотри на меня и скажи, говорю ли я правду. Юноша задержал дыхание. Поскорее бы это закончилось. — Я не убивал твоего сына. То, что случилось, было трагическим происшествием. Но я здесь ни при чем. У Эбигейл начались преждевременные роды, плод не успел развиться и появился на свет недоношенным. В этом нет ничьей вины. Он говорил правду. Глаза защипало. Уилл не мог ничего с собой поделать. — Я не стал бы убивать твоего ребёнка, чтобы удержать тебя здесь. Я придумал бы что-то другое, но на твоего сына я возлагал большие надежды. Его смерть стала для меня такой же трагедией, как и для тебя. Если Лектер врал, то всё кончено. Всё кончено в это самое мгновение. Но если он говорил правду… — И я не угрожал твоей семье. Я взывал к твоим чувствам. Призывал тебя подумать не только о себе, но и о тех, кому ты небезразличен. — Ты говорил о себе, — прошептал Уилл. Слеза сорвалась с уголка глаза и прочертила мокрую дорожку на щеке. — Почему ты не мог сказать прямо? — Почему ты не мог спросить? Юноша промолчал. — Ты мне не доверяешь, — ответил за него Лектер. — Как давно, Уилл? Он подался вперёд, прижимая короля к стене. Внутри всё скрутилось. — После свадьбы Брайана и Марго, — ответил юноша. — Настолько давно, — Ганнибал не поменялся в лице. — И что послужило причиной? — В ту ночь я спустился в подземелья и проверил обе твои бывшие камеры. Одна из них открывалась при помощи магии. Близость Ганнибала сводила с ума. Его тепло обволакивало. И тело Уилла отзывалось восторгом на эту близость после столь долгой разлуки. Но разум… Разум не позволял ему расслабиться. Слишком долго Уилл был в напряжении. Слишком долго боялся. Слишком долго злился. — И вместо того, чтобы спросить, ты снова решил всё сам. — Так скажи мне, что я оказался не прав! — воскликнул юноша, глотая слёзы. — Скажи, что не убивал моего отца! Что не подставлял моего брата! Скажи мне, что я ошибаюсь, Ганнибал. На мгновение в глазах мужчины промелькнула неприкрытая печаль. Он поднял руку и стёр слезу с щеки юноши. — Я обещал не врать тебе, — сказал он тихо. Уилл отвернулся. Зажмурился, смаргивая слёзы. Попытался успокоиться. — Тогда расскажи мне, как всё было. Когда ты задумал это. Как провернул. И, самое главное, зачем. Ганнибал отступил от него, давая пространство. — Джек и Алан никак не могли ужиться друг с другом. Их вражда длилась ещё с тех пор, когда тебя не было на свете. И если твой отец готов был простить и принять твоего брата, то Алан был непримирим. Уилл задрал голову, прислоняясь затылком к стене. Всё это он и так знал. — Я вернулся, чтобы забрать тебя с собой. Убедить уйти каким-либо образом. И то, что я увидел, когда вернулся, показалось мне интересным. Ганнибал сложил руки за спиной и повернулся к окну. — Сначала я хотел усугубить конфликт между твоим отцом и братом. Вынудить Алана перейти к действиям. Он был неустойчив из-за предстоящей женитьбы, им было легко манипулировать. Например, намекнуть ему об отношениях Джека и Мириам, о которых сплетничала вся стража в моём крыле. Я даже не собирался выходить из своей камеры поначалу. — А потом? Ганнибал усмехнулся. — А потом ты прибежал и рассказал мне про Верджера. В ту ночь я впервые вышел из камеры. Караулил у его покоев всю ночь. Я бы не позволил ему навредить тебе. Уилл вспомнил страх, окутывавший его в те дни. Вспомнил, как едва мог спать, вслушиваясь в малейшие шорохи. Юноша усмехнулся. Прошло время, и ничего не изменилось. Только вместо Верджера в его кошмарах поселился монстр пострашнее. — Однако я подумал, что его поведение может пробудить твой дар. Поэтому я убеждал тебя, что тебе грозит опасность. Твоя способность защищаться поистине впечатляет, Уилл. В голове всё наконец выстраивалось в правильном порядке. Всё имело смысл. Всё, что мучило его это время, становилось наконец понятным и логичным. — Я ставил сразу на двух лошадок — на Алана и на Мэйсона. И ни один из них не принёс мне победы. Твой брат оказался трусом, Уилл, а не злодеем. Его обиды никогда не заходили дальше обыкновенных истерик. Он ни за что в жизни не пошёл бы против Джека. Но был ли его брат трусом? Или он просто осознавал, что не справится без отца? — Время поджимало, близилась дата казни. Нужно было что-то делать. И тогда я вновь вышел из камеры, чтобы поприсутствовать на свадьбе. — Ты так долго отводил от себя взгляды? — Я убил пару гвардейцев Мэйсона перед этим. У меня был запас крови на тот вечер. — И что ты делал на свадьбе? — По большей части наблюдал, — Ганнибал обернулся к нему. — Я видел тебя, Уилл. И Верджера. — Значит, ты видел, что он со мной сделал. — Я был уверен, что ты дашь ему отпор. Или что проявится твой дар. — Он сказал, что если я буду «капризничать», союзу конец. — Он блефовал. Уилл закусил губу. — Тогда я этого не понимал. Ганнибал шагнул было вперёд, будто хотел утешить. Но замер на месте. — Как бы то ни было, я уже знал, что сделаю. Я услышал, как ты просишь Джека познакомить тебя с Мириам. Мне нужно было лишь собрать нужных людей в одном месте в нужное время. — И как ты заманил Алана в комнату? — Единственным, что могло бы вырвать его из объятий его возлюбленной жены в тот вечер, была угроза её потерять. Я написал ему записку от лица Верджера. Даже пробрался в его покои, чтобы поставить на записке печать. — И что было в записке? — Уилл смотрел, как первые лучи рассвета ложатся на пол. — Просьба встретиться, чтобы обсудить некоторые детали заключенного брака. И поговорить о Марго. Я назначил встречу в зале для совещаний, а путь туда, как тебе известно, лежал мимо покоев Джека. Голос Лектера звучал спокойно. И буря внутри Уилла постепенно утихала. Но не прекращалась полностью. — А потом я убил Джека. Мириам пришла раньше, чем должна была, и едва всё не испортила. Сначала я хотел убить и её тоже, это дополнило бы картину. Но потом решил сделать её свидетелем. Я немного поколдовал над её памятью и подменил своё лицо на лицо Алана. А потом очень быстро вернулся в свою камеру, моё дело было сделано. — Ты разрушил столько жизней в тот день, — проговорил юноша, вытирая глаза рукавом. — Жизни людей, которые меня не волновали. И не волнуют до сих пор, — сказал Лектер. — Ты разрушил мою жизнь. — Разве? — Ганнибал вновь шагнул вперёд, вжимая его в стену. На этот раз не грубо. Обхватил лицо юноши ладонями. — Ты был одинок. Боялся всего на свете. Меня, Верджера, своего отца, своих братьев. Ты не знал кто ты, не знал кем ты будешь. И все свои способности давил на корню. Ты боялся даже себя. Того, кто ты есть. Того, кем ты можешь стать. Лектер погладил его скулы большими пальцами. — И посмотри на себя сейчас, мой король. Всего этого ты достиг сам, я лишь немного подтолкнул процесс изменения. Я не смог бы научить тебя ничему, если бы ты не хотел учиться. Уилл сглотнул. Глаза мужчины будто бы подсвечивались изнутри. — Я лишь разрушил пустые идеалы твоей юности, — прошептал Ганнибал. — Показал тебе путь, по которому можно идти. И пообещал пройти его с тобой. И я всё ещё здесь, Уилл. Я всё ещё с тобой. Он наклонился, прижимаясь к губам короля. Уилл тяжело задышал. Замер на мгновение. Наслаждаясь такими знакомыми, такими приятными ощущениями. А затем оттолкнул мужчину от себя. Ганнибал тяжело посмотрел на него. Он был уязвлён. Ему было больно. Что ж. Хорошо. Лектер взял себя в руки. Развернулся, направляясь к двери. Уилл защёлкнул замок при помощи магии. — Не так быстро, — сказал он. — Хватит дурить мне голову красивыми словами, Ганнибал. Мужчина медленно обернулся к нему. — Я знаю, что это всё правда. Всё, что ты мне сейчас сказал. Но это не всё. Просто признай, что ты делаешь это для себя. Голос задрожал. — Тебе неведомы те чувства, о которых ты говоришь, Ганнибал. Ты только думаешь, что испытываешь их. Только бы не заплакать. Только бы снова не заплакать. Но какая разница? Ганнибал почувствует его слёзы, даже если они не выступят на глазах. — Ты одержим. И твоя одержимость разрушает всё вокруг тебя. — Ты действительно так думаешь? — спросил Лектер. — Я не хочу так думать. Но какой ты мне оставляешь выбор? Я больше не могу обманываться. — Так не обманывайся, — Ганнибал отвёл взгляд в сторону. — Я больше не прячусь от тебя, Уилл. Я признался тебе во всех своих грехах. Я позволил тебе увидеть меня. Узнать меня. Я никогда и ни для кого не делал подобного. Губы задрожали. Уилл хотел ещё что-то сказать. В чём-то обвинить. Но все слова вдруг стали такими тяжелыми и никак не могли сорваться с языка. Юноша всхлипнул. А потом шагнул вперёд, цепляясь за воротник Ганнибала. Прижимаясь к губам мужчины. Лектер обнял его, крепко сжимая в руках. Так, что стало тяжело дышать. — Ты сделал это для себя, — прошептал Уилл, разрывая поцелуй. — Для нас обоих. И это сломало последние преграды. Уилл вцепился в плечи Ганнибала, будто тонущий. Их губы снова встретились. Руки заскользили, освобождая тела от одежды. Лектер на мгновение отстранился, кидаясь к ночному столику, ища что-то среди лекарств. Затем вернулся. Вжал Уилла в стену. Юноша скрестил ноги за его спиной. Ганнибал подготавливал его слишком долго. Так, что сил терпеть уже не оставалось. Уилл насаживался на пальцы Лектера. Кусая губы. Запрокидывая голову. И не сдерживая стонов и вздохов. Слишком долго он не ощущал этой близости. Слишком сильно ему этого не хватало. Ганнибал тоже едва себя контролировал. Но он не хотел причинить ещё больше боли, чем уже причинил. Наконец он вошёл в Уилла, начиная двигаться. Больше никто никого не дразнил. Никто не играл. Никто не притворялся. Они были обнажены друг перед другом во всех смыслах. И когда оба достигли пика, они ещё несколько мгновений стояли вот так, в ставшей неудобной позе. Затем Ганнибал выскользнул из Уилла, и тот медленно опустил ноги на пол. Всё ещё цепляясь за мужчину и тяжело дыша куда-то ему в плечо. — Мы сделаем это вместе, — прошептал король. — Поедем к укреплениям. Мы выиграем эту войну плечом к плечу. Со мной ничего не случится, пока ты рядом. Уилл почувствовал, как Ганнибал кивнул. И почему только они не могли договориться об этом раньше? *** — Ты, должно быть, шутишь. — Все ошибаются, Эбби, — сказал Уилл. — Только мои ошибки чреваты страшными последствиями. — Ты говорил, что он собирается убить нас всех. — И я действительно так думал! — король раздраженно взмахнул рукой. — С Ганнибалом никогда не бывает просто. Может, он и впрямь хотел убить всех. Но мы всё обсудили. Ты в безопасности. Будешь в безопасности, когда мы прогоним варваров с нашей земли. Девушка подошла ближе и оттянула воротник его рубашки. На шее Уилла красовалась недвусмысленная отметина. — Когда только время нашли обсуждать. — Эбигейл. Щёки короля порозовели. Она отступила от него, поворачиваясь спиной. — И что теперь? Ты останешься дома, как он и хотел? — Мы поедем туда вместе, — сказал Уилл. — За что ты так со мной? — голос девушки дрогнул. — Сколько ещё я потеряю, не успев обрести? — Всё будет в порядке, — пообещал юноша. — Возьми меня с собой. — Что? Эбигейл обернулась. Её глаза были полны слёз. — Я не могу без тебя. Особенно сейчас, когда я потеряла нашего малыша. Я так боюсь остаться одна! И ты… Всё это время, когда ты думал, что мне угрожает опасность, ты был со мной. Только со мной. И вот он вернулся, и ты опять… — она запнулась, вытерла слёзы с щёк. — Ты опять бежишь к нему и меня бросаешь! — Эбигейл. Я не могу взять тебя с собой, это слишком опасно. — Я люблю тебя. Больше, чем что бы то ни было в своей жизни. И я лучше умру вместе с тобой, чем буду жить в мире, где тебя не будет! Она бросилась к нему в объятия. — Я не знаю, что со мной будет, если ты оставишь меня здесь. Я просто сойду с ума. Пожалуйста, Уилл. Если ты хоть немного меня любишь, не поступай так со мной. Не бросай меня. — Эбби, я… — он тяжело вздохнул. — Эбби, я никогда тебя не брошу. И я люблю тебя, ты ведь знаешь. — Значит, мне можно поехать с тобой? — девушка всхлипнула. — Только пообещай, что будешь меня слушаться. И если я велю тебе уехать, ты уедешь. — Да, да! Я обещаю! — она запечатлела мокрый поцелуй на его подбородке. — Я обещаю, Уилл.