Ботанка

Глава 1. *** Япония. Провинция Ига. - Дзёнин, у неё истерика! Мы не можем её успокоить, - взволнованно обратился японец к своему господину. - Не волнуйся, тюнин Такаши, я сейчас всё решу, - ответил мужчина лет сорока с небольшой бородкой и хорошо слаженной фигурой, волосы у него черного цвета, одет он был в черное кимоно с золотой вышивкой, глаза были черными, как и его волосы.       На улице около ворот лежала девочка лет десяти и горько плакала. Её окружали несколько взрослых и детей, пытавшихся успокоить ребёнка, но это явно у них не получалось. Когда на улицу вышел тот черноволосый мужчина, все замолчали и склонили головы, кроме нашей плаксы. - Генин Томико Игараси, почему ты ведешь себя столь непристойным образом? К чему эти слезы? - Я не хочу уезжать! Дзёнин Тетсуя, пожалуйста, оставьте меня здесь! - стоя на коленях, умоляла девчонка. - Генин Томико, ты едешь к своим родителям, как и все остальные! Они тебя уже ждут не дождутся. И почему ты так противишься? - Десять лет они обо мне не вспоминали, а когда им сказали, что меня высылают обратно к ним, то вдруг они стали присылать мне письма! Лучше бы я была не их дочерью, а твоей, - сказала она и заплакала пуще прежнего. - Так, отставить истерику! Иди и умойся, через пять минут ты со всеми поедешь в аэропорт. На этом наш разговор окончен, - сдержанно проговорил дзёнин и ушел.       Люди, которые наблюдали за этой сценой не имели права встревать в этот разговор. Без разрешения они не могли сказать что-нибудь дзёнину: такие правила были. После его ухода две взрослые женщины повели Томико приводить себя в порядок. Через десять минут в заднее стекло автобуса девочка в последний раз смотрела на школу, в которой выросла с пеленок. *** Прошло семь лет. Россия. Город N. Pov Вики. - Вика, вставай, тебе пора в школу! - крикнула мама из кухни. - Ага! - Не "Ага", а подъем! - Всё, всё. Уже встаю.       После седьмой попытки я все же встала. Один глаз открылся, а другой упорно сопротивлялся! За окном ещё темно, так как зима. Ну что же вам еще сказать, не выспался мой организм! Спать, зараза, хочет.       Как только встала с постели, поползла в ванную. В зеркале на меня смотрела девушка семнадцати лет с хорошо слаженной фигурой, лицо чуть округлое, большие янтарные глаза, аккуратный носик, верхняя губа немного больше нижней, на правой щеке несколько маленьких родинок, черные волосы доходят до лопаток. Но, по моему мнению, я сейчас напоминаю дауна: волосы растрепаны в разные стороны, не выражающее никаких эмоций лицо.       После утренних процедур, мое тело двинулось одеваться. Из шкафа выпало несколько вещей, которые следовало убрать, но им придется ждать до выходных. Надела юбку с завышенной талией, тёпленькие колготки и бежевую, чуть прозрачную блузку. Расчесала свои волосы, нанесла легкий макияж.       На кухне меня ждала мама. Ее зовут Альбина и ей 46 лет. Она очень сильно на меня похожа, а, точнее, я на нее. У нас только разный овал лица и цвет глаз. Даже рост одинаковый. На столе стоял завтрак. Мама сидела и пила кофе. Посмотрев на меня, она нахмурилась. - Вика, почему ты в таком виде? Мы же уже разговаривали об этом. Иди и переоденься, - сказала она тоном, не терпящим возражений. - Можно хоть макияж оставить? - Можно.       Я отправилась переодеваться. Теперь на мне был строгий костюм, состоящий из пиджака и брюк со стрелками. Опять пришла на кухню. Мама вновь на меня посмотрела. -Ну, вот! Другое дело. Не забудь очки и балетки, - напомнила она мне и ушла одеваться на работу. -Мда, аппетит даже пропал.       Хапнула яблоко и пошла за сумкой-рюкзаком. Оделась и отправилась в храм науки. ***       Со вчерашнего в школе ничего не изменилось: всё те же персиковые стены и бетонный пол, всё те же лица. Повесив верхнюю одежду в раздевалку, пошла смотреть расписание. Так, первым уроком у нас химия. Хорошее начало дня.       В классе химии меня ждала моя вернючая подруга детства, Марина Шефир или Мэйко Мори. Как вы поняли, мы вместе были в Японии. С рождения нас там обучали самообороне. Мы были будущим поколением ночных воинов. Как бы смешно это не звучало, из нас растили будущих ниндзя и куноити*.       С первых месяцев нас специально толкали в навесных колыбелях, чтобы мы учились группироваться в случае удара. Садили на землю и катили тяжелый шар, тем самым учили ставить блоки. В полгода мы начинали плавать - раньше, чем ходить. А с возрастом тренировки всё больше усложнялись: нас учили скакать на коне, запрыгивая на него на полном ходу, прыгать в высоту через затупленные лезвия мечей, прыгать с высоты, бегать на многокилометровые дистанции, быстро и неслышно ходить, выполнять сложнейшие акробатические и гимнастические упражнения на высоко подвешенном тонком бревне, а затем на веревке. Заодно добивались необычайной подвижности суставов и нечувствительности к боли, особым массажем, набиванием и диетой, превращая тело в «железную рубашку».       Нас заставляли в любую погоду ходить нагишом, подолгу обходиться без пищи и воды, по нескольку дней находиться в кромешной тьме. Наверное, то, что проделывали с нами воспитатели, нынешним родителям покажется верхом изуверства. Меня учили вместе с мальчиками. Девочки обучались немного по-другому. Их учили, как пользоваться своим телом, изготовлять яды, пользоваться своим обаянием и знать навыки ближнего боя. Я знала и эти навыки.       Дзёнин Тетсуя готовил из меня универсального бойца. И он добился этого. В свои десять я знала больше, чем мои ровесники. В основном меня обучал дзёнин. С Мариной мы познакомились на посвящении. С тех пор мы были не разлей вода. За день до отъезда, дзёнин подарил мне тёмно-синее кимоно. Все вы, наверно, думаете, что кимоно должно быть черным, но это не так. Черный сильно выделяется ночью, а темно-синий или темно-коричневый цвет остается менее заметным.       В день, когда мы собирались покидать школу, на меня напала истерика. Меня не мог никто успокоить. Тогда дзёнин Тетсуя впервые накричал на меня. Он никогда этого не делал. По приезду в Россию я не разговаривала с моими родителями два месяца. С тех пор у нас натянутые отношения. Чтобы мы не вызывали подозрения у наших врагов, из меня и Мариши сделали ботаничек, ведь наши знания могли навести серьёзные подозрения на людей.       Каждую ночь я вспоминаю Японию. Тренировки, медитации... Плачу...       Из моих воспоминаний меня вырвал звонок на урок. Подошла к своей парте, где уже сидела Мариша. - Ты чего на пороге застыла? - Да так. Воспоминания. - А. Ясно.       В кабинет зашла Ирина Павловна и начала урок. Ближе к середине урока подошли проспавшие. В общем, ничего не предвещало беды. После звонка с урока в кабинет пришла наша классуха — Алевтина Петровна и попросила задержаться на пару минут. - Ребята, у меня для вас прекрасная новость! В наш 11 «А» пришли новенькие мальчики!       После этих слов в кабинет вошли два парня. Первый был брюнетом а второй — русым. Оба обладали азиатской внешностью, но так же в их лицах проскальзывали русские черты. - Всем привет! Я — Артем Васильев, а это мой друг - Руслан Зайцев, - сказал брюнет. Все девочки нашего класса, исключая, конечно, нас, уставились восхищенными глазами на новеньких. Скажу честно, у нас в классе с мальчиками дефицит. Наша звезда, Вероника Ильченко, сразу спихнула с соседнего места свою подругу, Каринову Женю. Алевтинка посадила Васильева рядом с Ильченко, а Зайцева с нашим весельчаком, Прохоровым Даниилом.       Мне же не было до них никакого дела. Я сидела и спокойно читала книгу. Когда нас всех отпустили, мы двинулись на следующий урок, алгебру. Марина, как всегда щебетала о своем любимом сериале «Доктор Хаус», а я все также читала.       Новеньких облепили все. Особое внимание уделяли Васильеву. Он уже во всю лапал Ильченко, а та и рада. Марина скромно подошла к Руслану и о чем-то его спрашивала, а мне все также было фиолетово. На скамейке мне было спокойней.       Вдруг книжка исчезла из моих рук. Я так увлеклась, что не заметила шагов, и это стало для меня непростительной ошибкой. - И что же читает серая мышь? О, Достоевского! «Преступление и наказание», скучная зубрилка, - нараспев произнес Артем. - Отдай, пожалуйста, - спокойно попросила я. - Нет. - Пожалуйста, - уже с нажимом попросила я. - А то что? - он ухмыльнулся. - А вот что!       Я резко ударила его в живот и завернула руки с книгой ему за спину, нажала на известную мне точку на кисти, и книга выпала из его рук. Напоследок поставила ему подножку. Нас окружил народ и, вылупив глаза, наблюдал за нами. -Сучка! - прошипел Васильев. -Знаю, милый, - прошептала я ему в ухо и с поднятой головой отправилась в класс.