Фильм длиною в жизнь

- Что стряслось? Иваки, вернувшись домой, кидает сумку на пол, разувается и, подойдя к дивану, падает на него, устраивая голову на коленях сидящего Кацуи. Иваки зол, и это беспокоит Кикучи, так как его возлюбленного довести до такого состояния крайне сложно. Мужчина гладит Кеске по голове, ерошит волосы, а Иваки лежит с закрытыми глазами, чуть сдвинув брови. Нужно немножко подождать, дать отдышаться, успокоиться, привести мысли в порядок. Так они проводят в полной тишине минут 10, а потом Иваки отвечает на заданный ранее вопрос: - Меня сняли с роли. Кацуя молчит. Он прекрасно понимает, что Иваки нужны не его возмущенные возгласы, не вопросы "как?" да "почему?", а просто немного домашнего тепла и покоя, уверенности, что их дом - это тихая гавань, в которой можно укрыться от любых бурь. - А все из-за Имаи! Этого проклятого гомофоба! Он специально настраивает всех против меня. И у него это прекрасно получается. Это с его подачи продюсеры решили, что я не подхожу. А он даже не скрывал ничего. Просто стоял и усмехался. Кацуя слышал про Таро Имаи. Молодой человек был, несомненно, одарен: и физически, и умственно. Он успел поучаствовать в паре проектов, хорошо зарекомендовав себя, и теперь ему светила главная роль в бюджетном фильме известного режиссера. Но на фоне многих достоинств юноши выделялись существенные недостатки. И чего он так вцепился в Кеске? Ходили слухи, что Таро ненавидит гомосексуалистов и активно выступает против однополых отношений, утверждая, что якобы они морально разлагают общество, пагубно действуют на психику подрастающего поколения и т.д. И его высказывания не имели бы значения, если бы многие к нему не прислушивались. Но прислушивались же: коллеги, поклонники. А говорить красиво и убедительно Имаи умел. И вот он выбрал своей жертвой Иваки, который запретил Кацуе вмешиваться, мотивируя это тем, что после "твоего разговора камня на камне не останется. А я не хочу скандалов и разборок. Еще и тебе достанется". - Ты разговаривал с ним? - Пытался, - признается Иваки, - Но он сразу начинает строить из себя оскорбленную невинность на виду у всех. Честное слово, у меня от такого общения возникает мерзкое ощущение, что я его домогаюсь. - Можно как-то поправить ситуацию? Может, поговорить с режиссером? - Нет. Продюсеры подписали все бумаги. Так как съемки не начались, никаких обязательств передо мной у них нет. На мою роль уже утвердили другого. Иваки было обидно и больно до слез: только Кикучи знал, скольких сил стоило ему добиться участия в данном проекте. Кеске очень понравился сценарий, он был полон желания работать, даже на износ. И тут нарисовалась эта зазвездившаяся тварь, решившая, что может ставить условия всем и вся. - Жаль, я не могу помочь тебе. Но в данной ситуации есть один маленький плюс. Иваки поворачивается, открывая глаза, и вопросительно смотрит в смеющиеся глаза цвета зимней ночи, а Кикучи продолжает: - Ты же сейчас как бы в отпуске. Поэтому, мы можем с чистой совестью отправиться к моим родителям. И не возражай пожалуйста. "Почему бы и нет" думает Иваки. Это поможет отвлечься от грустных мыслей. *** За окном падал снег, которого в этом году было много. Иваки рано проснулся, обнаружив, что Кикучи нет рядом. Решив, что любимый находится где-то в доме, Кеске аккуратно выбрался из постели, оделся и вышел из комнаты. Спустившись вниз, мужчина прошел на кухню. В этом большом доме он не чувствовал себя одиноко. Наоборот, эти стены были пропитаны теплом и уютом. А семья Кикучи очень радушно приняла Иваки, поэтому он налил себе кофе и встал возле окна, гадая, куда подевался его возлюбленный. Кеске любил зиму, она напоминала ему Кикучи: такая же внешне холодная, неприступная. Но если тронуть снег, под ним обнаруживались молодые ростки будущих прекрасных цветов или зеленая травка. - Вы - ранняя птица, Иваки-сан. Мужчина обернулся на голос. На кухню вошел Такэо-сан и тоже налил себе кофе, подойдя к Кеске. - Мне просто нравится утренняя тишина. В это время всё кажется чуточку волшебней, - отвечает Кеске, вновь смотря в окно. Такэо внимательно разглядывает Иваки. - Я хотел извиниться перед вами, Иваки-сан. За вчерашний ужин. Я влез не в свое дело и поставил вас и своего сына в неловкое положение. Простите меня. - Не нужно, - мягко возражает Кеске, вспоминая вчерашний вечер. Иваки, наконец, познакомился со всей немалой семьей Кикучи: Сора работал в компании отца. Он и Кагура, хоть и родные братья, были абсолютно разными: в нем не было высокомерия, как у младшего Куроки, он был спокоен и благодушен. Аои, когда увидела Иваки, чуть не завизжала от восторга. "Я видела все ваши фильмы, Иваки-сан, все-все! Можно автограф?! Ну пожалуйста!". Иваки от такой откровенности покраснел, вспомнив, что вообще-то он начинал карьеру как порно-актер, но расписался на плакате со своим изображением. Ужин был восхитителен. Иваки казалось, что в него больше не влезет ни кусочка. Но вот на столе появлялось новое блюдо, и Кёске не мог удержаться. Всё, приготовленное матерью Кикучи, было очень вкусно. За столом шутили, смеялись, говорили о планах на будущее. - Вы думали уже о свадьбе? Иваки так и не донес очередной аппетитный кусочек до рта, а Кикучи поперхнулся саке. Вопрос прозвучал настолько неожиданно. За столом сразу наступила тишина и несколько пар глаз уставились на него и Кеске. - Отец, а вам не кажется, что об этом рано думать? – несколько холодно спросил Кацуя, бросив быстрый взгляд на Иваки. Последний сидел, уставившись в столешницу. - Почему? - искренне удивился Такэо-сан, - Или вы не хотите узаконивать свои отношения? - Дело не в этом, просто… - Скажи, какая сторона вопроса тебя пугает: материальная или моральная? - Нам не хотелось бы торопить события. Мы всего лишь полтора года вместе живем… Такэо-сан удивленно вскинул брови. - Ну и что же? Хотите чувства проверить? Если да, то это детский сад. Если ваши чувства искренни, в чем я лично нисколько не сомневаюсь, они выдержат любые проверки и испытания. - Дорогой, прошу тебя. Думаю, что Кикучи и Иваки-сан сами решат данный вопрос, - попыталась увести от опасной темы супруга Кику-сан. Иваки, когда узнал, как зовут мать Кикучи, предположил, что она, видимо, хотела дочь. Но родился сын, и она решила назвать его именем, практически созвучным со своим. - Я просто спросил... - Но мама, почему мы не можем обсудить данный вопрос в тесном семейном кругу? Здесь же все свои, - вставил Хироки. Мальчишке Иваки не понравился и при любом удобном случае он пытался насолить Кеске. Иваки списал данное поведение на подростковый возраст. - Потому что есть вопросы, Хироки, которые касаются не всех и не всё можно обсудить в "тесном семейном кругу", - голос Кикучи едва слышно звенел. Он еще держался, но следующая реплика мальчишки оказалась последней каплей. - Спорим, мы узнаем о вашей свадьбе из газет. Журналисты всегда узнают всё о твоей личной жизни раньше твоей семьи, - Хироки презрительно скривил губы, с вызовом глядя на брата. - Хироки! Немедленно извинись перед Кикучи. - За что? Я же правду сказал! - Кому нужна твоя правда? - Ну извини, если тебя она оскорбляет, то это твои проблемы. Иваки чувствовал себя ужасно. Будто бы все это случилось из-за него. В принципе, частично так оно и было. В глубине души он хотел узаконить их с Кацуей отношения. Но он так же понимал, как тяжело было на это решиться самому Кикучи. Иваки знал, что Кацуя хранит свое старое обручальное кольцо. Когда они стали встречаться, Кацуя его снял, сказав, что пора покончить с прошлым. Если бы на деле было все так легко, как на словах. Кеске думал, что на подсознательном уровне Кацуя считает себя предателем к тому, кого любил и потерял. Ведь они клялись хранить верность друг другу всегда, и после смерти тоже. Наверное, это было глупо, но любовь вообще склонна давать самые нелепые и глупые обещания, которые ей самой кажутся возвышенными и единственно правильными. Поэтому Кацуя не заводил разговора о свадьбе, а Иваки, все понимая, проявлял терпение и не торопил события. Он ждал, когда его возлюбленный будет готов и помнил об обещании, данном самому себе: сделать все, чтобы в жизни Кикучи не осталось ничего, что разрывает его сердце и обратить его боль в радость. Послышался звон, от которого Иваки вздрогнул, выныривая из своих мыслей. Это звякнули бокалы от мощного толчка, что сотряс стол, когда Кикучи рывком отодвинул свой стул, вставая. Бросив взгляд, полный гнева, на Хироки, он вышел из комнаты. - Не беспокойтесь, я поговорю с ним, - Иваки поднялся и вышел следом. Разговор состоялся бурный. "Я боюсь, боюсь, что ты уйдешь" говорил Кикучи. Он сам знал о своей проблеме, но боялся говорить о ней, делая вид, что все хорошо. "Куда же я денусь от тебя? Я же так сильно тебя люблю " успокаивал возлюбленного Иваки, обнимая в ответ. "Родной, спасибо тебе. За всё спасибо. За то, что рядом, за понимание, за уважение, за любовь. Я же знаю, чего ты хочешь. Но..., но...прости. Я пока не готов" шепчет Кацуя, буквально вжимаясь в любимого, пряча лицо на его плече. "Тшшш, я готов ждать. Я же говорил. Верь мне". И Кацуя верил, всем сердцем, всей душой. В гостиную они не вернулись. Позже в дверь комнаты робко постучались. Это Кику-сан принесла чай и угощения. Она хотела лично извиниться и убедиться, что все в порядке. Рассказала, что Такэо-сан заперся в кабинете, а Хироки - у себя в комнате. Мальчишка так и не извинился. Кацуя успокоил мать, пообещав завтра поговорить с отцом. - Вы желаете своему сыну добра, - заканчивает свою мысль Иваки. - Я знаю характер Кикучи, знаю, каким несносным он бывает, а также, каким ранимым и беззащитным. И я очень хочу, чтобы рядом с ним был родной человек, которому он может доверять. Почему-то мне кажется, даже если у вас не сложатся вдруг отношения, вы все равно останетесь с моим сыном друзьями и будете и впредь доверять и поддерживать друг друга. Это очень сложно, но вы сможете, я знаю. Приятно слышать такие слова. В этот момент на кухню заходит Кикучи. Мужчина только зашел с улицы, и от него веет свежестью и холодом. Увидев отца, он замирает. Расценив по своему замешательство сына, Такэо-сан хочет уйти, но Кацуя останавливает его: - Отец, я обдумал ваши вчерашние слова, - Куроки напряженно всматривается в лицо сына, боясь услышать, что-то наподобие "вы нас оскорбили, и мы решили уехать и никогда не приезжать, вот". Но Кацуя говорит совсем другое: - Ваши слова, насчет чувств. Вы были правы. Моя любовь к Иваки искренняя, но мои собственные страхи не дают ей раскрыться в полной мере. Иваки, я... не обещаю, что будет легко... - А разве с тобой было иначе? - шутливо спрашивает Кеске, уже догадываясь, куда клонит любимый. Его сердце бешено колотится, а глаза блестят предвкушением, но мужчина старается сдерживать душевные порывы. - ... но постараюсь сделать всё, чтобы ты был счастлив. Поэтому, я съездил в храм, уточнил наиболее подходящую дату и купил кольцо. Прости, что без твоего ведома. И если ты согласен, тогда вот, - Кацуя достает из кармана коробочку и протягивает Иваки. - На колено то хоть встань, - кричит Аои из коридора. Девушка счастливо улыбается. - Ты невыносим, - Иваки подходит и целует Кацую. - Кику. Кику! Позвони пожалуйста моему секретарю и сообщи, что я заболел... Нет, я хорошо себя чувствую... Что случилось? Наш старший сын наконец-то женится! - кричит Такэо-сан, - Кстати, Кикучи, а когда состоится данное счастливое событие? - 3-го апреля. - Мать честная, всего три месяца осталось!