Замуж по завещанию

Гарри осторожно выпутался из конечностей своего младшего. «Аркарр называет Форнеуса лягушонком. Какой он лягушонок? Он пиявка самая настоящая! Размечтался, подтверждение союза — разовая акция! Держи карман шире! Эта пиявка умудрилась понести, и теперь ему нужна магическая подпитка от старшего партнёра, — возмущался Гарри, на цыпочках выбираясь из спальни. - Эх, только жизнь стала налаживаться, а тут такая лажа, а всё моя отзывчивость гриффиндорская. Раз, и обзавёлся младшим мужем к двум уже имеющимся». Н-да, подтверждали они связь знатно, только вот с последствиями. Он как от Асмодея услышал, что младшенький-то скорее всего уже понёс, помчался к нему на разборки. А тот подтвердил своё интересное положение, да ещё и сырость развёл. Сел, зарыдал в три ручья, маленький, худенький, а у него в животе, может, ребёнок страдает. Подошёл, обнял, и уже не важно стало, когда Форнеус признался, что действительно желал его смерти, ревнуя к Аркарру. Чего уж жалеть о содеянном, когда он скоро станет одним из отцов. А Форнеус, видя, что прощён, начал благодарить единственным известным ему способом, и не оттолкнёшь, вроде как беременных холить и лелеять надо. Вот так и повелось: кинется Форнеус его «благодарить», а тут Аркарр с Люцифером присоединяются. Не спальня, а проходной двор. Гарри зашёл в тронный зал и прислонился к колонне, наблюдая за мужем. Поначалу непривычно было Владыку мужем называть, а теперь втянулся. Люцифер с Аркарром настолько дополняли друг друга, что воспринимались единым целым. Владыка принимал посольство эльфов, они просили помочь в военном конфликте с дроу. «О, целую княгиню в уплату предложили! Девственницу! Так и хочется крикнуть: не смей, драгметаллами бери! Хотя на кой нам те драгоценности, если они вон под ногами валяются. Кажется, эльфы сильные природники. Может попробуют растительность в Инферно восстановить? Хм, надо будет при случае подать Люциферу идейку», — задумался Гарри. — Попался! — обнял его Люцифер. Гарри осмотрелся по сторонам. И когда это они успели с Люцифером в тронном зале одни остаться? — Прячешься? — втянул запах его волос Люцифер. — Есть такое, — не стал скрывать Гарри. Люцифер своим императорским словом разрешил Аркарру покидать Инферно. Теперь они часто сбегали с ним от нытья Форнеуса, который совсем обнаглел, требуя внимания и ласки. Они сбегут, а Гарри должен обеспечить всем этим, вот точно пиявка. Казалось бы, любит Форнеус Аркарра, ну и домогался бы его, так нет, всё норовил старшего своего на ласки развести. Вечно у него животик болит — погладь, от ласк член встал — поласкай, рукой больно, лучше ртом и так далее. Но несмотря на бухтение по поводу домогательств младшего, Гарри умилял этот округлый животик, и он с удовольствием оглаживал его. Ведь в нём росла их общая дочка. Старый интриган оракул Тевгус, когда Люцифер надавил на него, признался, что нашёл пророчество: оступившийся из-за любви понесёт от тройственного союза дочь, которая вернёт клан драконов в Инферно. Люцифер проникся и стал присматривать в подконтрольных мирах зятя, за что был бит! Хватит с него пророчеств, не стоит пытаться их исполнить, они сами сбудутся, когда время придёт. Люцифер согласился, но Аркарр проговорился, что они гостили в клане драконов. Ой, чует его сердце вляпаются они снова в пророчество, как пить дать вляпаются! И пока Гарри предавался воспоминаниям, бессовестный демон раздел его и, подхватив на руки, понёс к трону. Люцифер уселся на трон, продолжая держать Гарри в своих объятиях, и тому ничего не оставалось, как оседлать бёдра Владыки. — Я рад, что ты прячешься в тронном зале, — Люцифер поёрзал на троне, потеревшись об него своей выпирающей «радостью». — М-м, — принимая ласки, Гарри спросил: — Вы снова сбежите в подконтрольный мир, оставив меня на растерзание Форнеуса? — Если будет совсем невмоготу, призовёшь на помощь Асмодея, он его быстро угомонит, — Люцифер огладил ягодицы. — Чем тебя соблазнили эльфы? — Гарри насадился на хозяйничавший в его попке палец. — Как всегда девственницу предлагают, — Люцифер добавил второй палец. — С такими темпами в гареме места не останется, — на выдохе выдал Гарри, нанизываясь уже на два пальца. — Лучше попроси природу восстановить. — О, я вижу, что смогу оставить на тебя трон в следующий раз, — Люцифер приставил к его попке член. — Так ты примеряешь под меня трон? — усмехнулся Гарри, нанизываясь на член супруга и теряя нить разговора, задохнувшись от эйфории. Обняв супруга за шею, он отдавался полностью, с неистовством насаживаясь на крупный член Люцифера. Его так увлёк процесс, стало не важно, что у их скачки на троне могут появиться свидетели. Увлёкшись, он не заметил, как в зал зашёл Асмодей, а вот Люцифер увидел, встретившись взглядом с братом. «Глаза в глаза, не отводи, есть только этот краткий миг единения, тягучего и болезненного вожделения, но нельзя преступить грань». Словно балансируя на лезвии ножа, они впились взглядами, жадно поедая друг друга. Килт Асмодея раздвинул налитой желанием член, а он просто смотрел, не предпринимая каких-либо действий, жадно испивая брата взглядом. «Он всё ещё хочет меня», — тёплой волной по телу. Запретный и манящий взгляд обещал новую интересную игру, сладким предвкушением пропитывая тысячелетия. Асмодей даже забыл, зачем зашёл к брату. Он думал, если встретил пару, то всё в прошлом. Оказалось, эта тяга никуда не делась, только магия не позволит выйти за рамки уз в Инферно. А в подконтрольном мире он с удовольствием приласкает братишку. О, демоны, и имя им коварство! Не могут эти существа ограничивать своё неуёмное либидо. Магия брачных уз, исключающая измены, действует только на территории Инферно, но в подконтрольных мирах… А связь с не демоном даже за измену не посчитают, это для них естественно как дышать. А пока Асмодей открыл портал в их с Драко покои. — Что-то ты быстро вернулся, — удивился Драко. — Соскучился, — Асмодей отбросил килт, перетекая на кровать. — Это ты так на брата возбудился, — хмыкнул Драко. Приняв молчание Асмодея за согласие, добавил: — Изменишь мне с братом, я изменю тебе с Гарри. Ты меня знаешь, я от своего не отступлюсь. — Убью! — прошипел Асмодей, нависая над Драко. — Лёфи в помощь! — игнорируя бешенство Асмодея, съязвил Драко. И словно пелена с глаз: «Да что это мне в голову взбрело? Да я за этот ртутный взгляд в лаву шагнул, не раздумывая! Конечно, я не буду ему изменять. По крайней мере, в ближайшее время…» — Так ты предупредил Люцифера, что мы переезжаем в Малфой-менор? — Он занят, — буркнул Асмодей, прекращая свои попытки соблазнения. — И чем же он занят, что ты пытался наброситься на меня? — Твоим дружком, Поттером, — выплюнул Асмодей. — О, Мерлин, ты ревнуешь! — Драко сменил язвительность на восхищение, заглядывая в глаза Асмодея. — Сколько раз тебе повторять, мы с ним д-ру-зья! И не спасал я его любя, мне просто не хотелось жить из-за твоего предательства! — Прости, — повинился Асмодей. Они замерли, глядя друг другу в глаза, не шевелясь и не смея сделать вдох. Иногда хорошо просто молчать вместе, чувствуя абсолютное единение, когда слова бывают лишними, ведь всё понятно без слов. Это любовь. *** Люциусу было плохо: этот живот, мешающий дышать, скачки настроения. А в последнее время его так сильно тянуло к близнецам, что он испытывал физическую боль без них, но всё же продолжал настойчиво игнорировать этих «вредителей». А как иначе их называть, глядя в зеркало на свою повреждённую фигуру? Живот неестественно выпирал, перекрывая обзор на его мужскую гордость. Теперь лишь в зеркало он мог видеть эту часть тела, которая стала невероятно чувствительна к прикосновениям. Мерлин, да его распирало от желания трахаться, сношаться, совокупляться! Но как он мог кому-то показаться с таким животом? Когда он понял, что беременный, то первым делом отправился в Гринготтс. Ведь к колдмедикам с такой проблемой не сунешься, а гоблины блюдут интересы своих клиентов, лишь бы галеоны звенели. Вердикт был неутешительный: дети — чистокровные демоны, и скрыть факт их рождения не получится. Со многими родами связаны Малфои, и вскоре на их гобеленах проявится рождение демонических родственников. А учитывая отношение к тёмной магии в свете последствий борьбы с Тёмным лордом, ему страшно было представить, что сделают с его детьми. В душе он обрадовался, даже ликовал, когда, почувствовав его состояние, близнецы взломали защиту Малфой-менора, явившись с предложением заключить триаду. Но он и виду не подал в своей заинтересованности и радости. Да не был бы он Малфоем, если бы растёкся лужицей перед ними. «Но, гадство, как же хочется секса», — думал он, продолжая рассматривать себя в зеркало. — Люциус, какой же ты красивый, — восхитился Марбас, выйдя из портала. — Ты ещё и насмехаешься! — рассердился Люциус. — Это из-за вас я жирный и неповоротливый, и у меня нет секса! — Ты только скажи, мы с удовольствием, — расплылся в довольной улыбке Марбас, Нибрас как всегда отмалчивался. — Учись у своего брата, он хотя бы молчит, а не врёт! И чем это вы мне поможете, подставитесь под меня? — Мы можем сделать тебе очень приятно, — пророкотал Марбас. — Себе вы можете сделать приятно, а я хочу всадить кому-нибудь! Братья переглянулись, принимая какое-то решение. — Знаешь, Марбас, когда дело касается пары и отца наших детей, то я готов уступить, ты выиграл, — сказал Нибрас. — Нет, Нибрас, это я готов уступить, — вступил в спор Мабрас. Пожалуй, братья, не успев решить один спор, ввязались бы в другой, но их прервал рык Люциуса: — Я хочу секса! Живо разделись и на кровать! У Люциуса аж глаза разбежались, когда близнецы, молниеносно выполнив его приказ, разлеглись на кровати. М-м, с кого начать? Он окинул взглядом братьев, таких похожих внешне и таких разных по характеру, и плотоядно улыбнулся. Сколько ему кровушки попил Марбас, вот с него и решил распечатывать подарок. — Подготовь его для меня, — сказал Марбасу, а сам огладил его ягодицы, любуясь открывшейся картиной. Нибрас лежал на спине, открывая себя брату, который склонился над его пахом, при этом попка Марбаса призывно покачивалась перед Люциусом. У него даже руки подрагивали в предвкушении, когда он оглаживал столь соблазнительную и желанную часть демона. Невербальное заклинание, и его пальцы, окутанные смазкой, прошлись по ложбинке меж ягодиц. Он аккуратно протолкнул один вовнутрь. Марбас максимально расслабил ягодичные мышцы, облегчая ему задачу. Люциус хмыкнул, видно, что опыт у демона имелся. И чего кочевряжился, лишая его удовольствия? Он обязательно спросит, но потом, а сейчас Люциус приставил головку к разработанному анусу и толкнулся внутрь. Мерлин, какое приятное, давно забытое чувство! Стеночки вместилища так плотно обхватили изнывающий желанием член, что он готов был сразу кончить. Жаль, что живот мешал увидеть, как его белый член исчез меж чёрно-красных ягодиц. О, если бы он это ещё и увидел, точно бы не сдержался, сразу излившись. Он стал медленно двигаться, стараясь растянуть удовольствие, но его, к сожалению, надолго не хватило. И он, вжавшись посильнее в Марбаса, оросил его внутренности семенем. В предвкушении задуманного желание не отпустило его, и он, выскользнув из Марбаса, почувствовал, как его член наливается силой. Был ещё второй неопробованный брат, но просто взять его показалось мало, да и Марбаса хотелось с первых дней призвать к порядку. — Ляг на спину и прими член своего брата, — скомандовал Люциус. Видя, что Марбас замялся, добавил: - Ну вы же хотите, чтобы ваши дети родились в Инферно. По тому как Марбас покорно раскрылся перед братом, было видно, что хочет. Когда Нибрас вошёл в брата, Люциуса просто затрясло от болезненно-сладостного восторга. Так запретно, неправильно, как его юношеская любовь к собственному отцу. Ему захотелось стать их частью, и он, пристроившись сзади Нибраса, вошёл меж его ягодиц. И всё, мир перестал существовать… Он растворился в охватившем его восторге, отдался на волю инстинктам. Люциус задавал темп, вбивая Нибраса в нутро брата. Он впал в состояние, близкое к течке. Меж его собственных ягодиц хлюпало от желания вязки, и братья попеременно дали ему это, а он лишь изнемогал от охватившего его вожделения и требовал не останавливаться. Люциус пришёл в себя в Инферно, он понял это по знакомой обстановке. Захотелось пить, и перед ним появился стакан с водой, зависнув в пространстве. «Хм, а если я захочу сок?» — подумал он. И возле стакана с водой возникло несколько стаканов с соком на выбор. — Ничего себе, какой у местных домовиков сервис! — восхитился вслух Люциус, разбудив близнецов. «Я не домовик, а Хранитель», — раздался в его голове приятный баритон. — Ой, — удивился Люциус. — Что случилось? Где болит? — в два голоса воскликнули братья, ощупывая его. — Да ничего у меня не болит, разве что мне снова хочется, — поёрзал он попой, намекая, что надо полечить. — Со мной Хранитель по ментальной связи говорит. — Какой ещё Хранитель? — удивился Марбас. — Тот, который мне попить принёс, — он указал рукой на зависшие в воздухе стаканы. — Замок заговорил! — потрясённо сказал Нибрас. — Давно в Инферно не было Создающего. «Правильно подметил, молодой наследник. Приветствую тебя в своих стенах, Создающий». — Ой, Хранитель меня тоже Создающим назвал. А кто это такие? — Наши разумные жилища строили древние демоны, но они ушли — кто за грань, кто в другие миры — и знаний не передали. Мы пользуемся своими замками как средством комфорта, но что-то переделать в них не можем, ведь для этого нужно слышать Замок. Только он может дать подсказки, как это сделать. — Хочу пару больших окон в комнате, — решил проверить свои способности Люциус. Хранитель попросил точнее указать, где именно их сделать, и краткое описание желаемых окон. И буквально через несколько минут стена пошла рябью, а потом раздалась, как мягкая глина, и из этой субстанции сформировались два больших арочных окна. — Странно, у нас в книгах написано, что в Инферно всегда ночь, а за окном обычный светлый день, — удивился Люциус. — Мы тебе потом всё расскажем и проведём экскурсию, а сейчас давай решим твою проблему, — Нибрас плотоядно улыбнулся и вобрал его член в рот. Люциус сквозь прикрытые от удовольствия глаза видел, как сзади к брату пристроился Марбас, и резче толкнулся в жадные уста. «А жизнь-то налаживается, тут мои дети будут в безопасности, да и я в обиде не останусь». *** Аккуратненько, чтобы не разбудить пиявку, которую Аркарр почему-то называл лягушонком, Гарри тихонечко выбирался из постели. Люцифер с Аркарром сбежали к эльфам. Предатели, оставили его на растерзание Форнеуса. Ну ничего, он себе тоже занятие нашёл, они с посольством эльфов выращивали первый в Инферно лес. Хорошо, что Форнеус днём за пределы замка ни ногой, его раздражал слепящий свет. Зато как только наступали сумерки, сразу открывал к нему портал и начинал нудить: «У меня животик болит — погладь, теперь член стоит — поласкай», и так бесконечно по кругу. К нему в последнее время близнецы примкнули, знатно загонял их Люциус. Может после родов попустит их — вынашивающих. Драко с Асмодеем переместились в Малфой-менор, и теперь друг постоянно жаловался ему, как отгоняет от своего викинга надоедливых ухажеров, которым даже наличие брачной вязи не преграда. И Асмодей обмолвился ему, что устал отгонять надоедливых ухажеров от Драко. В общем, Гарри сделал для себя вывод, что у них полное взаимопонимание. — Гарольд, ты куда? — раздался голос Форнеуса, когда он почти покинул комнату. — Лягушонок, мне к эльфам надо, мы лес растим, — постарался как можно радушнее ответить Гарри, а сам подумал: «Скорее бы Люцифер с Аркаром вернулись, спасли бы меня от цепких ручонок младшего». — Конечно, иди, только сначала животик погладь, болит. Гарри вздохнул и вернулся в постель. Нет, он любил Форнеуса, по-своему, и мужей своих любил. Любовь она, оказывается, бывает такой разной, многогранной. И, наверное, в жизни стоит испытать все её грани, сделав для себя вывод, что приемлемо лично для тебя. А Гарри уже успел попробовать её многогранность и был очень доволен… По-своему…