Чудеса на хуторе близ сказки

Новый год — это всегда весело и радостно, скажете вы. Для кого-то это непременно семейный праздник, накрытый стол и подарки из-под ёлочки, а потом неизменный «Голубой огонёк» и нестерпимое желание лечь и уснуть. Я же предпочитаю дружеские шумные вечеринки! Много народа, музыка, выпивка, незнакомый красавец, подмигивающий из противоположного угла, смех, хлопушки и фейерверк на улице. А потом обязательно всей толпой надо идти на городскую ёлку, чтобы по пути поваляться в снегу, покататься на коньках (желательно, утянув с собой красивого незнакомца), пару раз упасть на него, чмокнув, как бы между прочим, прямо в губы. Столица предлагает сотни вариантов незабываемо провести праздник. С десяток из них за эту ночь я успеваю обычно испробовать. Вот это я понимаю — Новый год! Вот это веселье! Но не в этот раз… Обвела угрюмым взглядом хибару, в которой мне предстоит отметить праздник. Жизнь — тлен… Ещё буквально пару дней назад я была уверена, что встречу новый год в клубе «Сахара» в компании хороших друзей. Но всё меняется иногда слишком быстро… — Внученька, — навстречу мне проковыляла сухонькая старушка, которой на вид было лет сто пятьдесят, — как я рада тебя видеть! — пришлось нагнуться, чтобы она смогла меня обслюнявить. — Помню тебя вот такой вот ма-а-ахонькой, — показала мои размеры в детстве с буханку хлеба. — А теперь вон какая барышня на выданье! — покрутила меня кругом, рассматривая со всех сторон. — Как наливное яблочко! — Вообще-то у меня фигура Бейонсе, а не яблочка, — недовольно поморщилась я. Своими формами я очень гордилась, тут и природа помогла, чтобы выпукло было там, где нужно, да и я сама в тренажёрке приложила к этому максимум усилий. — Небось ребята толпами за тобой ходят! — не унималась бабуля. — А чего им ещё делать? Ходят. — Ну, раздевайся, я сейчас картошечку из печки достану, ужинать будем, — и бабушка заковыляла внутрь дома. Н-да… Пару минут я так и стояла в этом недокоридоре. Мне надо было свыкнуться с мыслью, что придётся повесить свою белую натуральную шубу на железный гвоздь, снять белые кожаные сапоги и поставить их возле старого сундука, который был и шкафом и кушеткой. «Ты сможешь, — приговаривала сама себе, — ты выдержишь эти три дня». А всё дело в том, что мои родители улетели на Канары, и я бы не особо без них скучала в столице, но тут неожиданно пришло письмо от двоюродной бабки моего отца с приглашением встретить новый год в этой богом забытой деревне. И тут в моём папане взыграли родственные чувства, и я, недолго думая, была сослана в ссылку в эту задницу мира. Никакими цензурными словами не выразить мои мысли по поводу этой бредовой идеи. Не хватит запасов валерьянки, чтобы утихомирить буран, гудящий в моей душе. Я высказала своим родственникам всё, что я думаю о их самодурстве, и в итоге меня сослали даже раньше, чем планировалось. И теперь я здесь… Скрипучий деревянный пол отзывался на каждый шаг. Я брезгливо ступала по нему, мысленно прощаясь с белыми носочками, их уже будет не вернуть. Бабушкин дом напоминал избушку на курьих ножках, ей-богу. За окном 21 век, а здесь, судя по расшитым полотенцам и расписной посуде, век 16, не больше.  — В углу умывальник, — бабушка ткнула кочергой в железную бочечку и тазик снизу. — Мой руки и садись. — Хнык…хнык… — не сдержала всхлипов, пытаясь разобраться, откуда из этого чуда самодельной сантехники течёт вода. — А мыло вон там стоит, внизу, — подсказала бабулька, указывая под тазик. Там обнаружилась стеклянная пол-литровая банка с вязким жёлтым содержимым. Я принюхалась — пахло мёдом и лесом. — Это, что ли? — скривилась я. — Да, зачерпни и намыливай, — не оборачиваясь, сказала старушка. З-зачерпнуть вот это? Боже, где моё жидкое мыло?! Брезгливо поставила банку обратно и направилась к своему розовому чемодану. Я, как знала, всё взяла с собой! Передо мной на столе стояла вареная картошка, солёные огурцы, помидоры и грибы. Бабка сияла так, словно она передо мной заморские деликатесы расставила. — Честно говоря… — не вдохновляла меня что-то здешняя пища, — в картошке много крахмала, а консервы вообще яд, — чопорно сообщила оторванной от цивилизации старушке. — Может, есть рис или гречка? — Так зачем, если есть картошка? — искренне удивилась бабулька, щедро накладывая себе в расписную тарелку огурцы и помидоры. — Ты попробуй, тебе понравится, а то совсем вы там в своей столице позабыли, какая еда на вкус должна быть. Пришлось есть то, что было: две картошины, один огурец, две ложки грибов и помидорка. Не то, чтобы невкусно, но не привычная я к такой крестьянской еде. — Ты, небось, устала, пока ехала, — бабушка собрала тарелки и поставила передо мной огромную чашку с пахнущим малиной чаем. — Разбирай свою сумку, я тебе там у кровати сундучок поставила. Ты поела, чаю попила, спать будешь, как убитая. Смогу ли я вообще заснуть?  — А телевизор… — вдруг неожиданно осознала, что не увидела в доме голос цивилизации. — Так нету у меня, всё равно не ловит, — отмахнулась бабка. — Нет телевизора?! — воскликнула я и бросилась к своему телефону. — И связь тут плохо ловит, — хмыкнула старушка. — В такую снежную зиму и подавно никакого сигнала нет. — Ч-что? — у меня даже затряслись руки. — Как… как так… — слёзы навернулись на глаза. Три дня я оторвана от мира! Лю-у-уди! Спасите меня… хнык… хнык… Я крутилась на жёсткой кровати. Что-то кололось в спину, в руки, мне всё мерещились какие-то звуки в темноте. Полная луна светила только в дальнее окно, туда, где уже давно мирно сопела бабуля. Чужие запахи, чужая постель, чужой дом… Всё чужое. Я не могла заснуть… — Тс-с! Тише, не топайте. И не толкайтесь! — раздался в темноте чей-то громкий шёпот, и я распахнула глаза, чувствуя, как мурашки побежали по спине. — Она спит? — Конечно. — Ты наступил мне на ногу! — Заткнитесь! Переругивания медленно приближались к моей кровати. — А вдруг она испугается? — Тебя? — Тебя! — Я не страшный! Это ты у нас — домовой! Я — милый садовый гном! Я ей понравлюсь, она потискает меня за щёчки и согласится помочь, — шаги остановились. Я лежала ни живая, ни мёртвая, боясь сделать даже глубокий вдох. Вот они — бабушкины галлюциногенные грибочки! Уже и голоса мерещатся! — Нагибайся! — Почему я? Почему я всегда снизу?! — Потому что я — домовой, а мы в доме. Это моя песочница! Так что нагибайся, а то я до подушки не достаю! Возле моей головы что-то закопошилось, словно чьи-то маленькие ручонки ухватились за простынь и подтягивались вверх. Дожидаться, пока чудища набросятся на меня, не стала. Резко села на кровати и откинула штору, впуская лунный свет в комнату и с моей стороны. В руке крепко сжала свой телефон-лопату, размеры которой позволяли одним ударом сделать из нападающего умственно отсталого. Над кроватью сначала показались спутанные тёмные волосы, а потом бусинки-глаза. Мы испуганно уставились друг на друга. Судя по всему, меня боялись даже больше, чем я их. — А она не спит… — моргнули глаза. — Тем лучше, а то у меня спина затекла, — заворчал кто-то снизу. — Привет, — снова моргнули глаза, и показался маленький носик и крохотные губки. — Ты кто, извращенец? — тут же выставила перед собой телефон. Человечек шарахнулся назад, покачнулся и, смешно взмахнув толстенькими ручками, полетел на пол. Я свесила голову с кровати и обнаружила двух барахтающихся друг на друге детей, только вот и для детей они были ростиком-то маловаты. Один, тот, что успел со мной поздороваться, был одет в расшитую рубаху, холщёвые штаны и вязаную жилетку. Второй же — в ярко-красном кожушке и зелёных штанцах, на голове — бордовая остроконечная шапочка. — Вы кто? Лохматый первым вскочил на ноги и поклонился. Друг его хмуро поднялся и недовольно скривился, когда получил локтем в бок, и пришлось тоже кивнуть в знак приветствия. — Я — домовой Мин! — бодро представился глазастик. — А этот — не то, чтобы мой друг, скорее, собрат по несчастью, — он кивнул на насупившегося в шапке, — он — садовый гном Мён. — Хех… Домовой, садовый гном… Похоже, не пошли мне бабкины грибочки, да и кровь к голове прилила, — пробормотала я, вновь садясь прямо на кровати. Так тех чудиков было не видно. Казалось, что и не было их. Я снова медленно наклонилась и заглянула под кровать — стоят и смотрят на меня. — Ну и сны у меня в дыре. Раньше мужской стриптиз снился, сюжеты 18+, а теперь садовые гномы… Дожилась… — Стрип… стрип… — попытался повторить лохматый. — Не надо, маленький ещё, — прервала его попытки. — Маленький? — домовой округлил губки. — Да мне уже двести семнадцать! Я — мужчина в самом соку! — Ну, конечно-конечно, — закивала головой. Только мужской истерики мне тут не хватало. — И зачем вы мне приснились? — Мы не снимся, — ворчливо притопнул ногой гном. — У нас дело к тебе есть, а времени в обрез. Ты либо соглашаешься, либо нет. Некогда нам тут с тобой любезностями обмениваться. — У домового и гнома есть ко мне дело… — и прыснула в кулак, покосившись на похрапывающую бабушку. — Не могла бы ты… — домовой встал на цыпочки и протянул ко мне ручки. — Поднять? — Ага, — кивнул второй, — а то шея затекает снизу вверх на тебя смотреть. Я перегнулась и подняла их обоих на кровать, как котят, за шиворот. Они уселись на одеяле и тут же взволнованным шёпотом затараторили наперебой: — Она украла Королеву Фей! — А без неё никак! — А мы сами не справимся! — Немного размером не вышли. — Всё у меня нормально с размером, не обобщай! — Ладно-ладно, не дуйся. Так вот! Надо вернуть Королеву к Новогодней ночи, а то ни одна ёлка в мире огонёчками не зажжётся! — Чего? При чём тут феи? — я и так ничего не понимала, а тут ещё феи и ёлки. — Феи отвечают за огоньки, за любые. А в новогоднюю ночь без Королевы фей весь мир погрузится во тьму, потому что не сработают гирлянды, — попытался объяснить мне домовой. — А я-то тут при чём? — Сходи к ведьме и забери Королеву! — не выдержав, вскочил садовый гном. — Что ту непонятного? — Всего-то? Сходить к какой-то ведьме и забрать какую-то королеву? Да без проблем, — ехидно сказала я, но мелкие иронию не оценили. — Да! — подскочили оба. — Мы тебе с утра оставим подробный план. Будешь следовать ему и обязательно вернёшь Королеву Динь-До! — Как? Динь-До? — Раз согласие мы уже получили, можешь отдыхать, — благородно разрешил мне домовой, свешивая ножки с кровати. — Какое согласие? Я ничего вам не обещала! — Слезть не поможешь? — недовольно поинтересовался гном, стоя на краю кровати. — Пнуть могу. — Нет, спасибо, — и он, как заправский альпинист, крепко ухватившись за простынь, стал спускаться вниз. Над домовым я сжалилась и спустила на пол, не сдержавшись, потрепав его за пухлые щёчки на прощание. — Видишь? Я ей понравился, а ты – нет, — бормотание удалялось. — Потому что ты — милый, а я — настоящий мужчина. — Пф! Не смеши мои валенки! — Нам ещё план писать. — Думаешь, она нам действительно поможет? — Она же сказала: «Да без проблем!». Я уткнулась носом в подушку и накрылась одеялом с головой. Это у меня от стресса и разочарования такие сны, стопудово!