Чудеса на хуторе близ сказки

Моя белая шубка нашла пристанище на резной вешалке у арки в коридоре, внизу примостили сапоги. Услужливый Бэкхён принёс тёплые носочки с оленями и сам же мне их и надел. Чанёль недовольно сопел справа, нарочно громко прихлёбывая ароматный чай. Чувствую, от количества выпитого я скоро буду пятый угол искать. Хозяин этого странного жилища ни о чём не спрашивал. Кто я, откуда и куда иду его, похоже, особо не интересовало. Он уселся среди подушек прямо на полу у моих ног и, глядя на меня из-под светлой чёлки своими прищуренными с хитрецой глазами, говорил сам. — Иногда полезно просто оставить суету за порогом, — умиротворяющий голос успокаивал, — забыть на пару минут о своей борьбе с безжалостной реальностью, — и мне было так спокойно, — и окунуться в собственные ощущения… Чанёль тут же поперхнулся и закашлял, выплёвывая чай прямо на ковёр. — Ох, как можно быть таким невоспитанным? — брезгливо наморщила нос. — Я приношу свои извинения, — обратилась к Бэкхёну, который промакивал белым полотенцем мокрые пятна на ковре. — Ничего страшного, — улыбнулся он. — Возьми на кухне ещё одно полотенце, — кивнул Чанёлю, и тот скрылся за тяжёлым настенным ковром в поисках тряпки. — Он довольно бестолковый, — пожаловалась на своего проводника. — Не злобный, нет, просто бестолочь. — Это не тот мужчина, который должен быть с такой девушкой, как вы, — томно произнёс Бэкхён, присаживаясь рядом со мной на диван. Я отчего-то смутилась. Его близость заставляла краснеть и взволнованно закусывать губу, хотя обычно робостью в присутствии мужчин я не страдаю. — Это должен быть немного агрессивный, смелый и готовый к экспериментам мужчина, — выдохнул он мне в шею. Чужое дыхание мгновенно окутало всё тело, ладони взмокли, краска ударила в щёки. Где-то отдалённо мелькнула мысль о том, что всё как-то не правильно, но она тут же растаяла, стоило горячей руке лечь на мою коленку. — С львицей не надо дружить, — ладонь поползла вверх, — львицу надо укрощать и дрессировать… — Чан… Чанёль… — выдавила из пересохшего горла. — Он вернётся не скоро, — ладонь покинула моё бедро лишь для того, чтобы прикоснуться к моей щеке, откинуть волосы назад и, приблизившись вплотную, выдохнуть мне на ушко: — Покажи мне свои фантазии… Перед глазами вспыхнули и заискрились тысячи ярких звёздочек! Я даже зажмурилась, пытаясь вернуть себе зрение. Потёрла глаза, поморгала и… — Чего ты хочешь на завтрак? — я распахнула глаза и обнаружила себя на своей городской кухне. Но я же… Я же только что была в дубе! Как, как я… — Так что на завтрак? — повторился вопрос. Я подняла глаза и у меня отвисла челюсть — прямо передо мной в фартуке стоял Сехун! В одном фартуке! Вы понимаете?! Больше на нём ничего не было! — Яичница? Тосты? Просто кофе? — перечислял он, пока я разглядывала всё, до чего мог дотянуться мой жадный, голодный взгляд. — Пока ты решаешь, налью тебе сока, — он повернулся к холодильнику, демонстрируя мне идеальный вид сзади. Твою… Похоже, я умерла там, под дубом, и попала в рай… Я даже не сразу взяла протянутый стакан с соком, скользя взглядом по выступающим венам на его руке. — Ты какая-то рассеянная, — вложив стакан в мои онемевшие пальцы, Сехун обошёл меня сзади и прижался к моей спине. — Прости, возможно, ночью я немного… Трудно сдерживаться рядом с тобой, — произнёс он мне на ушко, и, если бы не его руки, обвивающие мою талию, подкосившиеся ноги уронили бы меня на пол. Если мне снится ещё один сон прямо во сне про деревню, если это кома или какая-нибудь другая болезнь, — не лечите меня! Оставьте меня здесь! Потому что на мне почему-то оказалась только просторная белая рубашка, а она слишком легко задралась… А фартук, он, знаете ли, вообще не преграда. Меня всегда интересовало, насколько крепкий у нас кухонный стол. Что ж, могу сказать, он очень, очень крепкий. Он вообще молодец, этот сво… стол! Стол — молодец… Да… да… После того, как мы проверили на прочность и качество стол, подоконник, тумбочку в зале, диван и папин секретер, я мысленно поставила памятник их производителям, отправила Сехуна всё-таки приготовить обещанный завтрак, а сама удалилась принять ванну. Неужели кто-то свыше решил вознаградить меня за мучения в той деревне и послал мне такой подарочек? Огромная ванна быстро наполнилась водой и пеной. И я бы простонала от удовольствия, погружаясь в тёплую воду, да горло и так саднило, поэтому просто охнула и окунулась с головой. А вынырнула в центре лесной реки! — А-а-а!!! — заорала во всё горло, заколотив руками по воде. — Помогите! Помогите! Помо… помо… — вода забивалась в нос и в рот. Ноги не чувствовали дна, и это чёрной паникой застилало глаза. Справа у берега раздался всплеск, словно кто-то нырнул за мной. — Помогите! Спасите меня! В паре метров мелькнул затылок, потом ближе, и вот уже чьи-то руки обвивают за пояс. Я вцепилась в спасителя мёртвой хваткой и зажмурила режущие от воды глаза. — Как ты? Дыши! Дыши! — взволнованный голос над головой. Тёплый песок на берегу мягко принимает в свои объятия. — Ты меня слышишь? — мой спаситель дышит мне в губы. — Дыши! — и влажный рот накрывает мой. Но почему-то не вдыхает в меня, чтобы раскрыть якобы заполненные водой лёгкие, а жадно впивается в губы, страстно целуя. А я не брыкаюсь, лишь обнимаю за шею, притягивая голое мокрое тело ещё теснее к собственной обнажённой коже. Чужие руки по-хозяйски блуждают по моему телу, касаясь везде, где можно дотянуться. Горячее солнце и песок контрастируют с прохладной водой, в которую ещё погружены мои стопы. А быть может жар в теле — это и не из-за солнца вовсе… Между поцелуями приоткрываю глаза и… Встречаюсь со страстным взглядом ярко голубых знакомых глаз. И надо воскликнуть: «Фу! Исин! Нет!», оттолкнуть и сбежать, но его руки и губы, язык… Чёрт… Если после этого он затащит меня на дно, я согласна, только бы он не останавливался… Сладкая истома в теле и приятная дрожь… — А вот и полотенце! Я испуганно распахнула глаза, уставившись в яркую подушку. — А что вы тут… делаете? — Чанёль напряжённо замер с полотенцем в руках. — Да так, болтали о том, о сём, — и губы Бэкхёна растягиваются в многозначительной ухмылке. Он слишком близко, возможно, вообще лежал со мной рядом, пока я задремала. — Ты что, заснула? — сдавленно пискнул в миг покрасневший Чанёль. — Д-да, немного задремала, — потёрла глаза и смущённо улыбнулась своему провожатому. — И… и что тебе снилось? — шёпотом спросил мой провожатый. — А как ты думаешь? — усмехнулся Бэкхён, вставая с дивана и довольно, как-то даже сыто потягиваясь. Щёки предательски покраснели, но я упрямо пробормотала: — Ничего особенного, так, всякая ерунда… — я тоже поторопилась встать, но в теле царила такая слабость и истома, словно я… словно… Вот, блин! — Не знаю, кто ты, — ткнула пальцем в грудь Бэкхёна, — и чем ты меня опоил, но… — Это всего лишь фантазии, — ответил он и облизнулся, — вкусные, надо признать, вкусные, — он перехватил мой палец, которым я касалась его груди, и поцеловал. — Спасибо, что скрасили мне время, а то здесь так скучно, — трагически закатил глаза. — Всё, мы уходим, — Чанёль отшвырнул полотенце и отпихнул от меня Бэкхёна. — Так и знал, что Баюн не удержится и усыпит кого-нибудь из нас, — снял мою шубу с вешалки и помог мне её надеть. — Тебе ещё повезло, если снилась ерунда. Каждый Баюн на своём специализируется, нашему же лесу достался озабоченный извращенец, — фыркнул парень, напяливая шапку и застёгивая свой пуховик. — Что-то я не помню, чтобы ты жаловался на мои сны, Чанёли, — ласково улыбнулся Бэкхён. — Я… я… — заблеял красный Чанёль, усиленно отводя взгляд. — Это было давно и неправда! Пошли! — моя ладошка попросту утонула в его огромной руке. Он потянул меня в коридор. — До свидания! — донёсся смешок нам вслед. — Заходите ещё! — Фиг тебе, а не гости! — крикнул в ответ Чанёль. А я бы зашла ещё пару раз, подумалось мне, но Чанёль толкнул дверь, и все мысли вылетели из головы. На улице царил глубокий вечер.