ЗВЁЗДНЫЕ ВОЙНЫ Война! Весть о смерти императора всполошила правительство Корусанта. Такой исход битвы при Эндоре заставил их подавлять многие бунты и беспорядки в Центральных мирах. Началась долгая и жестокая борьба за Трон Галактики. Тем временем, пока высшее руководство Империи было озабочено выборами нового правителя, флот возрождённой Республики, под командованием Веджа Антиллеса и рыцаря-джедая совершил нападение на беззащитный Корусант. В столице бурлят интриги, и директор Исанн Айсард на этой волне берёт власть в свои руки…
***
— Есть ли связь с «Пронырами»? — внезапно адмирал озадачил персонал мостика. Офицеры молчали. От постоянных мельканий между мониторами казалось, что все они ужасно заняты эшелоном флота. — Планета глушит наши сигналы, — бросился в адмирала ответ из командного состава. — Проныра-1 обещал, что сам свяжется с нами. Скрестив руки на груди, Антиллес одобрительно кивнул, не отводя пристального взгляда от планеты. Корусант заслонял плотный рой вражеского флота. Имперские «Разрушители», когда-то приводившие в трепет, стали реликтом — жалкой тенью славного прошлого. «Никогда не забуду, как мы были слабы, — думал адмирал. — Как бывало, сдавали позиции, как беспомощно мы противостояли Империи. Как была досадна беспомощность, как мы страдали из-за нашей слабости. Ведь из-за неё умирали самые смелые, самые честные и… самые нетерпеливые». Покончив с исчерпавшей себя дипломатией, адмирал Ведж Антиллес, а так же другие представители правительства Республики начали завоевание Центральных миров. Пользуясь тем, что при расколе основная часть вражеской армии отныне принадлежит гранд-моффу Зинджу, Альянс полагал, что демонстративное взятие Корусанта покажет жителям Галактики всю слабость и окончательное поражение Империи. Эскадрильи покинули ангары и летели навстречу Имперскому флоту. Маневрируя между неуклюжих «Разрушителей», они дерзко их атаковали, сметая защиту. Звено Коррана Хорна преследовало большую группу имперских истребителей. Те плутали в обманчивых лабиринтах из крейсеров, желая отцепить хвост. Но Корран был не так прост. Он чудом миновал сквозившую светом узкую щель между столкнувшимися бок о бок имперским и республиканским крейсерами и кинулся к вражескому TIE. Их крылья сцепились, со скрежетом и искрами содрав металлическую стружку. Кабина Хорна затуманилась дымкой: в результате столкновения испортились охладители, и теперь ему придётся в слепую лететь над орбитой. Из-за мутного диска Корусанта начало проглядывать солнце, огненная полоса мгновенно пересекла огромное гудящее и охваченное суетой скопление звездолётов, осветив перед адмиралом Антиллесом всю карту сражения. Он замер в будоражащем изумлении. Кругом мельтешили истребители, пробегали огни, скользили тени. Эскадрильи Империи начали понемногу выматывать их крупные корабли, от чьих атак щиты стали ослабевать и выходить из строя. Всем стало понятно, что блокада столицы не будет быстрой.***
Третий день над столицей висит огонь баталий. По ночам запрокинув голову к небу можно видеть, как корабли, мелкими точками, рассыпаются на разноцветные огоньки. Разражаются зелёным, красным, иногда пурпурным светом. Днём изредка увидишь такое. Салютующие в небе бросали в грудь так много головокружительной муки и страха, восторга и трепета. Траун продолжал наслаждаться видом ночного неба, стоя во мраке огромных апартаментов. Тело непривычно кололо. В этот полночный час в зал проникали и просвечивали в калейдоскопе красок тени из парка. Траун с упоением ловил отголоски уличного шума, треск, который производит аппаратура где-то по ту сторону опустошённой спальни. — Ваше Превосходительство, вы уверены, что мы правильно поступаем, предавая членов Круга? До сего момента, они полновластно управляли Галактикой ещё при Императоре Палпатине. Разумно было бы изменять им? — Тебе напомнить, Траун, что именно этому Правящему Кругу мы обязаны Гражданской войной внутри самой основы единства — Империи? — отозвалась Айсард. — Ели бы я считала, что истина утверждается общим голосованием, то я бы была демократом. Нам придётся взять под контроль Инквизиторий, чтобы всё обошлось мирно. — У Ордена Тёмной стороны свои правила и они не станут подчиняться тебе. Ситхи не согласятся! — Они согласятся. Чего стоят их правила, их принципиальность? «Ситхов должно быть только двое» — разве не так?.. Одно это правило ставит под сомнение всю их организацию. Поддерживая свод, две статуи по бокам обрамляли выход зала к городскому пейзажу. Просторная веранда в Императорском Дворце открывала перед директором Айсард вид ночного города, позволяя пропутешествовать глазами от горизонта, где рабочие районы, к горящему небу. Там проплывали флагманские корабли затуманенные поволокой подступающего рассвета. Синяя, свойственная для чиссов, кожа адмирала Трауна струилась через бирюзовые полоски шторы, когда он будто бы закрывался ими от директора, тупя глаза в пол. — Агенты ИСБ докладывают, — продолжал он, — что на улицах Корусанта не утихают беспорядки. На нижних уровнях города началось полномасштабное восстание. Как только мы захватим членов Правящего Круга, поверят ли люди, что они действительно являются предателями Империи? — Траун, мы знаем с тобой о природе лжи больше чем кто бы то ни было еще. Эффективность лжи зависит не от того, насколько она качественна, а о того, есть ли у нее большая группа поддержки. А если группы поддержки нет, то ложь выглядит глупо и смешно. Вокруг Правящего Совета уже нет людей, которые стали бы важно качать головами в знак согласия. — Когда народ почувствует, что ветер переменился, мы получим еще одного врага. И что тогда? Всех расстрелять? — Всех не расстреляют. Но на особо рьяные головы веревки найдутся. Женщина лет сорока, стройного телосложения, в оранжевом мундире с широкими из-за формы плечами, расположилась на продолговатом ложе и, облокотившись на спинку, мяла изогнутой рукой красные глаза. Айсард последний месяц спала мало, перебиваясь зачастую тремя-пятью часами глубокого сна. Сегодня вновь её подняли ночью из-за вражеских истребителей, дерзнувших ударить по планете. Редко когда эскадрильи Повстанцев спускались из космоса. Обычно падали только обломки кораблей: некоторые сгорали в атмосфере, другие же, более крупные, били по площадям. — Ложись спать, — посоветовал Траун, подползая к её ложу, — если что-нибудь случится, я тебя разбужу. Честное словно разбужу. — Очередная уловка! — усмехнулась Исанн, концом языка перебирая по тусклым губам. — Ты ведь так меня бережёшь, что угрожаешь каждому министру, который идет в мой кабинет. Лишь бы только они не расстроили меня плохими известиями. Весь груз ответственности хочешь взвалить на себя. И все по прихоти своей невыносимой галантности! Хотя чего я удивляюсь: офицеры и джентльмены — это почти одно и тоже. Я не сомневаюсь, что узнаю о захвате Корусанта, только когда уже начнется эвакуация. Никому из офицеров или даже Правящего круга, она не позволяла так с собой обращаться. И никого она не подпускала за черту, строго обозначенную обращением «Ваше Превосходительство». И так касалось всех… кроме него. Несмотря на все попытки, Правящий Круг так и не смог предотвратить отделения некоторых военачальников, ставших практически независимыми. Адмирал Кренель не боялся воевать на два фронта — и против Повстанцев, и против Империи. Также постепенно терялся контроль над адмиралом Терадоком, с которым Айсард пыталась безуспешно вступить в переговоры, с адмиралом Харском, моффом Дервалдусом и многими другими. Вскоре эти лидеры перестали слушаться приказов с Корусанта. Айсард могла рассчитывать только на таких верных присяге, как капитан Пелаэон, старых адмиралов штаба, сильного и умного Гранд-адмирала Трауна, с которым она заключила соглашение о содействии и взаимопомощи еще при жизни Императора Палпатина. Постепенно власть утекала из рук Правящего Круга, и Исанн Айсард ничего не могла сделать. — Ты знаешь, где находится проектор планетарного щита? — спросила Исанн. — Который? — откликнулся Траун, отпив из кубка. — Этого района. — На горах Манарии? Да, мне известно это место. Там находится тюрьма для политзаключённых. — Не только. Там лежит ключ к нашему спасенью! По неизвестной причине, Император Палпатин, велел построить под планетой суперразрушитель «Палач», замаскировав его под щит. Император захоронил корабль в столице, опасаясь, быть может, блокады. Так или иначе, мы воспользуемся им и улетим. — Вот как. — Траун резко встал: казалось, он был обескуражен, — Кто-то ещё об этом знает? — Только необходимый на борту персонал, — улыбнулась женщина, перебирая взглядом по статному лицу офицера. — Корабль готовится к погрузке необходимых вещей, которые мы увезём с собой… Необходимые войска, ресурсы и так далее. Но прежде чем улететь, Траун, я должна буду о кое-чём тебя попросить, о кое-чём, что я могу доверить только своему советнику. — О чём же? — озадачился Траун. — Вскоре Корусант падёт. И я, и ты это знаем. Если уж он будет принадлежать повстанцам, так уж лучше будет оставить их не с чем. В моём распоряжении есть вирус, чья разрушающая сила пройдёт по всей планете. «Крайтос» был разработан как биологическое оружие, поражающее большинство известных рас… Кроме людей, пожалуй. Долгожданный трофей станет разорительным обременением для его обладателей. Помимо сопротивления, которое повстанцы встретят в Центральных мирах, их ожидает долгая и мучительная ассимиляция планеты, что позволит Империи скоординировать свои военный силы и поставить первоочередные задачи по восстановлению государства. — И какова моя задача? — В тот момент, когда начнётся планетарный захват, я буду на борту «Лусанкии» — нашего суперразрушителя. Ты же позаботишься о том, что бы вирус был выпущен, после чего мы улетим с планеты. Я буду тебя ждать. Ты понял? — Да, Ваше Превосходительство, — поверх каменного лица ответил Траун, после чего Айсард похлопала его по щеке. Всё было предрешено. И падение Корусанта и участь Правящего Совета: казалось, поражение было так ясно и понятно, что лучшим была бы расплывчатость и неопределённость. Айсард понимала, что управлять столицей она будет ещё дней десять, после чего ей приедаться бежать. Забрать всё, что можно забрать и всё-таки, всё-таки сдать столицу. О предстоящем побеге знали немногие: директор Айсард поделилась этим только с адмиралом Трауном. Так они разделили не только власть над Империей, но и свою судьбу, ставшую отныне общей.