My scars are yours

*** Кайло не волнуется — говорит себе, что не волнуется — и изнывает от скуки. Фехтовать в доме невозможно, на улице — небезопасно, а никаких иных способов выплеснуть энергию, накопившуюся за день безделья, нет. Он вновь погружается в медитацию, и на этот раз она проходит на удивление легко. Кайло почти не сомневается, что этому способствуют нахлынувшие воспоминания о россыпи веснушек на теле генерала. Хакс появляется тогда, когда Кайло не выдерживает духоты в доме и выходит на ночной пляж. Кайло машинально потирает плечо — от резкой перемены температуры порез, оставленный мусорщицей, начинает ныть — и в этот момент слышит за спиной голос: — Что-то серьёзное? Ещё не повернувшись, Кайло чувствует, что изо рта Хакса тянет выпивкой, а в ауре отчётливо ощущается чужое вмешательство. Кайло резко разворачивается и оказывается не в силах удержать лицо: даже в свете луны видно, что волосы Хакса растрёпаны, а на щеках играет румянец. — Не серьёзнее, чем у тебя, — бросает Кайло. — Просто ноет. — Я осмотрю, пойдём, — чувствуя замешательство Кайло, Хакс тяжело вздыхает. — Если бы не приказ верховного лидера, я бы и пальцем не пошевелил. Пожалуйста, не усложняй жизнь мне и себе заодно. Кайло вздёргивает бровь: он впервые слышит от Хакса вежливое слово. Не испытывая, впрочем, ни малейшего желания пререкаться, он следует за ним в дом и, устроившись на кровати, стягивает тунику. — Смотрю, у тебя входит в привычку эффектно передо мной раздеваться, — Хакс пробегается пальцами по плечу. — Всё нормально. Если, конечно, можешь работать рукой. Кайло спешит заверить, что может, сжимая ею горло Хакса. — Великолепная работоспособность, — Хакс даже не моргает. — Что с твоим боком? — Ты генерал или медсестра? — Значит, заживает, — подытоживает Хакс, отворачиваясь. — Если в ближайшее время мне понадобится подкрепление, я смогу на тебя рассчитывать. Кайло молчит, и Хакс искренне благодарен ему за это. Он засыпает, едва касаясь головой подушки, и ему снится, что Кайло запечатлевает поцелуй на его плече — на одном из самых старых и болезненных шрамов. Последующие несколько дней проходят точь-в-точь, как самый первый, и Кайло проводит их в медитациях, в надежде свести своё одиночество к минимуму. Он не помнит, когда в последний раз был полностью предоставлен сам себе, был волен делать и думать всё, что захочет — на службе Первого Ордена на это попросту нет времени. Он не знает, когда в последний раз не просто видел, но заходил в океан: волны мягко омывают его ноги, и Кайло остро чувствует прохладу там, где тянется шрам. Он закрывает глаза, набирает в грудь как можно больше воздуха и кричит во всю мощь своих лёгких. Видел бы его в этот момент Хакс или любой другой из солдат — он был бы моментально поднят на смех, а откройся такое верховному лидеру, Кайло и вовсе мог лишиться головы. Крик переходит в смех — громкий, заразительный, безумный. Налетевшие со стороны воды холодные ветра кружатся вокруг него, и Кайло изо всех сил желает овладеть Силой настолько, чтобы подчинить себе стихию. Не всё можно подчинить с помощью Силы. У Кайло нет часов, однако он интуитивно чувствует время, в которое обычно возвращался Хакс. Кайло ждёт его, и каждая лишняя минута подкрепляет его сомнения в том, что дело пошло не по плану. Отбросив личное отношение, Кайло признаёт, Хакс — идеальный солдат, и никогда не допускает просчётов. Он всегда собран и всегда контролирует ситуацию. Хакс больше подходит на роль наследника Вейдера, чем он сам. Из дремоты Кайло вырывает ощущение чужого присутствия и стойкий металлический аромат крови, едва ли не щекочущий ноздри. Он хватает бластер и распахивает дверь, и генерал Хакс буквально падает в его руки. Его лицо всё в мелких порезах, один глаз заплыл, а одежда помята и испачкана грязью. — Хакс, — Кайло склоняется к самому его лицу, надеясь уловить дыхание. Хакс дышит прерывисто и слабо, и Кайло, не церемонясь, разрывает его одежду. Грудь Хакса покрыта синяками и кровоподтёками, и сквозь свежие раны отчётливо проступают старые шрамы. — Не церемонься, — хрипит Хакс, приоткрывая здоровый глаз. — Я тебе не девчонка, которая вырубается от одного прикосновения Силы. — Увидим, — обещает Кайло и оглядывает комнату. — Где медикаменты? — Придётся добираться до корабля, — рот Хакса дёргается в подобии улыбки. — Меня здорово отделали, а пара бинтов и антисептиков не сделает особой погоды. — Придётся добираться до корабля сейчас? — Кайло сам удивляется своему спокойному тону. — Можем подождать до утра. Тогда идти будет незачем и некому. Кайло не удерживается и всё же закатывает глаза. — Я надеюсь, по голове тебя не били, генерал. Если ты забыл, сколько мы сюда добирались в полном здравии, я могу напомнить. — Если ты не будешь меня перебивать и соблаговолишь выйти на улицу, то поймёшь, что я не пешком пришёл, — короткий смех Хакса сменяется хрипом, и тонкая струйка крови вытекает из уголка губ. — А скоро хозяин пожелает его вернуть. Кайло не нужно повторять дважды: на сбор их немногочисленных пожитков уходит от силы пара минут. С рюкзаком за спиной и Хаксом на руках он забирается в челнок и пристёгивает его всеми возможными ремнями. — Если что и станет причиной моей смерти, так это твоя тяга к безопасности, — бормочет Хакс и прислушивается. — Кажется, у нас гости. Он оказывается прав. Их окружают в считанные секунды, и Кайло охватывает азарт битвы. Нападающих всего пятеро: они одеты в лёгкие тёмно-зелёные робы, а нижнюю половину лица закрывают маски. По большей части, Кайло плевать на их внешний вид, он раньше не встречался с ними, да и сейчас не испытывает ни малейшего желания знакомиться ближе. Он слышит их речь — резкую, состоящую, кажется, из одних согласных — судя по агрессивному тону, они явно не настроены на перемирие. Кайло даже поднимает руки и склоняет голову, проверяя свою теорию, но нацеленные на него бластеры говорят яснее любых слов. Кайло делает несколько вдохов и выдохов, расслабляясь и настраиваясь на предстоящую битву. Меч летит к нему в руку, и алые всполохи трёх лезвий невыносимо ярко светятся в ночи. «Убей их всех, — слышит Кайло шипение в голове. — Убей». Он не может противостоять соблазну. *** До звездолёта они добираются за рекордное время: Кайло выжимает из челнока всё возможное, словно само Сопротивление висит у них на хвосте. Когда солдаты протягивают руки, чтобы взять Хакса, Кайло рявкает на них и велит заняться подходящими делами. Он лично доносит Хакса до медицинского отсека, не обращая внимания на то, как начинает ныть в плече и колоть в боку. Только после того, как Хакса едва ли не заматывают в кокон из трубок, а помещение нестерпимо начинает пахнуть лекарствами, Кайло подпускает медиков к себе. Он не придаёт особого значения тому, что с ним делают, и подходит к Хаксу как только предоставляется возможность. Взгляд цепляется за тонкий шрам, выглядывающий из-за правого уха, и Кайло проводит ладонью по лицу, вытирая пот. Почему здесь так душно? — Не стоит прожигать меня взглядом, от этого я быстрее не поправлюсь, — Хакс говорит медленно, едва шевеля губами. — Доложи верховному лидеру о том, что операция прошла успешно. Выполни все его указания. Кайло, — Хакс завладевает его вниманием. — Я расскажу тебе. Потом. Кайло понимает, что речь идёт вовсе не об операции. Они находятся на почтительном расстоянии от земли, и город кажется столь крошечным, что мог бы поместиться на ладони. Когда звездолёт пролетает над ним, Кайло командует «Огонь» и с превеликим удовольствием наблюдает, как город охватывает пламя, а в воздух взвиваются клубы чёрного дыма. Он знает, что Хакс собирался распрощаться со своим прошлым именно так. *** Хакс идёт на поправку довольно быстро, что удивительно, учитывая полученные им раны. К счастью, аромат медикаментов полностью выветривается из палаты, однако Хакс полностью пропитывается им, и Кайло пользуется этим как удобным оправданием совершаемых им действий. Он находится рядом с Хаксом всё время, когда его присутствие не требуется в другом месте и волком смотрит на любого, кто приближается к нему. Кайло не может припомнить ни одного человека, который вызывал бы у него такие чувства. Хакс — единственный из всего Первого Ордена, рядом с кем Кайло не просто не чувствует себя одиноким. В обществе Хакса Кайло чувствует себя живым. — Я бы спросил, как долго ты здесь сидишь, но сомневаюсь, что это имеет смысл. — Я бы задал встречный вопрос, как долго ты за мной наблюдаешь. — Достаточно, чтобы понять, что солдатами Первого Ордена в моё отсутствие никто не управляет. Впрочем, ты ведь обладаешь Силой, мог бы и догадаться, что я не сплю. Хакс постепенно отдирает все трубки и потягивается, садясь на кровати. — Понятия не имею, сколько времени я пролежал, но у меня такое чувство, что я полностью задеревенел. — Помнится, ты предлагал мне услуги спарринга, чтобы вернуться в форму. — А ты намеревался применить ко мне Силу, когда держал на руках как девчонку, — усмехается Хакс. — Думаю, что мы сможем совместить эти два занятия. Конечно, ни о каком спарринге не идёт и речи. Кайло срочно вызывает верховный лидер, и к тому моменту, как он спускается в тренировочный зал, Хакс заканчивает разминку. Он выглядит недовольным, а Кайло старательно прячет улыбку. Медики потрудились на славу, и о неприятном инциденте напоминают только желтеющие синяки и пара едва заметных шрамов. Новых, разумеется; старые Кайло не решается трогать. — Ты опоздал, — замечает Хакс, вскидывая голову. От него пахнет потом — и совсем немного лекарствами — и Кайло успешно справляется с желанием втянуть в себя этот живой запах. — Поступила информация от верховного лидера, — Кайло чуть склоняет голову на бок. — Мы встретимся через двенадцать часов. Хакс тут же становится по стойке смирно. — Прекрасно, — чеканит он. — С нетерпением жду этого. Кайло не думает о том, что за двенадцать часов может что-то случится и собирается большую часть времени посвятить медитации. Он с удовольствием — которого ранее не испытывал — снимает костюм и обувь, оставшись лишь в чёрных штанах, и закрывает глаза, погружаясь в себя. Он видит Хакса, который сидит на полу у его ног и прижимается щекой к его ступне. Кайло… Навязчивое повторение собственного имени вкупе с настойчивым стуком вырывает Кайло из транса и заставляет его злиться. Он подходит к двери и распахивает её, намереваясь разобраться с навязчивым посетителем. — Вижу, что помешал, — гостем оказывается Хакс, и он явно нервничает: Кайло подмечает едва различимый нервный тик. — Для тебя я найду время, — Кайло отходит в сторону, пропуская Хакса, и плотно закрывает за ним дверь. — Если, конечно, это что-то важное. — Прекрати паясничать, — Хакс стягивает перчатки и небрежно бросает их на стол. — Я пришёл поблагодарить тебя за спасение своей жизни — если это, конечно, достаточно важно для тебя. Кайло хочет сказать «Я спасал и себя тоже», но сдерживается. Из-за этого молчание затягивается, и Хакс вновь нарушает его первым. — Мне показалось, что ты хотел задать какой-то вопрос, когда навещал меня. Не напомнишь, что тебя заинтересовало? Они оба понимают, почему Хакс не спрашивает прямо. Они ходят по тонкой грани, которая истончается всё сильнее с каждой их встречей, с каждым разговором. Кайло чувствует, как бурлит внутри него Сила, требуя выхода, однако на этот раз он не испытывает нужды в разрушении. — Твой шрам, — говорит, наконец, Кайло, машинально приглаживая волосы. — Какой из? Думаю, ты уже увидел, сколько их у меня. — За правым ухом. — Ах, этот, — Хакс понимающе кивает. — Мой самый первый и самый любимый. — Разве шрамы могут быть любимыми? — Мне было около восьми лет, и я забрался в какой-то дремучий лес. Выбрался из него поздней ночью. Родители из-за этого не волновались; их, скорее беспокоило то, что ко мне присосалась какая-то дрянь. Причём присосалась она намертво, пришлось прибегнуть к помощи лазерного скальпеля. Урок о том, что нужно защищать все части тела я с тех пор усвоил. Кайло подходит к нему вплотную и медленно проводит указательным пальцем за ухом. Шрам и впрямь небольшой, и Кайло замечает, как Хакс напрягается от этих действий. — Тебе неприятно? — Последний человек, который сумел прикоснуться ко мне без разрешения, лишился обеих рук. Для надёжности. — Тогда я в большой опасности, — Кайло не замечает, как переходит на шёпот. Он наклоняется, целуя шрам, и чувствует, как Хакс прикасается к его локтю. Кайло перехватывает его за запястье, считывая бешено бьющийся пульс, и явно не из-за того, что ему неприятно. — Это всё, что ты хотел узнать? — голос Хакса предаёт его, когда Кайло запечатлевает на шраме второй поцелуй. — Нет. Кайло терпеть не может все пуговицы, через которые необходимо прорваться, чтобы добраться до тела Хакса. Он позволяет генералу раздеться самому, и прижимает к себе, как только он избавляется от рубашки. Кайло утыкается носом в шею Хакса, жадно впитывая в себя его запах, растворяясь в нём. Кайло не уверен в верности своих сравнений; не уверен, насколько сильны его воспоминания, однако ему кажется, что Хакс пахнет мокрой осенней листвой. — Я жду твоих следующих вопросов, — Хакс пытается держать лицо и вести себя так, словно всё происходящее — обыденная ситуация, словно Кайло Рен каждый вечер целует его шею и заламывает руки за спину. Впрочем, Хакс уверен, что если бы это происходило каждый раз, он бы не наслаждался этим так сильно. — Откуда эти? — Кайло обводит несколько областей на лопатках и скользит по позвоночнику, от чего Хакс ёжится и откидывает голову назад. — Получены в тренировочном лагере. — А эти? — ладони невесомо гладят бока. — Наказание за плохое поведение, — Кайло не видит его лица, но готов поспорить, что Хакс улыбается. — Хочешь ещё? Конечно же, он имеет в виду, хочет ли Кайло узнать и увидеть ещё; конечно же, именно это. Кайло разворачивает его лицом к себе и целует — жарко и немного неумело. Хакс берёт его лицо в свои ладони и перехватывает инициативу, углубляя поцелуй. Кайло не двигается и даже боится дышать, полностью растворяясь в ощущениях, которые дарит умелый язык Хакса. — Укуси меня, — шепчет Хакс в его рот. — Пожалуйста, Кайло. Просьбы в сочетании с его именем действуют на Кайло как электрический разряд. Он резко прихватывает нижнюю губу Хакса, прокусывает её и теряет голову от солоноватых капель, растворившихся на его языке. — Кайло, — Хакс сглатывает и смотрит на него помутневшим взглядом. Он не собирается ничего говорить — да он двух слов связать не может. Хочет повторять имя Рена снова и снова, пока не забудет своё. — А ещё вот этот, — Кайло толкает Хакса к своей кровати и нависает над ним. — И вот этот. И этот. Он целует его грудь, ласкает языком шрамы и ставит рядом с ними засосы. Хакс извивается под ним, зарывается пальцами в кудри и сжимает их так сильно, что Кайло чувствует лёгкую боль, которая, впрочем, приносит ещё большее удовольствие. Кайло стягивает с него штаны, запечатлевая ещё один поцелуй на бедре, и без долгих предисловий делает то, от чего Хакс дугой выгибается на кровати. Он не может отвести глаз от развернувшегося перед ним потрясающего зрелища: от головы Кайло, двигающейся в его паху. Кайло чувствует его взгляд, и поднимает голову, выпустив член. Он не видит себя со стороны, зато замечает по расширенным глазам Хакса, насколько ему это нравится. — У тебя есть ещё один, — Кайло прикасается указательным пальцем к тонкой едва заметной полоске на лобке. — Интересный. — Оставлю догадки о его происхождении на твоё усмотрение, — Хакс опирается на локоть и проводит пальцами по влажным губам Кайло. — Ещё немного. Пожалуйста. — Немного? — Кайло старательно изображает удивление. — Ты уже собираешься кончить или хочешь растянуть удовольствие другим способом? Он замолкает, вновь приступая к делу и давая Хаксу время на раздумья. Хакс чувствует, как головка упирается в нёбо Кайло, скользя по нему, и подаётся назад, прося перерыва. Кайло уступает ему — в конце концов, он не хочет доводить Хакса до изнеможения так быстро. — Так что ты хочешь, генерал? — Кайло поднимается и смотрит прямо ему в глаза. — Я могу поискать другие шрамы — уверен, ещё есть те, которые я не пометил. — Нет, — мотает головой Хакс, — не сейчас. — Как скажешь, — покорно соглашается Кайло, оставляя засос на его шее. — Тогда я могу просто трахнуть тебя? Вместо ответа Хакс сжимает его бёдра своими коленями и с силой вжимает пальцы в плечи. Он не просит и не приказывает, но от его молчания Кайло становится ещё жарче. Он избавляется от своих штанов и оглядывается в поисках чего-нибудь подходящего. Хакс вскидывает бёдра, когда член Кайло задевает ягодицы и нетерпеливо ёрзает, окончательно утрачивая в своих же глазах достоинство. Впрочем, его это мало волнует. — Мне держаться не легче, чем тебе, — Кайло прикусывает мочку его уха, срывая жалкий всхлип. — Однако я не горю желанием делать тебе больно. — Кайло, — Хакс собирает остатки своего мужества и самообладания. — Ты считаешь, я не знал, на что иду? — Звучит так, будто ты собирался на казнь, — выдыхает Кайло ему в ухо и прижимает к входу головку. — Я ещё могу остановиться, Хакс. Я выносливее… — остаток его фразы превращается в низкий, протяжный и совершенно неприличный стон, когда Хакс подаётся вперёд, сам насаживаясь на его член. Это не идёт ни в какое сравнение с ощущениями, которые Кайло доводилось испытывать раньше. Ему кажется, будто он с головой ныряет в пьянящий омут, из которого уже никогда не выбраться. Он забывает, как дышать и застывает, вглядываясь в лицо Хакса, пытаясь прочитать его чувства. Глаза Хакса широко раскрыты и блестят так, что Кайло оказывается полностью зачарован этим. — Кайло, — собственное имя чувствуется столь остро, будто Хакс вырезает его на коже. — Я твой. Эти слова значат для Кайло очень многое, и Хакс прекрасно осведомлён об этом. Он не сдаётся раньше времени; он позволяет Кайло подчинить его, взять его, сделать своим. Он даёт Кайло полную свободу действий и открывается так, как ещё никто не делал раньше (и это Хакс тоже знает). Он разрешает себе полностью раствориться в Кайло, стать его частью, и Кайло прекрасно чувствует это. Хакс сейчас как оголённый нерв: любые прикосновения воспринимаются стократ острее, и от переизбытка новых ощущений у него перехватывает дыхание. Он хватает ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег, и Кайло накрывает его рот своим, разделяя с ним своё дыхание. Когда Хакс чувствует сильное напряжение, пронизывающее Кайло насквозь, он разрывает поцелуй и жадно смотрит на его лицо, намереваясь навеки запечатлеть этот момент в своей памяти. — Отпусти себя, Кайло, — просит Хакс, вжимаясь в него всем телом. — Ничего не бойся. Не бойся сделать мне больно. Кайло слышит этот голос, набатом отдающийся в его голове. Он смотрит на Хакса во все глаза, пытаясь понять, действительно ли он это имеет в виду; он смотрит и находит подтверждение своим мыслям. Хакс целиком и полностью в его власти, и капля крови, проступающая на его губе, окончательно лишает Кайло рассудка. Он вбивается в тело Хакса резкими толчками, заполняя его так сильно, как только возможно; окутывая его своей Силой. Хакс чувствует, как горячее семя извергается в него, сжимая бёдра Кайло с нечеловеческой силой, оставляя царапины на его плечах и спине. Он сам находится слишком близко, и сдерживает себя нечеловеческими усилиями, желая сделать одну последнюю вещь. Кайло выскальзывает из него. — Ты не кончил, Хакс. Тебе было больно? — Нет… — Хакс тяжело дышит и садится на постели. Головка члена задевает живот, и он прикусывает и без того кровоточащую губу, чтобы отсрочить приближение оргазма ещё ненадолго. — Позволь мне… Хакс решает, что поступки будут говорить красноречивее слов. Морщась, он соскальзывает на пол, к ногам Кайло, и прижимается щекой к шраму на ступне. Он слышит, как задыхается Кайло над его головой, и с какой силой сжимает простыни. Хакс неспешно обводит языком шрам – так, будто у них в запасе всё время мира — и целует его со всей нежностью, на которую способен. Кайло становится практически невозможно сдержать себя, он задевает пальцами щеку Хакса. К тому, что случится дальше, он не готов: Хакс берёт в рот его большой палец и сосёт так, что Кайло не удерживает свою Силу. Вещи летают по комнате, затевая причудливый танец, однако Хакс не замечает этого, пребывая в своём собственном мире. Он покрывает поцелуями ступни Кайло, вбиваясь в свой кулак. Он не с первого раза разбирает звуки над своей головой, и понимает, что его звали по имени, только когда лицо Кайло оказывается на его уровне. Щёки Кайло пылают, жёлтые глаза горят невыносимо ярко… Жёлтые? Они никогда такими не были… А затем он вовлекает Хакса в поцелуй, терзая без того искусанные губы, и накрывая его член своей ладонью. Хакс выгибается, стоя на коленях, и Кайло подхватывает его, размазывая липкое горячее семя по их животам. Он чувствует мелкую дрожь, но не выпускает Хакса из объятий до тех пор, пока тот не обмякает в них. — Тише, — говорит Кайло, а Хакс замечает, как золото исчезает из его глаз. — Кажется, благодаря мне ты заработал новые шрамы. Хакс знает, что вскоре всё его тело будет ныть, и что у них осталось меньше восьми часов до встречи с верховным лидером. — Кажется, так, — не без усилий подтверждает он. — Теперь они принадлежат тебе.