Помутнение

Когда Оби-Ван проснулся, то обнаружил сидящую рядом на полу Скинтель. Она тяжело склонилась на руки и закрыла глаза. Кеноби медленно сел, кутаясь в плед. Он порядком замерз пока спал на полу. Услышав, что Оби-Ван уже проснулся, Мираж тихо произнесла: - Я не стану искать Лейду. - Что? – откликнулся он, не веря своим ушам. Когда Скинтель говорила об этой женщине, ее глаза загорались теплым и спокойным светом. Мираж явно не первый год хотела найти эту Лейду. - Какая мука столько лет не чувствовать ее, - прошептала королева, поднимая голову. Поразмыслив несколько мгновений, Кеноби уверенно произнес: - Мы найдем ее, тебе это нужно. Мы полетим на Зигулу… - Нет, - перебила его Скинтель, - Лейда давно мертва, я вспомнила это сегодня ночью. Оби-Ван замер, не зная, как реагировать на это шокирующее откровение. Еще вчера Мираж говорила об этой женщине как о живом человеке. - У меня помутился рассудок, - с тяжелым вздохом призналась Скинтель. – Когда мне было очень плохо, Энакин вмешивался в мое сознание, чтобы возродить счастливые воспоминания прошлого. Когда мы сбежали, я перебывала в такой эйфории, что не смогла различить иллюзию и реальность. Кеноби придвинулся к ней, внимательно глядя в глаза. Он пытался понять, в себе ли сейчас королева. - Я сама ее хоронила, - глухо произнесла Мираж. – Мы с Лейдой заболели чем-то, что подхватили в храме ситхов. Я справилась с болезнью, недуг даже сделал меня устойчивее и сильнее, а она не смогла. Ее нет на свете уже несколько десятилетий, а я и не помнила об этом. Зато Гарлан жив, это точно правдивое воспоминание… Кеноби мог лишь, не говоря ни слова, слушать ее. Он имел весьма смутное представление о том, кем были все эти люди и, что они значили для королевы. Благо, все ее выжившие друзья жили в Диком Пространстве. Это ощутимо радовало, поскольку топлива у них оставалось все меньше. Как выяснилось спустя несколько часов, ее близким приятелем был некий Гарлан Сиэл, который оказался молодым тощим мужчиной. Оби-Вану этот человек не понравился, не смотря на то, что он явно был рад видеть Скинтель. Гарлан обнял ее как родную сестру, так, словно безмерно скучал по ней все эти годы. Он правил планетой Антигоной, что находилась недалеко от Зигулы и, судя по всему, был вполне доволен собой и принадлежащей ему властью. Радушный хозяин разместил их в своем поместье, позволил отдохнуть и прийти в себя. Расспросы начались только спустя несколько дней. Гарлан усадил их за стол во дворе и любезно предложил выпивку. Сиэл лично щедро плеснул всем довольно неплохого корелианского вина, которое в этих местах было очень дорогим удовольствием. После нескольких глотков Кеноби понял, что ему приходилось пробовать вещи и получше, но отказываться было невежливо: здесь такая выпивка была большой роскошью. - Когда мы познакомились, ты была бедна, - произнес Гарлан, после того как они со Скинтель успели обменяться старыми шутками, - а теперь ты – жена человека, который управляет тысячами планет. Мне стоит опасаться твоего мужа? Мираж нисколько не задели его слова, было заметно, что они довольно близки. Кеноби провел рядом с этой женщиной больше года и никогда не видел, чтобы она позволяла кому-то так с собой разговаривать. - Еще как стоит, - подняла брови женщина, - сам как думаешь? Я сбежала, прихватив с собой его дочь и учителя. - Мне говорили, что он заставил тебя выйти за него после того, как Республика стала Империей, - задумчиво произнес Гарлан, - я не думал, что у тебя такая взрослая дочь. Взгляд Скинтель похолодел, словно ее это глубоко задело. Сиэл тоже заметил эту перемену. - Вот что про нас болтают? – наконец произнесла она. После недлительного молчания Мираж продолжила: мы поженились уже очень давно и Энакин меня не заставлял, просто так вышло, что наши отношения были неудачными… Скинтель опустила глаза и пригубила из своего бокала. Вероятно, она не хотела посвящать в подробности своей личной жизни даже старого знакомого. Оби-Ван не раз задумывался о том, чем для нее был этот союз. Он долго наблюдал за этой женщиной. У нее не было любовников, не смотря на то, что она была красива, неглупа и несчастна в браке. Она словно была зациклена на своем одиночестве. - Я не хотел тебя обидеть, - осторожно сказал Гарлан, - до меня новости доходят через седьмые руки. Мне говорили, что Вейдер уничтожил половину всего зайгерианского флота из-за их королевы. - Это было, - кивнул Оби-Ван, - но мы здесь не совсем из-за Энакина. - Он был здесь, - перебил бывшего джедая Сиэл, - молодой ситх прилетал ко мне незадолго до вас. Скинтель напряглась. Она понимала, что солдаты Скайуокера могут поджидать просто за дверью. - Этот человек сказал, что пощадит меня и мою планету только в том случае, если я верну ему тебя, - продолжил Гарлан, - он сказал, прилетит через девять дней и все будет зависеть от того, получит ли он желаемое. Мираж поддалась вперед, ближе к Сиэлу: - Я знаю Энакина, он бы оставил здесь своих солдат… Оби-Ван напрягся, наблюдая за королевой. Она всегда была подозрительна, но в последний раз ее это не спасло. - Ситх не был уверен, что ты явишься сюда, - спокойно произнес Гарлан, - у него было много вариантов того, куда ты могла бы пойти. Ты должна понимать, что у меня нет выбора, ты бы сделала так же ради своих людей. Это же ты на глазах у своей матери застрелила своего двоюродного брата потому, что он был плохим правителем. А я просто верну тебя твоему мужу. - Он меня ненавидит и сживет со свету за побег! – выкрикнула Мираж. Впервые за все время, которое Оби-Ван знал эту женщину, он уловил в ее голосе отчетливую и неприкрытую обиду. Скинтель тяжело вздохнула и сделала несколько глотков вина. Было заметно, что она с трудом сдерживает злость и обидные слова. Собравшись с мыслями, она произнесла: - Ты выдашь только меня, Оби-Вану и Лее позволишь уйти. Энакина удовлетворит такой результат, он поверит в то, что я оставила их в безопасном месте, а сама направилась к тебе. Гарлан замер, внимательно глядя в лицо королеве. Было заметно, что в те самые мгновения он взвешивал все «за» и «против», думал о том, сойдет ли ему этот поступок с рук. Наконец, мужчина произнес: - Только ради тебя я пойду на такой огромный риск. Твой друг заберет деньги, предназначенные на такой случай, и ребенка, потом раз и навсегда покинет Антигону, а вернешься к своему ситху, который, в свою очередь, оставит меня в покое. Теперь он убьет ее наверняка. Она посмела забрать у него дочь от той, кого Скайуокер очень сильно любил. Все эти годы ситх терпел навязанную жену, но теперь у него появился повод казнить ее. Скинтель неожиданно почувствовала свою безграничную слабость от осознания того, что она совершенно никому не нужна. Мираж не знала любви ни одного мужчины, у нее не было своих детей, ее семья давно спала в земле. Скинтель чувствовала, как трещит по швам ее воля, как ослабевают ее ноги и затуманиваются мысли. До чего же она только дожилась. Скинтель тяжело вздохнула и сделала шаг вперед, появляясь из тени навеса. Она вышла на дождь, не отрывая взгляда от штурмовиков и инквизиторов, которые безмолвно замерли у ворот поместья. Среди инквизиторов она узнала нескольких джедаев. Вероятно, Палпатин сделал с ними то же самое, что и с Оби-Ваном. Мираж чувствовала, как намокают ее волосы и одежда. Дождь лил густым холодным потоком. Тонкая рубашка плотно облепила ее тело, а коса пропиталась водой. Женщина чувствовала на своем теле чужие взгляды, от которых ее бросало в холод. Мужчины не раз так на нее смотрели. Она посмотрела в лицо одному из инквизиторов и увидела в его глазах все то, чего боялась. Не без труда Мираж выдержала его горящий взгляд и гордо подняла голову. Скинтель замерла, увидев, как Энакин вышел из-за спин солдат и двинулся к ней. Он всегда внушал ей страх, но сейчас женщина испытывала лишь отголоски этого чувства. Подойдя к ней, Скайуокер схватил Скинтель за волосы, притягивая к себе. Не сдержавшись, она тихо застонала от боли. - Что ты натворила? – прошипел он. – Где моя дочь и зачем ты только сделала все это? Скинтель уперлась ладонями в его грудь, силясь вырваться. - Я не отдам ее императору, - выдохнула она. Буравя своего мужа взглядом. – Этот человек никогда не получит мою дочь. - Где она? – механическая рука Энакина стиснула горло женщины. Мираж вцепилась в его металлические пальцы, пытаясь ослабить хватку. Скайуокер буравил ее взглядом, ожидая пока она решит заговорить, чтобы спасти себя, но Скинтель неожиданно опустила руки и замерла. Тьма застелила ее глаза и она уже не видела своего жестокого мужа, лишь чувствовала как живой рукой он держит ее за талию, а механической стискивает шею. Впервые в жизни Мираж осознала, что готова встретить свою смерть. Она даже не почувствовала, когда Энакин отпустил ее горло. Скинтель казалось. Что она падает в пропасть. Последней мыслью поверженной королевы было то, что по вине Скайуокера она уже в который раз оказывается в подобной ситуации. И каждый раз, теряя сознание, Мираж никогда не знала, очнется ли. Энакин тихо выругался, подхватывая жену на руки. Скайуокер был зол сам на себя. Он с самого начала знал, что она не заговорит, даже, если ее мучить. Эта женщина – скала, ему даже не приходилось встречать таких. Падме была сильным человеком, но ее характер не имел ничего общего с характером Скинтель. Мираж приобрела твердость и хладнокровность благодаря постоянным ударам судьбы, одним из которых оказался сам Энакин. Из-за этого она была злой, непомерно гордой и упрямой. Скайуокер также отдавал себе отчет в том, что не позволит причинить ей настоящего вреда. Скинтель была нужна ему просто потому, что он слишком сильно привязался к ней, хоть и нечасто проявлял это. - Обыскать поместье и привести ко мне Сиэла, - рявкнул Энакин, направляясь к кораблю с бесчувственным телом Скинтель. Краем глаза он заметил, как рядом стоящий инквизитор непозволительно долго задержал взгляд на Мираж. Скайуокеру понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, почему тот так на нее смотрит. В Скинтель никогда не было мягкого женского очарования, которое ему так нравилось в Падме, но все же на Мираж многие засматривались. Энакин уже давно привык к точенной красоте Скинтель и не замечал ее. Тяжело вздохнув, он остановился и произнес: - Сет, если еще когда-то замечу, что ты так на нее пялишься, клянусь, - я тебя придушу. Направляясь к кораблю, Скайуокер отстраненно размышлял о том, что его угроза не имела никакого смысла, поскольку он и так собирался убить всех, кто был с ним, чтобы спасти Мираж от гнева Сидиуса. Никто не должен знать, что она сбегала. Можно все обставить так, словно ее похитили.