Помутнение

Ян хмуро наблюдал за тем как на посадку заходит корабль его повелителя. Он подошел к трапу вместе с другими солдатами. Лорд Энакин вышел один, неся на руках свою жену. Яну никогда не нравилась эта женщина, но он исправно оберегал ее потому, что она была нужна его повелителю. Ян думал, что лорд убьет ее после побега и похищения его дочери, поэтому он был немало удивлен тому, что ей оставили жизнь. Лорд Энакин отмахнулся от адъютантов, которые кинулись к нему с отчетами и приказал Яну идти за ним. Тот молча последовал за ним. - Объяви, что повстанцы похитили миледи и мою дочь, - произнес ситх. – И сообщи, что все инквизиторы, которые были со мной, погибли в бою. - Да, милорд, - тихо ответил Ян, про себя гадая, что на этот раз ситх сделал с женщиной. Он не раз видел, как его повелитель бросался на свою жену. Вейдер не раз отвешивал ей пощечины, а их ссоры нередко заканчивались тем, что Скинтель теряла сознание от удушения. К слову, она вела себя с ним также. Лорда побаивались все, но не эта женщина. Лишившись власти и став фактически его заложницей, Скинтель возненавидела своего мужа. Не смотря на это все, лорд всегда отвечал твердым отказом на предложения убить ее. Однажды Ян присутствовал во время разговора между повелителем и императором. Старший ситх спросил, почему падшей королеве оставили жизнь. Энакин сказал, что никогда не избавится от нее просто потому, что не хочет этого. Ян набрал на коммуникаторе сообщение и от имени лорда отправил его Императору. - Пришли телохранителей к ее покоям, - добавил Скайуокер, увидев, что его прошлое распоряжение исполнено. – И прикажи никого туда не впускать ближайшие полчаса. Ян лишь кивнул. Вид при этом у хозяина был настолько мрачный, что он сразу понял – Скинтель на этот раз пожалеет, что ослушалась. Когда Люк пришел к своему отцу, тот изучал голографическую карту. Он стоял, опираясь на стол, и вглядывался в изображение. Когда Люк вошел, тот обернулся, бросил на него беглый взгляд и снова вернулся к карте. - Где моя мать? – требовательно спросил Люк, закрыв за собой дверь. Отец не оторвался от голограммы. - Спит в своих покоях, - сухо произнес он, внося на карту какие-то пометки. - Я знаю, что меня родила другая женщина, - сказал Люк, буравя взглядом спину отца. – Где она? Отец тяжело вздохнул, потом тихо выругался и выключил карту. Он развернулся лицом к сыну и недовольно оглядел его с ног до головы. - Твоя мать умерла, рожая тебя, - произнес Вейдер, скрестив руки на груди. Люк видел, что ему не хотелось об этом говорить. Ему даже показалось, что отец никогда бы не поднял эту тему сам. - Почему ты мне не сказал? Несколько мгновений отец молча. В его глазах стоял привычный холод, а взгляд был отстранен так, словно он размышлял над планом битвы, а не о своей умершей жене. - Я очень сильно ее любил, - наконец произнес он, - и очень страдал, когда она умерла. Мне по сей день настолько больно, что я избегаю воспоминаний об этом. Люк замер, растерянно глядя на отца. - Как вышло, что меня и сестру разлучили? – осторожно спросил он. По лицу Энакина пробежала тень. Он устало прикрыл глаза и сказал: - Я не имел права жениться, за что и был наказан. Через несколько часов после вашего рождения меня заперли в Храме. Они хотели изгнать меня, но в таком случае я ушел бы вместе с тобой и Леей, а этого Совет допустить не мог. Много лет я даже не знал, где находится могила вашей матери. Он говорил эти фразы так, словно они были заранее заучены. В голову Люка закралась мысль, что отец когда-то собирался сказать ему все это и даже готовился к разговору. - Почему они не отпустили нас? – спросил мальчик. - Потому, что я был сильнее практически любого из них, - оскалился Вейдер. – Совет боялся, что я стану обучать вас без их надзирательства. Они оставили мне Лею, которая хоть и чувствует Силу, но гораздо слабее тебя. Из нее бы никогда не вышло сильного воина. Люк медленно подошел к отцу вплотную и осторожно взял его за руку. Вейдер обнял сына. - Поэтому ты убил всех джедаев? – печально спросил Люк. Отец лишь тяжело вздохнул: - Служители Ордена куда более жестоки, чем всем кажется. Ты ощутил это на себе, как и я. Я убил всех, до кого смог добраться и едва ли жалею об этом. Скинтель стояла на террасе и смотрела как дождь заливает сады. Она понимала, что еще нескоро покинет эту мрачную планету и этот мрачный дворец, но в те моменты она больше всего страдала от того, что больше рядом с ней нет Леи. Вопреки ее догадкам и здравому смыслу Энакин ничего с ней не сделал. Впервые он удержал под контролем свой гнев. Скайуокер пришел к ней лишь спустя несколько дней, которые ему, очевидно, понадобились для того, чтобы успокоиться и не убить ее. - Я найду Лею, - тихо и твердо сказал он ей. – Ты воспитывала моих детей и провела рядом со мной почти десять лет, но, если ты еще хоть раз посмеешь выкинуть что-то подобное, клянусь: я тебя убью. В этот раз он точно не кривил душой. Чем больше Мираж сидела взаперти, тем больше ее мучили сомнения и опасения. Она раз за разом вспоминала свой последний разговор с Леей. Это причиняло ей боль, но у Скинтель не получалось не думать об этом. Слишком сильно их прощание было похоже на ее прощание со своей семьей, когда она ушла на войну, чтобы больше никогда их не найти. Скинтель раз за разом вспоминала, как дрожащими руками расчесывала Лею, думая о том, что в последний раз делает ей прическу. Когда то она правила народами и владела планетами, сейчас ее жизнь свелась к защите маленькой девочки. - Почему мы должны лететь без тебя? – капризно спросила Лея, глядя на отражение Мираж в зеркале. – Мастер Кеноби мучил тебя когда-то, он ненавидит папу… Скинтель на мгновении замерла, пытаясь сдержать слезы. - Я думала, что это разговор произойдет гораздо позже, - произнесла она, пытаясь собраться с мыслями, - но потом времени уже не будет. Лея замерла, выжидающе глядя на мать. - Это правда, что папа заставил тебя выйти за него замуж? – внезапно выпалила девочка. – Поэтому мы сбежали? Похоже, что этот вопросы ее долго мучили. Мираж лишь покачала головой: - Нет, милая, все было не так. Ты помнишь императора Палпатина? Лея кивнула. В ее глазах Мираж отчетливо увидела облегчение. - Мы сбежали от него, а не от папы, - продолжила Скинтель. – Он хочет забрать тебя из-за того, что из тебя можно сделать воина. Этот человек отнял у меня государство и уничтожил Орден, которому служил магистр Кеноби, а твой отец помог ему в этом. Вдвоем они убили всех тех, кого Оби-Ван называл своими друзьями, поэтому не вини его сильно в том, что он сделал тогда. Он мог бы убить и меня, и тебя, и Люка, если бы захотел. Девочка нахмурилась. - Он мучил тебя, - перебила Мираж Лея. – Ты же не убивала его друзей… По лицу девочки потекли слезы. Скинтель растерянно смотрела на нее, не зная, как рассказать о своих планах. - Я должна сдаться императору, - тихо произнесла она, - другого выхода у меня нет. Тебя будет защищать Оби-Ван до тех пор, пока ты не вырастешь и не окрепнешь. Лея вскочила и обхватила ее руками за шею. Она уткнулась ей в плечо, плача. Мираж едва сдерживала слезы и свой страх. Точно так же ее обнимала ее младшая сестра. «Не смей примыкать к повстанцам, - говорила она Оби-Вану, прощаясь. Этот разговор происходил уже возле корабля, когда они понимали, что в лучшем случае никогда больше не встретятся. – Ты уже не тот, Сила покинула тебя навсегда. Пусть она вырастет как можно дальше от джедаев и ситхов». Послушал ли он ее? Как знать… Мираж боялась Импратора не потому, что тот служит Темной Стороне. Ей не было дела до распрей ситхов и джедаев. Она сама имела крайне размытое представление о Силе, поскольку не была к ней чувствительна. Скинтель пугало то, что Сидиус легко расправлялся и с союзниками, и с врагами. Он был абсолютно непредсказуем и умудрялся наносить удары тогда, когда никто их не ожидал. Она спасала Лею не от Темной Стороны, а от расправы, которую над ней рано или поздно бы совершили. За спиной падшей королевы были широкие двери в ее покои, в которых наводили порядок служанки. Энакин проявил милость и послал к ней не лишенных личностей клонов, а обычных людей, с которыми было не так одиноко. Скинтель краем уха слушала их пустые разговоры. - Миледи на террасе, - неожиданно сказала одна из служанок кому-то. Мираж обернулась. К ней медленно шел Люк. Он растерянно и несколько боязливо скользил взглядом по ее лицу, явно пытаясь на что-то решиться. Скинтель мягко улыбнулась. Они не были с ним так близки, как с Леей, но она все равно считала его своим сыном. - Мама, - тихо произнес мальчик, склонив голову, - я так давно не проведывал тебя. Его слова резанули Скинтель по сердцу. Ей было больно думать о том, что она ему ненастоящая мать. - Очевидно, ты был занят обучением, - натянуто произнесла Мираж, осознавая, что говорить им, по сути, не о чем. Он немного повзрослел с тех пор, как ей доводилось его видеть в последний раз. Теперь он стал еще больше похожим на своего отца. Они замерли, неловко поглядывая друг на друга и пытаясь найти тему для разговора. Люк скользнул взглядом по женщине и произнес: - Ты уже говорила отцу? – при этом он как-то робко улыбнулся. - О чем? – нахмурилась Скинтель. Она сидела взаперти целыми днями под надзором охраны и слуг. Едва ли ей было, что рассказать Скайуокеру. - О вашем ребенке, - неуверенно произнес Люк, внимательно следя за реакцией женщины. Мираж даже не нашла сразу слов, чтобы выразить свое удивление. Ее рука непроизвольно дернулась к животу. Скинтель вглядывалась в лицо приемного сына с испугом и недоумением, ожидая пояснений. - Я чувствую внутри тебя это, - неуверенно сказал мальчик. – Меня учили различать состояние здоровья… - У меня не было детей многие годы, - выпалила Мираж, а осознав, что сказала, сразу же запнулась. Она не без ужаса смотрела на него, ожидая реакции на нечаянно сказанные слова, но Люка это нисколько не удивило. - Я знаю, - тихо сказал он. – Однажды я вынудил отца все рассказать. Дыхание Скинтель сбилось. Мираж тяжело дышала, пытаясь осознать все, что ей только что сказал мальчик. - Он любит тебя, - попытался утешить ее Люк, подходя ближе. – Он сам так сказал. Может, не так как ту женщину, но ему не все равно… Мальчик не успел договорить. Из покоев послышался шум и два подряд выстрела. Через мгновение на террасу ворвался высокий темноволосый мужчина, которого ей раньше не доводилось встречать. Инстинктивно женщина заслонила собой Люка. Незнакомец замер, направив бластер на бывшую королеву. Скинтель не в первый раз смотрела в глаза наемному убийце. Она спокойно развела руки и гордо подняла голову. - Мираж, - вскричал мужчина, - это тебе за то, что вручила Зайгерию этому злобному ситху… Скинтель печально усмехнулась. Ей было нечего сказать этому человеку. Он пришел мстить, а это значит, что его не отговорить и не купить. Мираж знала, что стража уже несется к ее покоям, но мужчина выстрелит до того как они успеют что-то сделать, но до Люка он не доберется. Ему хватит времени лишь на расправу над ней. Все эти мысли пронеслись в ее голове за считанное мгновение. Внезапно наемник уронил оружие и схватился за шею так, словно его душили чьи-то невидимые руки. Скинтель растерянно огляделась, ожидая увидеть где-то рядом Энакина, но спустя несколько мгновений осознала, что убийцу душил Люк. В глубине комнат снова послышал грохот. То стража выбила двери в покои. Наемник был еще жив, когда их окружила охрана. Люк отпустил хватку и обеспокоено посмотрел на Мираж. Та в свою очередь внимательно разглядывала пасынка. Он был еще ребенком, но был готов убить человека твердой рукой. Люк не выглядел напуганным. У него даже дыхание не сбилось от всего произошедшего. Очевидно, он хорошо понимал, что мог без труда справиться с тем человеком.