***
Сора был не единственным, кто подслушивал. Ранее Роши слышал об Арене и о том, что победитель там всегда только один. Проигравших зачастую выносили по кускам. Точнее, именно эта информация донеслась до ушей подростка, когда он учился в институте на очном обучении и мог быть случайным слушателем чужих обсуждений. Тогда он не придал особого значения этим слухам, но теперь он уверен, что Арена существует и все те ужасы, о которых парень случайным образом узнал, действительно происходят. Арена — это своеобразный местный Колизей, созданный в конце XXI века двумя молодыми парнями, братьями Уокер, решившими построить свой бизнес на кровавой резне между людьми. Арена подразумевала, что любой желающий мог выйти на поле и сразиться с другими участниками за крупный денежный выигрыш. К сожалению для создателей, на уровне закона эти бои были признаны как варварские и аморальные, а потому никакой официальной регистрации не имели, так что знали о них совсем немногие и в основном лишь благодаря слухам. Но закрывать Арену и преследовать всех причастных никто особо не спешил; зрителями жесточайших драк и убийств были даже некоторые служители закона и политики. И именно в это место собрался идти Сора. Очкарик не мог пропустить такое событие. Он удивительно легко поддался порыву и продолжил приходить в заведение старика всю следующую неделю, помогая по работе, ибо компания из маленькой хамоватой девочки, двадцатиоднолетнего раздолбая — предположительно, скрывающегося железного — и строгого, но доброго старика показалась ему приятной и весьма дружной, несмотря на первоначальное ровно противоположное впечатление. Роши всё ещё наблюдал за Ямарутой, стараясь уловить в его поведении что-нибудь необычное или даже странное, но ровно до сегодняшнего дня всё было уныло обыкновенным и происходило по-человечески, пока не зашла речь об Арене. Возможно, именно там Роши удастся понаблюдать за другой стороной Соры. Подросток отпросился у старика уйти домой пораньше и рванул следом за Ямарутой, силясь не терять его из виду, но и самому не попадаться ему на глаза.***
Арену нередко использовали в качестве наказания для людей, так или иначе связанных с криминалом или попросту задолжавших баснословные суммы не тем людям. Поначалу организаторы принимали в качестве участников исключительно добровольцев, но, когда стали поступать выгодные предложения вкупе с крупными платежами, продолжать придерживаться своих принципов не оставалось никаких сил и желания. Именно благодаря этому парень, за которым Сора отправился на Арену, попал туда. У отца бедолаги были деньги на оплату услуг Ямаруты, но на выплату многомиллионного долга своего сына — нет. И как же удачно этот мужчина оказался приятелем хозяина заведения, ведь если бы не это прекрасное стечение обстоятельств, железный остался бы без кругленькой суммы денег, — а ценник он был намерен влепить не в меру жирный. Сора надеялся, что эти деньги помогут ему, если вдруг старик снова выгонит его, так что план созрел моментально. Ямарута слегка удивился тому, что Роши, стараясь оставаться незамеченным, стал буквально преследовать его. Он мог бы являться обыкновенным фанатом жестоких боёв; Сора, к примеру, мог с лёгкостью назвать восемь имён несовершеннолетних наёмников Тэрроза, среди которых семь победителей Арены. Но долго думать и гадать железному не пришлось, он быстро понял, что подросток неспроста заинтересовался ситуацией и посещением Арены, и, вероятно, всё-таки что-то подозревал. Вряд ли удалось бы сбежать от малолетнего следопыта, не вызвав у него ещё больше нежелательных мыслей, поэтому Сора сделал вид, что не видел парня. Бои проводились под землёй, прямо под зданием ночного клуба, через который можно было попасть на Арену, спустившись в лифте на несколько десятков метров вниз. Пусть Сора на самом деле ни разу не был на Арене, он отлично знал, где она находится и как туда пробраться. Он надеялся, что в конвульсирующей под музыку толпе Роши, преследовавший его, потеряется и не сможет зайти слишком далеко, но в этом ещё нужно было убедиться, ведь очкарик в любом случае не стал бы заходить в один лифт с Ямарутой, к тому же ему предстояло миновать охрану. Что касалось правил Арены — они довольно свободные. Участникам запрещали приносить своё собственное оружие, взамен предлагая использовать то, что имелось на поле, но на этом ограничения заканчивались, а главное правило гласило: выжить должен только один. Стоило дверям кабины лифта открыться, как звуки, доносившиеся с Арены, оглушили железного не хуже взрыва. Узкий коридор проходил прямо под доверху забитыми трибунами и вёл к небольшому открытому помещению, где досматривали зрителей и участников. Наверняка, подавать свою заявку принято заранее, подумал Сора, прежде чем его начали лапать в поисках спрятанного под одеждой оружия. — Десятка за вход, — скучающе пробасил один из сотрудников — огромный бугай, видимо, в любой момент готовый переквалифицироваться в охранника. Выглядел он, мягко говоря, туповатым, но сильным. Типичный болванчик. В общем-то, как и двое других рядом с ним. — Я не смотреть пришёл. Болванчик №1 окинул железного сомневающимся взглядом и мерзко усмехнулся. — Умереть захотелось? — Ты меня что, отговариваешь? А вам уставом не запрещено разве? Нарушаешь ради меня правила, это так мило, — ехидно протянул Ямарута. — Такой большой и страшный, а внутри просто прелесть. Мама тобой гордится, наверное, да? — Ёбнутый какой-то, — тихо фыркнул болванчик №2 на ухо своему коллеге, но Сора всё равно услышал его. — Пропусти, ему всё равно в первую же минуту кишки выпустят. Болванчик №1 зло усмехнулся и кивнул за спину. — Вали, мясо, — кинул он напоследок, действительно пропуская парня. Ямарута прошёл вперёд и в ту же секунду забыл о существовании этой горстки недоумков. Круглая зона, обнесённая куполообразной железной сеткой, располагалась прямо в центре гигантского помещения и занимала огромную площадь, поэтому не удивительно, что Сора не сразу нашёл туда вход. Вскоре набор участников кончился и им позволили заходить в зону действий. Пятерых парней насильно затолкали на площадку, потому как они вовсе не являлись добровольцами, но толпа зрителей проявила откровенное равнодушие и, затаив дыхание, ждала сигнала. Сора присмотрелся, но не нашёл среди других участников того паренька, за которым пришёл. Он вспомнил про время и понял, что, скорее всего, бои проводят в несколько этапов — волнами по тридцать человек. Сора спрыгнул с сетки вниз и приземлился ногами на песочное покрытие на полу с таким звуком, будто кто-то сбросил туда мешок цемента. Сам он этому не был удивлён: несмотря на самые обычные габариты телосложения, Ямарута довольно тяжёлый, ибо столько железа в теле должно прибавлять вес. Парень обратил внимание на специальные широкие подставки, на которых располагались самые древние, банальные или простецкие виды оружия: мечи, топоры, ножи, монтировки и многое другое, что при достаточном желании и фантазии можно было использовать в качестве орудия убийства. Сору мало что интересовало из всего этого многообразия, но он помнил, что не должен пользоваться своим собственным железом на виду у сотен зрителей, так что приметил стальную тонкую трубу, идеально умещающуюся в обхвате ладони, и тут же выудил её из деления подставки. Раздался громкий хлопок — выстрел из сигнального пистолета. Трибуны затряслись; разгорячённые, жадные до кровавого месива зрители повыскакивали с мест и стали болеть за своих любимцев, на которых поставили немалые деньги, или просто кричали о том, что желали увидеть. На беловолосого тут же метнулись двое парней, расценивших его как лёгкую цель. Оно и понятно: по сравнению с большей частью участников, рост Соры едва превышал средний, а его с виду самое обычное спортивное телосложение особых опасений у противников не вызывало. На фоне перекаченных головорезов Ямарута в самом деле выглядел щуплым пацаном, а кроме того его слегка детские черты лица вовсе придавали ему образ едва достигшего своего совершеннолетия подростка, так что никто не разглядел хоть какой-то угрозы от, казалось бы, неопытного смазливого парня. Сора намеренно стоял на месте ровно до того момента, пока противники не подбежали вплотную, и, сделав шаг вперёд и вбок, ударил одного из них трубой прямо в висок. Мужчина потерял равновесие и свалился на песок, чертыхаясь и фыркая, а импровизированное оружие в ладони Ямаруты, тем временем, скользнуло в обратную сторону, угодив прямо в нос второго нападавшего. Тот застонал от боли и, выронив из рук подобие секиры, прижал ладони к лицу. Мужчина растерялся, ощутив засочившуюся между пальцев тёплую кровь, и не успел прийти в себя к тому моменту, когда Сора вновь нанёс удар, на этот раз последний. Второй нападавший, успевший за это время лишь подняться на ноги и сморгнуть, чтобы в глазах не двоилось, в ужасе замер, увидев, что случилось с другим участником: в его глотку была воткнута рукоять выбранной им же в качестве оружия секиры. Мужчина оторвал взгляд от трупа, но больше ничего сделать не успел: Ямарута, крепко держа трубу двумя руками, замахнулся и огрел противника по виску. Не дожидаясь, когда он оправится от удара, железный без труда выдернул из остывающего тела секиру и перерезал второму сопернику горло. Сора выпрямился и дёрнул плечом, выдыхая. Навыки он не растерял, хотя после столь долгого перерыва действовал скорее рефлекторно, чем осознанно. Тело отвыкло от столь быстрых движений и мощных ударов, завтра мышцы наверняка будут противно ныть, но, по мнению железного, оно того стоило.***
— И он так легко убил кого-то? — изумлённо выдохнул Роши. — А зачем бы ему сюда было идти, если бы он не смог этого сделать? Парень подпрыгнул на месте от неожиданности и повернулся на звук знакомого девчачьего голоса. — Ты что тут делаешь?! — А сам? — с подозрительным прищуром посмотрела Анемон. — Что? Я… Ну… Нет, подожди, как ты сюда попала? Здесь же вход платный и… и вообще, ты же выглядишь как ребёнок! Неужели они и детей сюда пускают?! — Они пустят кого угодно, если есть связи, — спокойно отмахнулась девочка. — Ну так что? Ты тоже подслушивал их разговор, да? Роши резко захлопнул рот и, немного помедлив, осёкся. — Какие ещё связи? У тебя-то? — А, ну, знаешь… Мой предыдущий «опекун» очень любил это место, так что и меня пару раз приводил сюда. Он тут врачом подрабатывал, кажется… или патологоанатом. Не помню уже, — пренебрежительно фыркнула Анемон, игнорируя охреневший взгляд подростка. — Достаточно было назвать охранникам его имя, чтобы пройти. Так ты ответишь на вопрос или нет? И почему только я ничего не скрываю? Где взаимность в этом диалоге? — Д-да, я подслушивал, — со вздохом признался парень, скосив взгляд куда-то в сторону. — И мне стало интересно… — Это я и так уже поняла, а ему-то ты это как объяснишь? — Кому? — Как кому? Соре. Или ты правда думаешь, что он тебя не заметил? — лукаво ухмыльнулась девочка, осаждая окончательно растерявшегося Роши. — Поверь мне, он в курсе, — покачала она головой. — С чего ты взяла… — Если уж я это заметила, то он-то тем более. А ещё по пути сюда Сора постоянно делал так, — Анемон почесала затылок, слегка наклонив голову вбок. — А это значит, что что-то всю дорогу раздражало его. Если не твоя тайная слежка, то что же ещё? Очкарик напрягся, обдумывая услышанное, и стыдливо поджал губы, не решившись спорить.***
Пока Ямарута отходил от лёгкого состояния аффекта, вызванного сугубо инстинктивными движениями, за которыми даже разум самого парня пока что не поспевал, к нему приблизились ещё двое противников. Сора обернулся, услышав быстрые шаги, и чудом успел отскочить назад, избегая смертельного удара длинного лезвия. Нападавший не растерялся и продолжил наступать, умело размахивая катаной, тогда как его приятель поджидал подходящего момента для атаки. Соре оставалось только уклоняться. Он не знал, насколько острым было лезвие, и побаивался, что тонкая полая труба окажется не настолько прочной, чтобы успешно блокировать удар. Выбить катану из рук её хозяина — задача не из лёгких, особенно для Соры. Он совершенно не умел драться на мечах, а нелепо махать трубой в надежде перехитрить более опытного противника с клинком — так себе идея, воплощать которую парень не торопился. Всё, что он мог сделать в данной ситуации, это продолжить уклоняться, сбежать или же попытаться обезоружить нападавшего. Сора избрал последний вариант и позволил мужчине сильно сократить дистанцию между ним и собой, а после сжал ладонь на основании катаны и дёрнул на себя, при этом пиная противника в живот. Лезвие не разрезало только кости, но даже этого хватило, чтобы Ямарута зашипел сквозь зубы. Тем не менее, катана осталась у него, тогда как нападавший отступил назад, оставшись без оружия. Сора взял меч за рукоять и с силой зашвырнул его в противоположный конец Арены, а после, размяв кровоточащую ладонь, вновь вооружился трубой, но не растерявшиеся противники двинулись на него уже вдвоём. Ямарута успел выставить трубу горизонтально перед собой в качестве блока, чего парни и добивались: они вцепились в оружие по бокам от Соры и попытались опрокинуть его на спину. Железный быстро догадался, к чему всё идёт. Давление усиливалось, заставляя парня склоняться ближе к песку, и тогда он резко отпустил трубу, проскочив под ней. В результате этого манёвра на полу оказались именно эти двое. Сора, не теряя времени, выхватил трубу и воткнул её в песок, вздёрнул одного из нападавших вверх, словно беспомощного котёнка, и сжал кулак в его волосах, заставляя идти следом за собой. Мужчина пытался вырваться, но безуспешно, а уже в следующую секунду Сора резко насадил его ртом на торчащий вверх кусок трубы, переломав об него все передние зубы своего оппонента. На песок обильно полилась кровь. Мужчина сразу же обмяк, безвольно повиснув на куске железа. Затылок его вздыбился в том месте, где труба проломила череп, практически пройдя насквозь. Напарник погибшего, пребывая в ужасе от увиденного, через секунду бросился прочь от беловолосого психопата. Несколько других потенциальных противников Соры, находившихся рядом и видевших, что произошло, также немного отступили, почувствовав исходящую от странного парня ауру опасности.***
Роши и Анемон ужаснулись представшему зрелищу лишь поначалу, но вскоре их первое впечатление сменилось на волнение и нечто… нечто схожее с предвкушением — настолько первобытное и жестокое чувство испытывали подростки, задаваясь вопросом о том, на что ещё способен их с виду легкомысленный взбалмошный приятель. Впрочем, теперь стало очевидно, что Сора всегда выглядел таким исключительно потому, что сам этого хотел. В таком случае не совсем понятно, почему же он позволил подросткам увидеть себя с совершенно иной стороны, ведь именно здесь и прямо в эту самую секунду парень безмолвно подтверждал тот факт, что аура опасности, тянувшаяся следом за ним, не являлась каким-то странным навязчивым наваждением, а имела реальные основания. — Тебе не кажется, — осторожно начал Роши, не отрывая взгляд от происходящего на Арене, — что Сора довольно… сильный? — Да-а-а, кромсает он направо и налево, — с удовольствием хмыкнула Анемон. — Наверное, я не так выразился… Я имел ввиду другое, — вздохнул подросток, нахмурившись. Он постарался сформулировать мысль более осторожно и точно. — То есть, да, он сильный, но… Тебе не кажется, что такой результат — это немного чересчур для человека, который обычно не занимается подобного рода вещами? — А ты-то откуда знаешь? Ты постоянно следишь за ним, что ли? — Нет! Но для простого человека он слишком… — очкарик запнулся, не сумев подобрать подходящее окончание фразы, и просто замолчал. А на что он рассчитывал? Что Анемон тоже что-то необычное во всём этом заметила? Или, если нет, после его слов тут же прозреет и поддержит странную беседу? Она же, кажется, восхищена внезапно раскрывшимися навыками Ямаруты, так что вряд ли она вмиг отмахнётся от этих эмоций и станет рассудительнее после таких пусть даже логичных вопросов. Наверное, ей просто всё равно, вот и всё, подумал Ятсуме. Он поморщился от досады и тихо пробормотал: — Зря я начал этот разговор… — И в чём же ты его подозреваешь? — неожиданно поинтересовалась Анемон чуть более холодным тоном. Парня едва заметно передёрнуло из-за пробежавших по спине мурашек. — Да ни в чём… Ни в чём, просто… Просто… — Врёшь ты просто. Так в чём? — Я подумал, что он, как бы сказать, не совсем обычный человек… Может быть, прозвучит странно, но мне кажется, что он вполне мог бы оказаться… Роши снова запнулся, в горле резко пересохло. Анемон отчаянно застонала сквозь зубы: — Ну договаривай уже, не мямли! — Я думаю, что он мог бы оказаться железным! — резко выпалил очкарик, возмущённо повернувшись к девочке, и тут же застыл. Он уставился на неё с таким лицом, будто бы прозвучавшие слова напугали в первую очередь его самого, но вскоре эту эмоцию вытеснило удивление: Анемон не выглядела напуганной или ошарашенной его предположением. Она лишь скептично вздёрнула бровь. — И? Что с того? — «Что с того»?.. В смысле?! Ты что, не понимаешь, насколько он в таком случае опасен?! Девочка театрально закатила глаза. — Мы сейчас находимся в таком месте, где, как мне кажется, кто угодно может быть опасен, но это тебя почему-то не беспокоит. — Беспокоит, но он!.. Если он всё-таки железный… — То что? Ты перестанешь считать его своим коллегой, приятелем, и даже за человека держать уже не будешь? Если да, то тогда он действительно может быть опасен для тебя. Но я считаю его своим другом. Думаю, это взаимно. Поэтому… Какая мне разница, кто он? — Анемон, он убивает людей! Прямо сейчас! — Да как же ты бесишь! — вскрикнула малышка, заставив парня вздрогнуть уже в который раз. Она взмахнула ладонью вокруг и прорычала: — Очнись! Оглянись вокруг, придурок! Где ты находишься?! Тут в кого ни плюнь — попадёшь либо в убийцу, либо в того, кто от подобных вещей кайфует! Да ты в обычной жизни каждый день проходишь мимо таких же людей, просто не знаешь об этом! И если Сора правда железный, то находиться в этом обществе мне гораздо спокойнее с ним, чем без него! Роши остыл так же резко, как распалился. Он осторожно осмотрелся по сторонам, скользнув взглядом по другим зрителям, и невольно поёжился. Слова Анемон смогли убедить его посмотреть на собственное предположение под другим углом, ведь девочка была не так уж не права.***
Из первой волны участников остался жив только Сора, а потому вскоре пространство заполнилось новыми людьми. Железный быстро нашёл взглядом того самого паренька, которого следовало вытащить отсюда не в мешке для трупов, и старался держаться поблизости от него, защищая от нападающих. Во второй волне участников оказалось значительно меньше, а потому уже через несколько минут на Арене помимо Соры и его временного подопечного остался лишь один противник. Оппоненты окинули друг друга оценивающим взглядом, находясь на довольно почтительном расстоянии и не спеша сближаться. Небольшая передышка позволила Ямаруте слегка остыть, сбавить уровень адреналина в крови и почувствовать боль в пострадавших участках тела. Больше всего досталось голове, парень поморщился и зашипел сквозь зубы из-за острых пульсирующих вспышек боли в правом виске. Ни на миг не стихающие ощущения подсказывали, что по черепу побежали трещины после одного из пропущенных ударов. Сора провёл смазанным жестом ладони по правой стороне лица, стиснул зубы, потому что боль резко усилилась и распространилась по всей голове. Кожа оказалась влажной и липкой. Он посмотрел на свою руку и убедился — крови было много. А вот его противник выглядел куда бодрее. Он тоже был перемазан в крови, но, в отличие от Соры, видимых травм на нём не наблюдалось, хотя Ямарута готов поклясться, что видел, как тот их получал. И всё же сейчас он стоял абсолютно невредимый. Сора лишь на мгновение предположил, почему, и напрягся. Что, если он тут не единственный железный? Если так, то этот парень наверняка подумал так же, успев понаблюдать за Сорой во время первой волны. Не то что бы без выставленных напоказ хвостов и масок железных легко отличить от обычных людей по стилю ведения боя, но если понаблюдать подольше, то можно заметить, что железные, как правило, не боятся получать какие-либо травмы. Они слишком привыкли полагаться на исцеление от регента, чтобы беспокоиться о собственной жизни, но подобное отношение могло сыграть злую шутку с тем железным, который просто-напросто забыл бы о том, что у него при себе нет никакого регента. В случае Соры полученная им травма головы была скорее очень серьёзная, и если выброс адреналина помогал ему не чувствовать боль и продолжать драться, не отвлекаясь, то теперь, охолонув, парень ощутил и последствия пропущенного им удара, и резко накатившую слабость, а перед глазами у него начало плыть и кружиться. В таком состоянии избежать новой травмы у него точно не получится, а это, скорее всего, определит итог схватки. Он мог бы просто выудить из кармана таблетку и проглотить её, проблема тут же решилась бы. Вот только за этой дракой всё ещё наблюдали сотни людей, и если Сора ошибётся и позволит противнику нанести по себе очевидно смертельную травму, а та тут же излечится на глазах у зрителей, это будет уже не проблема, а настоящая катастрофа. Кроме того, если его противник тоже железный, то он явно находится под действием регента. Сора не может себе позволить наносить ему смертельные для простого человека травмы — это тут же раскроет личность оппонента; ему уже не будет смысла скрывать железо, драка продолжится с хвостами. Это вынудит самого Сору прибегнуть к помощи стальных конечностей, а значит, он тоже раскроет себя. Если этот парень не тупой, то он тоже всё это обдумал и понял: им обоим не следовало наносить друг другу смертельные для обычных людей ранения, а это значило, что им нужно было попытаться лишить своего оппонента позвонков. Что ж, Сора давно хотел попробовать один трюк. Он расправил рукава свитшота и встрепенулся, сильно встряхнул руками — нарочно, чтобы никто не заметил странное движение под тканью, переходящее со спины в правый рукав. Уже через секунду Ямарута ощутил, как кожу на запястье приятно холодил металл хвоста, однако со стороны он всё ещё казался совершенно безоружным. Сора планировал закончить всё короткой схваткой и одним точным ударом, ведь намеренно позволил противнику думать, будто бы надвигается на него с голыми руками. И действительно: оппонент скептично изогнул брови, следом нахмурился, ничуть не испугавшись, и подпустил Ямаруту на более близкую дистанцию. Наверное, он тоже решил, что всё закончится быстро, но не предполагал собственного проигрыша, ведь в отличие от Соры он был вооружён — в правой руке участник Арены крепко держал мачете. Сора шёл даже слишком целеустремлённо, не сбавляя темп даже когда между ним и его соперником оставалось всего полтора метра. Тот, наконец, отреагировал на эту самоуверенную наглость: он попытался резко ударить Ямаруту ногой с разворота, целясь прямиком в голову, но парень ожидал этого от него. Всё случилось действительно быстро. Сора слегка отклонился в сторону, выставив блок левой рукой, перехватил оппонента за щиколотку и дёрнул на себя, чтобы тот потерял равновесие. Участник замешкался лишь на секунду, но умудрился вырваться и остаться на ногах. Он перебросил мачете из одной руки в другую, пока совершал разворот, оказавшись полубоком к парню. Сора блокировал и этот удар: ухватился за основание клинка изрезанной ранее ладонью, резко вывернул запястье своему противнику и вновь дёрнул его в свою сторону, сам же делая шаг на то место, где он стоял. Именно в этот момент спина его противника оказалась открытой для удара. Коротко замахнувшись, Сора вонзил лезвие хвоста, торчавшего из правого рукава, в область поясницы парня, тут же поймал его в удушающий захват левой рукой и прижал к себе как можно сильнее, вгоняя лезвие ещё глубже в течении нескольких секунд. Противник захрипел, выронил мачете, несколько раз дёрнулся в попытке вырваться, но уже в следующее мгновение Ямарута сам отпустил его. А затем без труда свернул ему шею. Тело поверженного рухнуло на песок, позволяя Соре разглядеть нанесённое ранение. По затылку пробежал холодок, когда он смог увидеть в глубокой сочащейся бурой кровью дырке самые обычные человеческие позвонки. Думать о том, что Сора жульничал лишь потому что испугался проиграть, было неприятно. Ещё неприятнее оказалось пришедшее осознание того, что некоторые люди способны выглядеть настолько сильными, что их ошибочно можно было принять за железных; если уж этот, как выяснилось, обычный парень так насторожил Сору своими навыками, значит есть вполне ненулевая вероятность того, что Ямарута действительно проиграл бы ему, окажись они в равных условиях. Сора вынырнул из собственных мыслей лишь благодаря прорезавшимся сквозь них возгласам зрителей Арены. Он не смог разобрать, что именно они выкрикивали, но, столкнувшись взглядом с пареньком, благополучно отсидевшимся в стороне, понял всё по его лицу; для присутствующих в зрительском зале на поле всё ещё оставалось двое участников, а потому все ожидали логического завершения. — А, блин, ну да, — вздохнул Ямарута, усевшись по-турецки прямо на песок. Он вдохнул поглубже и выкрикнул: — Эй, есть тут главный? Вы ж меня слышите, да? Народ, слушайте, тут такое дело… Толпа угрожающе замолкла. — Я… Э-э-э, как бы это правильно сказать… Я сдаюсь, — безразлично оповестил он и вскинул обе ладони вверх так, как если бы на него направили дуло пистолета. Недовольных этим оказалось даже слишком много. Парню предстояли долгие переговоры с ведущим и организаторами, однако он знал, что найти компромисс будет не сложно — нужно было всего лишь отказаться от приза за победу. А что же его действительно занимало, так это двое малолетних балбесов, решивших проследить за ним. Что ж, теперь, когда он в открытую сверлил взглядом трибуны ровно в том месте, где находились Роши и Анемон, до этих тупиц должно было дойти — Сора спалил их и не испытывал восторга от факта этой слежки. Лучше бы им свалить отсюда и впредь до конца жизни делать вид, что ничего необычного они здесь сегодня не видели. Но, судя по их офигевшим чуть испуганным лицам, они видели всё. А если говорить начистоту, то не только они. Тот, в чьё поле зрения вообще не следовало бы попадаться никому из железных, не просто стал свидетелем этой бойни, но и сумел заметить проделанный парнем трюк.***
— Джек-пот, — довольно усмехнулся Сора, увидев смс-оповещение о поступившей сумме денег. — Приятно было познакомиться, — сухо улыбнулся он благодарному отправителю, тут же потеряв к нему всякий интерес. — Ты правда смог это сделать, ты вернул его! — продолжал радостно восторгаться мужчина, облапивая своего потупившего взгляд сына, будто не веря, что он действительно сейчас стоял здесь. Помятый растерянный парнишка молча пялился в пол, переваривая всё, что с ним сегодня произошло, инстинктивно расположившись как можно дальше от Ямаруты. — Не представляю, как у тебя это вышло, это же… это… У меня слов нет! А ты говорил, что у тебя нет таких знакомых! — обратился Фаррен к раздражённому старику. — Он аж две волны выдержал! Где ты его откопал?! — На помойке, — огрызнулся в ответ хозяин заведения, буравя взглядом успевшего заскучать Ямаруту. Тот безразлично пожал плечами, ничуть не обидевшись, невольно вспомнил о подростках и мрачно вздохнул. Ничего плохого не случится, если завтра они просто сделают вид, что ничего не было. Тогда Сора поступит так же и жизнь продолжится своим чередом.***
— Пошевеливайся, люди ждут! — Я, конечно, мог бы попробовать заставить кофемашину поторопиться, но вряд ли это барахло понимает человеческую речь, — фыркнул Сора, закатив глаза. — Не поверишь, насчёт тебя у меня точно такие же сомнения. Старик намерен оставить последнее слово за собой. Сора тихо выругался себе под нос, чтобы не провоцировать дальнейшие препирательства — на это у него сегодня не было никакого настроения. Конечно же, из-за случившегося накануне. И хотя оба подростка пришли на работу как обычно, не задавали неудобных вопросов и вообще не давали поводов думать, будто бы вчерашнее событие их как-то беспокоило, Сора чувствовал на себе их короткие встревоженные взгляды, кидаемые украдкой. Особенно это касалось очкарика: он практически не разговаривал и старался избегать прямого зрительного контакта с парнем. Напряжение будет расти и достигнет своего пика уже вечером, решил Ямарута. Тогда-то всё станет ясно. Он забрал кружку кофе, поставил на поднос и на автопилоте выдвинулся к нужному столу. Видимо, он слишком глубоко погрузился в свои мысли, иначе успел бы среагировать: посетитель, сидящий здесь, решил встать именно в тот момент, когда до столешницы оставалось сделать всего шаг. Парни столкнулись предплечьями, поднос накренился, кружка поехала вниз по инерции. Оба зачем-то попытались предотвратить падение, но, вовремя осознав, что сделать это не получится, а разлитый кипяток обожжёт их обоих, в конце концов попытались просто отскочить друг от друга. Звонкий дребезг разбитой кружки заставил Сору вздрогнуть. Он оторопело завис, уставившись на осколки, и глянул на гостя. — Извините, я случайно, не знаю, как это вышло, — пробормотал он скомкано, будучи слегка растерянным. Такое с ним случилось впервые. — С кем не бывает. Сора вздохнул, придя в себя, опустился на корточки и принялся собирать осколки. Старик точно порвёт его на части, он терпеть не может, когда бьют его посуду. Чёрт, он ведь ещё и за кофе вычтет из зарплаты, ну просто, блять, великолепно… — Я сделаю новый, но придётся подождать, — изобразив сожаление, на всякий случай объяснил Сора. Он просто почувствовал на себе взгляд этого брюнета как-то иначе, чем чей-либо ещё, ему будто кольнуло в затылок. Сора решил, что ему показалось, что всё дело в этой тупой ситуации со столкновением и разбитой кружкой кофе, что от него просто молча ждали именно этих слов — да, виноват, исправлюсь. Он поднял глаза, чтобы убедиться, и замер. — Странно, — нахмурился гость. — Что странно? На этот раз он промолчал, продолжая что-то разглядывать: то ли глаза, то ли волосы Ямаруты — тот не совсем понимал, куда именно смотрел брюнет и почему. — Не выглядишь побитым, — всё-таки озвучил он свою мысль с деланно задумчивым видом и, заметив отразившееся во взгляде железного осознание, довольно ухмыльнулся. — Извините? — просипел Ямарута, всё-таки попытавшись сделать вид, что не осознал, о чём идёт речь. — Даже не единой царапинки. Как же так? — наигранно удивился мужчина, разглядывая ладони Соры, и улыбнулся особенно неприятно, посмотрев ему прямо в глаза. Чёрт. Чёрт! Точно не стоило принимать регент после Арены, нужно было походить с ссадинами пару деньков, и ничего этого не было бы. Сраная привычка чуть что излечивать свои раны… — О чём вы говорите? — непонятливо нахмурился Сора, старая не выдавать своё напряжение. — Говорю, побитым не выглядишь, — повторил брюнет уже более похожим на будничный тоном. Сора растерялся окончательно, а после заметил, что даже взгляд у его собеседника внезапно поменялся, перестал изучающе обжигать. Из подозрительного типа этот человек резко превратился в едва обеспокоенного незнакомца. — Я тебе локтем под рёбра заехал, когда мы столкнулись, рефлекторно вышло. Ты не почувствовал? Всё нормально? — А… А, нет, я не обратил внимание, всё окей… Эм… Пойду повторю ваш заказ, — Сора попытался выдавить дежурную улыбку, но получилось настолько искусственно и нервно, что он сам бы себе ни за что не поверил, и постарался просто поскорее убраться прочь. Он нихрена не понял, что только что произошло. Парень мрачно навис над жужжащей кофемашиной, обдумывая слова этого мужчины, и зло скрипнул зубами. Его наивная часть попыталась надеяться на то, что слова незнакомца каким-то немыслимым образом оказались для Соры чересчур двусмысленными, что это всего-навсего случайность. Но разумная часть сознания опасно клацнула зубами: «Тебя проверяют, безмозглый идиот. О чем ты вообще думаешь?» Он вновь ощутил на себе чьё-то пристальное внимание, раздражающее колючее чувство заставило рефлекторно оглянуться в поисках его источника. Сора ожидал столкнуться с тем мужчиной взглядом, но тот оказался увлечён чем-то на экране своего телефона, а вовсе не Ямарутой. Да и потом, когда парень подошёл повторно, чтобы вручить ему новый кофе, мужчина ничего не сказал и даже не взглянул на него, лишь слабо кивнул вместо благодарности. Как будто и правда после похода на Арену и слежки от детей Сора был настолько на взводе, что теперь искал скрытый подтекст, связанный с тем, что он железный, во всём подряд. Вроде бы это правильно: он должен быть осмотрителен, потому что у него не было права игнорировать подобные подозрительные вещи — от этого зависела его жизнь. Но с другой стороны, переживать из-за мелочей и абсурдных совпадений, на деле не стоящих внимания парня, тоже было глупо — он же не мог постоянно находиться в напряжении и балансировать на грани, изводя себе менталку бессмысленными тревожными предположениями, так ведь и до дурки недалеко. До конца смены осталось полчаса, а значит, если за это время ситуация с подростками не изменится, то по поводу них можно будет больше не волноваться. Паршивый денёк наконец-то закончится так, как хотел Сора. Парень забрал два крупных мусорных пакета, толкнул входную дверь плечом и вышел на улицу. Он завернул за угол дома, туда, где находились мусорные баки, и на секунду застыл. У стены, прислонившись к ней спиной, стоял тот самый мужчина, показавшийся Соре подозрительным. Тот заметил движение сбоку от себя и оторвался от телефона лишь для того, чтобы окинуть парня скучающе придирчивым взглядом, после чего снова уткнулся в полупрозрачную пластину. Ямарута напрягся, но виду не подал и просто прошёл мимо него до баков, погрузил пакеты внутрь и снова ненадолго замер, прислушиваясь. Вдоль позвоночника пробежал предупреждающий холодок. Щелчок. Это точно был предохранитель. Сора резко развернулся, молниеносно заведя руку за спину, чтобы оттолкнуть от себя чужую ладонь с зажатым в ней пистолетом. На секунду его оглушило хлопком, раскатившимся по переулку, правый бок запоздало обожгло жаром. Парень слегка опешил, столкнувшись взглядом с раздражённым этой выходкой брюнетом, и на мгновение забыл о своей ране. Пытаться закончить начатое этот тип не стал, он просто смотрел, как Сора нерешительно удерживал свои ладони на весу рядом с тем местом, куда пришёлся выстрел. Только теперь до Соры дошло, почему. Он тоже опустил взгляд, хотя и так прекрасно понимал, что увидит: разодранный в области правого бока окровавленный свитшот и абсолютно невредимый участок тела. Регент всё ещё действовал. — Вот блять, — досадливо усмехнулся Ямарута, переводя помрачневший взгляд на брюнета и судорожно размышляя, как с ним быть. Убить? Только если терять будет уже нечего. Попытаться всё объяснить? Вряд ли он захочет слушать. Значит, нужно заставить. Уговорить. Хотя бы попробовать. На попытку сделать второй выстрел Сора среагировал более быстро и точно: отшатнулся в сторону и ударил по ладони мужчины ногой, заставив его на секунду потерять равновесие. Затем оказался рядом, схватил за запястье, вынуждая направить дуло в стену, и только после этого заговорил: — Я тебе не враг! — Да как же, — прорычали ему в ответ. Сора едва успел отклониться назад, чтобы избежать удара кулаком второй руки. Он таки выдернул ствол из его ладони, после чего оба парня, разойдясь в разные стороны, ненадолго застыли и уставились на пистолет в руке железного. Он с лёгкостью мог бы вернуть своему противнику оба выстрела, но вместо этого без лишних раздумий развернулся назад и зашвырнул оружие вглубь переулка. — Прекрати! Я не хочу и не собираюсь убивать тебя, — серьёзно заявил он, повернувшись обратно. Ему вновь пришлось уворачиваться: если Сора, совершая удар ногой, намеревался попасть по руке мужчины, чтобы минимизировать его травмы, то сам брюнет метил железному точно в голову. — Я серьёзно! — не унимался Ямарута, продолжая просто уворачиваться и блокировать чужие удары. — Дай мне шанс всё объяснить! — Да мне плевать, что ты скажешь. В узком переулке оказалось слишком мало места для манёвров во время драки, поэтому вскоре парни оказались в самом конце пространства между домами. Сора неудачно развернулся, избегая попытки поймать его в захват, и вписался спиной в один из мусорных баков, с грохотом опрокидывая его. Секундной заминки хватило, чтобы парня швырнули лицом вниз. Он успел лишь перевернуться на спину, а уже в следующую секунду брюнет навис над ним сверху и упёрся ладонью ему в грудь, придавливая к земле, из-за чего некоторые осколки разбившихся бутылок впились железному чуть ниже лопаток. Он широко раскинул руки, правой вслепую нашарил особенно крупный кусок стекла, а левой схватил мужчину за грудки расстёгнутой кожаной куртки и подтянул к себе, когда заметил, что пистолет вернулся к своему законному владельцу. Так они и застыли, переводя дыхание: Сора, ощутивший дуло, упирающееся ему в живот, и этот незнакомый ему мужчина, к чьему горлу Ямарута приставил острый кусок стекла. — Ну? Убедился? — возмущённо запыхтел Сора. — Придурок бешеный! — Я тебе сейчас кишки продырявлю. — А я тебе горло. У кого больше шансов выжить, как думаешь? — Здесь экспансивные пули, — усмехнулся мужчина. — Тебе и позвоночник раздерёт на куски. — Значит, мы оба бесцельно сдохнем в какой-то подворотне вместо того, чтобы просто всё обсудить? — Мне нечего обсуждать с железным. — И часто ты просто так в незнакомых людей стреляешь? — вздёрнул бровь Сора, заставив собеседника презрительно фыркнуть. — А если бы ты ошибся? Если бы я оказался обычным человеком, что тогда? — У обычного человека ушёл бы месяц на восстановление после вчерашнего, — нахмурился брюнет. — Ты думаешь, что я не видел, как ты убил своего последнего противника на Арене? Ты ведь решил, что он тоже железный, а убить вас можно только таким образом. И после этого я должен был сомневаться в том, кто ты такой? — О, так ты понял, что это был хвост? Ну знаешь ли… На виду было только лезвие. С тем же успехом это мог быть обычный нож. Кто знает, что я таскаю под одеждой, а? А раны… Вообще-то, они на мне и так заживают как на собаке, да и мне казалось, что с такого расстояния трудно было разглядеть глубину порезов и всё такое. — Хватит нести херню, — брюнет закатил глаза, раздражённо поморщившись. — А что ты предлагаешь мне делать?! — искренне изумился Ямарута. — Я ещё не готов подыхать, а ты какой-то слишком настырный. Хотя я не теряю надежду на то, что ты всё-таки передумаешь и позволишь мне объясниться. — Не дождёшься. — Значит, так и будем сидеть здесь в заложниках друг у друга до скончания времён? У меня рука затекла. — Ну так опусти её, что тебе мешает? — послышалась насмешка от мужчины. Ямарута страдальчески вздохнул, решая отказаться от этого предложения, потому как проверять свой позвоночник на прочность с помощью разрывных пуль у него не было ни капли желания, а он был убеждён: стоит Соре убрать осколок от горла мужчины и тот без колебаний застрелит его. — Обязательно быть таким мудилой? — недовольно буркнул железный. Следующие несколько минут прошли в тишине. За это время Сора успел детально рассмотреть внешность мужчины, потому как в сложившейся ситуации оказался способен только на это, и пришёл к неутешительному для себя выводу: он чертовски привлекательный. Один из тех, кому крупно повезло в генетической лотерее. Сора уверен: если у кого-нибудь повернулся бы язык сказать, что внешность этого человека ему неприятна, то это было бы наглой ложью, а сам лжец втайне передёргивал именно на такой типаж. Не смазливый — к этому мужчине вообще вряд ли применимо слово «хорошенький», — а именно красивый — на него банально приятно смотреть. Приятно, но в то же время неуютно: из-за тяжёлого взгляда его тёмно-карих, почти чёрных глаз, появлялось стойкое ощущение того, что он практиковался убивать силой мысли и вполне возможно преуспел в этом. Тем не менее, мрачное выражение лица его совсем не портило — устрашало, определённо, но ему очень шла эта эмоция, особенно вкупе с этой уверенной усмешкой на губах и упавшей на глаза рваной косой чёлкой. Он был настолько же жутким, насколько красивым, поэтому пялиться можно было бы бесконечно долго, если бы не обстоятельства. — Слушай, — всё-таки подал голос Сора, осознавая, что из ситуации надо как-то выбираться, — если бы я захотел, то уже давно вырвался бы и нашинковал тебя в соседний мусорный бак, но я всё ещё ничего такого не сделал, потому что, повторяюсь, я не хочу тебя убивать. Знаю, от меня это прозвучит неправдоподобно, но я не очень-то люблю заниматься такими вещами. — Тогда как же так вышло, что ты оказался на Арене? — брюнет скептично изогнул бровь. — Совершенно случайно? Сам не понял, как это получилось? — Мне нужны были деньги, — Сора попытался пожать плечами, насколько это было возможно в его положении, и мысленно радовался тому, что диалог мало-помалу всё-таки получался. — Зачем? — Это допрос? Отпусти меня, тогда расскажу что захочешь, мне скрывать нечего. — Как же до тебя туго доходит… Нет, предлагать какие-либо условия точно нет смысла, нужно смириться и покорно отвечать на все вопросы, иначе диалог закончится толком не начавшись. — У меня трудности здесь, на работе, — Ямарута кивнул в сторону заведения старика и, заметив отразившееся на лице брюнета недоумение, поспешил объяснить: — Ну, точнее, эти трудности периодически возникают из-за моей лени. Эта работа оказалась для меня очень утомительным и скучным занятием, так что иногда я отлынивал. А недавно я проебался так, что чуть было не вылетел отсюда с голой жопой, но старику хватило простых извинений от меня. Но я-то себя знаю, вот и решил на всякий случай создать себе хоть какую-то финансовую подушку на случай, если такое повторится уже не в поучительных целях. — Пиздец как интересно. — Не то слово… Кстати, смена вот-вот закончится. Если я не появлюсь до её закрытия, то меня начнут искать. Как думаешь, сюда кто-нибудь заглянет? Увидит, как мы тут сцепились… Что мы им скажем? — У кого-то начался словесный понос. Почему бы тебе не закрыть свою варежку? — Да ты хотя бы мне объяснись, — нагло проигнорировал его Ямарута. — Мы с тобой впервые видим друг друга, я вот даже имени твоего не знаю, а ты уже попытался меня убить, разодрал на мне одежду и оседлал. На нас со стороны посмотреть — так просто фотка на рабочий стол. Ты со всеми так знакомишься или я особенный? Мужчина явно охренел от поведения парня и, немного поразмыслив, озвучил ему несколько иное определение: — Ты ёбнутый. — То есть ты в меня просто так пулю всадил, а ёбнутый почему-то я?! — Может, мне стоит всадить тебе ещё одну? — угрожающе прорычал мужчина, усилив давление дулом пистолета на живот железного. — Тебе лишь бы что-нибудь всадить, — вяло огрызнулся Сора, коротко вздохнув. Он мог бы забалтывать его и дальше, но какой в этом смысл? На диалог обычно идут с людьми, а для этого мужчины Сора явно им не являлся. Пытаться найти какой-нибудь компромисс тоже бестолковая идея. Будь они оба обычными людьми, с этим было бы проще: они могли бы, например, договориться убрать оружие и действительно попробовать обсудить ситуацию. Но Сора железный, а это всё усложняет: он не может избавиться от дамантиевых хвостов, встроенных в его тело, а значит он никогда не будет безоружен по-настоящему. После увиденного на Арене брюнет более чем осведомлён об этом. — Они знают? Вопрос прозвучал внезапно и как будто бы с некоторым смирением. Сора аж вздрогнул от неожиданно беззлобного тона и вынырнул из угнетающих размышлений. Он немного помедлил, удивлённо уставившись на мужчину, и сник окончательно. — Наверное. Я никому не рассказывал, но… Те двое подростков проследили за мной вчера и тоже всё видели. То есть, не знаю, заметили ли они то же, что и ты, но… Теперь я не сомневаюсь, что они тоже могли догадаться. — Вы не обсуждали произошедшее? — в голосе скользнули нотки удивления. — Неа. Думаю, они решили сделать вид, что ничего не было, но так даже лучше. Как для них самих, так и для меня. — Ты понимаешь, что если они знают, кто ты такой, и молчат об этом, то это делает их преступниками? Скрывать железного — это почти то же самое, что самому им оказаться, — с упрёком хмыкнул брюнет. — Они ж совсем ещё дети, но никто на это не посмотрит. В лучшем случае их просто посадят до конца жизни. Сора тут же сжал кулак, которым держал мужчину за куртку, намного крепче. Послышался скрип дорогой кожи. — Только попробуй, — ощерился парень, переходя на рык. — Это предостережение, а не угроза, — спокойно отозвался брюнет, ничуть не испугавшись. Предостережение? Неужели всё-таки?.. — Я точно пожалею об этом, — вздохнул он, прикрыв глаза, а затем плавно убрал пистолет от чужого живота и вытянул руку в сторону. Оружие повисло спусковой скобой на пальце. Сора опомнился лишь через несколько секунд, запоздало заметив на себе пристальный выжидающий взгляд, и поспешно отнял осколок стекла от горла мужчины, оставив руку приподнятой в воздухе. Самым напряжённым моментом оказался тот, когда парни поднимались на ноги: они продолжали следить друг за другом, будучи готовыми к возобновлению драки, но её, как ни странно, не произошло. — И почему же ты передумал? — решил удостовериться Сора, стараясь звучать осторожно. — Пока речь шла только о тебе, ты пытался договориться, — мужчина изобразил небрежный жест, словно отмахнулся от надоедливой мухи. Следом окинул парня критичным, но уже не таким враждебным взглядом, и ухмыльнулся. — Но как только ты подумал, будто бы я угрожаю твоим знакомым, ты настроился сделать со мной то же, что я собирался сделать с тобой изначально. — Вполне адекватная реакция любого человека, — ядовито усмехнулся Ямарута. — Адекватная реакция на что-либо ещё не делает тебя человеком. — В твоих-то глазах уж точно, но спасибо, что объяснил, сам бы я ни за что не догадался. Лучше бы ты сказал, что просто всех вокруг держишь за говно, мне бы хоть спокойнее от этого стало. — Моя работа — убивать таких, как ты, а не сопли им вытирать, — холодно кинул мужчина. — Работа? — глупо переспросил Сора, часто заморгав. Внезапно для себя он слишком быстро вспомнил, кто именно занимался подобной работой. — Ты Охотник? В яблочко. Сора слышал о них, но ни разу до этого дня не сталкивался вживую. Охотниками называли сотрудников специального подразделения, образованного от военной полиции. Многие из этих людей сталкивались с железными ещё одиннадцать лет назад, так что они отлично знали, чего от них ожидать и как с ними можно бороться. — Ну надо же было так вляпаться, — тихо пробормотал Ямарута, когда ему ответили утвердительным кивком, и растёр лицо похолодевшими пальцами. Теперь понятно, почему этот тип такой бесстрашный. Кроме того, то, что он Охотник, означало, что он, в отличие от балбесов-подростков из заведения, не станет делать вид, будто сегодня здесь ничего не произошло. — И что теперь? Отпустишь меня, но будешь шантажировать, если что-то понадобится? Или сделаешь меня своим мальчиком на побегушках? — Именно так, — улыбка заметно повеселевшего брюнета больше походила на злой оскал. — Убивать железных станет намного проще, если у меня появится свой собственный. — Оу… — Теперь ты передумал? — мужчина откровенно развлекался, насмехаясь. Сора не оскорбился и пожал плечами. — Вовсе нет, просто расстроился, что так быстро угадал — никакой интриги. Но меня такой расклад устраивает. По рукам, да? — сухо улыбнулся он, действительно протягивая ладонь и ожидая, что пожимать её весьма предсказуемо никто не станет, но к своему удивлению вскоре ощутил чужую крепкую хватку. Лишь теперь парень обратил внимание на то, что только на правой руке мужчины была надета чёрная кожаная перчатка, а там, где она заканчивалась, из-под рукава куртки блестел металл протеза. В горле в этот момент почему-то резко пересохло. Сора глухо прокашлялся, когда рукопожатие кончилось, и отмёл мысли об этом. Затем подумал, что представляться по имени было уже вроде как поздно, да и смысла в этом он не увидел: раз уж перед ним Охотник, то тот наверняка заблаговременно нарыл о железном всю имеющуюся информацию, а вот сам Ямарута продолжал не знать о мужчине ровно нихрена и намеревался это исправить. — Как тебя зовут-то хоть? — Томо. Они развернулись обратно к выходу на улицу практически одновременно и так же одновременно замерли, увидев двух малолетних коллег Ямаруты. Девочка выглядела особенно хмуро, а значит что-то явно было не так. Может, старик там как обычно бесился? В конце концов, парень всё-таки не явился на закрытие смены… — Я слышала, о чём вы говорили, — заявила малышка, тут же развеивая все маломальские сомнения Соры. Он устало вздохнул и поднял ладони в примирительном жесте. — Анемон, я могу объяснить… — Не нужно мне ничего объяснять! — гаркнула девочка, внезапно оказавшись рядом. Она ухватила оторопевшего парня за запястье, потянула на себя, заставив сделать несколько шагов вперёд, и подтолкнула его ко входу в магазин, кинув испепеляющий взгляд на Томо. Со стороны это выглядело так, будто она пыталась спрятать от него Сору, бесстрашно встав между ними. — Мне всё равно, кто он на самом деле. Человек, железный, да хоть рептилоид… Сора для меня как злобный старший брат. Ямарута с оскорблённым видом развернулся обратно. — Почему злобный-то? — Ну… Не злобный, скорее вредный… Но ты понял меня, да? — нахмурилась Анемон, вновь уставившись скептично настроенному брюнету в глаза. — Фух, ладно, в общем… Я хотела сказать, что он дебил, каких поискать, но человек-то он хороший! — Тебе прям щас могилу выкопать?! Только что исправилась и сказала нормальную вещь, я уже обрадоваться успел, что за меня кто-то заступается, но нет! Надо ж было всё обосрать! — железный театрально всплеснул руками. — На правду не обижаются, — покачал головой Томо, довольно улыбаясь. Его неожиданная поддержка приободрила девочку. — Вот! Видишь! Даже твои новые знакомые сразу понимают, что ты идиот! — Я за них пиздец как счастлив! Охотник не стал вслушиваться в продолжение их перепалки и переключил своё внимание на очкарика, державшегося всё это время особнячком: он наверняка ощущал себя страшно неловко и глупо, потому и не встревал, будучи единственным разумным человеком в этой троице. Ятсуме тоже, как и Сора, почувствовал на себе взгляд мужчины и рефлекторно посмотрел в ответ, правда тут же стушевался и уставился себе под ноги. — А ты о нём что скажешь? — О Соре? Э-э-э, ну… Я знаю его не так давно… — замямлил было подросток, тоже взглянув на железного. Очкарика в мгновение ока протащило через воспоминания о прошедшей неделе. Он виновато улыбнулся и пожал плечами. — Он странный, но это, вроде как, не так уж и плохо. Странный, значит? Ямарута, тем временем, напрочь забыл об Охотнике, увлёкшись дружеской руганью с девочкой настолько, что стал активно жестикулировать и корчиться, передразнивая собеседницу. Анемон резко остыла и посмотрела на парня исподлобья, молча выслушав его до конца, и лишь затем отпустила краткий комментарий с помощью крайне понятного некультурного жеста: она ткнула пальцем в Сору, после чего покачала сжатым кулаком около своего рта, сделав недвусмысленное движение языком под щекой. — Глупая, это не так делается, — фыркнул Ямарута, чуть усмехнувшись. — Хочешь, научу как надо? Анемон, приноровившаяся видеть разницу между шутками и серьёзными заявлениями железного, издевательски вздёрнула брови. Разумеется, сейчас слова парня относились к первой категории, а потому девочка совсем не насторожилась, услышав такое предложение. — Тебя бы кто научил для начала, — со скукой фыркнула она. — Ха-а… А вот об этом можешь не волноваться, — отстранённо выдохнул Сора, бросив весёлый взгляд на Охотника. Нет, слово «странный» определённо ему не подходит. «Ёбнутый» — вот это про него.