Железное небо

Напротив заведения Тода Уилса располагался магазин «Экран», где продавали исключительно телевизоры, мониторы и прочую технику, имеющую отношение к экранам. За стеклянными витринами выстроены в три ряда телевизоры разных размеров, на них всегда показывали одну и ту же передачу, дабы продемонстрировать работу и качество этой техники, а в глуби помещения простирались длинные высокие стеллажи с экранами ещё более невероятных размеров и цен. У этого магазина стабильный доход и даже постоянные покупатели среди любителей брать вещи поновее и подороже, чтобы выглядеть в глазах точно таких же людей солиднее и богаче. Ни Тод, ни Сора никогда не общались с хозяином этого магазина или с продавцами, работающими там. «Экран» они вообще частенько не замечали, не придавали ему никакого значения, — магазин как магазин. Обыкновенный, ничем не примечательный. Но только не сегодня. Страхом ударило не хуже топора. Разряд прошёл по всему телу и врезался прямо в голову, заставив руки задрожать. В горле пересохло, но Сора всё же смог выдавить: — Что ещё за ход?.. Роши сглотнул вязкую слюну, набрался сил и сказал: — Мне только что звонила моя мама. Она сказала, что Мия задержалась после школы на сорок минут, и… — парень судорожно выдохнул, стараясь справиться с нарастающей паникой, — мама, забеспокоившись, позвонила ей…, но ответил мужской голос, похожий на голос железного, и сказал, что забирает Мию для игры… — Для игры? Маленькую девочку? — Сора вскочил с места и часто задышал, испугавшись и разозлившись одновременно. Из-за этой «игры» ребёнок может больше никогда не увидеться со своей семьёй. — Сколько ей лет? — Всего семь, она самая младшая из моих сестёр, — выдохнул Ятсуме, а затем поднял умоляющий взгляд на железного. — Сора, пожалуйста… — Я… Я что-нибудь… Я помогу ей, только не паникуй, — нервно пробормотал беловолосый, сам находясь на грани. Он, не обращая внимания на шокированные взгляды остальных, схватил пластину-наушник и набрал номер Коды, при этом часто попадая по ненужным клавишам, шипя сквозь зубы, стирая лишние цифры и набирая новые. Сивый ответил только спустя три звонка, и Сора тут же выкрикнул:  — Кода, это срочно, мне нужна та флэшка! — Что? Погоди, ты чего вдруг… — Первый снова собирается убить!.. — сжимая пальцами собственные волосы и запинаясь, начал объяснять Ямарута. — Он! Он забрал сестру Роши и… Возможно, на той флэшке есть информация, где Альфа прячет девочку, так что неси её сюда! Иначе я не знаю, где искать ребёнка, никаких трансляций нет и… Кода, это приказ, слышишь? Хоть телепорт изобретай, мне плевать, но ты должен быть в магазине Тода вместе с этой флэшкой через пять минут! — проорал последние слова парень и, не дожидаясь ответа, сбросил трубку, начиная судорожно перебирать все возможные варианты того, что будет дальше. Для Роши и его матери худшим исходом была смерть девочки, но для Соры — то, что её могут изуродовать морально или физически и заставить жить с этим. Он прекрасно понимал, что это намного хуже смерти, но спорить сейчас на эту тему совершенно никому не хотелось. — Я убью его… Найду и убью… Я убью этого мудака!!! — проорал железный, со всей дури пиная стул, на котором сидел пару минут назад, и тот с грохотом отлетел к стене, оставив на ней глубокую вмятину. — Сора, успокойся! Злость ни к чему хорошему не приведёт, ты же сам это знаешь, — Тод попытался привести парня в чувство, резко обогнув стол и схватив беловолосого за плечи, но тот, прорычав что-то, всё равно вырвался. — Я понимаю, но… — Никаких «но»! — отрезал мужчина. — Включай мозги, ты же умеешь ими пользоваться. — Хватит! Все вы — перестаньте, — влезла теперь и Анемон. Именно её детский голос и заставил парней на секунду заткнуться. — Лучше посмотрите туда, — ткнула малышка пальцем в сторону приближающегося скоростного поезда воздушного метро. Соре даже не пришлось оборачиваться на телевизор, чтобы увидеть на экране впечатляющую трансляцию, где Кода, ухватившись за перила последнего вагона и терпя сумасшедший ветер, преодолевает последние метры до нужной улицы. Ямарута вылетел из заведения и пробежал вперёд, видя, как сивый спрыгивает с маленького выступа в конце вагона и падает прямо в толпу людей. Благо прохожие успели среагировать на внезапное появление железного и стали разбегаться в стороны, а парень высвободил хвосты и вонзил их в асфальт, тормозя собственное падение, дабы избежать смертельного поцелуя с каменной кладкой на тротуаре. Кода, плавно качнувшись вниз в паре метров от земли, расслабил железо и спрыгнул вниз, тут же убирая искусственные конечности, чтобы не пугать людей ещё больше. Один взгляд на сбитого с толку Сору, приближающегося к парню и готового придушить его на месте, если тот сию секунду не отдаст ему флэшку, дал сивому понять, что настало время рыться в карманах. И прежде чем Ямарута успел швырнуть хотя бы одну гневную фразу, Кода почти бросил флэшку ему в руки и слегка отступил назад, боясь получить по лицу. Беловолосый поймал предмет и рванул обратно в магазин, снося с ног всех, кто случайно оказывался у него на пути. Парень буквально влетел в свою комнату, обогнул кровать и упал перед ней на колени, открывая ноутбук, лежащий на одеяле, и вставляя флэшку в разъём. У железного сильно тряслись руки, глаза лихорадочно блестели, а по спине бегали табуны мурашек — и он ничего не может с этим поделать. Дыхание парня учащено, но когда на мониторе развернулось окно, он перестал дышать совсем. Ятсуме незаметно и медленно подошёл к Соре со спины, с ужасом смотря на экран и боясь увидеть то, что уже нарисовало его воображение. — Здесь куча каких-то файлов, я в этом не разбираюсь… мне надо открыть каждый или?.. — просипел Ямарута, вчитываясь в непонятные ему названия. — Открой этот, где камера нарисована. Остальное — коды, в них могу покопаться я, — сообщил подросток, наблюдая за тем, как железный сию секунду делает то, что Роши ему и сказал. Программа какое-то время «думает», а затем на экране появляется новое окно. Оба парня мгновенно побледнели. Девочка сидит на стуле, обмотанная плотным серебряным строительным скотчем. Глаза и рот закрыты двумя связанными за затылком ребёнка кусками белой ткани. Малышка одета в школьную форму, состоящую из белой рубашки, чёрного пиджака и такого же цвета ленты, повязанной вокруг шеи. Длинные волнистые каштановые волосы заплетены в два хвоста по бокам с помощью белоснежных пышных бантов. Ничего ниже пояса не видно, а позади девочки находится то ли тёмно-коричневая замызганная стена, то ли нечто подобное. Свет падает прямо на ребёнка, не рассеиваясь, а очерчивая ровный круг, и не давая увидеть что-то помимо девочки. — Мия! Это моя сестра! — воскликнул Ятсуме, заставив застывших в дверном проёме людей вздрогнуть. — Что это за место? Где она?.. Сору передёрнуло, и он, не отрывая взгляд от экрана, выдохнул: — Это же прямая трансляция?

***

— Получается, они забирали их туда, но… — Погоди, — оборвал Томо, заметив что-то странное на экране телевизора за спиной Дайлера. — Там, — кивнул парень впереди себя. — Девочка? — удивился Скай, обернувшись и увидев связанного ребёнка, и, всмотревшись внимательнее, задумчиво нахмурился — Эта школьная форма… Ученица младших классов, но… Что за херня?.. — Это новая трансляция! Пусть отследят сигнал!

***

К девочке подошёл парень, облачённый в некое подобие чёрной мантии с накинутым на голову капюшоном, из-за которого не было видно волос. Из-под падающей на лицо тени виднелись стальные клыки железной маски, а на верхнюю часть лица парень будто бы надел нечто вроде экрана-очков с цифровыми токсично-зелёными глазами в форме горизонтально поставленных скобок. Эти улыбающиеся «глаза» вкупе с жутким оскалом стальных челюстей парня привели Сору и Роши в ледяной ужас. — Нет! Не подходи к ней, урод! Чёрт… Что он собирается делать с ней?! — запаниковал Ятсуме, хватаясь за волосы. Сора прикрыл рот ладонью, не отрывая взгляд от экрана, и судорожно вздохнул. — Эй-эй, ты всё-таки открыл этот файл? Зря-я-я… Мне очень жаль, Сора, но в том, что произойдёт дальше, целиком и полностью твоя вина, — цокнул языком парень на экране и развёл руками, не слишком правдоподобно изображая сожаление. — С другой стороны, если бы ты этого не сделал, то вы бы никогда не нашли эту девочку. Да, милая? — промурлыкал он скрежещущим металлом голосом, едва ощутимо проводя ладонью по голове Мии. Та испуганно вздрогнула и плаксиво всхлипнула. Сора шарахнулся в сторону от ноутбука и вскочил на ноги, то хватаясь за голову, то растирая лицо похолодевшими пальцами, и нервно забормотал: — Нет… Нет, нет, нет, нет… Твою мать, этого не может быть! Ятсуме схватил беловолосого за плечи и встряхнул его, заставив обратить на себя внимание. — Сора, его надо найти! Прямо сейчас! — Как?! Как ты хочешь, чтобы я его нашёл? Я не знаю, где искать этого ублюдка! — Учти, Сора, — продолжал тем временем Бессмертный, — с каждым разом я всё ближе подбираюсь к тому, кто тебе дороже всего. — Томо?.. — непроизвольно выдохнул Ямарута, получив ещё один впечатляющий разряд страха, прошивший всё его тело насквозь. — Но сейчас — она. Почему? Хочу выяснить, знаешь ли ты один поразительный факт о псевдожелезных вроде тебя, — зелёные перевёрнутые скобки, имитирующие весёлый взгляд, превратились в полуовальные фигурки, выражающие серьёзный настрой парня. — Уличных бродяг вроде вас находили очень легко, но для создания хороших «железных», — Бессмертный театрально изобразил кавычки в воздухе, — требовались дети. Молодой организм лучше всего справляется с приобретёнными частями тела и новыми органами вроде искусственных нервов, а риск отторжения сводится к минимуму, поэтому дети — идеальный вариант. Но в какой-то момент дети среди отбросов общества закончились, а это означало, что проект приостановят. Никто из учёных этого не хотел, а потому детей стали воровать прямо из детских садов. Все же помнят тот период, когда смертность среди детей сотрясала весь Тэрроз на протяжении многих лет? Кто-то догадывался или даже знал, что происходит на самом деле, но никто ничего не мог с этим поделать. Не мог. Или не хотел. Так вот, детей стали воровать. И здесь начинается самое интересное: Сора, а ты знал, что для создания железного требуется два ребёнка? На Ямаруту словно ведро ледяной воды обрушили. — Ерунда какая-то… — просипел он. — Это неправда! — перешёл парень на крик. — Что значит «два ребёнка»? Как это вообще возможно?! — Полагаю, стоит объяснить, если ты всё-таки этого не знаешь, — невозмутимо продолжил Первый, медленно обходя девочку по кругу. — Нервы, которые учёные выращивали официально, плохо подходили для псевдожелезных: движения пластин и хвостов были не столь быстрыми, связь между мозгом и устройством в позвоночнике была просто отвратительная. К тому же, всё это очень быстро умирало и начинало гнить, вследствие чего подопытные гибли. Первые псевдожелезные стали жертвами тех доработок и экспериментов, но следующие… Следующих скрещивали с нервами, взятыми у детей от трёх до шести лет. Этих малюток убивали точным ударом ножа в сердце — прям скотобойня! — а затем проводилась операция по пересадке их нервных стволов в устройство, находящееся в искусственных позвонках, с заранее созданными благоприятными для роста нейронов условиями. После, эти позвонки вживляли в тело подопытного, который в итоге должен был либо умереть из-за отторжения, либо стать «железным». Сора рефлекторно скрестил ладони чуть выше своей поясницы, почувствовал под кожей костяшки позвонков и нервно усмехнулся. Смешок получился жалким и напуганным. — Ты понимаешь? Понимаешь, Сора? Ради того, чтобы сделать из тебя псведожелезного, убили кого-то другого! Ты жив лишь потому, что какой-то ребёнок стал твоим донором! Разве это не весело?! — Бессмертный захохотал, запрокинув голову назад. У цифровых глаз, снова отражающих веселье, теперь выступили такие же зелёные слезинки. — Он врёт, не слушай его! — спохватился Роши, пытаясь вытащить парня из шокового состояния, хотя и сам находится на грани оного. То, о чём говорит Бессмертный, уму не постижимо. Учёные убивали детей, чтобы создать железных… Нет, дело даже не в этом. Сора в шоке явно не из-за факта убийства тысяч детей, а из-за осознания того, что в его собственном теле всегда находилась и жила часть другого ребёнка. Саму жизнь Соры всегда поддерживало только это, ведь смерть искусственных нервов означает смерть носителя, и теперь он знает это. А ведь никто никогда ни слова не говорил о подобном в центре исследований… — У меня в спине… часть другого человека? Всё это время? — выдавил Ямарута, а затем, словно узнав, что внутри него бомба, стал раздирать короткими ногтями кожу на своей спине, панически мечась по комнате. — Сора, перестань! — ВНУТРИ МЕНЯ, БЛЯТЬ, НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ ДРУГОГО РЕБЁНКА! — проорал Сора. — Я… я жил с этим почти двадцать лет! Блять… Я же не знал, что… Блять! — зашипел железный, посмотрев на свои трясущиеся ладони, и запустил пальцы в волосы, сжимая их и лихорадочно бегая взглядом по комнате. — Надеюсь, ты смог переварить эту информацию, Сора, потому что я хочу рассказать кое-что ещё. Об этом знали только те дети, которых использовали как доноров, и работники того центра, — продолжил монолог Бессмертный после паузы, сделанной специально, чтобы дать Ямаруте время осознать всю серьёзность происходящего. — Маленьких доноров было в два раза больше, чем всех потенциальных железных, а потому их расходовали постепенно и с умом. Чьи-то органы позже продавали на чёрном рынке, но речь не об этом… Детей содержали, кормили, им даже давали игрушки и включали мультики, но они всё равно не могли чувствовать себя спокойно и даже пришли к неутешительному выводу: они больше никогда не увидят своих родителей. Кто-то сболтнул детям про «жутких железных тварей», и доноры восприняли это не совсем верно. Точнее… они так впечатлились, что даже сочинили песенку. Обычную детскую песенку про железных. Они пели её каждый раз, когда кого-то из детей забирали, ведь тот, кого уводил за собой мужчина в белом халате, никогда не возвращался назад. — Я не понимаю, зачем ему всё это?! Раз он столько всего знает и может, раз мы не в силах найти его прямо сейчас, разве это не значит, что у него есть определённая власть в этом городе? Неужели такому, как он, нужно что-то ещё?! — недоумённо воскликнул Роши, на самом деле беспокоясь сейчас только за свою сестру. Зачем-то же Бессмертный забрал её. Именно её. — Он же не мог участвовать в зачистке вместе с вами и в тюрьме он не сидел, так почему он стал таким ненормальным?! — Этот сукин сын родился двинутым, — прорычал Сора, пытаясь остыть и начать мыслить трезво. — Ни ты, ни кто-либо ещё, скорее всего, больше никогда не возвращались в ту тюрьму, а ведь именно в ней продолжали проводить опыты всё время, что вы были там заточены. Опыты проводились уже не такие масштабные, как до этого, но всё-таки... Я пришёл в эти развалины, и оказалось, что там сохранились записи со времён Донорства тех детей. Я просмотрел каждую… Именно так я и узнал обо всём этом. Я даже смог послушать ту самую песню мёртвых детей. И дал послушать её этой девочке… — интонация парня стала вдохновлённо-весёлой, а голос тихим, обманчиво ласковым. Он снова погладил Мию по голове и снял с её лица повязки. Девочка поморщилась из-за яркого света, направленного прямо на неё, и всхлипнула. Её глаза покраснели и опухли из-за долгих рыданий, но сейчас она молчала и подавляла любые свои порывы закричать от страха. — Милая, ты помнишь, о чём мы договаривались? — Угу, — кивнула Мия. — Сора, она споёт тебе эту прелестную песню. Ох, подумать только, как быстро развиваются дети в наше время, в столь юном возрасте сочинять такое… Ну да ладно, — цифровые глаза из весёлых снова стали серьёзными. — Учти: как только песня закончится, я перережу девочке глотку. Из-под мантии Первого показался железный хвост. Он медленно обвил шею девочки и застыл, остановившись остриём лезвия гарпуна рядом с горлом ребёнка. В этот же момент в комнату Ямаруты ввалились Тод, Грин, Анемон и двое Охотников, выполняющих роль защитников хозяина заведения. Все они были бледные и сбитые с толку, но Трейн всё же озвучила то, что понял абсолютно каждый: — Сора, это же самый настоящий таймер… Парня как ветром сдуло. Вот только прежде чем вылететь из комнаты, он разрубил свой ноутбук пополам, а затем, оказавшись в зале, рубанул хвостом и по телевизору, на экране которого блистала та же ужасающая картина. Дыхание Соры участилось, каждый вдох отдавался тупой болью в груди. Озноб прошил всё его тело, а во взгляде застыла настоящая паника. По одному-единственному вопросу Грин железный понял, что трансляция запустилась не только на ноутбуке. Она теперь везде. На каждом экране Тэрроза. И все люди в этом городе слышат то, что говорит Бессмертный, видят это и понимают, что во всём происходящем виноват только один человек. Ото всюду, из каждой улицы, из каждого уголка Тэрроза стал доноситься приятный высокий и очень чистый девичий голос, поющий незамысловатую, но в то же время нагнетающую и устрашающую песню. Сора выбежал на улицу и тут же разрубил двух дронов, пролетающих вблизи заведения старика и готовых заснять реакцию Ямаруты на камеры. Они заискрились и рухнули на землю, став грудой бесполезного мусора, и вот тогда-то парень, на секунду остыв, заметил магазин, находящийся напротив. На каждом из десятков экранов и мониторов, расположенных внутри магазина, транслировалась эта чёртова запись. Новая вспышка страха и злости вышибла Сору в другую плоскость вселенной, а когда тот вернулся в реальность, то обнаружил себя, царапающего гарпунами хвостов асфальт за своей спиной, около витрины «Экрана». Беловолосый разбил хвостами стекло и стал рубить мониторы один за другим, не обращая внимания на выбегающих из магазина напуганных работников. Он кричал и разрубал технику на мелкие кусочки, некоторые из экранов хватая руками и разбивая об пол, а другие пробивая кулаками насквозь. Соре оказалось мало одних только мониторов и телевизоров; он начал крушить стеллажи, разломал стол продавца, изрезал стены мощными размашистыми ударами хвостов. Под ногами парня хрустело стекло. На него были обращены десятки взглядов, но железного волновало лишь две вещи: экраны. Эта трансляция, которую невозможно остановить и заставить замолчать. И девочка, чью жизнь парень не мог спасти, потому что не знал, как. На пару секунд воцарилась мёртвая тишина. Внутри у Соры всё похолодело, а следом по всем улицам города пронёсся громкий отвратительный резкий звук рассекаемой лезвием плоти. Ямарута вздрогнул, стиснув зубы до боли, и рухнул на пол, усыпанный битым стеклом, мгновенно врезавшимся парню в колени. Девочка захрипела, захлёбываясь собственной кровью, и через минуту замолчала. С улицы до железного донеслись вздохи прохожих и обрывки их комментариев по поводу увиденного на экранах. — Ты сам запустил эту трансляцию, Сора, и смерть этой девочки на твоей совести, — хмыкнул Бессмертный. — И так будет с каждым, — добавил он мрачнее, и, прежде чем отключить связь, весело отсалютовал: — Твой ход! «К чёрту ход… К чёрту тебя и твои игры… К чёрту всех тех, кто создавал нас… И тех, кто помогал им… И их семьи… И всех остальных… Всех… Всех», — крутилось в голове Соры не хуже мантры, пока он сдавливал осколки в своих окровавленных ладонях. Он надеялся, что боль отрезвит, но он этой боли практически не ощущал, а кровь, обильно стекающая по пальцам, казалась ему холодной. Парень нервно хмыкнул, оценивая своё состояние теперь, затем усмехнулся, а после и вовсе начал содрогаться от распирающего изнутри хохота. Он посмеивался ещё несколько секунд, пока хохот стремительно нарастал. В конце концов, Сора разразился истерическим смехом, да так отчётливо и громко, что эхо было слышно даже на соседних улицах. Казалось, будто он смеётся и рыдает в голос одновременно — а, может быть, так и было на самом деле. Беловолосый хохотал ещё около минуты, свалился на пол, не обращая внимания на стекло, впивающееся ему в кожу, и продолжал смеяться до тех пор, пока приступ резко не оставил его в покое. «Что это только что было? — выдохнул Ямарута мысленно, смутно помня, что он творил последние десять минут, но часть всё же отложилась в его голове и мало радовала парня. Он всё ещё лежал на осколках, чувствуя облегчение от возвращающейся пульсирующей острой боли в изрезанных ладонях, и боялся подняться и посмотреть на толпу людей на улице, а тем более — на Тода и остальных. — А самое главное: как мне перед ними оправдываться?»

***

«Хотел бы я забрать тебя прямо сейчас, но… Ты додумался привести с собой и других Охотников, браво. Да и всё равно, сейчас Его ход, так что… В другой раз, Томо», — удручённо вздохнул Бессмертный, выглянув из-за угла, наблюдая, как полтора десятка Охотников и столько же городских полицейских рассредоточиваются по зданию в поисках девочки и сообщников Трагера, находящихся в розыске. Томо бегло оглядел просторный холл и столкнулся взглядом с цифровыми зелёными полуовальными глазами. Первый удивился, и это стало понятно по тому, как расширились цифровые глаза на небольшом экране, затем они изогнулись «весёлыми» скобками, и Бессмертный помахал брюнету рукой в знак приветствия. Томо сорвался с места раньше, чем понял, кого увидел, и забежал за угол, за которым пару секунд назад стоял Первый. Охотник услышал отдалённый сдавленный булькающий хрип, и тело само двинулось на звук. Парень прошёл вдоль стены, пытаясь понять, куда делся Бессмертный, и зашёл в небольшое тёмное помещение с одним источником света — небольшой лампой, направленной в сторону замызганной грязно-коричневой стены, около которой, на залитом багровой жидкостью полу, лежала бледная, как мел, Мия, привязанная к стулу и истекающая кровью. Коп выругался себе под нос и мгновенно оказался рядом с девочкой, увидел рваную рану на её шее и рефлекторно зажал ту ладонями, стараясь остановить кровотечение. Мия посмотрела на Охотника слезящимися глазами и продолжала хрипеть, задыхаясь. — Смотри на меня, ладно? Потерпи немного, прошу тебя, всё будет хорошо… — пробормотал Томо, облизнув пересохшие губы, стараясь справиться с дрожью во всём теле. Он знает это чувство; когда приходит осознание, что человек, вероятнее всего, умрёт, но ты зачем-то врёшь ему, говоря: «Всё будет хорошо». Наверное, потому что ничего другого ты сказать и не можешь — только это. Абсолютная беспомощность и отвращение к себе за эту наглую ложь. Ты будто даёшь обещание, которое не в силах сдержать. — Дэй, Кори! Скай! Кто-нибудь! — прокричал брюнет в надежде, что его услышат. Но, к несчастью для него, другие полицейские пришли на помощь слишком поздно; кто-то сцеплял наручники на запястьях учёных, пытавшихся сбежать, кто-то всё ещё гнался за ними, чтобы повалить на пол и арестовать, а кто-то находился слишком далеко, чтобы услышать. Ещё минуту девочка продолжала бороться за свою жизнь, терпя ужасную боль, не в силах с ней что-либо сделать, но в какой-то момент она просто застыла, так и не выдохнув и вцепившись этим умоляющим взглядом в лицо Охотника. Лишь когда сознание милостиво напомнило, что девочке уже не помочь, Томо аккуратно убрал окровавленные дрожащие ладони от раны на шее Мии и судорожно выдохнул. Опоздал. Опять. И не смог спасти. Снова. Может, если бы Томо не препирался с Дэем тогда, когда тот ему только позвонил, то сумел бы найти девочку раньше и предотвратить то, что уже допустил? Нет. Глупо винить в этом себя. Вина целиком и полностью лежит на Первом, хотя тот и пытается убедить людей, что вся ответственность за происходящее лежит на Соре. Если Томо мерзко от себя при одной мысли о том, что он виноват в смерти девочки, то каково же тогда Соре? Ведь его обвинять будут практически все, а в первую очередь — он сам. Брюнет, оказавшись на улице и выкуривая уже вторую сигарету, кинул косой взгляд в сторону и увидел, как выносят тело маленькой девочки, а затем протяжно вздохнул. Далеко не впервые у Томо на руках умер человек, но всякий раз это ввергает его в отчаяние и страх. На чёрном фильтре остались отпечатки окровавленных пальцев копа, в нос ударил металлический запах крови, смешанный с ароматом табака. Парень затянулся сильнее, ощущая, как табачный дым раздирает горло и лёгкие, и немного пришёл в себя. Настоящее отчаяние наступит позже.