Люди? Кто такие Люди?

Максим попытался открыть глаза, но тут же зажмурил их от яркого света. Каждая клеточка его тела невыносимо болела. Парень попытался пошевелить хотя бы пальцами. Как ни странно, но боли он не почувствовал. Собрав все силы в кулак, Максим снова попытался открыть глаза. На этот раз получилось. Он приподнялся на локтях. Сердце пропустило удар. Парень лежал на кровати в абсолютно белой ярко освещённой комнате. Оглядевшись, Максим понял, что он тут не один. В комнате стояло огромное количество кроватей, и на каждой из них лежали его друзья и сослуживцы. Максим скинул одеяло и оглядел себя. Ни царапинки. Вот только вместо его одежды на нём был одет какой-то странный белый балахон с номерком. «324» - гласила надпись. «Неужели нас здесь так много?» - подумал Макс. Тут в голове у парня что-то щёлкнуло. Максим вскочил и в панике забегал от кровати к кровати, пытаясь разбудить хоть кого-нибудь. Проверял пульс, и все, абсолютно все были живы. Максим ничего не мог понять: «Я же видел, как они лежали на земле. Так почему же они все живы?» Парень продолжал бегать, ища то родное, знакомое с детства лицо. Наконец, на самой крайней койке Максим нашел Евгения Петровича. Вот только не так, как ожидал. Майор лежал весь бледный с открытыми глазами. Его сердце не билось. - Нет, – выдохнул Максим – Нет, нет. Нет! Непрошенные слёзы покатились из глаз. - Нет! Ты не мог умереть! Очнись! – Максим уже кричал. – Почему именно ты?! Почему?! Парень упал на колени: - Не может быть… Слёзы скатывались по щекам, утекали за шиворот. Плач быстро перерос в истерику. Максим уже ничего не замечал. Он не видел, как один за другим очнулись остальные, не видел, как, осматриваясь, они останавливают свой взгляд на нём, плачущем, словно ребёнок. Он не знал, что думают о нём сослуживцы. Он уже ничего не чувствовал. - Максим! – в который раз пытался докричаться до него Никита. – Макс уже не плакал. Он просто, как безумец, смотрел на неподвижное, холодное, мёртвое тело приёмного отца. - Макс! – Никита снова окликнул друга. «Нет» - снова повторял Максим в своих мыслях. – «Почему именно он? Все остались живы, кроме него». Казалось, жизнь кончена. Не для кого больше жить. У Максима не оставалось никого, кроме ДядьЖени. А теперь нет и его. Теперь парень сам по себе. Ему никто не поможет, никто не даст совет, не поставит его на правильный путь. Резкая боль пронзила правую щёку парня. - Максим! – Никита, пытаясь привести Макса в чувство, влепил ему пощёчину. Отойдя от удара, Максим посмотрел на друга. Из глаз вновь полились слёзы. - Никит, – всхлипнул парень - Почему он, Никита, почему? Не сказав ничего, Никита наклонился и обнял друга. Парень понимал, что у Макса никого, кроме него, не осталось. Хоть Кашемирову уже двадцать два, внутри он всё ещё ребёнок. Никита понял, что теперь «воспитание» Макса полностью легло на него. - Вставай, Макс, – сказал он. – Полежи, тебе станет легче. Никита уложил парня на кровать и ушёл. *** С момента, как Максим остался один, прошёл час. Хоть парень успокоился, у него тряслись руки. Сейчас они с Никитой сидели на кровати и разговаривали. - Как ты думаешь, где мы? - Я помню только то, что в меня выстрелили, и я потерял сознание, – показывая, что он тоже ничего не понимает, сказал Максим. Повисла тишина. Оба ничего не понимали. Оба старались не думать, что завтра может быть ещё хуже. Вдруг во всём помещении вырубился свет. Наступила кромешная тьма. - Кажется, пора спать, - сказал Никита. Максим неопределённо покачал головой. Никита снова обнял парня: - Бывай, Макс. Сожалею. Парень кивнул и лёг на жесткую кровать. Судьба подложила ему свинью. Сначала родители, потом ДядьЖеня. Много раз приёмный отец парня притворялся безжизненным. Но сейчас это вдруг оказалось страшной правдой. Казалось, весь мир настроен против него. Сейчас он непонятно где, непонятно зачем, и не ясно, что будет дальше. «Зачем Им мы? Что Они хотят с нами сделать? Нас столько готовили к вторжению, а мы не смогли ему противостоять». Глаза Максима слипались. "Это полное поражение".