Некоторые проблемы нужно решать только по-гинтамовски

— Кацура! — грозно и внушительно орал Хиджиката, выглядывая в приоткрытое окно полицейской машины. — В этот раз тебе по-любому не уйти!       Машина шинсенгуми на полной скорости нарезала круги по ночному Токио, кое-где объезжая пробки на двух боковых колесах, а где-то даже проехавшись по крышам стоящих на светофоре автомобилей. Полицейские Эдо были настолько увлечены погоней, что не заметили ни взрыва, ни того, что они уже находились не в Эдо. Была глубокая ночь, но самый населенный город мира не спал даже в это время, разве что движение на дорогах было менее напряженным, но несчастных автомобилистов вместе их гордостью, за которую еще не все выплатили кредит, все равно обстреляли из базуки за то, что они мешали проведению полицейской операции.       Когда Хиджиката немного остыл, машина шинсенгуми остановилась. Демонический замкомандующего огляделся по сторонам и, недовольно хмыкнув, закурил. — Черт, ушел-таки, — пробурчал он чуть слышно себе под нос. — Хиджиката-сан, — вмешался капитан Окита, — это не Кацура куда-то ушел. Это мы куда-то не туда заехали.       Офицеры шинсенгуми обеспокоено переглянулись и, наконец осознав, что что-то явно не в порядке, вылезли из автомобиля в поисках подсказок. — Тоши, где это мы? — задремавший ненадолго Кондо-сан только что проснулся и ничегошеньки не понимал.       Никто ровным счетом не представлял, как Хиджиката, ехав по знакомым улицам Эдо, смог завести их в это место. В том мире, в котором жили наши герои, научный и технический прогресс только добирался до всего вместе с приходом аманто. Но здесь он уже давно обосновался, огни города были ярче, анимация натуральнее, машины выглядели, как в новой выходящей в четыре часа дораме с элементами фантастики. — Хиджиката-сан, ну и зачем ты завез нас в свой Майонез Лайн? — обратился к Майора-сама Сого, размышляя, что же ему делать дальше: убить Хиджикату или сначала немного потроллить его. — Что ты такое говоришь, зараза? — рассердился дьявольский замком, закопавшись в свою бурную фантазию и слегка покраснев от этого. — В Майонез Лайн всегда светит золотистое солнце цвета майонеза, перед дворцом в форме баночки от майонеза стоят множество фонтанов, из которых бурным потоком бьет майонез. А райские птицы, похожие на крылатые баночки майонеза, поют гимн страны Майонез Лайн под аккомпанемент Майонез-оркестра.       От рассказа Хиджикаты Кондо Исао начало мутить и он побежал в кусты выпускать рвотные массы. — Это отвратительно, Хиджиката, сдохни, — прокомментировал это Окита.       Хиджикату очень огорчило, что его товарищей рассказ про Майонез Лайн нисколько не впечатлил, и он, вынув катану из ножен, кинулся на принца садистов, чтобы научить его уважать старших. Вдруг они услышали, как дверцы машины захлопнулись и заблокировались, а со стороны водительского сидения выглянуло довольное и гордое за себя лицо одного длинноволосого самурая. — Ха-ха-ха, — злорадствовал Кацура, — знайте свое место, псы сегуната! — Кацура!!! — заорали вместе садист и тернистый парень, Хиджиката собрался рассечь машину надвое своим мечом, в то время как Сого уже навел прицел своей базуки.       Но не стоит забывать, что Зура тот еще водитель, и, вывернув машину под невообразимым углом, он сбил какого-то человека, который собирался выскочить на них из-за угла. Машина после этого столкновения смялась так, как будто попала под пресс. — Зура, ублюдок, ты че творишь! — заорал на него Хиджиката и подошел поближе к сбитому, чтобы взглянуть на него. — Не Зура, а Кацура, — лидер Джой даже в самой напряженной обстановке не забывал поправлять окружающих, когда они коверкали его имя.       Сбитый мужчина еще пару секунд жадно глотал воздух, как выброшенная на берег рыба. Но потом его грудная клетка перестала подниматься, а глаза с черными белками и красными радужками замерли в одной точке. Из спины сбитого на смерть торчали какие-то странные поблескивающие щупальца, и все решили, что сбитый, наверняка, какой-то аманто. — Ну все, Кацура, ты доигрался и встрял по-полной, — Сого дождался, когда Зура забудется и неосторожно выйдет из машины, и тихонько подкрался к нему сзади, приставив к пояснице самурая острое лезвие своего меча.       Тем временем из темноты появилось еще трое странных парней лет двадцати-двадцати пяти с такими же странными глазами. — Эй, парни, — заговорил один из них, оскалившись в безумной улыбке, — вы хоть понимаете, что, вроде как, нашего приятеля грохнули.       Голодные гули начали медленно подходить к будущим жертвам, выбирая идеальный для нападения момент. Вариант просто убить троицу даже не рассматривался, так как самым приятным в их охоте каждый считал отчаявшийся и полный страха последний взгляд несчастной добычи. — Ого, парни, — искренне удивился Кацура, — вам бы больше по ночам спать надо. Я впервые вижу, чтобы от недосыпа глаза чернели. — Чего? — обалдел от такого лидер троицы гулей. «Зура, прекрати!» — вертелось на языке у офицеров шинсенгуми, но они молчали. Как бы самураи не отрицали этого, но все равно они были чуточку суеверны, особенно Хиджиката, и призраков с мертвецами побаивались. А этих троих гулей они приняли именно за мертвецов и чувствовали исходящую от них опасность. «Не Зура, а Кацура!» — мысленно донес до Окиты и Хиджикаты простую истину Кацура, чем вызвал еще больше удивления, а затем продолжил говорить. — Нет, честно, парни, выглядите вы не очень. Идите проспитесь… — Вот гад… — взбесился один из гулей, — прикалываешься над нами или действительно идиот? — Не идиот, а Кацура. К тому же, не пристало самураю прикалываться над кем-то, — уверенно и простодушно ответил на это Кацура. — Это, конечно, маловероятно, — предположил самый щупленький на вид гуль, — но этот самурай-косплейщик, может быть, не знает, кто такие гули. — Гуру — это духовный наставник, — сказал Кацура, покачав головой с видом знатока. — Не гуру, а гули, — поправил его черноглазый парень, стоявший посередине, — твари, питающиеся человечиной, которых люди боятся и ненавидят. Твари, которых убивают только потому, что их существование неудобно для человечества. Мы — гули, а вы — люди. Мы пришли, чтобы убить и сожрать вас. — Да, но почему-то вместо этого у нас завязался разговор, — заметил третий гуль, молчавший все это время.       Несчастные, ставшие убийцами своих собратьев лишь потому, что так распорядилась Природа-мать, ненавидящие людей и проявляющие к ним агрессию лишь потому, что с самого детства они видели к себе только такое отношение, стояли и не понимали, почему не двигаются, почему проявляют симпатию к этому длинноволосому чудаку. А ответ был очень прост: Кацура не был бы лидером Джой, если бы не имел достаточно харизмы, обаяния и хорошо поставленную речь, и сейчас этот коварный тип, который вовсе не так бел и пушист, как кажется, собирался повторить подвиг легендарного русского Колобка, заговаривая гулей и шинсенгуми, чтобы разом удрать ото всех. — Вот и мне интересно, чего это вы тут растрепались, — неожиданно влез Сого и, не дав гулям возможности среагировать, выстрелил в них из своей базуки.       Одновременно с этим Кацура, разгадавший задумку Окиты, кинул на землю одну из своих бомб, и пространство вокруг застелил белый дым. Хиджиката сначала метнулся за беглецом-террористом, но, быстро сообразив, что это бесполезно, вернулся к телам разорванных гулей. Капитан Окита с холодным и суровым взглядом наклонился над убитыми и, дотронувшись до еще теплого тела, начал растирать кровь между пальцами. — Это ведь непростые аманто, Хиджиката-сан, — заговорил он. — Да и окружающая обстановка значительно отличается от Эдо… — Ага, — кивнул дьявольский замком.       Оба они поняли, что хорошенько встряли, но, что делать дальше, даже представить не могли. Но, на счастье или на беду, к ним подъехала черная машина, из которой вышел очень высокий черноволосый мужчина с серьезным лицом и взглядом человека, видевшего множество смертей своих товарищей, и светловолосая девушка. Эти двое представилась следователями CCG и увезли Окиту с Хиджикатой в свою штаб-квартиру для допроса.       Спустя какое-то время из кустов вылез грустный командир шинсенгуми, чуть ли не рыдающий оттого, что про него все забыли. Ему не вовремя скрутило живот, и вместо встречи с гулями у него были посиделки в кустах со старой газетой. И теперь, когда все его благополучно бросили, он почувствовал себя вдвойне одиноким дерьмом и, поцеловав на удачу фотографию Отае-сан, самурай отправился на поиск своего нового жизненного пути. Но, поняв, что он не может сориентироваться в этом мире, Кондо все-таки решил выпустить наружу свою природу гориллы и пошел побираться по разным забегаловкам в надежде, что хоть где-нибудь его угостят. И первым местом, куда прибился этот забулдыга, оказалась одна маленькая, почти неприметная кофейня под названием «Антейку».