Некоторые проблемы нужно решать только по-гинтамовски

      Гинтоки на то и Гинтоки, чтобы ему больше всех везло. Когда он очнулся, валяясь на свалке в каком-то нищебродском городке, чем-то похожим на дневной Кабуки, то не обнаружил поблизости никого из знакомых кроме развалившегося оборудования Генгая. Быстро прокрутив в голове события прошедшего утра и осмотревшись по сторонам, Саката сообразил, что занесло его куда-то очень далеко, и единственным выходом из этой ситуации, который отчетливо увидел кучерявый самурай, было решение сбагрить кому-нибудь этот бесполезный хлам и, раз уж поблизости нет мелких спиногрызов, потратить заработанные деньги на себя любимого.       Бесполезный товар этот Бог маркетинга все-таки умудрился сплавить каким-то лавочникам по частям, чему Гин-сан и сам немного удивился, ведь представления о том, как Это можно использовать, он не имел. Но вот дальше его действия с первоначальным планом совпадать перестали, так как, исследовав окрестности и досконально опросив местных жителей, ни автоматов пачинко, ни казино Саката не обнаружил.       Тогда широяша обошел все распивочные, которые попались ему на глаза, и, когда был уже пьян в дрова, его не поленились отнести в лес и связанного выкинуть в реку, предварительно вытащив у него из карманов деньги. Но Гинтоки был чертовски живуч, живучей даже тараканов, и каким-то образом выбрался на берег, нисколько не протрезвев. С досадой он скинул с себя мокрую одежду, положил ее сушиться на камень и стал придумывать, как анально покарать жалких воришек.       Затем, может, от алкоголя, а может, от точного удара палящего солнца по светлой макушке, в нем проснулась скульпторская жилка, и Гин-сан занялся творчеством на речном песке. Сначала он задумывал ваять мастеров Йородзуи, но, чем больше усилий к своей работе прикладывал недоскульптор, тем больше его творение походило на кучку какашек: одна была очень большая, которая получилась из Садахару, другая поменьше и с шишечками по бокам. Хорошо получился только Шинпачи, которого он нарисовал пальцем поверх кучки говна, слепленной из песка.       Смирившись с тем, что область специализации его таланта слишком узкая, Гин-сан создал изумительную циклонную нео армстронг реактивную генераторную пушку и, сильно утомившись от проделанной работы, отправился искупаться. Когда Саката нырнул бомбочкой, речное течение унесло в неизвестные дали его любимые трусы в клубничку. Устав догонять их, широяша в печали вылез на берег и, усевшись нагишом, как какой-нибудь мадао, на теплый камень, стал провожать взглядом закатывающееся солнце.       Тем временем из Сейрейтея уже выдвигалась небольшая, сформированная на скорую руку группа, состоящая из лейтенантов шестого, девятого и десятого отрядов вместе с временным синигами, который пришел в Сообщество душ, чтобы тайно потренироваться вместе с Рендзи управлению духовной энергией, но вместо этого, почувствовав огромную духовную силу, прилип, как банный лист к заднице, к созданной разведгруппе. Капитан двенадцатого отряда доложил на собрании о том, что в семьдесят шестом районе Руконгая был обнаружен неизвестный источник огромной духовной силы, которую все капитаны уже ощутили и без доклада. Естественно, Готэй тринадцать не смог это проигнорировать.       Молниеносно приближавшиеся к источнику огромной силы синигами ожидали чего угодно: битвы на смерть, очередных проблем для Сообщества душ, армию пустых или еще каких-нибудь неизвестных науке существ. Двигались они молча и быстро, не убирая руки с рукояти дзанпакто, готовясь в любой момент обнажить острые лезвия и рассечь врага, действия координировали между собой многозначительными взглядами и кивками. Мацумото тихо и напряженно докладывала своему капитану об их перемещениях.       До цели оставалась пара метров, лейтенанты и исполняющий обязанности синигами еще раз переглянулись, пожелав друг другу удачи и не помереть, а затем вышли на берег, вытащив мечи из ножен. Но вместо источника внушительной духовной силы и жутких тварей они обнаружили огромный член из песка. По крайней мере, так господа-лейтенанты опознали сие творение.       Хисаги сразу же разрубил могучую скульптуру на мелкие кусочки, извинившись перед Рангику-сан за то, что она это увидела, на что Мацумото лишь хихикнула, сказав, что люди имеют право самовыражаться, как хотят. И тут из кустов, как следует проблевавшись, выскочил абсолютно голый Гинтоки и начал орать на синигами за то, что они разрушили его циклонную нео армстронг реактивную генераторную пушку, при этом забыв прикрыть свою пушку поменьше хоть чем-нибудь. Увидев голого извращенца Абараи и Хисаги кинулись на него, чуть ли не банкай собираясь использовать. Но широяша тоже не был так прост, и неизвестно, какими разрушениями закончилось бы это столкновение, если бы не вмешался Куросаки.       По кучерявым серебряным волосам и вонючему деревянному мечу с надписью «Озеро Тоя» временный синигами узнал в обнаженном дебошире главного героя Гинтамы Сакату Гинтоки и, окликнув Гин-сана по имени, ввел лейтенантов в ступор. Еще бы, столько лет в одном «Shonen Jump» публикуются. Саката тоже узнал рыжую-рыжую макушку Ичиго, и они, немного удивившись, обменялись рукопожатиями.       Затем до Гин-сана стало доходить, что он стоит в компании синигами в Сообществе душ, и, вспомнив произошедшую аварию, он подумал, что умер, и впал в панику. Но синигами почему-то не верили в то, что герой одного аниме и манги после смерти попадает в совершенно другое аниме, и потому они решили пока доставить «потеряшку» в Готэй тринадцать и предоставить решение проблемы высокопоставленным лицам.       Новость о том, что в Сейрейтей прибыл главный герой другого аниме, быстро облетела все отряды, и рядовые вместе с младшими офицерами попытались тайком рассмотреть его, как какую-нибудь диковинную зверушку, но вот капитаны были крайне обеспокоены прибытием этого гостя. Ямамото Генрюсай отдал приказ всем отрядам не спускать с него глаз и активно искать способ отправить его назад, иначе, с его слов, весь Блич мог утонуть в сортирном юморе, а красивые и динамичные бои перенестись в туалет, где вместо туалетной бумаги будет висеть бумага шлифовальная.       Никто из капитанов не хотел брать на себя ответственность за кучерявого самурая, и потому его спихнули в десятый отряд, капитан которого, стараясь казаться взрослым и рассудительным человеком, отказался вступать в спор. За что и поплатился, как сам он посчитал.       Зато лейтенант десятого отряда несказанно обрадовалась тому, что Гин-сан остался до поры до времени жить в их казармах, так как Мацумото наконец-то нашла себе достойного противника-собутыльника, с которым можно весело провести время. Собрав свою честную компанию, состоящую из Киры и Хисаги, Рангику-сан закатила пирушку в честь такого важного гостя. Капитан Хицугая все-таки не любил пьянки своей подчиненной, но иногда смотрел на них сквозь пальцы, например, как сейчас, когда Мацумото убедила его дать разрешение тем, что в случае отказа Гинтоки Саката запомнит его как злого и скучного капитана и так и опишет его своим товарищам. А уж если Гин-сан начнет косплеить Хицугаю…       В общем, выбора у капитана не было.       Сначала Тоширо, как и все, с тревогой относился к широяше, которого восприняли как плохое знамение, но, наблюдая за тем, как он беспечно общался с лейтенантами, попивая саке, и ковырялся в носу с глазами дохлой рыбы, поменял свое мнение и решил, что этот человек вполне безобидный и, несмотря на свои странные выходки, является душой любой компании. Окончательно успокоивший себя в том, что бумага в их туалете не превратится в шлифовальную и завтра на дежурстве он будет командовать вполне обычным отрядом, а не членоголовыми придурками или кем похуже, маленький капитан отправился спать к себе. Но на утро его отношение к Гинтоки резко поменялось, и он чуть ли не с намерением убить караулил его у туалета, готовясь в любой момент высвободить свой Хёринмару. — Саката! — завопил Хицугая, как только увидел взъерошенного широяшу, вяло перебирающего ногами в попытке добраться до туалета. Сдержать себя капитан десятого отряда все-таки не смог и, вынув свой меч из ножен, приставил его к горлу сереброволосого самурая. В комнате заметно похолодало. — Ой-ой, что случилось, Сибата-кун? — спросил немного лениво Гинтоки, которому меньше всего хотелось возиться с утра с взбесившимися мальчишками. — Капитан Хицугая, вообще-то! — поправил Сакату Тоширо. Своим невежеством кучерявый баран взбесил его окончательно. — Это ты во всем виноват. Я убью тебя. — Ну почему чуть что все винят Гин-сана? — устало размышлял широяша, почесывая свою кудрявую голову. — Объясни мне нормально, что произошло-то? — Я…у меня… мои… — капитан Хицугая хотел, было, сказать ему, но так сильно засмущался, что не смог управлять своим речевым аппаратом, и, густо покраснев, развернулся и на сюнпо умчался прочь.       Гин-сан, ничему уже не удивляясь, даже не стал размышлять над тем, что так расстроило с утра пораньше юного гения, и направился в уборную, где, спустив штаны, замер с лицом, полным боли. Самая важная для Гинтоки вещь, о которой его эгоистичная натура пеклась даже больше, чем о собственной жизни, вновь куда-то исчезла, а на ее месте появилась цензура в виде смеющейся обезьянки. — Саката, ты что там, сдох, что ли? — наслушавшись жалоб от подчиненных, капитан Хицугая вернулся через какое-то время к туалету, чтобы поторопить застрявшего там Гин-сана. — Гин-сан потерял где-то очень важные запчасти и теперь не полностью укомплектован, — с горечью ответил сереброволосый самурай, а затем, вспомнив утреннее паршивое настроение капитана, спросил у него, просунув кучерявую голову в приоткрытую дверь. — Погоди-ка, Хиджиката-кун, неужели у тебя то… — Я не Хиджиката Тоширо, а Хицугая Тоширо! — снова поправил Сакату капитан, а потом, слегка покраснев, тихонько добавил. — Молчи о своей догадке, Саката. Молчи…