Let me kill you

Знаете этот немного приглушённый шум, в котором можно физически чувствовать напряжение и волнение от какого-то предстоящего события? Именно такой шум стоял в довольно просторной аудитории одного из лучших колледжей одного из не самых известных небольших городов Британии. Предстояла проверочная работа по не профильному, но всё же важному предмету — не будем уточнять, какому именно, потому что это абсолютно не относится к произошедшей истории. Лучшие места, а именно последние несколько рядов, были уже давно заняты, все студенты, которые пришли за приличное время до начала занятия, усердно прятали заранее подготовленные шпаргалки и просили друг друга смотреть, не будет ли видно их с преподавательского места. Тем же, кто не захотел жертвовать переменой, приходилось садиться все ближе и ближе к первому ряду. До звонка оставалась буквально минута, и в аудиторию вбежал невысокий и очень худой студент с растрёпанными темными волосами. Знакомьтесь: Мэттью Беллами, одно из главных действующих лиц. Парень осмотрел помещение в поисках своего друга, и, когда наконец-то заметил, раздражённо хлопнул себя ладонями по ногам. — Блядь, Том, я же просил занять себе место! — на всю аудиторию крикнул Беллами, и, если учитывать его необычайно высокий голос, это было больше похоже на пронзительный визг, но все его одногруппники уже давно привыкли к такому надругательству над своими барабанными перепонками. Сам Том Кирк — смуглый и черноволосый — только развёл руками, сидя на предпоследнем ряду. — Не нужно было бегать курить, мог бы и потерпеть. Мэтт огромными шагами подошёл к Тому и наклонился прямо над его лицом. — Ты хочешь, чтобы у меня руки тряслись и все шпоры попадали?! Том лишь прикрыл глаза, избегая уничтожающего взгляда Мэттью, и снова развёл руками. — Почти все места были уже заняты, я сел на последнее. — Блядь! — ругнулся Беллами, смотря на затылки делающих последние приготовления студентов и пытаясь найти более-менее защищённое от преподавательских глаз место, но как на зло все свободные места находились за первыми партами, где сидело несколько студентов, которые либо были отличниками, либо им так же не повезло, как и Мэтту. — Ну и куда ты мне прикажешь сесть теперь? Я же ничего не учил, ты же знаешь. Том наконец открыл глаза и тоже начал перебегать глазами от одного места к другому. — Ну сядь с Ховардом, он, вроде бы, может тебя прикрыть. — С кем? — Беллами нахмурился и перевел взгляд на друга. Том показал рукой на светлую макушку. — Чувак, мы с ним уже два года в одной группе учимся. Мэтт лишь фыркнул и пожал плечами. — Я не обязан запоминать всех. Не успел Том что-либо ответить по этому поводу, как довольно далеко, но отчетливо прозвенел сигнал о начале занятия, и как по часам в следующую секунду в аудиторию вошёл преподаватель — довольно немолодой и полностью седой мужчина с постоянными мешками под глазами, в неизменном вязаном жилете и таким же обязательным галстуком, немного выглядывающим над вырезом горловины, мистер Питерсон. — Пожалуйста, все займите свои места, — негромким голосом сказал преподаватель, быстро пробежав взглядом по студентам. Беллами, обречённо выдохнув и бросив последний убийственный взгляд на своего друга, поспешил сесть на указанное Томом место и достал ручку и конспект, в котором были запрятаны несколько листочков, исписанных формулами и определениями. Пока преподаватель раздавал листы, на которых были напечатаны по нескольку заданий, Мэтт пытался распихать шпаргалки по карманам, под тетрадь и даже между сжатых коленей. Успев это сделать за мгновение до того, как мистер Питерсон подошёл нему, Мэтт сглотнул слюну и попытался сделать непринуждённый вид, когда преподаватель положил перед ним два листа бумаги. Раздав последние задания, мистер Питерсон дал указания по оформлению работ и сел за свой стол. Студенты любили этого преподавателя, ведь он во время всех проверочных, контрольных и им подобных заданий заполнял разную документацию, читал или просто думал о своём, не особо следя за процессом написания, а вернее, списывания работ. Конечно, до тех пор, пока студенты не наглели и не начинали в открытую переписывать содержание шпаргалок, положив их прямо перед собой. Мэттью быстро прочитал свои задания, и для него не было неожиданностью то, что он практически ничего не знал — в лучшем случае, он примерно представлял, на какой из шпаргалок находится ответ на тот или иной вопрос. Нет, Беллами не был из тех студентов, которые приходили в колледж лишь для того, чтобы поспать — ему была интересна его специальность, и преподаватели по профильным предметам были довольны его успехами. Но что касается предметов, которые касались его будущей профессии лишь косвенно, либо не касались вообще, то тут дело обстояло куда уж хуже. Пока Мэтт усердно списывал ответы на свои вопросы, попутно поглядывая на преподавателя, чтобы в случае чего успеть сделать вид, что он всё пишет сам, его вынужденный сосед действительно всё писал самостоятельно и, как краем глаза заметил Мэттью, уже подбирался к решению последнего задания — задачи, которую Беллами давно решил не делать. Удивившись про себя такой скорости, Мэтт продолжил писать определения, переставляя местами некоторые фразы, чтобы работа выглядела чуть более самостоятельной. Когда до конца занятия оставалось около четверти часа, большинство студентов уже справились со своими работами и негромко переговаривались между собой, что мистер Питерсон также не запрещал. Мэттью сидел, положив голову на свою ладонь, и скучающе смотрел в окно. Его сосед ни капли его не интересовал: он не мешал и никак не раздражал, так что и внимания на него обращать было не обязательно. До тех пор, пока он сам не обратил его на себя. — Мэтт, тебе помочь с задачей? Беллами перевёл ошарашенный взгляд на своего до этих пор молчаливого соседа. — Зачем? Светловолосый парень пожал плечами и дружелюбно улыбнулся. — Они у всех похожие и довольно лёгкие, так почему бы и нет? Мэттью ещё больше округлил глаза и пододвинул ближе к своему соседу листок с задачей. — Ну, если тебе не сложно… Ховард — «кажется, так Том его назвал» — быстро написал решение задачи на черновом листке и положил его перед Мэттом. Беллами очень быстро переписал его к себе на листок и снова поднял глаза на своего соседа. — Чёрт, спасибо… — Доминик, — парень снова улыбнулся, и по его глазам Мэтт понял, что тот нисколько не обижен за незнание своего имени. — Да, спасибо, Доминик! — Мэттью постарался улыбнуться так дружелюбно, как только мог, и его кривоватый передний зуб забавно показался из-под верхней губы. — Что я тебе должен? — Успокойся, ничего ты мне не должен, — Доминик тихо рассмеялся. — Задача ведь, действительно, не сложная. Мэтт даже не знал, что сказать в ответ, но его спас от неловкого молчания звонок, который объявлял всем студентам, что занятие окончено и можно бежать на перерыв, положив перед этим выполненные работы на стол преподавателя. — Ну, тогда ещё раз спасибо, Доминик! — Мэтт протянул руку, и Ховард её пожал, смущённо кивнув. Мэттью поспешил сдать свои листы и вышел из аудитории. Через несколько мгновений его догнал Том. — Ну что, как написал? — Знаешь, я должен бы был сказать, какой ты мудак, что не занял мне место, хотя обещал, — начал Беллами, ища в своём рюкзаке пачку сигарет, — но благодаря этому я решил даже задачу. — Как? Ты же никогда не понимал, как это делается, — недоверчиво спросил Том. — Этот парень, Ховард, предложил мне помощь, — ответил Мэтт, наконец выудив сигарету и спрятав её в ладони. — А, тогда всё ясно, — рассмеялся Том. — Он мне когда-то тоже решил что-то, нормальный чувак. Ладно, я пойду в кафетерий, есть хочется ужасно. Я возьму тебе что-нибудь поесть, чтобы загладить вину, договорились? — Томас хотел было потрепать Мэтта по щеке, но тот, смеясь, увернулся. — Иди, я покурю и тоже приду. Мэтт побежал к выходу, решив было не надевать лежащую в рюкзаке толстовку, но выйдя на улицу, изменил своё решение: поднялся сильный ветер и небо затянулось тучами, из-за чего в тонкой футболке было довольно зябко. Мэттью зажал зубами сигарету и принялся искать столь необходимую сейчас деталь одежды. Пока он рылся в рюкзаке, он заметил чьи-то чёрные кеды, обладатель которых, очевидно, стоял прямо перед ним. Мэтт поднял голову и увидел смущённое лицо Ховарда, на лицо которого ветер согнал половину довольно длинных волос с головы. — О, привет, — пробормотал Мэттью, всё ещё сжимая зубами сигарету и выудив наконец толстовку. — Тебе что-нибудь нужно? — Эм, да… — Доминик почесал рукой затылок и показал сигарету в другой. — Я не могу найти свою зажигалку, ты не дашь воспользоваться своей? — Без проблем, — Мэтт, натянув на худые руки рукава толстовки, вытащил из кармана джинсов зажигалку и поднёс её к кончику сигареты Ховарда, прикрывая другой рукой огонёк от ветра. Доминик прикурил и, поблагодарив, уже хотел отойти, но Мэттью неожиданно спросил у него: — Разве ты куришь? Просто я никогда тебя не видел… здесь, — Беллами махнул рукой, указывая на небольшую площадку, на которой на каждом перерыве собирались студенты, чтобы получить свою дозу никотина. — Я просто обычно хожу туда, за угол, — Доминик указал головой направление, и Мэтт понял, что тот имел в виду ещё одну, не такую популярную из-за большего расстояния до неё, курилку. — О, понятно, — Мэттью чуть улыбнулся, подумав, что это объясняет то, что он никогда раньше не замечал Ховарда в этом месте, и что сам Ховард казался действительно неплохим парнем. Они постояли ещё немного времени молча, докуривая свои сигареты. Первым прервал молчание Беллами, справившись раньше: — Ну, я пойду, меня Том ждет в кафетерии. Ещё раз спасибо за помощь, ты меня очень выручил! Если понадобится зажигалка или ещё что — обращайся, — Мэтт улыбнулся, а Доминик хихикнул, прикрыв рот ладонью с сигаретой. — Обязательно. Мэттью выбросил окурок в урну, затушив его перед этим о металлическую стенку, и пошёл по направлению к главному входу в здание колледжа. Внутри оказалось намного теплее, чем снаружи, поэтому Беллами поспешил снова снять толстовку. В коридорах было очень мало людей, как это обычно бывает на большом перерыве, но зато в кафетерии было яблоку негде упасть. — Беллами! — сквозь общий шум донёсся голос Тома, и Мэтт повернул голову на голос. Том сидел недалеко от светлой стены за столиком, за которым кроме него сидели ещё несколько их общих знакомых из общежития, в котором они с Томом занимали одну комнату на двоих. Одно место было свободно, и Том приглашающе показывал на него рукой Мэтту. — Боже мой, Кирк, неужели ты занял мне место?! — картинно удивился Мэттью, падая на не очень удобный стул. Том в ответ не менее наигранно улыбнулся, обнажив зубы. — Всё для тебя, мой любимый друг, — сказал Том и пододвинул к Мэтту стаканчик уже немного остывшего кофе и сэндвич в пакетике. Тот послал другу воздушный поцелуй и принялся за еду, не принимая участия в не особо интересном разговоре о том, какие кому ещё нужно сдать долги. Мэттью размышлял о том, как же так вышло, что, проучившись почти два года, он ни разу не замечал Ховарда. Невнимательностью Беллами никогда не страдал, и поэтому он должен был бы хотя бы краем глаза видеть Доминика и периодически слышать о нём. Из этих мыслей Мэтта вырвал Кирк, который сообщил, что занятие начнётся через пять минут и уже нужно было направляться в аудиторию. — Да, пошли, — Мэттью собрал мусор и выбросил его в урну, выходя из кафетерия. Через несколько часов Мэтт сидел в своей с Томом комнате на кровати, положив себе на колени ноутбук. Кирк ушёл со своим приятелем на тренировку, и обычно в такое время Мэттью смотрел свои любимые сериалы — тем более, что в то время почти каждый день выходили новые серии того или иного сериала. Однако он всё никак не мог сконцентрироваться на событиях на мониторе — Беллами всё ещё был поглощён мыслями о своей невнимательности. Оставшиеся после большого перерыва занятия Мэтт периодически наблюдал за действиями Ховарда. На перемене он стоял немного вдалеке от основного скопления людей, погруженный в свои мысли, на занятиях он также сидел один, либо внимательно слушая преподавателя, либо думая о чём-то. Подобное поведение могло бы объяснить то, что Мэтт никогда не обращал на Доминика внимания, но всё же Мэттью не мог успокоиться этим. Он не мог понять, почему у Ховарда нет друзей, ведь из, пусть и коротких, разговоров Мэтту показалось, что Доминик довольно приятный человек. «Наверное, ему не особо хочется с кем-либо общаться. Он что, считает себя лучше других?» Мэттью поморщился. Доминик не выглядел как человек с завышенным самомнением, поэтому очень скоро Беллами предположил, что, скорее всего, Ховард просто очень стеснителен. Никаких планов о заведении дружбы с ним у Мэтта не возникло, но всё-таки он приостановил сериал и, зайдя в социальную сеть, довольно популярную среди молодых людей, он ввёл имя Доминика в поисковую строку. Аккаунтов Домиников Ховардов, живших в этом городе, оказалось всего два, и на фотографии одного из них Мэтт увидел знакомое лицо, обрамлённое светлыми волосами. Кликнув по картинке, Мэттью перешёл на страницу одногруппника. Информации на ней было очень мало, и Мэтт лишь понял, что Доминик, в отличие от него, родился именно в этом городе, а не приехал откуда-то из пригорода. Общих друзей было трое, все из них были ребятами из колледжа. Собственно говоря, друзей в общем было довольно мало. Мэтт зашёл в раздел фотографий, которых на странице было очень немного. В основном на них Доминик был один, неловко улыбаясь. Лишь на одной рядом с ним сидела девушка, которая была явно на несколько лет старше и была как две капли воды похожа на Доминика. Судя по этому, Мэтт сделал вывод, что она его сестра, и что девушки у Ховарда не было. Не сказать, что это удивило Мэттью, но он бы точно так же не удивился, если бы она у него была — девушкам нравятся загадочные парни. Ненадолго зависнув курсором на кнопке добавления в друзья, Мэтт всё же решил оставить Доминика в покое. Навязчивость никогда не была присущей Мэттью чертой характера, поэтому, на какое-то время усмирив своё любопытство, Беллами вернулся к просмотру сериала. Через полчаса пришёл Том, и они вместе вспомнили, что на следующий день должна будет состояться ещё одна проверочная по уже другому предмету, и что надо бы хоть как-то к ней подготовиться. Преподавательница была далеко не столь лояльной к списыванию, как мистер Питерсон, да и предмет был гораздо понятнее Мэтту, поэтому хоть он и приготовил несколько шпаргалок на всякий случай, но основную надежду он полагал сам на себя. Закончив подготовку и увидев, что как раз самое время, чтобы лечь спать, Мэттью быстро сходил в душевую, после чего поставил будильник на своём смартфоне далеко не самой новой модели и лёг на кровать, не укрываясь ни чем — несмотря на довольно прохладную погоду, в их комнате было очень тепло. Очень скоро вернулся Том и они, пожелав друг другу спокойной ночи и выключив свет, окончательно легли спать, однако заснул только Кирк — Мэтт ещё очень долго ворочался на кровати. Ему не давали уснуть мысли о Доминике, вернее, о том, почему всё-таки Мэттью его ни разу не замечал. Так и не придя к какому-либо выводу, Мэтту наконец удалось провалиться в очень беспокойный и неглубокий сон, который постоянно прерывался вполне обычным для общежития шумом. Каждый раз Мэттью про себя называл источники этого шума самыми неприличными словами, которые он только знал — не особо следящий за выражениями Беллами всегда ругался ещё больше, когда очень хотел спать. Только под утро он смог нормально уснуть, чтобы наутро проснуться от звонка будильника абсолютно разбитым от недостатка сна и от неприятного сновидения, которое успело приснится ему за столь короткое время. Прокручивая его в своей голове раз за разом, Мэтт медленно собирался на учёбу. День не предвещал ничего из ряда вон выходящего, и поэтому Мэттью закрыл после себя дверь, не имея никаких дурных мыслей, кроме воспоминаний о сне. *** «Господи, как больно… Пожалуйста, пусть перестанет болеть! Пожалуйста! Пожалуйста, прекрати! Хватит! Хватит…» Мэтт прижимает руку к груди, и сквозь туман перед глазами видит, что по ней льётся кровь. Видит, но не чувствует этого — ужасная боль, разрывающая спину, не даёт никаким другим ощущениям добраться до сознания. Мэттью падает, Мэттью тонет — в тумане, в своей боли, в очень лёгкой жидкости или очень тяжёлом газе, или во всем сразу. В темноте. Или он уже давно лежит на раскалённом каменном полу, залитом его собственной кровью. Перед глазами чья-то улыбка, знакомая улыбка. И знакомый смешок в ушах звучит как будто на повторе. «Пожалуйста, пусть перестанет…» Мэтт утонул.