Алое пламя

Шинья как будто плыл по реке. По черной реке своего сознания, в темноте своего разума. Через его голову проходили мысли, но они утекали как вода, не оставляя от себя ничего, даже крупицы мыслей. Было спокойно и так безразлично на все. Хотелось остаться в таком состоянии навеки, дабы ничто не смогло тебя побеспокоить. Он лениво приоткрыл глаза и уставился в черноту. Постепенно, потихоньку приобретая краски, перед ним проплывали его воспоминания. Ичиносе Гурен. Когда он успел занять почти все его воспоминания? Когда он успел занять такое важное место в его жизни? Шинья не знал ответа. И не надо было. Пока этот деспотичный подполковник рядом - ему ничего не страшно. Пока он рядом - он может дышать спокойно. Ведь пока он рядом, он может делать все, что угодно. Говорить, смеяться, обнимать, целовать... Шинья с силой сжал веки. Не хотелось смотреть на образы, всплывающие в голове, не хотелось ощущать эту противную, сжимающее ребра изнутри чувство. Он ведь и без этого чувствует ее, когда смотрит на него, когда пересекается со взглядом фиалковых глаз. Невольно Шинья улыбается. Как же ему нравились эти глаза. С виду такие холодные, гордые, неприступные, но Хиираги знал, что бывают редкие моменты, когда в них видна теплота, беспокойство, боль. Блондин и не знал, когда начал радоваться появлению этих чувств. Как будто бы любимая кукла в его руках на мгновения оживала. Вдруг по телу прошла легкая дрожь, и вслед за ней от груди, от самого сердца, пошла волна теплоты, достигая самых кончиков пальцев. Поцелуй. Как будто бы касание чего-то магического, невероятного. Шинья прислонил пальцы к губам, пылающим огнем. Зачем Гурен это сделал? Вкладывал ли он чувства в этот поцелуй? Или же это было ради его, Шиньи, пробуждения? Как много вопросов и так мало ответов. Постепенно тело начинало наливаться тяжестью. На смену легкости пришла усталость, как будто на тело все сильнее давили внушительным камнем. Мышление давалось уже с трудом, будто поток сузили до одной тонюсенькой извилины. Вскоре к усталости присоединилась еще и боль, тянущая по всему телу. Шинья с усилием открыл глаза. Перед ним был черный, весь в копоти, потолок кухни. Рядом чувствовалось тепло все еще тлеющих углей, в воздухе витал приятный запах свежесваренных макарон. Хиираги усилием воли заставил себя приподняться на локтях. Гурена в помещении не было, зато его форменный плащ был аккуратно сложен под головой блондина в качестве подушки. В небольшой кастрюльке осталась всего половина макарон с воткнутой в них кривой ложкой, значит, он уже поел. Шинья со стоном сел. Было больно и мучительно вообще двигаться, а тут он аж поднял свою тушку в вертикальное состояние. В голове шумело, и Хиираги не мог ни на чем сосредоточиться более чем на пару секунд. В состоянии сонной мухи блондин отправил в рот первую ложку желтых трубочек. Стоит ли говорить, что для него это была как пища богов, хоть и недоставало соли. Всего в пару мгновений прикончив всю оставшуюся еду, Шинья с удовольствием отметил, что сознание постепенно проясняется и к нему возвращаются силы, хоть усталость еще и не до конца прошла. Уже более бодренько генерал-майор встал на ноги и нетвердой походкой вышел в столовую, и невольно засмотрелся на открывшуюся ему картину. Пока он был без сознания, Гурен пододвинул более-менее целый и прочный стол в середину помещения, на яркое пятно солнца, и разлегся на нем звездой, расстегнув рубашку. Шинья с удовольствием наблюдал, как красиво ложатся солнечные лучи на накаченное тело Гурена, как ярко видно, как сокращаются мышцы при вдохах и выдохах. Хиираги невольно засмотрелся на как будто светившуюся изнутри кожу Ичиносе. - Ну, ты обозначишь свое присутствие или все также продолжишь меня раздевать глазами? – вдруг с усмешкой в голосе произнес Гурен, закидывая руки за голову и смотря на Шинья из-под полуприкрытых век. Лицо Хиираги покрылось румянцем. Он сам не понял: то ли от смущения, что его бесстыдные рассматривания заметили, то ли от злости на ту самую усмешку. - Обозначаю свое присутствие,- Шинья попробовал влить как можно больше сарказма в свой ответ, но у него это не получилось хотя бы в силу того, что он не мог этого сделать перед Гуреном.- Я смотрю, ты тут хорошо устроился,- Шинья подошел вплотную к столу-лежаку, и теперь солнце приятно грело ему щеку. - Ну не вечно же смотреть на твое мертвенно-бледное лицо и ждать пока ты проснешься,- Гурен неопределенно махнул рукой, после чего, щурясь на солнце, посмотрел на блондина:- Все нормально? Шинья даже впал в небольшой ступор. Забота, да еще от Гурена, да еще и о Шинье. Сердце учащенно забилось в груди, посылая феромоны счастья по всему телу. - Да, мне уже лучше,- блондин не сдержал теплую улыбку. Вдруг Гурен резко сел, спустил ноги на пол (он оставил свои сапоги на полу) и, обвив талию Шиньи руками, уткнулся тому носом куда-то в солнечное сплетение. От неожиданности и шока у Хиираги аж дыхание перехватило, и все мысли разлетелись далеко и надолго. А Гурен еще сильнее прижал к его к себе. Кажется, он что-то бормотал в район живота Шиньи, но он не мог понять ни слова. Он вообще не мог ничего понять. Он просто хотел вот так вот стоять и ощущать горячее дыхание Ичиносе, его руки у себя на талии. Хотелось покраснеть и завизжать как школьнице, но его бы тогда точно не так поняли. - Г-Гурен?- заставил себя выдавить Шинья, ложа ему руки на плечи. - За тебя...- вдруг донеслось до блондина приглушенный голос брюнета.- Я... за тебя испугался... придурок Хиираги... У Шиньи сердце ухнуло в пятки. Он чувствовал, как в напряжении тряслись колени, но он не мог позволить себе упасть, а хотелось бы. Хотелось вообще много чего: прыгать и орать, бегать кругами, в конце концов, заобнимать Гурена в ответ. Но он сделал по другому. Взяв лицо Ичиносе в руки, он поднял его и сам прильнул к его губам своими. Нежно и тепло, будто передавая ему свои чувства. Только когда руки брюнета заскользили выше по его торсу, он понял, что делает. Шинья отстранился от Гурена, испуганно глядя тому в глаза. Он мог знать многое, но не реакцию подполковника. Однако тот, расслабленно пересчитав пальцами ребра Шиньи под форменной курткой, положил ему руки на плечи и потянул на себя, устраивая блондина у себя на коленях. Шинья слегка замялся. Он миллион раз себе представлял эту сцену, однако в живую она была намного более смущающей. Он облизал вмиг пересохшие губы. Почему-то теперь он не мог поднять глаза и встретиться ими со взглядом Гурена. - Посмотри на меня,- вдруг строго произнес Ичиносе. По его голосу было слышно, что он не примет отказа. «И правда, чего я мнусь, как девственница в первую брачную ночь»,- промелькнуло у Шиньи в голове, и он поднял голову. Зрачки Гурена были ненатурально расширены, фиолетовая радужка еле видна. Неведомо, почему именно такой взгляд пленил Шинью. Почему только от такого взгляда внутри все опаляло жаром, а внизу живота сладко потягивало. На этот раз настала очередь Ичиносе целовать Шинью. Но это уже не было невинным девичьим прикосновением. Гурен властно раздвинул языком податливые губы Хиираги и проник внутрь его рта, по-хозяйски его исследуя, глотая сдавленные вздохи блондина и снимая с него сначала форменную куртку, которая и так была уже наполовину расстегнута, и рубашку. Теперь солнце грело Шинье спину и левый бок, оставляя небольшую полоску тени в ложбине позвоночника. Отбрасывая тень на лицо подполковника, он делал его глаза еще темнее, еще привлекательнее и еще более пленительными. Гурен дал Шинье отдышаться, после чего вовлек его в очередной длительный откровенный поцелуй, оглаживая его тело, задевая соски, и спускаясь все ниже к штанам. Молочно-бледная кожа трепетала под его руками и как будто стремилась стать еще ближе, как будто искала еще большего контакта с чужим телом. Отстранившись, Шинья облизнулся, собирая вытекшую изо рта слюну. Было неимоверно жарко, как будто бы солнце враз приблизилось к земле на туеву хучу километров. Но они оба знали, что это вовсе не оно. Взяв Шинью за бедра, Гурен приподнял его так, чтобы его лицо находилось в районе его живота. Поцеловав его, Гурен вытащил чужой ремень из петель и, заведя руки Шиньи ему за спину, связал их, скорее для виду, чем для реального удерживания блондина. Звякнула ширинка, высвобождая уже сочащийся смазкой член Шиньи, вызывая у его хозяина облегченный вздох. Набрав слюны в рот, Гурен резко взял его настолько, насколько смог. Хиираги не сдержал удивленного полустона-полукрика. Ему, конечно, уже делали минет девушки, но эти ощущения явно отличались от прежних. Было более чувственно, как будто до этого все чувства Шиньи притупились. Может быть длительное воздержание, а может быть осознание того, что он делает это с его Гуреном, послужили быстрому наступлению оргазма Шиньи. Он опустился обратно на колени Ичиносе, тяжело дыша и пытаясь не упасть на бок. - Продолжим?- вдруг послышался тихий интимный шепот на ухо, а рука Гурена потянулась уже к собственному стояку. *** Солнце уже кидало длинные тени от столов и стульев в пустой столовой. Высоко в небе пели птицы, но сейчас это было так недоступно и так далеко. Посреди столовой на уже, порядком, расшатаном столе лежали в обнимку двое молодых парней. Они оба смотрели ввысь, на небольшой кусочек голубого безоблачного неба. Лицо брюнета выражало абсолютную расслабленность и релаксацию, а по лицу блондина можно было сказать, что он самый счастливый человек на свете. - Теперь ты обязан на мне жениться,- вдруг заявил Шинья, сдерживая смех. Гурен скептически покосился на Хиираги, из-за чего тот все же рассмеялся. Им обоим нравилась эта непринужденная обстановка в этом довольно неподходящем для таких дел месте. - Тогда ты в платье,- казалось, Ичиносе ответил серьезно, но смех был слышен и в его голосе. - Мои братья будут в шоке,- сквозь смех простонал Шинья, и Гурен все же тоже расхохотался. Вдоволь насмеявшись, Шинья все же принял сидячее положение, с неудовольствием замечая, что поясница все же болит. Только сейчас он вдруг понял, что теперь в столовой не мертвенски холодно, и силуэт со стены пропал. Может быть именно поэтому он чувствовал себя в полной безопасности. Через пару минут со вздохом сел и Гурен, лениво начиная натягивать на себя сапоги. В такой ленной и сонной обстановке они и одевались, пока вдруг в коридоре что-то не грохнуло. Парни повернулись в ту сторону, рефлекторно вздрогнув, откуда пришел звук. Это не было похоже на взрыв, скорее... будто бы табуретка упала. Большая табуретка. Размером с Кроули. - Мда, расслабились называется,- пробурчал Гурен, оставляя Шинью на страже, а сам пошел за своей курткой.