Дочки-матери

Машина резко затормозила, раздражая Зелену визгом и ведьма зажмурилась. Дочь, прижатая к ее груди, протестующе завопила, когда она сильнее сжала ее маленькие пальчики. Запахло бензином, что-то застучало, на Миллс полетели куски стекла, но она была свободна. Выпав из машины, женщина сильно ударилась головой о землю, расцарапала спину и покатилась кубарем по пригорку. Когда она все- таки пришла в себя, поняла, что дочки нигде нет. Та, которую она только что держала в руках, исчезла. Зелена отчаянно качала головой, шаря руками по земле. Она попыталась подняться, но резкая боль в спине помешала ей. Губы кровоточили, а она продолжала их кусать. Ее охватила паника, она лихорадочно искала ребенка: - Келли! Келли, доченька моя, где ты? Она так крепко сжимала малышку в своих объятьях, что не могла ее отпустить, не могла потерять. Маленькая фасолька где-то здесь, только она ее почему-то не видит. - Келли, малышка! Зелена проползла по земле несколько шагов, и вдруг страшно закричала. Машина, брошенная на обочине, мигом полыхнула и небо окрасилось багрянцем взрыва. - Кееееееели!!!! – страшно завопила Зелена, не узнав своего собственного голоса. – Нееееет! Она подняла глаза в небо, полыхающее зарницами пожара. Запах пламени разрывал на части ее легкие, вгрызался в глаза, заползал в ноздри. Она попыталась применить магию, но не смогла – руки дрожали и не слушались. Поняв, что ушибленная спина по-прежнему ужасно болит, Зелена стала ползти по горячей земле, царапая носки сапог. От машины, из которой ее так удачно вытолкнули, почти ничего не осталось, но там должна быть ее дочь. Маленькая пятилетняя крошка должна быть где-то рядом, она, наверняка жива и очень боится. Каждый миллиметр раскаленной, как горячая лава, земли давался ведьме с невероятным трудом. Кажется, она еще и правую ногу повредила, потому что в колено словно вбивали гвозди. Перед глазами плыл туман. То, что казалось таким отчетливым только что, теперь напоминало сюжет какого-то жуткого кошмара, поддетый дымкой. Она продолжала качать головой, отгоняя от себя страшные мысли и безрезультатно борясь с подступающей слабостью. Келли. Ее дочь где-то там. Она должна найти ее и спасти. Но слабость в теле побеждала, и, даже стиснув зубы, чтобы не завыть от отчаяния, Зелена сдалась. Она еще тянула руки туда, где в пламени горящего кадиллака была ее дочь, слабыми губами шептала ее имя, но вскоре глаза ее заполнила черная пелена. Она упала ничком на землю, позволяя огню плясать так близко от своего тела. Это было последнее, что она запомнила. Она открыла глаза, щурясь от яркого солнца. Голова ужасно болела, будто в нее вонзили сотни иголок. Втянув в ноздри воздух, Зелена поняла, что он отравлен гарью. Смутное подозрение, что что-то не так зародилось в голове. Превозмогая боль в глазах и слезоточивость, она стала осматриваться по сторонам. Сгоревший кадиллак. Ее шляпа, а точнее, ее остатки подле машины. Кинжал Темного. И тут она все поняла. - Келли! – в ужасе закричала она, подхватилась и… сжала руками гудящую голову. - Дорогая! – чья-то холодная рука осторожно легла ей на плечо. – Все в порядке. Зелена посмотрела туда, откуда раздался голос. Возле нее сидела Круэлла и курила, апатично смотря на закат. Початая бутылка джина стояла подле нее, но женщина не проявляла особой радости. Холодные голубые глаза Де Виль упрямо смотрели вдаль, туда, где стоял обгоревший корпус ее машины. - Келли, где моя дочь? – спросила Зелена, с тревогой смотря на Де Виль. Круэлла махнула рукой влево и Зелена напряженно всмотрелась вдаль. Девочка, целая и невредимая, играла галькой у реки, и напевала песенку об уточке, что они только недавно учили. На глаза навернулись слезы, Зелена сделала попытку подняться, и тут же завопила от боли, обхватывая руками колено. - Ты сломала ногу, дорогая – все с тем же безразличием в голосе пояснила Круэлла, не глядя на нее. – Прости, я неудачно тебя столкнула. Зато вовремя. - Келли, малышка! – позвала Миллс. – Иди ко мне, милая! Ей было сейчас не до пояснений. Девочка улыбнулась, видя, что ее зовет мать, и подбежала к ней, улыбаясь беззубым ртом. Вскоре они слились в полных любви объятьях. Зелена целовала личико дочери, оставляя на нем следы от слез, а девочка привычно играла с ее волосами. Круэлла затушила сигарету о землю. - Спасибо тебе – кивнула Зелена, дотрагиваясь до ее руки. - Не за что. Она поднялась, отряхнула шубу и, ни слова не говоря, направилась в разбитую неподалеку палатку. Зелена не понимающе покачала головой. Малышка стала трясти ее за руку: - Мамочка, мамочка! – ласково повторяла Келли. - Что, моя милая? – Зелена проникновенно посмотрела на дочь, поглаживая ее по рыжим волосам. - Можно я еще пойду поиграю? Там камешки. - Иди, милая – улыбнулась ведьма, отпуская ребенка, и радостная Келли побежала к реке, топая босыми пяточками по песку. - Круэлла! – позвала Зелена что было силы, проклиная небеса за то, что не может пошевелить ногой. Де Виль вышла из палатки, с абсолютно бесстрастным выражением лица начав курить новую сигарету: - Да, дорогая? - Что нам теперь делать? Подумав с секунду, злодейка иронично усмехнулась, и хрипло прошептала: - Смириться. Мы проиграли. Зеленые глаза Зелены встретились с холодным голубым взглядом Кру, в котором не было ничего, кроме равнодушия. В который раз за этот ужасный день, Миллс упрямо покачала головой из стороны в сторону. Подступившая злость и не прекращающаяся боль и ломка во всем теле, заставили ее стиснуть зубы так крепко, что они хрустнули: - Ну уж нет! Я не сдамся, и не надейся! Злодеи никогда не проигрывают!