Good Thing At a Bad Time

Лиам поворачивается вместе с ним, и теперь Зейн встречается лицом к лицу с большой группой мертвецов. Один из них уже на земле, он хватает Зейна за ногу, но парень вонзает лезвие ему в череп и умудряется снять еще одного, когда возвращается в исходную стойку. Ходячий двигается на них слева, и Зейн, слыша, как Лиам шарит по карманам в поисках магазина, опускает тянущему к ним руки уроду катану на голову. Его чуть не тошнит, когда череп раскалывается пополам, демонстрируя миру все свое содержимое. И в этот момент кто-то сбоку от них вскрикивает, и арбалетный болт пронзает череп мертвеца, двигающегося к Зейну слева. Найл стреляет во всех направлениях, и Лиам, перезарядивший пистолет, присоединяется к нему. Через несколько минут общих усилий им удается очистить двор. – С нашей стороны все было чисто, – объясняет Гарри. – Подумал, что неплохо будет проверить, как вы. – Рад, что вы сделали это, – Лиам дергает плечами, сбрасывая напряжение, но потом поднимает пистолет и хмурится. – Я почти пуст. Нужно проверить, где чертов пролом и потом вернуться. Остальные согласно кивают, и все возвращаются внутрь. На то, чтобы выяснить, что ходячие приходят через одно из офисных помещений, расположенное в передней части тюрьмы, у них уходит около пяти минут. Только там они обнаруживают отрытую дверь с кровавыми отпечатками на ней повсюду. Найл и Зейн держатся позади, пока Лиам и Гарри вновь выходят вперед. Им нужно добраться до конца коридора и закрыть дверь, иначе мертвые продолжат напирать, но это означает, что они должны на время оставить Найла и Зейна. – Лучше сделать это вдвоем, – говорит Лиам. – Потому что, если нам придется бежать, нам не будет тесно. Зейн нервничает, прислоняется к стене и неустанно кусает саднящие теперь губы. Найл же спокойно рассматривает свои ногти, вытирает их о штаны и вообще выглядит довольно скучающим. Зейн хочет чувствовать такую же уверенность, что и Найл, но не может. Пока Лиам не окажется в пределах его видимости, он не будет счастлив. Что и происходит минутой позже. Они выходят из-за угла, покрытые кровью еще больше, чем до того, как ушли. Лицо Гарри все в крови, что делает его ухмылку просто нелепой. Лиам выглядит вспотевшим и тяжело дышит каждый раз полной грудью. Зейн шагает вперед и, не обращая никакого внимания на стоящих тут же Гарри и Найла, хватает Лиама за рубашку и тянет к себе, чтобы прижаться к его лбу своим: – В следующий раз, я пойду с тобой. – Ладно, – кивает и усмехается Лиам, что довольно сложно, учитывая их положение. Они отодвигаются друг от друга, но Лиам обхватывает запястье Зейна так же, как тот делал вчера. – Мы идем в душ первыми, – заявляет он, пока они идут по коридору, возвращаясь в обжитый тюремный блок. Зейн чувствует себя на адреналине. Это отличается от вчерашнего. Сегодня не было моментов, когда бы он ощущал себя полностью беспомощным. Не было ситуаций, когда он думал, что Лиам умрет. Сейчас внутри было что-то вроде света и победы. Словно он пробежал марафон или сделал что-то действительно важное. Лиам скидывает свое оружие Гарри и Найлу, когда они возвращаются в основную часть тюрьмы, чтобы самому не тащиться в оружейную. Вместе с Зейном они на несколько минут забегают в свой блок только затем, чтобы взять полотенца и мыло, и быстро направляются в душ. После того, как Лиам закрывает за ними дверь в душевые, он прижимает к себе Зейна и жадно целует его. Зейн отвечает ему не менее страстно, пытаясь вести в поцелуе и подтолкнуть Лиама к запертой двери. Но Лиам, видимо, не согласен с его желанием, потому что толкает Зейна назад, пока они оба не врезаются в стену, отделяющую сами душевые от остальной части помещения. – Не разделяемся, – твердит в поцелуй Зейн. – Не оставляешь меня позади! – Хорошо, – Лиам соглашается легко: так же, как делал это и прежде. Он отстраняется, и Зейн неосознанно тянется вперед, за ним, уже скучая по его теплу. Лиам всего лишь стаскивает с себя рубашку, так что Зейн пусть и с неохотой, но подчиняется временному разъединению. Он следует его примеру, сдергивая с себя сначала футболку, а потом и джинсы с боксерами. Он помнит, что еще совсем недавно ему было некомфортно находиться голым в одной комнате с Лиамом, но сейчас его это совсем не заботит. Зейн шагает к Лиаму, чтобы снова поцеловать, но тот уклоняется от его прикосновения и проходит мимо, сразу в душ, одаряя его яркой ухмылкой через плечо. Зейн понимает, что они оба сейчас в приподнятом настроении из-за удачного завершения зачистки, и он совсем не против этого, особенно когда он приближается, а Лиам прижимает его к влажной стене. Холодная вода бьет на них обоих сверху ледяными струями, не позволяя Зейну четко видеть перед собой, поэтому он закрывает глаза и полностью отдается во власть вновь целующего его Лиама. У обоих уже крепко стоит, и Лиам трется членом о его бедро. Зейн на ощупь пытается за что-нибудь зацепиться, чтобы удержаться на ногах, но кожа Лиама мокрая, пальцы скользят по ней. Лиам снова отодвигается от него без какого-либо предупреждения, за что получает от Зейна недовольный взгляд. Но Лиам всего лишь берет мыло, и Зейн вспоминает, что да, неплохо было бы и помыться в первую очередь. Будет гораздо веселее и приятнее находиться вдвоем под душем, когда они не будут больше покрыты кровью, грязью и плотью мертвяков. Немного неловко, потому что они только повернули вентиль, и Зейн не думает, что когда-нибудь привыкнет к холодному душу, все еще борясь с собой, чтобы не отпрыгнуть прочь от ледяной воды. Лиам всовывает ему в руки мыло, и он водит им по своей коже, фокусируясь на чистом теле напротив, пока смывает с себя грязь, стараясь не морщиться, когда пена попадает в еще незажившие порезы. Когда они оба очищаются от всего налипшего на них дерьма, Лиам забирает мыло из его ладоней и откидывает куда-то в сторону. Зейн не видит, куда оно падает, потому что вновь оказывается припечатан к стене. Его спине снова холодно, и маленькую его часть, совсем незначительную, начинает раздражать то, как легко Лиам обходится с ним. Но эта же часть тут же затыкается, когда Лиам падает перед ним на колени. Зейн всеми силами старается выключить воду, цепляясь за неподдающийся сразу вентиль. Наконец ему это удается, и острые струи перестают падать на лицо находящегося внизу Лиама, устроившего обе руки на его бедрах и глядящего на него из-под полуопущенных век. Его ресницы слиплись, а вода стекает по его широким плечам. – Это нормально? – спрашивает легко Лиам, широко раскрыв глаза. – Это... блять, – хрипло выдыхает Зейн. Он кивает так быстро, что ударяется затылком о стену слишком сильно, ощущая кратковременную вспышку боли, которая сейчас его совершенно не заботит. Лиам тоже кивает и, обернув ладонь вокруг члена Зейна, наклоняется вперед, дразняще облизываясь. Зейн забывает, как дышать, и вообще не может думать ни о чем, кроме губ Лиама, языком бережно обводящего головку и вынуждающего его колени подгибаться от внезапно накатившей на него слабости. Он действительно не хотел бы, чтобы они занимались этим в душе, сомневаясь в том, что Лиаму удобно стоять на коленях на холодной плитке. Да и ему самому не помешало бы за что-то ухватиться, чтобы остаться в вертикальном положении, а не сползти в изнеможении на пол. Лиам широко раскрывает рот, пытаясь принять его в себя целиком, и Зейн хочет слегка помочь ему, подтолкнуть, цепляясь за волосы, которых у того, блять, нет. Все, что он сейчас может – это бессильно царапать мокрую стену позади себя, пока Лиам скользит губами вдоль его ствола. В ушах стучит кровь, а тело, кажется, ему даже не принадлежит, потому что все его чувства скапливаются в одном месте, на котором так сосредоточен Лиам: он втягивает щеки, сжимает губы и, насаживаясь на всю длину, касается кончиком языка снизу. Зейн не сдерживает мягкий стон, который эхом отражается от стен, и когда Лиам вторит ему, натянутый глоткой на член, это посылает дрожь через все его тело. Зейна трясет, и он дергает бедрами, когда Лиам нежно подхватывает его яйца в ладони, сжимая. На какое-то мгновение он встречается с Лиамом взглядом и теряется в ощущениях. «К черту ночные кошмары», – думает он. Потому что это то, что он хочет видеть каждый раз, когда закрывает глаза: охуенно выглядящего Лиама с растянутыми до неприличия губами, порозовевшими щеками и чуть влажными из-за душа плечами. Но Зейн почти теряет все это, когда Лиам использует свободную руку, чтобы подрочить себе, одновременно с этим ускоряя движения и на его члене. Зейн зажмуривается и пытается хоть немного выровнять дыхание, потому что не хочет, чтобы все заканчивалось так быстро. Он нагло устраивает ладонь на шее Лиама, потому что должен же он держаться хоть за что-то. И Лиам не жалуется, когда Зейн ногтями впивается в его кожу, за что он ему безмерно благодарен, просто до невозможности нуждаясь в такой маленькой прихоти, иначе он полностью потеряется в ощущениях губ и языка Лиама, ласкающего его. Кто-то нетерпеливый стучит в дверь, нарушая их уединение. Лиам не отвлекается, а Зейн бросает в сторону звука короткий взгляд. – Ваше время истекло! – орет из-за двери Найл. – Дай нам... еще... – Зейн внезапно затыкается, опуская взгляд на невинно смотрящего на него в ответ Лиама, сладко посасывающего головку члена. – Что? – переспрашивает за стенкой Найл. – Еще одну минуту, – кричит Зейн, прикрыв глаза дрожащими веками. – Блять! Он хочет продлить этот момент навечно. Не хочет снова сталкиваться с внешним миром. Он хочет остаться с Лиамом здесь и никогда никуда не уходить. К сожалению, хорошие вещи не могут длиться вечно, и Зейн сильнее впивается ногтями в шею Лиама, когда чувствует разливающееся по телу тепло. – Лиам, – коротко выдыхает Зейн. И если бы у Лиама были волосы, то он бы вовремя отдернул его от себя, но он не успевает сделать это. Лиам отстраняется сам с пошлым хлюпающим звуком и продолжает надрачивать себе. Его губы покраснели и распухли, и он не отрывает другой руки от члена Зейна, быстро двигая ею, пока Малик не кончает, безуспешно цепляясь короткими ногтями за скользкую стену. Лиам догоняет его спустя какое-то мгновение, мучительно хватаясь за бедра Зейна и с силой прикусывая нижнюю губу. Зейн успевает задаться вопросом, как он еще не повредил ее? Они на пару секунд остаются каждый в том положении, в каком оргазм настиг их: Зейн прислонившись к стене, Лиам на коленях на полу. Пока Лиам наконец не поднимается вверх и не произносит чуть севшим голосом: – Кажется, нам не помешает еще один душ. Из Зейна вырывается булькающий смех, который он и сам не ожидал, и он согласно кивает, не отводя от Лиама глаз. Найл снова что-то кричит им сквозь дверь, но они оба успешно игнорируют его, быстро споласкиваясь, прежде чем одеться, не уставая мило хихикать друг с другом все время. Когда они открывают дверь, то обнаруживают Найла, прислонившегося к противоположной стене, хмуро уставившегося на них. – Вы, что, не могли потрахаться в своей камере или на смотровой башне? Как делают все остальные? – спрашивает он, удрученно качая головой. Лиам сжимает губы, пытаясь удержаться от смеха, а Зейн не собирается этого делать. Он думает, что они недостаточно смеются и не хочет сдерживаться, когда что-то хорошее происходит с ними. Найл назло им с силой хлопает дверью, скрывшись в ванной, и Лиама прорывает на смех, когда он хватается за Зейна, который и не переставал улыбаться. Успокоившись немного, они направляются на кухню, чтобы помочь Гарри и Лене приготовить ужин. Хотя Гарри особо и не позволяет им принимать в этом участие. Он постоянно шлепает их по рукам, когда они пытаются к чему-то прикоснуться, и, отчаявшись, они просто дурачатся на кухне, пока Лена не выгоняет их оттуда совсем. – Сегодня неплохой день? – спрашивает Лиам, пока они шарахаются по коридорам туда-сюда, слишком часто сталкиваясь ладонями, чтобы это было обычной случайностью. – Да, – соглашается Зейн. Вечером они занимают себя игрой в Рами с Уайттом и Уилсоном. Лиам мог бы стать отличным актером. Он удачно притворяется расстроенным, когда якобы проигрывает Уайтту, утешающему его. – В следующий раз я дам выиграть тебе, Лиам, – обещает пацан. Зейн улыбается, глядя вниз на свои руки, думая, что не стоит повторять то, что было сегодня, потому что привязаться может не только Лиам.