Сон
«Делай, что должно, и будь, что будет» — я услышал лет в 13-15, по рекламе фильма «Адмирал». Это сказал один из «белых» генералов, но, к сожалению, я не знал его имени. И не знаю до сих пор. Как это было давно! Тогда жизнь была лёгкой и беззаботной, не надо было думать о работе, прокормлении семьи, о любимой женщине, о войне. Сейчас всё иначе. За последние 3 дня я в первый раз уснул, и почему я вспоминаю своё отрочество? .. Когда тебе 20 лет, а вокруг тебя война, так хочется забыть отрочество, те года. Я, конечно, люблю те времена, но сейчас это только отвлекает и навевает тоску по тем временам. Эх, те годы, верные друзья, куча свободного времени, свобода, а ведь тогда так хотелось повзрослеть. Какая же это тогда была глупость! Только тогда, когда взрослеешь, понимаешь, на сколько бездарно потрачено было то прекрасное время, как мало ты успел насладиться этим временем, как глупо было желать его окончания. Теперь поздно, всё прошло, ушло и никогда не вернётся. Как хочется это забыть. Теперь же я в другом мире, я на войне, я в аду. И, когда выдаются минуты спокойствия и хочется поспать и успокоить свои нервы, в голову всегда лезет прошлое, мирное время, которое тоже не вернуть, и это приносит только грусть и скорбь. Я вижу их лица, лица моих друзей, родителей, товарищей, сослуживцев. И, конечно, лицо любимой, оно больше всего меня поддерживало и воодушевляло в эти дни, но я должен выполнять свой долг, и когда-то сны заканчиваются. «Делай, что должен, и будь, что будет.»Реальность.
И в очередной раз вместо будильника меня будит артиллерийский снаряд. Я посмотрел на часы: — 16.57, всего 2 часа, слишком мало. Я не сразу осознал, что говорю сам с собой. На этом участке окопа я был один, всем пришлось растянуться по окопу, так как нас было немного, а окоп длинный. Со временем, когда долго не с кем поговорить, сам не замечаешь, как уже выражаешь все свои мысли вслух. Третью неделю мы стояли у Братска; в этой части Сибири погода настолько плоха, что дождь шёл уже третий день. Я осмотрелся, — рядом никого не было. Я лежал у самого края окопа, оперевшись на земляные края. Одет я был в армейский водоотталкивающий плащ. Если бы не он, я бы был весь в грязи и мокрый. Но он меня защищал от этого, а также и от холода. Потрясающе универсальная вещь: и одежда, и кровать, и одеяло, и подушка. Как быстро вроде бы неудобные вещи становятся комфортными и уютными. Внезапно мои рассуждения прервало ворчание моего живота. Я заглянул в свой рюкзак: оставался еще пакет крекеров и немного колбасы. Недолго думая, достал свой штык-нож и отрезал ломтик колбасы, взял три крекера и начал свою трапезу. Очень удивительно, что таким количеством еды можно наесться! Но моей трапезе не суждено было закончиться. Внезапно моя рация начала трещать, я достал её и услышал: — Срочно, прямо по фронту, вижу цель. Три танка и около сотни солдат. Передовая линия обороны разбита, силам прикрытия выдвинуться и остановить продвижение противника. Силы прикрытия — это были мы. По своей сути приказ был самоубийством, но мне в голову опять пришли слова: «Делай, что должен, и будь, что будет». — Внимание, 3-ий взвод, говорит старший сержант Некрасов. Вы слышали приказ, приступить к исполнению. Ефрейтор Иванов, берёте 2-е отделение и обходите противника с северо-востока. Я беру командование 1-м отделением. 1-е отделение, слушай приказ: занять позиции перед окопами около полуразрушенного здания и в артиллерийских воронках, к выполнению приступить! Вперёд! За Россию! На размышления были лишь доли секунды. Бросив еду, я с разбегу хватаю свои подсумки, меняю рожок у автомата на новый, перезаряжаю, надеваю шлем, и вот я уже вылезаю из окопа. Вдоль окопов лезут ещё 6 человек — 1 отделение, ну, или то, что от него осталось. — Давайте, бегом, бегом, в темпе! Это вам не учёбка! Если Василий будет отставать, помогите! Аркадий, займи позицию на втором этаже дома, по моей команде подавляешь пулемёты! Иван, быстро готовишь тандемный заряд и со мной в воронку! Лёша, Василий, Ярослав — на вас первый этаж дома, бегом! От криков на бегу чуть голос не сорвал, но, кажется, все поняли свои роли. Ко мне подбегает Иван, сколько мы с ним всего пережили, прорвёмся. Вот мы уже близко, прыжок — и мы наполовину в грязи и воде: воронку сильно залило. Не теряя времени, я заряжаю гранатомёт тандемным зарядом — думаю, его будет достаточно, чтобы пробить Т-80У, —, а это были именно они, очень нелёгкие цели, на такие нужна целая рота, а у меня всего лишь взвод, и куда подевались остальные наши силы? — Как думаете, товарищ сержант? Прорвёмся? — спросил меня Иван. — Иван, сколько раз я тебе говорил не задавать глупых вопросов? Прорвёмся! Или, если надо, умрём за Россию — это наш долг. Внезапно раздался треск пулемёта, не нашего. — Нас заметили, открыть огонь! Аркадий начал первый, затем я отдал приказ Ивану: -Давай, в лоб башни стреляй. Выстрел, свист. Всё никак не привыкну к стрельбе гранатомёта. Но вдруг слышу взрыв, — к счастью, снаряд попал. И тут в Ивана угодила пуля — он упал, я рванул к нему; затем опять выстрелы, свист, взрыв… Метнулся в здание. — Кто живой? — Все живы, Василий ранен, осколок. Нам не выстоять, Иванов не успеет, нам отступать надо. Я понимаю, что он прав, — тут мы были как на ладони. — Отступайте, я прикрою; Лёша, помоги Ивану. Все без раздумий выполнили приказ. Алексей как молния прыгнул в воронку, помогая Ивану подняться. Я же рванул к дому, и открыл огонь по пехоте. Меня накрыли в сто раз большим огнем, но я должен был стоять здесь… Наконец-то слышу по рации: — Мы почти у окопов, быстрее сюда, товарищ командир! Я, что есть мочи, побежал без оглядки; по мне крыли из всего: пулемётов и автоматов. И тут я услышал, как выстрелил вражеский Т-80У. Снаряд упал метрах в двух от меня, я еле успел прыгнуть в воронку, до окопов оставалось метров 100…, но тут вдруг всё прекратилось. Стрельба стихла. Я решил, что это мой последний шанс, рванул, что есть мочи. Из воронки-то я вылез, но вот потом, не заметив камня, споткнулся. И поймал себя на мысли: «Это конец!». Однако, к моему удивлению, ничего не произошло. Только встав, я увидел, что враги рванули в другую сторону и бежали сломя голову, кидая оружие, амуницию, все свои вещи на землю. Я ничего не понимал, а затем до моих ушей донёсся гул ракеты. Это было необычно: ведь это же баллистическая, но по чему удар? Нам не сообщали о ракетных батареях поблизости. Ракета летела к городу. И здесь, на высоте в 800 метров, примерно над городом, — вспышка ослепительной яркости. Я отвёл глаза. Грохот, как будто взорвалась местность вокруг нас, и волна ветра, которая чуть меня не снесла. Я не видел, что же это было, но за долю секунды осознал. Убрал от глаз свои руки и увидел гриб, гриб от ядерного взрыва. Не прошло и секунды, как подошла ударная волна. Удар, полёт, падение и удар головой. «Делай, что должен, и будь, что будет». Мы всего лишь пешки в большой игре.