ВНИМАНИЕ!
Пассивные навыки:
Правильная речь (уровень 17 из 100) повышен на 2 уровня (текущий — 19 из 100)
Этикет (уровень 32 из 100) повышен на 4 уровня (текущий — 36 из 100)
Мельком глянув на появившееся сообщение, я не отрывал взгляда ни от одной, ни от второй русалки, ожидая какой-нибудь пакости. Основной пир продолжался. Русалки и тритоны, словно по методу шведского стола, угощались разными, как бы их назвали на Земле, вегетарианскими блюдами, и не обращали вообще никакого внимания, что в сорока метрах от них творится. И либо это дичайшая подстава, либо они и в самом деле увлечены собой, а не мелким тритоном. И мне кажется, что второй вариант более подходящий. — Я поддерживаю Перерожденного Олесса, Лоса. Давай… — Нами, явно что-то для себя решив, было успокоилась и попыталась поддержать меня, но русалка с зелёным хвостом недовольно качнула головой. — Нет. Я хотела пообщаться с будущим магом. И это ты вмешалась в наш разговор. Так что плыви отсюда подобру-поздорову. Если бы не Верховная Жрица, тебя бы вообще здесь не было. Приживалка. Ой-ей. Вот последнее Лоса явно зря сказала. Метка Богини Адальи засветилась черным светом, поглощая естественное освещение зала, отчего у меня чуть душа в плавник хвоста не провалилась. — Нами! — тихий и властный женский голос добил мою многострадальную тонкую душевную организацию, так как этот голос был не слабее по внутренней мощи, чем у Учителя Колдена. — Разве я разрешала пользоваться тебе силами Богини вне службы и помощи нашему народу? Свет резко вернулся в зал, а почерневшая метка богини вновь засияла мягким светло-голубым светом, будто ничего секунду назад и не происходило. Повернув голову, я увидел самую эпатажную русалку, которую я вообще мог увидеть в Вотердарке. Потому как если до этого я видел именно милых и очень красивых русалок, то эта русалка была именно «Сексуальная», «Сексапильная», «Роковая». И в то же время «Властная», «Безжалостная» и «Сильная». Настолько яркого окраса я еще никогда не видел: ярко-красные волосы, ярко-красные плавники и хвост. Впервые я увидел размер верхних девяносто, переваливших не за стандартную «двойку» и редкую «тройку», а к нижней планке «пятого» размера, которые, впрочем, не портили внешний вид достаточно длинной русалки, а добавляли ей шарма и, как бы это забавно не звучало, статусности. Прибавить к этому нечеловеческий взгляд полностью черных глаз и такую же метку на лбу, как у Нами, но гораздо более… разукрашенную и совершенную. Получим в итоге русалку, рядом с которой все окружающие русалки меркнут по эффектности и властности. Асоллея Кассанула Верховная жрица богини Адальи Уровень —??? Раса — Русалка Очки жизни —??? Очки маны —??? Особенности: Первая после Бога, Повелительница Пяти божественных подводных тварей (список прилагается), Опекун Нами, Строгая мать, Любящая мать. Кх… За что?! Что я такого сделал на этот раз, что меня сегодня окружают одни личности из категории «После нас хоть потоп» и «Вы все букашки под моей пяткой»? — Верховная жрица, я… — Я все прекрасно слышала, Нами. Но оскорбление, даже такое грубое, не стоит того, чтобы использовать силы, которыми одарила тебя Адалья, — Нами, посинев от смущения и стыда, чуть наклонила голову вместе с туловищем, тем самым признавая свою вину и показывая готовность в принятии наказания. — Лоса, — вот тут Третья дочь Рода Лэасан, невольно икнула, со страхом в глазах глядя на одну из самых крупных пираний в местном политическом болоте. — Я забуду это недоразумение, если тебя не будет здесь через… — не успела Верховная жрица завершить предложение, как русалка явно включила вторую космическую скорость, умчавшись, словно подводная торпеда в сторону основной массы приглашенных подводных жителей. — Итак. Перерожденный, — вот тут я понял, что нужно молиться. Не знаю, кому, но молиться. Тело, невольно почувствовав опасность, на автомате создало магический щит. — Мм. Не бойся, — аккуратно наманикюренный коготок (в Вотердарке еще и маникюр делают?) с лёгкостью разрезал чуть видимый магический щит, словно между нами был мыльный пузырь, а не магическая сконцентрированная энергия. — Я не выжила за полторы тысячи лет из ума, чтобы идти против Колдена. Ворчливый старик все-таки опасен, несмотря ни на что. — Вот именно. Я очень опасный «ворчливый старик», — мне кажется, что я оказался в третьесортном сериале, а не игре, похожей на реальность. Немногим ранее Колден был зол. Нет, не так. Колден был в бешенстве. И Король, которого Архимаг сейчас отчитывал, не стесняясь в выражениях, тихо и скромно молчал, ожидая, пока запал мага не закончится. Увы, но если сейчас Коррос поднимет голос, то одними нравоучениями правитель подводного королевства не отделается. Так что лучше потерпеть. Тем более маг всегда наезжал на Короля только тет-а-тет, и никак иначе. — Совсем из ума выжил, мальчишка. Эльфийские маги, будь ты эльфийским князем, давно бы твои внутренности обмотали в виде украшения на Древо Вечности за такой наезд. А главы Домов бы их поддержали, потому что если ты смеешь так нагло допрашивать одного эльфа, то и права, и секреты других Домов были бы под угрозой. Чем ты вообще думаешь? — Я думаю над безопасностью нашей расы, Колден. Посмотри на нас. Мы вырождаемся. Мы вымираем. Ведь мы живем очень долго, дольше всех рас, кроме эльфов всех мастей, драконов и вампиров. Наши сородичи умирают в жажде познакомиться с миром, в защите наших границ. И многое многое другое. Нашему народу безразлична наша судьба. Как и мне… до недавнего времени. Архимаг, готовясь было разразиться очередной тирадой, задумчиво завис, анализируя слова Короля и свои наблюдения. И он был с ними согласен. Почти со всеми словами. — Население убывает. Осталось меньше пятидесяти тысяч русалок и тритонов. Город, призванный вместить в себя пол миллиона детей Адальи и Аквора, пустует. С каждым годом русалок и тритонов становится все меньше и меньше. Год назад, ты помнишь наверняка, сам консервировал, мы закрыли северо-восточный жилой квартал, так как там не осталось ни одного жителя. В год рождается три-четыре малька. Умирает естественной смертью один житель. Неестественной двадцать-тридцать. Еще пара сотен лет и нашу расу можно будет вычеркивать, так как дальше мы вымрем просто естественным путем, — король резко развернулся, чтобы выплыть на небольшую трибуну, расположенную над залом и смотрел на последние остатки аристократии, которые и аристократией-то назвать можно с натяжкой. — Ты никогда не брал ни одного Ученика. Гнал в хвост и в плавник всех, от просто решивших испытать удачу до подосланных мной перспективных тритонов и русалок, чьи способности были пригодными чтобы стать жрицами и жрецами. Даже моего сына, несмотря, по словам Верховной жрицы Асоллеи и Верхновного жреца Госса, на его немаленькие задатки к магии, ты прогнал. Но его… — глядя на то, как Перерожденный был зажат между двумя русалками, одну из которых Король прекрасно знал, Лоса своего решила не упускать, Коррос невольно улыбнулся краешком губ. — Его ты принял. Почему? Ответь мне сейчас, не как поданный своему Королю, но как маг, от которого зависит будущее нашей расы, нашего народа. — Хм… — Архимаг, выплыв на трибуну к Корросу, сам невольно улыбнулся, заметив своего Ученика. Надо его полностью просветить на счет отношений, чтобы поспешно в сети любви не лез. — Ответ прост, Коррос. Ты его сегодня услышал. Точнее, один из компонентов этого ответа. Он и в самом деле хотел стать магом. И ни на один день его испытания и учебы он не отвернулся от своей цели. Стать магом — это как второй раз жениться, Коррос. Магия — вторая жена или второй муж, смотря кто изучает магию. Только став на эту стезю, ты можешь созидать. Двигать магию вперед и думать, осмысливать то, что ты создаешь с помощью магии. Как охотник познает повадки добычи, так и маг познает глубины магического искусства и магической науки. Твой сын, Сонно, не хотел учиться магии. Это было видно даже не по ауре, а по выражению лица. А насчет таланта… Максимум твоего сына — Магистр. Максимум Олесса — Архимагистр. — Неужели? — Король аж от удивления невольно поднял бровь, скептически переведя взгляд с Ученика на Архимага, а затем на Ученика обратно. — Да. Не сейчас и не через сотню лет. Но в этом подводном булыжнике сокрыт огромнейший Алмаз Богов. И я достану его, ограню и напитаю силой, чтобы он сиял ярче нашей звезды. — И без корыстных целей? — Куда без них. Архимагистром становятся те, кто воспитал сразу Мастера. А это значит — больше веса в магическом обществе. И тем более — почет и уважение. А еще — возможность влиять на будущие решения всего магического общества. Я тоже думаю о нашей расе, Ваше Величество, — хмыкнув в бороду, Архимаг обернулся в сторону зала, чтобы чуть не плюнуть от досады. — Вот помянули вы сегодня Верховных жрецов, Ваше Величество не к добру, — Коррос, глянув вниз, уже не стесняясь, улыбнулся. — Колден, твой Ученик прямо-таки сегодня популярен. — Не выпущу из Башни месяц. Пока не изготовлю артефакт мимикрии, — выплыв в сторону своего Ученика, Колден бросил напоследок,— Я уверен в своем Ученике. После сегодняшнего допроса и ты должен. — Нет, — глядя на уплывшего на спасение к своему Ученику Архимага, Король прошептал, даже не прошептал, а молча произнес губами, чтобы Колден не слышал. — Не доверяю. Я никому не могу доверять, кроме своей семьи. Но я верю и надеюсь, что твой Ученик поспособствует нашему выживанию. Как и ты, старый морской дракон от магии. — Вот именно. Я очень опасный «ворчливый старик», — слыша почти весь разговор Колден, вовремя подплыл к Олессу, с гневном глядя на Верховную жрицу. Маги и жрецы богов. Кто сильнее? Ну, необычный вопрос. Тянущий на целый трактат на конфессии «Магическое и божественное противостояние». Впрочем, судя по натянутой улыбке жрицы, она тоже не была уверена в своей победе. Все-таки, несмотря на помощь богини и повелением тварей, чьих сил хватит, чтобы уничтожить целые армии, Асоллея не была уверена, что маг, который таких же подводных чудищ скручивал в морскую петлю, не сможет скрутить и ее. — Нами, мы уходим. — Олесс, мы уходим. Чуть ли не синхронно проговорили самые опасные на этом приеме подводные существа и, развернувшись, нагло, плюя на все нормы русалочьего этикета, потянули своих подопечных к разным выходам из зала. Лишь молодая жрица, обернувшись, задумчиво проводила взглядом молодого тритона, разглядывая его черный хвост. «Милый».