Туман

Если встретите ошибки, то, пожалуйста, укажите их в ПБ Т.т Просыпаться с головной болью и жутким сушняком уже начало входить в его привычку. Билл перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку, и глухо застонал, но от этого головная боль лишь усилилась. Полежав так еще немного, выжидая, пока уляжется, появившийся в момент переворота, приступ тошноты, Каулитц медленно поднялся и сел на кровати, оглядываясь по сторонам. Мозг не сразу признал, что окружающая обстановка знакома его хозяину, но после минуты тяжелых размышлений решил, что таки знает, где находится. Биллу уже не раз приходилось просыпаться в квартире Лоренца, и каждый раз ему требовалось время, чтобы распознать окружающую обстановку. Покрутив головой, о чем сразу успел пожалеть, парень обнаружил на прикроватной тумбочке стакан воды и записку. Решив сначала утолить жажду, Каулитц выпил содержимое стакана, распознав знакомый вкус средства от похмелья. Поставив пустой стакан на тумбочку, он взял в руку записку, на которой аккуратным почерком было выведено всего два предложения: "Ушел по делам. Выпей лекарство, завтрак на столе, если не дождешься меня - захлопни дверь". - Господи, как же мне херово... Билл поднялся на ноги и пошаркал на кухню, надеясь, что содержимое его желудка не окажется посреди квартиры. Завтрак действительно был на столе, но зажаренный с яйцом бекон не вызывал аппетита, как и любая другая еда. Разумно полагая, что сейчас лучше воздержаться от любых попыток накормить собственный организм, брюнет отправился в ванную комнату, снизил давление на мочевой пузырь, умылся, почистил зубы запасной щеткой, найденной в одном из многочисленных шкафчиков, и вернулся в комнату, надевая снятые с него и заботливо сложенные на стуле джинсы. Лучше пойти домой и приходить в себя уже там. Телефон был найден все на том же стуле. Разблокировав экран, Билл прокрутил список пропущенных: три от матери, один от Арни и еще один от неизвестного абонента. Не найдя в звонках ничего интересного, он сунул мобильник в карман и вышел из комнаты, а затем и из квартиры. Оставшихся денег едва хватило на проезд в метро. На улице стало немного лучше, по крайней мере, тошнота отступила, а головная боль, благодаря лекарству, стала не такой невыносимой. Хотелось курить, но последнюю сигарету он выкурил вчера, а дома ничего не осталось. Денег не было, алименты от отца должны поступить только в конце месяца. Придется просить денег у матери. От такой перспективы Билл скривился, закатив глаза. Только этого ему не хватало. Он уже давно перестал брать у этой женщины деньги на карманные расходы, пользуясь получаемыми алиментами. Можно было бы перетерпеть, пострелять сигареты у друзей, но деньги нужны были и для того, чтобы хоть немного отдавать Лоренцу за предоставляемые наркотики и прочие средства развлечения. Тот, конечно, постоянно отказывается, заявляя, что ему не нужны деньги от подростка, но Билл каждый раз настаивал и буквально пихал купюры другу в карман. Но с другой стороны, до конца месяца оставалось не так далеко, да и если отец таки снова крутит шашни с матерью, можно попросить отдать половину суммы сейчас. С этими мыслями Каулитц добрался до дома. *** Неделя отработок для Тома пролетела достаточно быстро. Если не считать постоянных скандалов и ситуаций, близких к мордобою, все прошло относительно гладко - никто же не ходил с синяками, верно? Единственной, действительно волнующей его проблемой являлось его собственное внимание к разукрашенному фрику. Неосознанно он следил за ним: за поведением, за общением с Гюнтером Флетчером, ставшим Каулитцу другом, за изменениями во внешности - да-да, даже за этим следил. И нет, он не чувствовал интереса к этому отродью, просто... просто... Просто, вот и все. Это стало чем-то вроде хобби. Как катание на скейте или игра на гитаре. Он все так же чувствовал к соседу отвращение и не переставал публично унижать его, сыпать тоны оскорблений и поднимать на смех перед всей школой. Но в последнее время что-то изменилось. Началось все с изменения в поведении: дредастый стал еще спокойнее, чем до отработки. С каждым разом он реагировал на провокации все меньше и меньше, реже отвечал, казалось, что он пропускает все слова мимо ушей, уходя куда-то в себя, иногда нервно теребил что-то в руках, мог посреди урока встать со своего места и выйти из кабинета, не говоря ни слова. И без того странный, этот долбанутый стал еще страннее. Хотелось встряхнуть его, заехать по морде, чтобы он подавал хоть какие-нибудь признаки прежней вспыльчивости. Но нет, он вел себя, как при первом появлении в классе - будто ему глубоко плевать на весь мир. Дальше - хуже. Том начал замечать изменения во внешнем виде. Кожа стала еще бледней, будто совсем прозрачная, хотя, казалось бы, куда еще бледнее? Можно было разглядеть тонкие паутинки сосудов. Под глазами залегли жуткие темные круги, будто он вообще не спит, сами глаза были покрасневшими. Иногда он видел его возвращающегося домой посреди ночи, в такие моменты он выглядел совсем другим - улыбчивым, бодрым, живым. Будто Каулитцов было двое: один - унылое говно, посещающее школу, другой - тоже говно, но полное жизненных сил, шатающееся где-то по ночам. Эта загадка против воли Тома ломала ему мозг, заставляя постоянно думать: в чем же проблема? Последним звеном стало утро воскресенья. Он, проснувшись, когда на часах было за двенадцать дня, вышел на лестничную площадку, чтобы покурить и согнать последние признаки сна. Сладковато-терпкий вкус табачного дыма приятно обволакивал легкие и Трюмпер с удовольствием зажмурился, запрокинув голову и выпуская молочно-белые облачка. Он делал очередную затяжку, когда со стороны лестницы послышались глухие шаги, а затем на лестничной клетке появился Каулитц. Выглядел он, мягко говоря, хуево. Даже хуже, чем обычно выглядит в школе: глаза, не подведенные карандашом, нездорово поблескивали, губы потрескавшиеся, дреды свисали, как сопли, хотя они и раньше так свисали, но сегодня выглядели особенно не привлекательно. Брюнет, казалось, совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг. Он будто даже не заметил стоящего всего в паре метрах от него Тома, глядя явно расфокусированным взглядом перед собой. Достав трясущимися руками ключи, он открыл дверь и медленно заплыл в квартиру, забыв закрыть ее. Том, с охреневшими глазами, смотрел туда, где только что исчез сосед, для достоверности постоял еще несколько минут и, убедившись, что Каулитц не намерен вернуться и захлопнуть чертову дверь, сделал это сам. - Больной ублюдок, - Том нервно усмехнулся. - Выглядит как наркоман после отходняка, ну прав... Трюмпер замер на месте, пару раз моргнул и снова посмотрел на дверь, которую только что закрыл. Догадка пронзила его мозг, как гром среди ясного неба. Ну, конечно же, как он раньше не догадался? Он уже видел таких людей, главным примером служил его дядя по отцовской линии, скончавшийся в собственной ванной от передозировки героина. - Твою ж мать, действительно больной! Презрительно скривившись, Том вернулся в свою квартиру, решив забить большой и толстый на этом парне. Это его жизнь и его решения. Хочет медленно гнить, чтобы в конечном итоге сдохнуть самой отвратительной смертью - пожалуйста. Он мешать не будет, ему вообще все равно. Порывшись в холодильнике, Том выудил пару сосисок и два яйца. Все что его сейчас волнует - забацать себе ахренительно вкусный завтрак и на весь день засесть с парнями за играми по сети. Так он и поступил. За шуточками Георга, заумными замечаниями Густава и отличным шутером время летело совершенно незаметно. Когда Трюмпер оторвался от монитора, чтобы перекусить, на часах был девятый час вечера. Скоро должна была вернуться домой от подруги мама, а значит, следовало прощаться с друзьями и строить из себя примерного мальчика, весь день готовящего уроки к завтрашнему понедельнику. Но так как Симона сегодня работала в ночь, возможность наиграться еще представится. - Привет мам, как провела день? - забирая у зашедшей женщины сумки и чмокнув ее в щеку, поинтересовался Том. - Отлично, спасибо, что спросил. Мы посидели в кафе, поговорили, ну ты же знаешь, всегда одно и то же, - женщина сняла верхнюю одежду и прошла за сыном на кухню, - а ты чем занимался? Когда я уходила ты еще спал. - Да, я сегодня поздно проснулся, - утвердительно кивнул парень, заглядывая в пакет, как любопытный ребенок, ждущий, что ему принесут что-нибудь вкусненькое. - А потом делал домашку, ничего интересного. - О, что ж, значит, ты заслужил это, - улыбнулась Симона, доставая из своей сумки коробочку с ванильным молоком. Том, было, протянул руки к любимому лакомству, но мать спрятала его за спиной. - Но ты пообещаешь, что мне больше не придется напоминать тебе вытряхивать свою пепельницу в подъезде и ходить на встречи с директором и учителями, постоянно жалующихся на тебя. - Да, конечно, обещаю, - затараторил Трюмпер, выхватывая заветную коробочку и быстро убегая в свою комнату, но вспомнив, высунул голову, крикнув, - ты во сколько на работу уходишь? - В половину десятого, - послышался ответ. До половины десятого Том валялся на кровати, упорно делая вид, что читает учебник истории, но на самом деле бездумно смотрел в одну точку. В какой-то момент парень словно ожил, почувствовав, что в комнате стало неимоверно жарко. Отложив книгу в сторону, он встал с кровати и подошел к окну, распахивая его и о опираясь руками о подоконник, вдыхая прохладный вечерний воздух. - Да, мне уже лучше, - послышался знакомый голос откуда-то сбоку. Том прислушался, наклонился, высовывая голову из окна и повернул ее в сторону источника голоса. Из соседнего окна торчала черно-белая дредастая голова. - Меня слишком тошнило, чтобы кушать, - продолжил Билл, чья комната, как оказалось, была прямо за стенкой, - только представь: я бы все это съел, а потом бы побежал блевать. Замечательный расход продуктов, - усмехнулся Каулитц, и Том едва успел засунуть голову назад в комнату, прежде чем его заметили. - Да, сейчас все отлично, даже лучше чем обычно. Да, думаю, что пойду, почему нет? - сосед засмеялся. - Значит сегодня в десять в Парадизе? Нет, не нужно за мной заезжать, я сам дойду, не далеко же. Серьезно?... Дальше Трюмпер слушать не стал, тихо закрыв окно и задумчиво хмуря брови. Значит, Каулитц собрался сегодня в клуб? Что-то щелкнуло в голове Тома, и решение проследить за одноклассником пришло само собой. *** В половину десятого Том проводил Симону на работу, а сам направился в комнату, чтобы переодеться. Через десять минут он был полностью готов и стоял около входной двери, приложив к ней ухо и вслушиваясь к звукам в подъезде. Долго ждать не пришлось. Вскоре послышались звуки хлопнувшей двери и шагов, глухим эхом отскакивающие от стен. Когда повисла тишина, Трюмпер покинул свою квартиру, спустился вниз по лестнице, не желая тратить время на ожидание лифта, и вышел из подъезда как раз тогда, когда брюнет заворачивал за угол дома. Выждав секунд десять, он пошел следом, держа приличное расстояние между ними, но, не теряя соседа из виду. В голове крутилась только одна мысль, от которой невозможно было отмахнуться, как от назойливой мухи: "Какого хера я творю?". И действительно, какого? Зачем ему понадобилось тащиться посреди ночи за каким-то долбанутым разукрашенным, как баба, идиотом? Удостовериться в том, что он что-то принимает? Да с каких пор его интересуют бессмысленные поступки окружающих? Он мог спокойно сидеть дома и заниматься своими делами, да позвать Георга и Густава к себе, в конце концов! Но нет, он идет за каким-то сраным гомиком, словно девчонка - фанатка за своим кумиром. Бред. Том накинул на голову капюшон и засунул руки в карманы куртки - на улице было достаточно холодно. Парень знал, где располагается клуб Парадиз: они с ребятами ходили туда пару раз, и он был точно уверен в том, что самым близким путем к этому заведению была дорога через парк. Но к его удивлению и раздражению Каулитц поперся в обход. Неужели не знает, что можно дойти быстрее? Да нет, врядли. Тогда что? Боится? Том злорадно усмехнулся и чуть ускорил шаг, заметив, что сильно отстал от своей "жертвы преследования". Когда они, наконец, дошли до ночного клуба, то первое, что бросилось в глаза - огромная очередь перед входом. Дредастый на мгновение замер, но после заметил кого-то и подошел к группе из трех человек - двух парней и девушки. Обняв каждого поочередно, он направился к охраннику у входа и о чем-то быстро с ним переговорил, а после махнул своим друзьям, подзывая их, чтобы пройти внутрь. Помявшись на месте, Том незаметно пристроился за темнокожим парнем и, проходя мимо секьюрити, сделал вид, что относится к этой странной компании. То ли охранник был совсем тупой, то ли он хороший актер, но ему удалось пройти внутрь, тут же теряясь в толпе, дабы быть незамеченным. Сняв капюшон, Трюмпер проследил, куда направилась компания, в которой находился его одноклассник - фрик. А тот что-то сказал на ухо светлокожему парню и он кивнул, хлопнул его по плечу, улыбнулся и вместе с остальными ушел на второй этаж клуба, оставив Каулитца одного. А тот, посмотрев им в след, поймал ритм и начал танцевать. Ничего подозрительного, для чего еще идти в клуб, если, в первую очередь, не для танцев? Но Том решил довести начатое до конца. Пристроившись за барной стойкой, он заказал себе пива и стал незаметно наблюдать за брюнетом, попивая темную жидкость и покачивая головой в такт музыке. Целый час ничего подозрительного не происходило. Каулитц танцевал, изредка подходил к барной стойке, чтобы выпить коктейль и поболтать с барменом - видимо его знакомым, а затем снова шел танцевать. За это время Том успел выпить два больших стакана с пивом, пофлиртовать с роскошной длинноногой шатенкой, с которой он мог бы отлично провести остаток ночи, если бы не его тупая, никому, в том числе и ему, не нужная миссия - РТГН или проще "Разоблачение тупого гея - наркомана". Боже, он даже название придумал. Впору биться головой об стену. Он отвлекся буквально на несколько минут, но когда снова начал искать Каулитца взглядом, так и не смог найти его высокую худую фигуру в толпе танцующих людей. Решив, что он мог отойти в туалет, Том снова вернулся к разговору с девушкой, наглым образом положив свою руку ей на колено. Но та не стала противиться: положила свою ручку поверх его и потянула выше, на бедро, кокетливо прикусив пухлую губку. Рыкнув, Том наклонился, воспользовавшись удачным моментом, и притянул девицу к себе, накрывая ее губы своими. Карла, Сара, или как там ее, оказалась куда проворней, чем он думал, с удовольствием отвечая на поцелуй и положив свою свободную ладонь ему на пах. У Трюмпера совершенно снесло крышу и он, забыв про свою миссию, потянул девушку к подсобным помещениям. Хоть что-то приятное от этого вечера должно быть. Но видимо кто-то, то сидит там, наверху, и играет судьбами людей, словно в шахматы, решил посмеяться над ним. Когда они с Карлой (или все-таки Сарой?) почти добрались до укромного местечка, на его глаза попалась знакомая фигура, спускающаяся по лестнице и как-то подозрительно пошатывающаяся. Извинившись перед девушкой и пообещав ей перезвонить, Трюмпер двинулся к лестнице, расталкивая танцующих людей. Он подошел к лестнице как раз вовремя: споткнувшись и потеряв равновесие на последней ступеньке, Каулитц полетел вниз, вовремя подхваченный быстро среагировавшим Томом. Громко выругавшись, он потянул соседа за шкирку, заставляя принять вертикально положение. Брюнет поднял на него свои огромные накрашенные глазища с расширенными, до невозможности, зрачками и глупо улыбнулся. - Ух, ты, Том, - глупо захихикал Каулитц, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Тома, но глядя куда-то мимо, - а ты как здесь? Давно не виделись, как поживаешь? Все хорошо? - Вот же черт, - шикнул себе под нос Том, - так и знал. - Не правда ли те пони, танцующие в углу, прекрасны? - Трюмпер проследил за пальцем Билла, который указывал на двух парней, танцующих в углу неподалеку. Цокнув, он перехватил запястье Каулитца, разглядывая в тусклом клубном свете его вены. Не найдя следы от уколов, он схватил вторую руку, проделав то же самое. Но и там его ждала неудача. - Ты хочешь потанцевать, Томми? - брюнет закинул свои руки Трюмперу на шею, пытаясь вовлечь в танец, ведомый только ему. - Отцепись, больной ублюдок. Что ты принял? - перекрикивая музыку, встряхнул одноклассника он. Но тот непонимающе хлопал своими накрашенными ресницами. – Тупица. А ну пошли отсюда. - Гулять? - радостно воскликнул дредастый, но не получил ответа. *** Дотащить обдолбанного Каулитца до дома оказалось куда сложнее, чем предполагалось изначально. Где-то на полпути он отключился, и пришлось взваливать это длинноногое убожество себе на спину. Не смотря на свою худобу, одноклассник оказалась довольно тяжелым, а его бредовое бормотание на ухо выводило из себя. Том несколько раз хотел бросить его на землю и уйти, проклял все на свете за то, что вообще взялся тащить его домой, хот я мог оставить там, в клубе. Когда же они, точнее он и туша придурка на его спине, добрались до дома, Трюмпер перебрал в голове все самые страшные пытки, все самые позорные унижения, которым он подвергнет одноклассника, когда тот придет в себя. Поднявшись на лифте на свой этаж, Том попытался привести горе-наркомана в чувства, но попытка провалилась. Тогда он совершил еще одну ужасную глупость – притащил Каулитца к себе домой. Хотелось бросить его прямо на пороге и отпинать, но он сжалился и потащил дальше – в зал. Опустившись вместе с Биллом на диван, Том собрался было встать, чтобы уложить его и уйти к себе, но находящийся в бредовом состоянии, одноклассник завалился прямо на него, прижимая всем весом к дивану. Заматерившись, Трюмпер попытался выбраться, но замер, почувствовав что-то твердое, прижимающееся к его ноге. Глаза медленно расширялись, а осознание того, что к его ноге прижимается чужой стояк, вводило в ступор. По идее ему бы сейчас заехать этому уроду по его накрашенной физиономии, но вместо этого он лежал и прислушивался к тихому сопению у себя над ухом и к собственному сердцебиению, которое, казалось, перекрывало все остальные звуки. Он пролежал так еще несколько секунд, прежде чем пришел в себя и, наконец, выбрался из-под Каулитца. *** Утро понедельника (понедельника ведь?) началось для Билла не лучшим образом. Он не помнил совершенно ничего из прошлого вечера. Его воспоминания обрываются на принятии двойной дозы кокса, почти сразу снесшей ему крышу. А вот теперь он проснулся. Жив. Отлично. Но потолок совершенно незнакомый. Это не квартира Лоренца. Где он? Что произошло? Пару раз моргнув, Каулитц медленно поворачивает голову вбок и забывает, как дышать. Перед ним, на стуле, широко расставив ноги и оперевшись на них локтями, сидит ни кто иной, как Том Трюмпер. Его пальцы сплетены в замок, губы плотно сжаты, а в глазах читается такая злость, что умереть, кажется, предпочтительней. Втянув носом воздух, задал вопрос ровным голосом, совершенно не сочетающимся со взглядом: - Хорошо спалось? Примечания автора: Автора накрыло волной вдохновения и он даже забыл, что нужно отрываться от экрана. Надеюсь, вам понравится.