Снег

Я очень люблю снег. Белые, крупные хлопья падают с неба, кружась в своём неповторимом танце. И я тоже, смеясь, начинаю кружиться. Ноги, увязая в снегу, заплетаются и я падаю на это пушистое, белое покрывало. Снежинки летят в лицо, щекотя нос. Подбежал Ватсон, стал облизывать меня. Я уворачиваюсь, громко смеясь. Но он, туша такая, придавил меня, не даёт подняться. Тянет за шарф, фыркает от снега, снова начинает лезть мне в лицо. Кое-как уворачиваясь, толкая его в сторону, встаю на колени и начинаю обкидывать его пригоршнями снега. Он смешно ловит снег пастью, закрывая глаза, лает и подпрыгивает. Вся его морда, да и сам он весь уже припорошен снегом. Мы ещё какое-то время дурачимся и играем. Ватсон отобрал у меня шапку, и мне пришлось гоняться за ним, забирая её. Снег продолжал кружиться, я уже был похож на снеговика. Джинсы промокли, варежки давно стояли колом, а в ботинки набился снег. Но я был счастлив! — Ватсон, пойдём домой! Хватит уже. Иди ко мне! На удивление, сегодня в парке не было никого. Я защелкнул карабин поводка на ошейнике и направился в сторону дома. Во всем теле после наших игр была приятная слабость. Шапку я так и не надел, она превратилась в мокрое нечто. И я нес её в руках. Но было совсем не холодно, снег продолжал сыпать с неба нескончаемым потоком. Казалось, что всё вокруг замерло, не пели птицы, не слышен городской шум. Я шёл и наслаждался покоем и тишиной. Ватсон, умница моя, спокойно трусил рядом. Я не планировал заводить собаку. Но увидив случайно объявление о продаже щенков ротвейлера не смог остаться равнодушным. С фото на меня смотрела милая мордашка с преданными глазами. И я набрал номер. Ватсон был последним не проданным щенком. И уже вечером я привёз его домой. Тогда я только начал учиться на первом курсе в университете. Бабушкина квартира, доставшаяся мне по наследству, находилась в пяти минутах ходьбы от него. А родители решили, что я уже достаточно взрослый для самостоятельного проживания. И так как теперь не кому было запретить мне заводить собаку (мама была категорически против «шерсти» дома), я и не устоял против такого искушения. Теперь, смотря на этого здорового кобеля, довольного жизнью и с лоснящейся шкуркой, не жалею о том своём импульсивном решении.