Кладовка недофиков.

"Песня" Агатсума завалил сессию. Это было впервые за всю его долгую карьеру студента в Академии Искусств. Что он скажет Рицке? Позор... Ужасно. Он заблокировал номер Ритсу, чтобы тот не смог зацепить его во время, когда Агатсума так уязвим и раним. Кайдо не стал спрашивать ни о чём, просто приволок два ящика саке и раскупорил бутылку. - Вздрогнем, - негромко сказал однокурсник, и Агатсума поморщился, опрокинув первую стопку. Когда Соби не пришёл к школе встречать его, Рицка заволновался. Никогда ещё педантичный Взрослый не упускал возможности встретить свою любимую Жертву. И уж тем более поцеловать. Рицка покраснел от своих мыслей и твёрдо решил идти к Агатсуме самостоятельно. Телефон не отвечает, значит непослушный Боец наверняка снова вляпался в историю, и значит его, Рицки, помощь ему сейчас просто необходима. Запах саке мальчик почуял с порога. - Эй, Соби, - хихикнул порядком посоловевший Кайдо, - кажется,это Рицка - Правда Рицка? - мотнув головой, Соби уставился перед собой мутным взглядом. - Точно тебе говорю, такое сочетание цветов в одежде только у твоего пацана: фиолетовый, синий, чёрный. - Моего?...Хотелось бы...Ик... - Соби, ТЫ...НАПИЛСЯ? - Рицка, прости, я извинюсь и обязательно всё объясню, только завтра... Ну, хочешь, хочешь... я для тебя СПОЮ? Соби качнуло вперёд, заставив мальчика отшатнуться от его перегара. И глубоким пьяным голосом Боец запел японскую русскую народную песню "Не слышны в саду.." - совершенно не фальшивя. Рицка слушал и слушал, внимательно навострив пушистые ушки, даже забыв,что Агатсума пьян в стельку. И как-то незаметно уснул,опрокинув две рюмки с лёгкой руки Кайдо. Утром проспали все. Рицка - в школу, Соби и Кио - в институт, а после поделили банку рассола на троих. Но всё же больше всего досталось Собиному похмелью, Рицка не отставал, требуя повторить для него ту самую, японскую народную песню... на чистом русском языке. *************************************************************** "Колыбельная" - Аа-аа-а, аа-аа-аа-а...Аа-аа-АА-А!!! Кайдо сочувственно наблюдал, как его друг скатывается в тихое отчаяние, пытаясь усыпить маленького Рицку, ну хотя бы на полчаса. Малыш был накормлен из бутылочки, упакован в новые подгузники, и, в принципе, ничего не мешало ему дать Соби хотя бы немного времени, чтобы закончить картину к экзамену по живописи, и хоть немного поспать. А всё это потому, что после очередного боя мальчик временно обратился в младенца. Кио этого не знал, подозревая во всех грехах Сеймея, подкинувшего Агатсуме своего ребёнка. Но смотреть, как мучается любимый Со-тян больше не мог. Они перебрали все колыбельные, аудио-книги, даже Ницше, но малыш продолжал вопить, не думая успокаиваться. Так могло продолжаться ещё долго, но внезапно Кайдо позвонила какая-то однокурсница, и телефон громогласно заиграл Раммштайн, "Ду-хаст-нищт" Рицка немедленно притих и напрягся, вслушиваясь в громкие и неблагозвучные аккорды, сопровождаемые столь же странной речью. Студенты переглянулись, Кио осторожно вставил диск в магнитолу, и оба парня буквально оглохли от новой песни немецкой группы. - Ну, наконец-то вы стали слушать хорошую музыку, - прощебетала однокурсница. Агатсума осторожно положил Рицку в кровать. Малыш уже мирно спал, посапывая во сне. Затычки помогали слабо, у обоих раскалывалась голова, но колыбельная не должна была прекращаться. Музыка играла в квартире Агатсумы до самой глубокой ночи, пока обезумевшие от грохота соседи не позвонили в полицию.