Стокгольмский синдром: Кровавый Санта

В тёмном и крошечном помещении пахло сыростью и затхлостью. Нелепо свисающая с потолка единственная лампочка тускло освещала серые бетонные стены, на одной из них виднелось маленькое оконце, наглухо забитое досками, словно кто-то наспех заколотил их, спасаясь от засилья зомби или ещё какой-то выдуманной нечисти. Питер очнулся, лёжа на полу. Его руки были сцеплены наручниками, которые в свою очередь крепко держались за какую-то странную трубу, поднимающуюся до самого потолка. Ноги стягивала грубая верёвка, не давая и малейшей возможности освободиться. Шум от удара всё ещё не покидал супергеройскую голову, но Паркер уже предпринял тщетные попытки спастись. Любые движения руками приносили боль, металл врезался в кожу, оставляя кровавые царапины, а крики – они были настолько бессмысленны, насколько бессмысленно мыть сахарную вату. Только сейчас Питер обратил внимание, что в помещении есть дверь. Серо-коричневая, она почти не выделялась, но подавала малейшую надежду на спасение, и вот она отворилась, и из-за неё вначале показалось бородатое лицо «Санты», а затем и весь он. Мечты выйти отсюда мигом рухнули. – Паучок-Маучок! Я поймал тебя в свои сети! Как это забавно, не правда ли? – не скрывая смеха, выпалил появившийся «Санта». – Кто ты? – взревел Питер, приподнявшись. – Разве ты не узнаёшь меня, хоу-хоу-хоу! Ведь я Санта Клаус! В этом году ты плохо себя вёл, Паучок, и поэтому… – Заткнись, – прервал его герой. – Я не идиот! – Правда? – удивился «Санта». – А в магазине «ACME» мне сказали, что эта маскировка идеальна. «Ни один ребёнок не увидит в вас своего отца или старшего брата», – преступник не торопясь снял накладную бороду и колпак. – Знаешь, клоун, я тебя всё равно не узнаю, – пытаясь съязвить, отреагировал Питер. – Ха! Я величайший наёмник! – «Санта» подошёл ближе, теперь герой смог лучше рассмотреть его рельефные мышцы, так нагло обтянутые красным как кровь трико. – Я Дэдпул! – Нелепый научный эксперимент, преступник, чьё имя даже позабыли Мстители. Теперь я вспомнил, кто ты, – срывая весь пафос, сказал Паркер. Дэдпул, не произнося больше ни слова, подошёл ещё ближе к герою и наклонился, схватив его за подбородок. Его пальцы, словно стальные, глубоко врезались в лицо Питера. Одним движением руки он стянул маску с Паука. Питер отреагировал немедленно, плюнув в лицо преступника, но он просчитался, маска Дэдпула из прочной и непромокаемой ткани. Наёмник просто смахнул плевок в сторону. – Отпусти меня! – взревел Паркер. – Можешь орать, сколько хочешь, тебя здесь никто не услышит. Даже папочка Тони Старк? Да, даже он, – ведя диалог сам с собой, сказал Дэдпул. Наёмник обеими руками схватил Питера за талию и передвинул. Теперь обездвиженный герой лежал на спине, а Дэдпул мог спокойно взгромоздиться сверху, смотря прямо ему в глаза. Но «гляделки» скоро наскучили преступнику. Он опустился ниже, оголив живот Питера. – Паучок-Маучок, что мне сделать с тобой? – играючи, спросил он. – Убери от меня свои руки, ты, сволочь, пидрила грёбанная, – герой извивался под натиском Дэдпула. Наёмник никак не реагировал на всевозможные ругательства в свой адрес. Казалось, он просто забылся в своём мире на секунду отвлёкшись, наслаждаясь созерцанием бледной кожи Питера. Преступник оттаял, и вот одна его ладонь, покрытая неприятной на ощупь перчаткой, нежно скользнула под одежду Паука, начав теребить правый сосок, а вторая – гладила живот, словно маленького миленького котёнка. Дэдпул, приподняв вверх свою маску, освободив от неё нижнюю часть лица и обнажив острый подбородок, припал губами к животу Питера, став лизать его кожу, а местами оставляя слабые отметины от укусов. Паркер вновь разразился сотней ругательств, многих из которых даже не было слышно в самых злосчастных местах этого мира. Паук ничего не мог сделать. Впервые он почувствовал себя таким ничтожным. Паника охватила его, и накатывала с новой силой после каждого нового движения Дэдпула. Преступник, не церемонясь, стянул штаны с Питера, затем с ног сползли трусы с изображением рождественских оленей, явно подаренные ему кем-то. Паркер в попытках развязать верёвку, быстро терял силы, но она как назло крепко стягивала его щиколотки, что совсем не мешало Дэдпулу. Слегка поигравшись с «малышом» героя, наёмник заглотил его полностью, влажным языком облизывая каждый миллиметр члена. Питер не смог сдержаться; одновременно, это было ужасно, какой-то дебил в красной трикошке похитил его и пытается изнасиловать, хотя с другой стороны – тело давно изнывало без чужих ласк. Паук запрокинул голову и уставился в потолок, чтобы не видеть собственного позора. С его уст больше не срывались проклятия, лишь изредка соскакивали приглушённые всхлипы, когда увлёкшийся Дэдпул неловко задевал острыми зубами затвердевший член героя. Ещё секунда и всё будет кончено; припоминая очередную быстро закончившуюся ночь с любимой, Питер закрыл глаза и полностью отчаялся. Наёмник освободил член Паука от плена своих разгорячённых губ, и обхватил его рукой, позволяя кончить ему на перчатку. Паркер в очередной раз всхлипнул, но сейчас скорее от обиды и досады, нежели от физической боли. Дэдпул потерял к нему интерес, обтёр сперму с перчатки об костюм героя, натянул ему штаны и молча покинул помещение, прихватив с собой снятые ранее бутафорскую бороду и головной убор Санты. Питер остался лежать на полу, связанный, измождённый и морально убитый.