☐ ☑ ☒
Лакки, увидев поле непаханое и словно специально подготовленное для обследования енотами в виде чужого багажа, стал рваться с рук, издавая специфический писк, означающий, что его нужно отпустить. Звук подействовал на Антона как выстрел над ухом — он, чуть не подпрыгнув, обернулся, глядя на Костю и Лакки огромными черными глазами, которые, как и черные брови, очень ярко выделялись на побледневшем лице. Вчера, когда его волосы были мокрыми, они показались Косте тоже черными, но сейчас было видно, что они у него скорее средне-русые. — Я не знал, что ты дома, — заметил Антон чуть дрогнувшим голосом. — Приехал на обед, — соврал Костя, не будет же он рассказывать о своих умозаключениях! — Да и Лакки хотел проведать. Лакки времени не терял и теперь вовсю общупывал сумку и рюкзак Антона чуткими пальчиками. — Что он делает? — удивился тот. — Таможня в действии, — хмыкнул Костя. — Что? — оторопел Антон. — Ты обедать будешь? — поинтересовался Костя. — Если хочешь, там еще борщ есть — доедай. — Хорошо, спасибо, — кивнул Антон, осторожно потянув к себе рюкзак, Лакки сделал быстрый выпад зубами в его сторону, и Антон отшатнулся, правда, рюкзак все-таки не выпустил. Енот недовольно заворчал и вплотную занялся сумкой, обнаружив язычок молнии и подцепив его шустрыми пальчиками, потянул вверх, открывая. — Ох, ничего себе! — выдохнул пораженный Антон. — А ты думал, — горделиво расправил плечи Костя, словно сам лично обучил Лакки повадкам домушника. Енот закопался по пояс в сумку под негодующее сопение Антона и смех Кости, вскоре он показался оттуда, пятясь задом и волоча какую-то тряпку, которую Костя идентифицировал как футболку. Затем, крепко удерживая ее за край, Лакки рванул с ней по коридору, вероятно, решив, что из нее выйдет неплохая подстилка в домике. — Эй! — возмутился Антон, глядя на расхищение своей собственности, но боясь подступиться к дикому лесному зверю. Костя догнал енота и, подхватив его на руки, отнял футболку. — Заноси вещи в комнату, — сказал он, бросая ее Антону, — и дверь закрой, а то он распотрошит полностью не только сумку, но и рюкзак, пока ты обедать будешь. Антон на всякий случай поставил пока свой багаж в шкаф — все равно тот пустой стоял — и по дороге на кухню зашел в ванную помыть руки. Костя тем временем поставил греться борщ и достал кусочек сырой рыбы, приготовленный для Лакки на вечер: — Хотел тебе на ужин дать, ну ладно уж, лакомься сейчас. — Нужна помощь? — поинтересовался Антон, становясь в дверях. — Да нет, присаживайся, — махнул рукой Костя в сторону уголка. Антон аккуратно устроился с противоположного конца от енота, очень внимательно за ним наблюдая. Звякнула микроволновка, и Костя поставил перед Антоном тарелку с борщом и тут же возмущенно завопил на Лакки, сосредоточенно полощущего свой кусок рыбы в его чашке с остывшим чаем: — Ах ты паршивец, ты что творишь?! Он отобрал рыбу и промыл ее в чистой воде, прежде чем снова дать еноту. Антон с трудом удержался от смеха, принимаясь за борщ, хлеба ему снова никто не предложил, а спрашивать самому было неудобно — и так кормят на шару. Лакки доел рыбу и теперь тщательно вылизывал ладошки и длинные пальчики со всех сторон. — Мне нужно возвращаться на работу, — сказал Костя и посмотрел в окно, за которым не на шутку усилился дождь, — если хочешь, можешь нагреть себе плов или сделать чай; вечером поговорим. Ты больше никуда не пойдешь? Антон сразу положил ложку и немного испуганно и, как показалось Косте, почему-то обиженно уставился на него. Можно подумать, что Костя злая мачеха, которая гонит его зимой в дремучий лес собирать подснежники! Костя уже хотел возмутиться — кто тут еще обижаться должен! — но потом понял, что такое впечатление создалось из-за того, что верхняя губа Антона была намного пухлее нижней, придавая его лицу выражение детской невинности и незаслуженной обиды. Костя поджал губы — его таким не проймешь, он еще тот черствый сухарь и просто хочет выяснить, надолго ли у него тут планирует задержаться этот бухгалтер. В конце концов, у него тут не передержка! И еще один обездоленный питомец ему не нужен — Лакки с головой хватает! — Пойду, — тихо ответил Антон, — мне на работу нужно. — Ну окей, встретимся вечером, — Костя понес извивающегося Лакки в клетку.☐ ☑ ☒
Вечером Костю дома встретили умопомрачительные ароматы, он сразу же пробежал глазами по вешалкам, но маминого пальто не увидел, как и сапог, но запахи и звуки, идущие из кухни, явно показывали, что там вовсю бурлит жизнь. Быстро раздевшись, он сразу туда направился и увидел, как Антон ловко дирижирует ложками-лопатками, что-то помешивая, что-то проверяя — работают чуть ли не все конфорки, да еще и духовка впридачу. — Что это тут происходит? — сглотнув слюну, которой непроизвольно наполнился рот, поинтересовался Костя. Антон развернулся, прижав к груди лопатку и глядя огромными перепуганными глазами: — Боже, я не слышал, как ты пришел. — Можешь называть меня Костей, — милостиво махнул рукой Костя. — Очень остроумно, — скривился Антон и добавил уже более спокойно: — Я тут ужин приготовил, ты не против? — Сначала нужно попробовать, — ухмыльнулся Костя, подумав, что Антон оказался неожиданно коварным типом, решив задобрить его вкусной едой перед серьезным разговором, от которого, возможно, зависит само пребывание тут Антона; интересно, из каких продуктов он ее готовил, неужели шарился без спросу по холодильнику и столам? — Будет готово через пять минут. — Отлично, я пока выпущу Лакки. Костя зашел в ванную помыть руки, потом отправился к себе в комнату, переоделся и открыл клетку: — Где тут мой мальчик? Лакки закурлыкал приветственно и подошел к дверце, ожидая, пока Костя откроет замок, тот подхватил вылезшего из клетки енота на руки и понес в кухню, где выпустил на уголок. Антон поставил на стол тарелки и как раз раскладывал ужин — картошку, пожаренную с мясом. Костя, как ни напрягался, не мог припомнить, было ли у него в морозилке мясо — мама обычно оставляла полуфабрикаты типа пельменей или замороженной пиццы. Что Костя делал бы с куском сырого мяса? Может, она планировала потом его запечь или еще что-то приготовить? Ладно, со временем разберемся, решил он. — А что это еще пахнет? — поинтересовался Костя, вынимая из холодильника банку с солеными огурцами и несколько кусочков рыбы для Лакки. — У нас сегодня рыбный день, — пояснил он Антону. — Кстати, там в холодильнике стоит кастрюля с гречневой кашей и куриным фаршем, это для Лакки. — Понял, — улыбнулся Антон и поставил на стол тарелку для огурцов, которые Костя стал вытаскивать из банки, — енота объедать не буду, — и, словно волшебник, вытянул из духовки форму с пирогом. Костя, онемев, смотрел на пирог, не замечая, что Лакки слопал рыбу и теперь стащил кусок жареного мяса из его тарелки и преспокойно лакомился. — Откуда пирог, или что это? Торт? — Пирог. Испек, — озадаченно ответил Антон. — А кто его сделал? Может, все-таки мама приезжала? — Я, — пожал плечами Антон и добавил: — Если ты не примешься за ужин, то, боюсь, после енота ничего не останется. Костя посмотрел на свою тарелку и возмущенно воскликнул, убирая ее из-под шустрых лап Лакки: — Нельзя! Обнаглевшая ты морда! Он встал вместе с тарелкой, взял из фруктовницы, стоявшей на разделочном столе возле плиты, яблоко и вручил его еноту: — На, заешь рыбку, наглое животное. Тот радостно захрустел яблоком. — Тебе не тяжело с ним? — спросил Антон, с аппетитом похрустывающий огурцом. — Очень вкусные. Домашние? — Да, мама закатывала, — подтвердил Костя и посмотрел на Лакки: — Поначалу было тяжело, он же маленьким совсем ко мне попал, весь истощенный, больной, пришлось повозиться, пока его вылечил и приручил. Он не из разведенных, дикий совсем был, только за счет того, что маленьким да слабеньким оказался, я его и одомашнил. Енота, щеночка около полутора месяцев, дышащего на ладан, из очередного похода притащила ему Леська, его бывшая, с которой они держали хорошие мины при плохой игре, — не смогла пройти в лесу мимо еле пищащего комочка. Что случилось с его матерью и братьями-сестрами, Костя не спрашивал, ему повезло, что у него как раз только отпуск начался. Точнее, повезло Леське и енотенку, потому что у самой Леськи напрочь отсутствовал материнский инстинкт и тяга заботиться о ближнем своем. Они и познакомились три с половиной года назад тоже в походе. Костя тогда как раз закончил университет и решил перед поисками работы сходить с друзьями в поход. Группа собралась человек пятнадцать: там были и школьные, и университетские друзья, и с тренировок, плюс девчонки. Увидев девчонок, Костя совсем не обрадовался — ну что это за поход, где нужно без конца следить за капризными девицами, отгонять от них всякий гнус, следить, чтобы не влезли в муравейник или нору, и периодически тащить их вещи. Леська оказалась приятным исключением: веселая, активная, не ныла, помощи не требовала, наоборот, сама могла помочь и воды принести, и палатку установить, и костер разжечь. В общем, показала себя своим в доску парнем. И как-то так получилось, что необременительное общение в походе переросло в такие же легкие отношения, когда они вернулись в город. Костя и сам не заметил, как она уже переехала к нему. Поначалу просто оставалась ночевать, потом оказалось, что в его комнате чуть ли не половина вещей Леси, и сама она словно неотъемлемая часть его жизни. Мама тоже восприняла ее благосклонно, но, видимо, чувствовала себя не очень удобно, учитывая, что квартира небольшая, ванная, кухня общие, звукоизоляции никакой. И через месяц такой жизни вдруг заявила, что переезжает к Саше. Саша в жизни Кости появился вместе со школой: Костя пошел в первый класс, а Саша пришел работать учителем физики после института и сразу влюбился в Костину маму, тоже работающую в этой школе, она преподавала английский, давала также и частные уроки, за счет которых в основном они и жили с Костей. Сашу не смутила разница с Ингой в восемь лет, и он принялся активно ухаживать: сначала приходил помочь что-то по дому — мужской-то работы хватало, а Костя еще пока не мог починить кран или заменить розетку, потом стал активнее участвовать в их жизни — приглашать по выходным в парк развлечений или кино, постепенно врастая в их семью. Когда Леся поселилась у Кости, мама наконец расписалась с Сашей и переехала к нему, видимо, полагая, что ее ребенок находится в надежных руках. Все было прекрасно, пока не закончилась еда, приготовленная мамой. Вот тут-то и начались проблемы: оказалось, что Леся приспособлена к готовке ненамного лучше Кости. Все, что она могла приготовить — это сварить покупные пельмени, макароны с сосисками, яйца или картошку в мундире. Через неделю такой кормежки Костя готов был бежать к маме и немного пожить у нее, отъедаясь нормальной пищей, но мама вместе с Сашей уехала к его родителям, а на постоянное питание в кафе Костя тогда еще не зарабатывал. Его как раз приняли в эту фирму, но он находился на испытательном сроке и зарплата была совсем небольшой. Магазинные пельмени после маминых он вообще есть не мог, а макароны просто не любил, в результате отбора в его меню остались картошка и яйца. Может, если бы Леся могла из картошки приготовить что-то более интересное, чем сварить ее в кожуре, то Костя так бы не страдал, да и на завтрак изо дня в день получать хлеб с маслом, колбасой и вареное яйцо — тоже не было пределом его мечтаний. Костя попробовал возмутиться, но эмансипированная Леся ответила, что он с таким же успехом сам может встать к плите. В итоге Костя стал все больше задерживаться на работе, уже не только обедая, но и ужиная в столовой их фирмы. Правда, это только пошло на пользу его карьере, потому что со стороны его задержки выглядели как рвение к работе. Леся тоже стала задерживаться то у подружек, то у родственников, а в один день не пришла ночевать, но Костя тогда так вымотался и устал на работе, что, придя в десять вечера, завалился сразу спать и не заметил ее отсутствия даже утром. Его тогда только включили в группу, задачу дали сложную, на работе он погружался в нее с головой и, чтобы не отвлекаться на телефон, отключал звук, в итоге увидел звонки и смски Леси только на следующий день. Если в предыдущих она на что-то еще надеялась, то последней ставила точку в их отношениях: «Ты так и не нашел времени поговорить со мной. Это все, да? Наши отношения разбились о быт». Свои вещи Леся забрала, пока он работал, куда-то бежать и что-то доказывать не было ни сил, ни желания. Иногда они встречались в общей компании и разве что перебрасывались парой слов. Поэтому крошка-енотик, которого она ему принесла выхаживать полтора года назад, оказался полной неожиданностью. Да, Костя любил животных, но никогда не держал даже хомячка. К тому времени он уже здорово продвинулся по карьерной лестнице, прошел несколько аттестаций и получал вполне приличную зарплату, даже умудрился сделать в квартире неплохой ремонт. Когда ему принесли Лакки, правда, так его назвал уже Костя, когда малыш выжил, в чем уверенности не было. Он как раз только ушел в отпуск и благодаря этому смог принять енотенка. Конечно, ему пришлось побегать с ним по ветклиникам, но в конце концов он сумел выходить малыша.☐ ☑ ☒
Антон поставил грязные тарелки в раковину и принялся разрезать пирог. Костя встал, прихватив Лакки: — Отнесу его в ванную, пусть поплещется. Выпустив енота на пол, он поставил в ванну пластмассовый тазик, купленный специально для Лакки. Енот, услышав, что набирается вода, быстро залез в ванную по специально сделанной для него приступочке. На широком бортике ванной стояли его игрушки, которые он с энтузиазмом двухлетнего ребенка принялся бросать в тазик, каждую предварительно замочив и тщательно прополоскав. Лакки мог часами плескаться в воде, поэтому Костя спокойно отправился пить чай с пирогом, якобы приготовленным Антоном. А Антон уже разрезал пирог и красиво разложил его на блюде, или просто пирог был красивым: тонкий песочный корж с уложенной на него вишней покрывали взбитые подрумяненные белки*. Вишни у Кости точно дома не было. — Откуда вишня? — Я забрал свои продукты, так что решил испечь пирог. Ты ешь такой? Вишню как и мясо Антон привез из дома и приберегал к Новому году, но пригодились раньше - задобрить хозяина неожиданно подвернувшейся квартиры. — Ем, — Костя переложил один большой кусок на тарелку и наколол небольшой кусочек вилкой. — Вкусно, — он прожевал, запивая чаем, и продолжил: — Так откуда ты свалился на мою голову? Антон возмущенно посмотрел на него: — Вообще-то, это ты сам ко мне подошел, я стоял себе спокойно… — Мерз, — вставил Костя. — … и никого не трогал, а ты с какого-то перепугу решил вдруг притащить меня к себе домой и поселить тут. Ну каков наглец! Хуже Лакки! — То есть ты хочешь, чтобы я тебя вернул назад на крыльцо моей фирмы и оставил под дождем? — уточнил Костя. Антон промолчал, негодующе сверкая на него черными глазищами. — Ладно, — проворчал Костя, — рассказывай, как тебя угораздило остаться без крыши над головой, ведь я правильно понял, что идти тебе некуда? — Всегда есть, куда идти, — укоризненно заметил Антон, — в мире полно дорог, просто не всегда есть крыша над головой, а вот ее как раз найти сложней. — Давай без философии, — предложил Костя, подбирая последние крошки пирога с тарелки и положив себе еще один кусок. — Офигеть как вкусно! Антон польщенно улыбнулся: — Спасибо. — Ага, — хмыкнул Костя, — но давай без реверансов. Рассказывай уже. — Я снимаю комнату, — начал Антон, допив одним глотком чай и сложив на коленях руки. — До сих пор снимаешь? — скептически поднял бровь Костя. — Ну да. Просто хозяйка попросила на пару недель освободить ее, там какие-то родственники, что ли, приезжают на праздники, так она, чтобы не селить у себя, решила… И за это сказала, что не возьмет оплату за последний месяц: услуга за услугу, так сказать. Я как раз один остался, сосед мой по квартире подыскал себе отдельное жилье и съехал, она пока никого вместо него не нашла. — И куда ж ты должен был пойти? — В общагу. — В какую общагу? — Студенческую. Я заканчиваю магистратуру, вот в феврале защита диплома. — А чего ты там не жил, это же дешевле, чем съемная квартира? — Жил на первых курсах, вообще-то, но потом предпочел уйти… А сейчас договорился с одногруппником, что у него перекантуюсь эти пару недель, он один остался, потому что сосед ушел к своей девчонке жить — она местная. — И чего ж не перекантовался? — Форс-мажор — сосед поссорился с девчонкой и вернулся в общагу, а комната у них маленькая, даже на полу не разместишься, да и отношения у нас с ним не очень, — грустно пояснил Антон. — Мне позвонил мой приятель, предупредил о том, что лучше пока не соваться в общагу, я как раз с работы шел. Вещи у него оставались, а сам я не знал, куда приткнуться: в гостинице дорого — смысл с квартиры съезжать? Я попробовал по знакомым, но увы, а тут ты… — Ясно, а тут я, ага, — Костя подумал, что вокруг него что-то сплошные форс-мажоры и сам он придурок: притащил домой непонятно кого, хорошо хоть тот вроде нормальным оказался, да еще и готовит как мастер-шеф! Ладно, пару недель можно и потерпеть парня, тем более что мама уедет и готовить будет некому. — А продукты откуда? Вишня эта? — Так забрал все, когда съезжал из квартиры. А вишня наша, собственная, — мама моя закатывает. — Ты сам откуда? — Из области, — Антон назвал село, о котором Костя никогда и не слышал. — Ладно, — Костя встал, — пойду заберу Лакки, он там уже всю ванную заплескал и, наверное, добрался до всех бутылок с гелями-шампунями. Лакки с бутылочками не расправился, зато дотянулся до куска мыла с умывальника и вовсю его теперь полоскал в тазике со своими утятами и прочими игрушками. — Моя ты детка! — Костя перевернул таз, забрал мыло и включил душ. Лакки купаться любил и с удовольствием подставлял наеденные бока. Искупав енота и подождав, когда он хорошенько отряхнется, обрызгав все вокруг, Костя завернул его в большое полотенце и понес в комнату.