Не зарекайся

Сидя в кресле напротив, Карел не без любопытства рассматривал воззрившегося на него омегу. Из донесений герцог знал, что юношу звали Элианом, ему недавно исполнилось двадцать, и он принадлежал к роду, от величия которого уже не осталось и следа. На данный момент Элиан не делал попыток смутиться, пусть даже и предстал перед альфой в одной ночной рубашке. Наоборот, с вызовом выдержал взгляд Карела, без каких-либо попыток закатить истерику или просто удариться в слезы. Именно подобного поворота событий ожидал герцог, но никак не выписанного спокойствия. Омега даже не попытался поспешно накрыться одеялом. Наоборот, демонстративно уселся на кровати и гордо вскинул вверх подбородок. Усмехнувшись, герцог оценил преподнесенную ему таким образом дерзость, впрочем, как и самого юношу. Светлая кожа, правильные, словно выточенные из камня черты лица, белесые волосы, отливавшие серебром, и глаза цвета холодного осеннего неба. Красивый, конечно, но явно не его типаж. Однако и без того было ясно, что граф Вейриал заполучил себе редкое сокровище, не зря он так сильно оберегал супруга, нечасто с ним куда-либо выезжал и еще реже принимал гостей в столичной резиденции семьи. Исключительно по воле графа Элиан вел едва ли не затворнический образ жизни, хотя наверняка бы имел успех при дворе. Разумеется, подобная скрытность порождала слухи, заставляла людей додумывать все самим. В частности, многие считали, что граф души не чаял в Элиане, был его истинным и до жути боялся потерять, потому и держал подальше от всякого рода искушений. Собственно, информаторы герцога ничего нового придумать также не смогли. Может, Элиан действительно был истинной парой графу, на что косвенно указывал тот факт, что Карел не чувствовал привычного омежьего запаха, словно на юноше уже стояла метка возлюбленного. И все же, неужели такой человек, как граф, мог настолько быть к кому-то привязан? Он совершенно точно не являлся верным супругом, не страдал благородством и иже с ним. Интуиция подсказывала герцогу, что в том было что-то помимо привычных сказок про какие-то высшие чувства. Множество раз Карел был свидетелем, казалось бы, искренних заверений в любви, что выставлялись напоказ, будто какая-то диковинка, но в результате все слова оказывались первостатейной ложью. Карел не верил в истинные пары, в любовь и прочую муть, которую воспевали поэты и прочие страдающие от душевных мук лоботрясы. У всякой глупости был свой предел. Собственно, герцог придерживался мнения, что каждый имел право на личные заблуждения, лишь бы не лез с ними к кому-нибудь другому. К тридцати пяти годам Карел не был связан узами брака, предпочитая им интрижки без обязательств, о чем изначально предупреждал новую пассию. Изначально подобные условия принимались, но после обязательно что-то шло не так. Постепенно от герцога требовали больше, чем он был согласен дать. Впрочем, стоило любовнику зарваться, как он тут же получал отставку, о чем Карел еще ни разу не пожалел. Посягательств на свою свободу герцог Эйране не терпел. Впрочем, как и чужой наглости, которая на фоне безнаказанности иногда имела весьма удручающие и печальные последствия, что и показали недавние события. Граф Вейриал, очевидно, того не осознавал. По мнению герцога, Даррен являлся зарвавшимся щенком, который требовал хорошей порки. Обычно герцог старательно игнорировал таких юнцов, ибо жизнь все равно рано или поздно пообломает им клыки и без его участия. Но с тех пор, как умер старый граф, его преемник совсем потерял голову от свалившейся на него власти… От не особо приятных мыслей о графе Карела оторвал омега. — Могу я поинтересоваться, что я тут делаю? — вопросил юноша, выпрямившись. Герцог снисходительно ухмыльнулся: кажется, кто-то намеренно пропустил вопрос или даже утверждение о том, кто перед ним и где он. Герцог и не пытался скрыть лицо, играя в ненужный маскарад. Некогда они с Элианом не были представлены друг другу, что, впрочем, не помешало бы омеге узнать мужчину перед собой. Вообще трудно было не узнать одного из трех великих герцогов, причем, того, чье имя постоянно было на слуху. С самого начала Карел не планировал скрываться, привлекая посредников или цепляя маску на лицо, когда будет видеться с омегой после похищения последнего. Карел прекрасно понимал, что из всей этой ситуации, при любом ее исходе выйдет безнаказанным. Банальная привилегия его титула, кроющееся за ним влияние и власть, что станет весьма болезненной пощечиной графу: всегда найдется тот, кто окажется зарвавшемуся мальчишке не по зубам. Граф должен оказаться в том положении, в какое совсем недавно поставил других людей, иначе не поймет всю тяжесть своего проступка. Конечно, куда проще было бы убить его в назидание не менее наглым приятелям. Но смерть являла бы собой слишком легкую участь, которую граф безусловно не заслуживал. Вот только сейчас Карел видел, что Элиан его действительно не узнал, хотя герцог на то определенно надеялся. Ладно, в эту игру можно поиграть и вдвоем, пусть ее правила несколько отклонились от первоначальной задумки. Однако Карел даже почувствовал некое подобие разочарования. Ну надо же… — Можете считать себя здесь гостем. Эта комната в абсолютном Вашем распоряжении, — герцог обвел помещение небрежным жестом. — Гостем? — деланно удивился юноша, слегка вскинув вверх бровь. — Не припоминаю, чтобы получал приглашения. Подозреваю, что я здесь не гость, а пленник. — Что и как Вы будете подозревать и думать, оставляю исключительно на Ваше разумение, — улыбнулся герцог. — Запирать Вас в подвале, заодно приковав цепями к стене, я не собираюсь. Но если Вы того захотите, то я готов рассмотреть Ваше пожелание… — Смею спросить, для чего я тут? — в ровном голосе омеги страха Карел так и не расслышал. Впрочем, как и интереса. Герцог не увидел ни паники, ни ужаса, одно только бесстрастное равнодушие. Казалось, что любые вопросы задавались исключительно по причине хорошего воспитания, но самому Элиану не было абсолютно никакого дела, где и по какой причине он оказался. Занятно. Определенно, занятно.