***
В свои семь лет он узнает о звездах. - Разве они не очаровательны, Шое? - Мм… ага! Он знает, что звезды – всего лишь частицы пыли, что их галактика не единственная, что они делят солнце с другими. - Мам, а инопланетяне существуют? Она смеется, покачивая головой. - Кто знает, Шое. Шое любит ночное небо, любит, как порой он может видеть иные, далекие от них галактики. Мама покупает ему телескоп, и вскоре он уже может найти Большую Медведицу, и Близнецов, и все другие созвездия тоже, он может за секунду найти Полярную звезду и даже пытается посчитать все остальные звезды. Однако всегда засыпает, не успев сосчитать больше ста. У него до сих пор нет имени, но мама пытается не волноваться. Его отец покинул это мир год назад, всего за месяц до рождения его малышки-сестры. Мама знает, что порой люди рождаются без имен, но некоторые их никогда не получают. Ей повезло получить имя, найти его обладателя и быть с ним счастливой, даже если ему и пришлось покинуть их раньше, чем следовало. Она мечтает, что и Шое будет так же счастлив, что у него будет что-то настолько близкое и дорогое ему, что, даже если он его и потеряет, память и любовь к нему останется навсегда.***
Ему десять, и прямо над его пупком материализуется надпись, куда больше напоминающая обычные каракули. Он ужасно волнуется; после долгих лет ожиданий и предположений, почему же у него нет имени, оно, наконец, появляется. Мама явно выглядит довольной, она рассматривает отметину и одобрительно кивает: - Замечательно, Шое! Шое хихикает, тыкая и ковыряя отметину. - Будет прям как у тебя! – заявляет он, проводя ладонью по имени на маминой шее. Она улыбается: - Ага, как у меня.***
Оно совсем не как у нее. Это просто набор символов, странные, непонятные буквы, не существующие ни в одном алфавите, ни в одном языке на всей планете. Шое стыдно: ему уже тринадцать, а слово на его животе – лишь глупая бессмыслица. Когда дети в его школе спрашивают, кто же его вторая половинка, он отшучивается, мол, это секрет. Вернувшись домой, он узнает, что у Натсу, его сестренки, также появилось имя, и ее судьбой станет какой-то мальчишка по имени Рен. Его мама больна, она не может работать, и жить им приходится на социальное пособие и деньги, оставшиеся после смерти отца. В те короткие перерывы, которые порой удается выкроить между уходом за матерью и сестрой, Шое наблюдает за небом. Он знает, что те звезды, что он видит, уже давным-давно исчезли, а от Луны их отделяет расстояние в миллионы световых лет, однако небо все равно кажется ближе, роднее, чем земля. Он одинок. Иногда, в те моменты, когда он смотрит на звезды, когда он начинает думать о своей мечте, о желании попасть туда и изучить неизведанные доселе галактики, эта странная отметина вдруг начинает словно пылать огнем. Он спит под открытым небом, когда Луна освещает их мир, и совсем не боится темноты.***
Ему шестнадцать, а его мама умирает от рака, сказав напоследок: - Будьте счастливы. Шое хочется спросить, каким образом, но она уже ушла, и он рыдал, а Натсу рядом с ним спрашивала, почему мама вдруг заснула, спрашивала, когда она проснется. Шое просто обнимает сестру, и она тоже начинает плакать, прекрасно понимая, что мама ушла навсегда. Они переезжают к своим бабушке и дедушке, едут на другой конец страны. Его друзья опечалены его отъездом, но сам он почему-то почти не чувствует подобного, ему кажется, будто он совсем опустошен, разбит и одинок. Это ранит. Их бабушка с дедушкой стараются сделать все возможное, лишь бы их внучата чувствовали себя счастливыми, однако он слишком далек от подобного рода эмоций. Он с головой погружается в учебу, тратя на нее все силы, и его оценки стремительно улучшаются. У их соседа подрастает сын по имени Рен, примерно ровесник Натсу, и они подружились еще до того, как поняли, чьи имена написаны на их телах. Шое кажется это забавным: имя на теле не так уж и много значит, это лишь имя человека, которого ты полюбишь, однако, даже не зная имени, ты все равно влюбляешься. И всё равно это странно, ведь, если у него нет имени, не значит ли это, что он никогда никого не полюбит? Странная отметина до сих пор на своем месте, все тот же беспорядочный, непонятный ему набор символов. В сельской местности звезды видны куда лучше, и он снова их считает, на этот раз заснув на пятистах двадцати двух.***
Он заканчивает школу и уезжает, сожалея и скучая лишь по оставленной сестренке, которая кричала и плакала, умоляя его остаться. Он тогда сказал ей, что вернется, но кто знает, возможно, это окажется ложью. Он усердно изучает астрономию: звезды, планеты, бесконечные галактики. Бесконечные возможности. Он думает, что влюбляется в эту науку, хотя и понимает, что ошибается, ведь на теле человека появляется лишь имя другого человека. Он специализируется в технике и получает ученые степени. Потом астрономия отходит на задний план, и он начинает учиться летать на самолете, делая первый шаг к достижению своей мечты. Он переезжает в Соединенные Штаты и присоединяется к НАСА, он тренируется изо дня в день, изучая все виды космических кораблей. Он понимает, что это чертовски опасно, однако все же ему чертовски хочется, чтобы все получилось. Ему это просто необходимо. Ему двадцать семь, и он готов. Прошло десять лет с его последней встречи с сестрой или бабушкой с дедушкой, и даже больше с последней встречи или разговора с его друзьями. Он вдруг ощущает дикую тоску по маме, вспоминая, как она впервые показала ему это огромное, бескрайнее небо. Он улыбается, думая, что был бы безумно счастлив, если бы вдруг слова матери оказались правдивыми. Он поднимается на космический корабль, сделав несколько глубоких вдохов. Командир, человек по имени Савамура Даичи, улыбается ему, говоря, что это событие достойно учебников по истории. Их пилота с волосами цвета серебра, удивительно добрым взглядом и родинкой под левым глазом зовут Коуши Сугавара. Шое – Техник в этой Миссии, он знает все входы и выходы из их корабля, который ему предстоит покинуть и выйти в открытый космос, и это лишь добавляет волнения. Они тренировались вместе, втроём, и Шое прекрасно известно, что нет никого надежней, а о большем он просить и не смеет. Обратный отсчет начинается неожиданно быстро, и десять сменяется на девять на восемь на семь шесть пять четыре три два один. Их выбрасывает в воздух сквозь слои атмосферы, и Шое может видеть ее – темноту. Земная атмосфера остается позади, и вдруг темнота начинает окружать Шое. И тогда он видит звезды. Они большие и яркие, совсем не похожие на те пятиконечные фигурки, и это изумляет. Он забывает, что у него так и не появилось имя, что он никогда не полюбит и не будет счастлив так, как его мать. Он забывает о всех сданных им тестах, к которым он готовился ночами, забывает дни, когда от изнурительных тренировок его тело нестерпимо болело. Ведь оно, оно того стоило. Он слышит, как Савамура и Коуши обмениваются паров слов, и с облегчением вздыхает. Первый шаг пройден. До Луны им добираться около трех дней, и не так уж много было вариантов для развлечений, кроме разве что игры в карты да составлений отчетов о полетах - в такой-то маленькой кабине. И именно этим они и занимаются, и Шое узнает, что у Коуши и Савамуры вовсе нет имен или даже каких-нибудь символов. Однако они все же встретили друг друга и влюбились. Возможно, для Шое еще не все потеряно, хотя он все же считает это обычной бессмыслицей. Корабль немного потряхивает, но команда не волнуется, принимая все за обычную турбулентность. На всякий случай Шое проверяет показания приборов, чтобы точно убедиться в безопасности, и не обнаруживает там никаких отклонений от нормы. Однако их снова трясет, забрасывая в метеоритный поток, направляющийся прямо к Земле. В корабль врезаются и ударяются множество оказавшихся рядом метеоров. Вскоре поток проходит, однако их судно уже сбито с курса, их несло в никому не известную бесконечную пустоту. Вдруг в иллюминаторах показывается Земля, и сейчас она кажется настолько маленькой, что Шое даже недоумевает, как же такая большая планета оказывается размером с ноготь большого пальца. Савамура пытается вернуться на прежний курс, однако Земля становится все меньше и меньше, и Луна исчезает вместе с ней. Звезды, пылающие шары из газа, удивительно яркие, и Шое восхищается, насколько они прекрасны, прекраснее, чем он когда-либо представлял. Аппарат пока что не теряет давление, однако это случится очень скоро, они слишком близко подобрались к неизученным частям космоса. Савамура и Коуши еще пытаются хоть как-то спасти ситуацию, однако это невозможно, корабль больше не реагирует на сигналы; Савамура жмет на кнопки, дергает за рычаги, но это бесполезно. Последнее, что запомнил Шое – это какой-то яркий свет, другую галактику, вблизи совсем не похожую на то, что Хината видел из телескопа, и он совсем не знает, что же происходит, но пока не хочет умирать, не сейчас, ведь в мире еще столько мест, где он еще не побывал, столько галактик. Впрочем, если уж умирать, то пусть лучше здесь, в месте, где нет ничего вроде отсутствия любви, что не подпускает его к счастью. Шое бормочет тихие извинения перед бабушкой и дедушкой, перед старыми друзьями, перед сестрой и перед мамой. А потом – лишь тьма.