Поэты фальшивые басни сплели. А маги защиту для мира нашли: Союзом врагов они бездну закляли, Надеясь ее оградить от любви. Прекрасная пленница вновь заперта. Но ключик к замку подберется всегда: Любовь несовместное соединяет, Любовь открывает любые врата! Если бы любовь не была орудьем, Может быть, она и спасала б души. Но во все века неизменны люди, И любовь их злу и гордыне служит!
Я не знала, сколько находилась в плену. Здесь время было не определить хотя бы потому, что в темнице всё время было темно. На меня смотреть было противно — так сказал мой сокамерник — от того, что на лице было столько синяков и ран, что и не перечесть. Одежда давно была заляпана кровью и грязной водой. В общем, видок ещё тот. Выводили меня на встречу уже не первый раз, поэтому когда я услышала звон связки ключей, я забилась в самый дальний угол своей клетки, зажав голову руками. — Что, боишься? — усмехнулся знакомый голос. Вздрогнув, я обернулась. Сам Аххилес пришёл ко мне, а это значит, что случилось действительно нечто серьёзное, раз он решился войти сюда сам… — Пошёл ты, — прохрипела я. Голос мой тоже изменился. Я его сорвала ещё на первой пытке, когда меня избивали, словно грушу тренировочную. — Милочка, здесь замечен дракон. Он кружит уже не один час над лагерем и что-то выискивает. Я драконов в патруль не пускаю, а единственным человеком, который может ими управлять — являешься ты. — Надеюсь он спалит твой чёртов лагерь, — прошипела я. — Заткнись! — закричал Аххилес, подбежав ко мне и ударив вновь. Застонав, я осела на пол, сжимаясь в три погибели, дабы заглушить пульсирующую боль в животе. Ладно хоть не в лицо, а то ещё пару ударов и мои глаза окончательно заплывут. — Отзови дракона — он тебе всё равно не поможет! Мои малыши его быстро сцапают. — Он… — задыхаясь от нехватки воздуха, прохрипела я, — не… мой. — Врёшь! — рыкнул дьявол, склонившись надо мной, и, схватив меня за плечо, встряхнул. — Нет… — я раскрыла рот, вбирая побольше воздуха, — но мне жаль, что он не подвластен моей воле… — Ах ты… — Аххилес вновь замахнулся, и я уже прикрыла глаза, готовлясь принять удар, как вдруг он выпустил меня из рук и обернулся. — Вас там… ждут, — услышала я другой мужской голос. — Кхм, ладно, тебе повезло, милая, — обернувшись ко мне, сказал мужчина, а после вышел из камеры, даже не закрыв замок, понимая прекрасно, что я не смогу уйти от той боли, что он причинил мне. Во мне осталось немного сил, поэтому я сразу же перебралась на кровать, свалившись на неё и тяжело вздохнув. Получилось как-то хрипло, но это даже не удивительно. — Что он от тебя хочет, раз так жестоко избивает? — спросил через пару минут Оливер. Ну да, для него было удивительно то, что меня избивают чуть ли не каждые два часа, хотя на нём было от силы пару царапин и несколько синяков. — Я отказалась примкнуть к нему, — прошептала я, смотря в небольшое окошко, где светил полумесяц. — Почему? — Не задавайте глупых вопросов, ваше величество, — я с кряхтением перевернулась на бок, так, чтобы видеть его, облокотившегося о решётку и с интересом наблюдающим за мной. — Да, — он кивнул, — ты права. — Можно вас кое о чём попросить? — спросила я, наконец-то решившись. — О чём? — он вскинул голову, смотря на меня. — Когда в следующий раз за мной придут, я постараюсь украсть ключи у того, кто за мной придёт. Проходя мимо вас, я кину вам связку ключей. Отопритесь и ждите, когда меня приведут обратно, а после помогите обезвредить урода, хорошо? — Ты сошла с ума! — прошептал король, мотая головой. — Оливер, — вскрикнула я, соскребая себя с кровати и подбегая к мужчине, — как вы не понимаете, что это единственный шанс на спасение! — Я не уверен… — Вы ни в чём не уверены, сэр, — проворчала я, упершись лбом в решётку, — но как по-другому? Я не хочу умирать! — Эта безрассудная идея, дорогая! — до сих пор качая головой, произнёс король. — Вы — правитель Одиноких островов! — я зло посмотрела на Оливера. — Вы тот, за кем пойдут люди! Тот, ради которого они будут делать всё! На вас лежит слишком большая ответственность — вы не можете сдаться! Моя пламенная речь ничего ему не дала. Оливер лишь хмыкнул и отвернулся, тем самым дав понять, что ничего не желает слушать. — Я не думала, что короли такие… — прошептала я. Слёзы с новой силой покатились из глаз и я, отвернувшись, зарыдала, понимая, что единственный шанс на спасение только что бесследно исчез.***
Когда я услышала тяжёлые шаги, то сразу же поняла, что сейчас всё повторится. Но сейчас я даже желала этого, понимая, что это единственный шанс. Единственный и последний. Меня вновь резко подняли за руки, вздёрнув вверх, словно какой-то мешок с картошкой. Прошипев, я свободной рукой нащупала связку ключей и схватила её, ища подходящий момент для того, чтобы дёрнуть её вниз. Проходя мимо более тёмного места я, сделав вид, что запнулась, ухватилась рукой за мужчину, другой резко дёрнув связку вниз. Из-за того, что верёвка была хлипкая, мне удалось быстро и с лёгкостью оторвать ключи в связке. Они тихо зашелестели и я испуганно посмотрела на парня, что скривился от моей «неуклюжести». Он ничего не заметил и уже тянул меня наверх. Я знала, что поступаю глупо, но во мне до сих пор теплилась надежда на то, что король всё же решит помочь мне. Обернувшись, я кинула ключи к клетке, сразу же закашлявшись, потому что ключи издали противный звон. — Фу, ещё и больная, — проворчал парень, дёрнув меня. Я, не оборачиваясь, шла за ним, понимая, что, возможно, делаю самую глупую ошибку в жизни. — Итак, — Аххилес склонил голову набок, — ты всё обдумала? — Да я даже ничего и не думала, — я пожала плечами. — Почему? — он начал медленно закипать. — Как я могу думать, если ты меня избиваешь чуть ли не каждый час? Кроме боли и о том, как бы отхаркивать поменьше крови, я ни о чём думать не могу. — Ты сама в этом виновата, — он сложил руки на груди, — и я постоянно даю тебе шанс, но ты уперлась и не сдвигаешься с места. Неужели твоя честь тебе так дорога? — Береги честь смолоду, — процитировала я Пушкина, чуть ухмыльнувшись. Аххилес, конечно, ничего не понял, но мне это было даже на руку. — Детка, — он вальяжно подошёл ко мне, — неужели ты готова до конца терпеть все мои побои? — Я вроде бы уже доказала, что своими пытками ты из меня ничего не выбьешь. — Любая другая бы уже давно сдалась, но не ты. В чём секрет? — Может уже приступим к другой части нашей беседы, где ты так упорно меня избиваешь? Я тебе всё равно ничего не скажу. — Ну раз ты так хочешь… — Аххилес расплылся в ухмылке и занёс руку надо мной. Зажмурившись и сцепив зубы, я готова была вновь получить куда-нибудь под рёбра.***
Меня откинули в самую тёмную часть моей тюремной камеры и оставили там. Я, честно говоря, готова была уже молить о смерти, потому что Аххилес был очень жесток. — Где мои ключи? — услышала я сквозь туман голос полный паники. — Ах ты мразь! — парень, что всё это время служил мне сопровождающим, кинулся ко мне и схватив за волосы одной рукой, сжал горло другой. — Куда ты дела ключи? — Никуда я их… не дела, — смотря прямо в глаза мальчишке, произнесла я, а после плюнула ему в лицо кровью, смешанной со слюнями. Завизжав как девчонка, парень откинул меня, и я больно ударилась о стену затылком, на мгновение потеряв сознание. Когда же зрение вернулось ко мне я увидела парня, лежащего на спине, а над ним склонившегося короля Оливера, который со всей силой долбанул ногой ему в висок. — Вы… — я не договорила, разрыдавшись от облегчения. — Да-да, — отмахнулся король, поднимая меня на руки, — сейчас мы отсюда выберемся, и я залатаю твои раны, малышка. — К чему бы такие… — я сплюнула кровь, — перемены? — Ты вселила в меня надежду, а это главное. Всё, молчи, нам ещё отсюда надо вырваться. Я кивнула, а после попыталась слезть с рук короля, что, впрочем, получилось легко. Держаться на ногах я могла, но сражаться — нет, поэтому я просто шла за правителем Одиноких островов, в надежде, что здесь я побывала в первый и последний раз. — Вон, видишь, — Оливер ткнул пальцем в сторону троих арбалетчиков, что несли вахту. Я кивнула, прищуриваясь. Почему-то моё зрение никак не могло восстановится, голова кружилась и вызвала тошноту. — Что нам делать? — спросила я, облокачиваясь о какой-то столб. — Нам осталось пройти этих двоих, и мы на свободе, но если они нас засекут — нам не жить. — Нужно найти лук и тогда я их сниму, — зажмурившись, произнесла я. — Ты умеешь? — Да. Меня обучала сама Сьюзен Великодушная — лучшая лучница Нарнии. — Тогда жди здесь, а я быстро, — я кивнула, а король куда-то исчез. Впрочем отсутствовал он не долго. — Держи, — он сунул мне в руки лук и две стрелы, — у тебя нет права промахнуться. Я кивнула, дрожащими руками наводя лук с наложенной на тетиву стрелой, и прицелилась. Вдох-выдох-стреляй! Тихий свист стрелы, рассекающей воздух, никто не услышал и один из арбалетчиков медленно осел на землю, держась рукой за шею. Втянув воздух носом, я нацелила лук на другого. Руки тряслись и выровнять его было трудно. Вдох-выдох-стреляй! Другой дозорный лёг на землю. Из его рта текла кровь, но на этот раз мне было полностью наплевать на то, что я повинна в смерти двоих. Я просто хотела убраться из вражеского лагеря. — Всё, бежим! — прошептал Оливер и сразу же двинулся на выход. Я, бросив лук, кинулась за ним, чувствуя как заплетаются ноги. Наконец, мы оказались в нескольких метрах от лагеря, и я почувствовала лёгкость во всём теле. «Неужели я смогла? Да, смогла!» — Ну что, нас ждёт долгий путь. Я думаю, что соваться к Нарнийским королям сейчас не стоит. Тем более до их лагеря, наверное, далеко, поэтому пошли до моего. Он не далеко. Там тебе ничего угрожать не будет. — Но… — я замялась, — хорошо. Я понимала, что король прав и его стоит послушаться, но моё сердце тянулось к любимому, которого я оставила несколько дней назад. Я просто хотела вновь заглянуть в нежные голубые глаза и понять, что я в безопасности. Но сейчас это невозможно. Когда рана от моих слов настолько свежа… Мы выбрались из лагеря ночью, и идти было очень трудно. Плотные сумерки не давали увидеть что-то в двух метрах от себя, но также они и скрывали нас от возможной погони. Мы шли тихо. Оливер то и дело оглядывался и останавливался, а я просто шла за ним, сосредоточенная лишь на том, как бы не потерять сознание от всей той боли, что я испытывала. — Ты как? — обернувшись, спросил он, смотря на меня. — Пока жива, — прохрипела я, чуть улыбнувшись. — Иди сюда, я помогу идти, — я покорно подошла к нему и сразу же почувствовала тяжёлую руку, обхватившую мою талию. Застонав от боли, я попыталась вырваться. — Прости, — сказал Оливер, чуть ослабив свою хватку. — Ничего, — я закашлялась и вновь выплюнула сгусток крови, — боже, когда это всё закончится? — Потерпи. Мы прошли ещё пару минут, как вдруг я услышала такое знакомое ржание. Не веря своим ушам, я стала озираться по сторонам, в надежде. — Ксения, ты чего? — удивился Оливер, испуганно смотря на меня. — Марс! — закричала я, не смотря на боль, кинувшись куда-то в темноту. — Малыш мой, ко мне! Через минуту я услышала отчётливый топот копыт, а ещё через полминуты из темноты выскочил мой ворон, падая на землю. Вскрикнув, я бросилась к нему. — Господи, ты выжил! Как же я рада! — шептала я, целуя морду коня. Марс прижался ко мне, а я вцепилась пальцами в могучую шею, словно за спасательный круг. Я просто не могла поверить в то, что Марс вновь со мной. — Как же ты меня нашёл? — спросила я у коня. — Умничка мой. — Эм, Ксения, — услышала я сзади голос Оливера, — это твой конь? — Да, — я обернулась к мужчине, — он нашёл меня… — Мне жаль, милая, — я удивлённо уставилась на мужчину. Он, склонив голову, подошёл к Марсу и, наклонившись, провёл рукой по его боку. Марс заржал от боли, дёрнувшись в сторону. Я в шоке уставилась на ладонь Оливера. Она вся была в крови. — Он ранен. И рана серьёзна. — Нет, — я закачала головой, поражённо замерев, но продолжая поглаживать шею валяющегося на земле животного, — нет! — Марс, тяжело дыша, даже не пытался подняться на ноги. — Я не верю. Марс, милый, умоляю тебя, нет! Я провела рукой в том же месте, где провёл Оливер, почувствовав ладонью рваные раны и то, как моя рука почти что купается в бегущей без остановке крови. — Господи, нет… — я зарыдала так, как не рыдала ещё никогда. Я не могла поверить в то, что Марса не будет со мной, — друг, не бросай меня… En benn a emer? — конь медленно приподнял свою голову и заглянул мне в глаза. Несмотря на то, что сейчас была ночь и было очень темно, я увидела, как слеза, сверкнувшая в лунном свете, медленно скользит по его морде. — Nʼaen aedwiim, me tearth… — единственное, что вырвалось из моих дрожащих губ, — Helʼess leis me! — я разрыдалась, прижав его голову к себе. — Евель! — не сразу поняла, что кричу в ночную темноту. — Евель, ты нужна мне! — я, срывая голос, кричала, звала дриаду, что не раз помогла мне, но она не отзывалась. Ночной лес был тих, как и прежде. — Евель! Молю тебя! Снизу послышалось тихо ржание, и я сразу же опустила голову, заглядывая в глаза коню. Он начал закрывать отяжелевшие веки… — Neen, — прошептала я, положив ладонь на его щёку, — Meas, cerbin, essea eaminne te… Руки затряслись так, что я не смогла больше держать отяжелевшую голову своего коня. С глухим звуком она упала на землю. Глаза застилала пелена слёз, и я уже не могла, да и не собиралась, их сдерживать. Горько разрыдавшись, я обняла лежавшее на земле тело Марса, и закрыла глаза, моля о том, чтобы поскорее проснулась. Я не верила, что это всё реальность, ведь я просто сплю! Мне уже снился такой сон и это был всего лишь сон и ничего больше! Но как бы мне горько и больно не было, где-то в душе я понимала, что всё это реальность. Марс мёртв, а те, кто нанесли ему смертельные раны обязательно поплатятся. — Таша, — прошипела я, поднимая голову, — я знаю, ты слышишь. Знай, я найду тебя и убью. И ничто меня не остановит… Я вновь зарыдала, но на этот раз тихо и не так горько. Я должна была беречь силы. Оторвавшись от тела вороного жеребца, я оглянулась. Мои глаза сразу же наткнулись на цветочки, что росли неподалёку. Вздохнув, я сорвала их и как смогла сплела венок, а после положила его рядом с Марсом. В последний раз взглянув на того, кто не раз спасал меня из различных передряг, я мысленно попрощалась с ним, а после, обернувшись к ошарашенному Оливеру, кивнула ему, призывая продолжить путь. Оливер кивнул, а после двинулся дальше. Я молча последовала за ним, ни разу не обернувшись.***
— Король! — закричал один из дозорных, когда я и Оливер подходили к ограждению, наспех построенному воинами. — Король вернулся! Я чуть усмехнулась, оглядываясь. Мы с его величеством шли всю ночь и уже ближе к утру, когда солнце только только начало подниматься на небо, мы уже подходили к лагерю. Здесь были одни только люди, ну или те, кто очень на них похожи. Я, усталая, огорчённая и еле державшаяся на ногах от боли, медленно передвигалась, пока меня вели куда-то. — Это будет твоя палатка на то время, пока мы не встретимся с королями, хорошо? — остановившись у одно из шатров, сказал Оливер. Я отстранёно кивнула, входя туда. На этот раз мне было совершенно плевать на всё то, что находилось здесь. Я, подойдя к кровати, просто свалилась на неё и простонав от боли и облегчения, попыталась заснуть, понимая, что сейчас сон — единственное, что хоть как-то утешит меня. Мне снился Марс и то, как мы с ним ловко летели со скоростью ветра по великим просторам, там, где нас никто не мог найти. Там, во сне, я была свободна. Открыв глаза, я почувствовала, что туман, что был в голове до сна, отошёл и это заставило улыбнуться. Впрочем, улыбка быстро сошла на нет, когда я вспомнила, что со мной происходило. Откашлявшись, я соскребла себя с кровати и подошла к трюмо, что находилось здесь же. Смотреть на себя было противно. Передо мной предстала не счастливо улыбающаяся девушка, а забитая, испуганная, потерявшая всё на свете, девчушка. К глазам подступили слёзы, а в горле образовался комок, который сглотнуть было практически невозможно. По всему лицу расплывались синяки и ссадины, руки были не в лучшем состоянии, что, впрочем, было и с ногами. Скинув с себя рваную, испачканную в крови и грязи, куртку, я подняла рубашку, с каким-то наслаждением вглядываясь в гематомы на животе. Переведя глаза на голову, я скривилась. Волосы были настолько запутаны и испачканы, что взяться за них и привести в порядок было просто невозможно. Оглянувшись, нашла какой-то ножичек, что лежал на столе в углу комнаты. Я взяла его в руки и без всякого сожаления отрезала себе большую часть волос, сделав им длину до шеи. Причёска получилась немного странная, так как волосы доставали лишь до середины шеи. Несмотря на то, что я обрезала свои волосы, это не испортило меня ничуть. Я всегда знала, что короткие волосы идут мне больше, чем длинные. Теперь хоть с такими и проблем будет меньше. — Ох, — услышала я тихий вздох. Обернувшись, уставилась на Оливера, который замялся на входе, — прости, что мешаю, просто пришёл сказать, что я отправил письмо древним королям и королевам с орлом. Думаю, скоро прибудет ответ. Я кивнула, вновь обернувшись к зеркалу. — Тебе что-нибудь нужно? — спросил мужчина. — Можно мне какую-нибудь бадью. Я хочу помыться. И покоя. Думаю, это даже нужнее ванны, — я чуть вздохнула, потирая руки и тем самым доставляя себе неприятные ощущения. — Конечно, — он кивнул, — и да, Ксения, — я вопросительно посмотрела на него, — я хочу поблагодарить тебя… Если бы не ты… я бы сдался. — Ваше величество, вы и так сдались, а я просто вернула вам уверенность в себе, — я чуть смущённо улыбнулась. — Именно, — он сконфуженно улыбнулся, — теперь я обязан тебе, поэтому если что будет надо — обращайся. — Хорошо, — я кивнула, чуть улыбнувшись. Оливер ушёл, наконец оставив меня наедине с собой. Я осела на пол, взяв себя за голову и зарыдала от душевной боли. На физическую мне сейчас было плевать. Я всегда очень плохо переживала уход любимый питомцев, а Марс стал для меня даже больше, чем просто каким-то конём. Он навсегда останется в моём сердце, и его никогда никто не сможет заменить. Я провела очень много времени, просто рыдая. Ко мне вдруг подошёл один мальчишка, на вид лет семнадцати и объявил, что моя бадья с чистой тёплой водой готова. Опустившись в эту бочку-ванну я чуть прикрыла глаза, рассматривая своё искалеченное тело. «Теперь-то Питеру я точно не по вкусу», — подумала я с каким-то сожалением и вот, новая порция слёз уже готова подкатить к глазам. Покачав головой, я принялась смывать грязь с себя, надеясь на то, что вместе с грязью уйдёт и вся моя боль.***
Я сидела на кровати и смотрела в одну точку, стараясь не взвыть от боли, что сейчас разжигала во мне гнев. Я должна была сохранить спокойствие, чтобы не ударить моего спасителя. Я то и дело кряхтела, кусала губы, стонала и ругалась сквозь губы, проклиная всех, кого только могла придумать. На мои возмущения Оливер, обрабатывающий мои раны, лишь усмехался. За всё время нашего знакомства я научилась определять когда он зол, а когда ему по барабану. Сейчас он откровенно потешался надо мной. — Не смейтесь, ваше высочество, — с сарказмом проворчала я, зажмурившись от того, что мазь, которую он наносил, начала щипать. — Можно просто Оливер, Ксения, — усмехнулся мужчина, крепко держа мою руку в своей. — Ну что ты, можно просто Ксеня, — я не осталась в долгу. Да, передо мной сидело важное лицо, но мне было плевать. После того, что мы пережили — мы сроднились, и я взяла свои слова насчёт его избалованности назад. Он был одним из самых лучших людей на свете. — Ну, значит договорились, — он нанёс мазь на один из синяков и, вздохнув, принялся втирать. — Оливер, а можно спросить? — чтобы хоть как-то отвлечься от щиплющей боли, спросила я. — Ты уже спросила, — не отвлекаясь от своего занятия, ответил с насмешкой король. — У меня много вопросов. Например, почему ты представился мне королём Одиноких островов, если Питер — их император? — Нашла что спросить, — величество на меня посмотрел с улыбкой, — я правлю Одинокими островами как король, а Питер, конечно же, главнее меня. Просто в его отсутствие я навожу там порядок, ведь Питеру как-то не очень удобно править всем и сразу. Нужно и делиться, а моя семья всегда была при дворе. — Хм, я даже не знала, что такое возможно — я удивилась. — Тогда можно другой вопрос с личным характером? — Ну давай, — он вздохнул. — А у тебя есть жена или ребёнок? — не знаю почему я решила такое спросить. — Кхм, — он прокашлялся, на мгновение оставив своё занятие, — да уж, личностный характер. — Прости, — я опустила глаза на руку, которая сверкала в солнечном свете, — я не хотела тебя задеть. — Нет, — он покачал головой, чуть улыбнувшись, — всё хорошо, не волнуйся. У меня была и жена, и дочка. — Что с ними стало? — я перевела взгляд на внезапно помрачневшее лицо Оливера и сразу же поняла, что с ними что-то случилось. — Жена ушла от меня очень давно, забрав с собой мою дочурку, которой было от силы пару месяцев… — он вздохнул. — Она тебя бросила? — я удивлённо на него уставилась, хлопая глазами. — Был сильный ливень и их карета застряла в яме. Лошади испугались и ускакали куда-то глубоко в лесную чащу. Я тогда скакал туда, выжимая из лошади всю силу, но когда приехал на место… карета была перевёрнута, кучера мертвы, а моей семьи словно там и не было. Позже мы нашли их, но лучше бы я не смотрел на то, что с ними стало… — Кто с ними такое сотворил? — дрожа всем телом, спросила я. — Все думают, что дикие звери, но я-то знаю, что то, что водится в лесах — цветочки по сравнению с тем злом, что лишило меня семьи. — Ох, Оливер… мне жаль. — Ничего, — он слабо улыбнулся, потирая мою руку, — всё готово, думаю завтра синяки не будут такими яркими. — Спасибо, — прошептала я, смотря на свои руки, покрытые слоем мази, — но, Оливер, мне правда жаль. — Забыли. Это было давно. Много воды утекло с тех пор. — Но ты не забыл, я по глазам вижу… И мне кажется, что ты знаешь кто или что это сделал. — Да знаю, но ты мне вряд ли поверишь. — За всё время, что я здесь, — я чуть замялась, — я видела достаточно, поверь. — Я считаю, что это был дракон, но они здесь не водятся. По крайне мере дикие точно. Я вздрогнула, испытав страх. С каждой минутой драконы переставали мне нравится всё больше и больше. — Я верю тебе. — Я знаю. Ты невероятная девушка, Ксения. Отдыхай, думаю, завтра придёт письмо от королей. Я кивнула, укутываясь в мягкое одеяло и закрывая глаза. Что бы в тот день не произошло там, в лесу, в глазах Оливера навсегда останется чёткий след потери. И я даже не удивлюсь тому, насколько он яро ненавидит огнедышащих ящеров.***
Меня разбудил луч восходящего солнца. Медленно приоткрыв глаза, я зевнула, растягиваясь на кровати. Вставать не хотелось, но мысль о том, что я узнаю ответ королей, меня сразу же взбодрила, и я соскочила с уютной постельки, тут же загнувшись от боли в животе и ногах. Как бы я не доверяла своему спасителю, я не позволила ему залечить раны на ногах и животе. «Сами пройдут», — отмахнулась я тогда, а сейчас чудовищно об этом жалею. Целебная мазь бы мне точно не помешала. Скривившись от собственной беспомощности, я наспех оделась и, на ходу завязывая шнурки сапог, поспешила к главному шатру. — Пришло? — ворвавшись туда спросила я, заметив Оливера, сидящего в кресле у стола. — Да, пришло, — он кивнул, — на завтра Верховный король назначил нам встречу, где мы соберёмся все вместе, как союзники и пойдём против Аххилеса. — Хорошо, — я кивнула, — завтра я буду готова. — Я не писал, что ты со мной, Ксения. Не волнуйся. — Почему? — я удивлённо уставилась на короля. — Я вижу, что у тебя какая-то связь с древними королями. Пусть для них это будет сюрприз. Я потерянно кивнула, понимая, что самоволка короля Оливера совсем не на руку мне. Они даже не предупреждены! Они не знают! Выйдя из шатра короля, я вздохнула, стараясь унять бешеный стук сердца, готового выпрыгнуть на волю. Чтобы хоть как-то успокится я не пошла к себе, решив немножко прогуляться. Мой взгляд зацепился за круг воинов и я сразу же направилась туда. Там, сидя вокруг костра, воины распевали песни и попивали что-то, смутно напоминающее самогон. Я скривилась, но всё же подсела, надеясь забыться рядом с ними. — Ребят, смотрите кто к нам подсел, — усмехнулся чей-то голос, заставивший меня вздрогнуть. — Привет, — я помахала им всем рукой, смутившись. — Так эта та самая пташка, что вместе с его величеством пришла из вражеского лагеря! — кто-то догадался пододвинуться, и теперь я сидела совсем не на краю. Что-то сказав, мужчины вновь перестали обращать на меня внимания, хотя некоторые всё же продолжали искоса бросать взгляды, но я смирилась с этм. — Эй, пташка, — окликнул меня кто-то, я, вздрогнув, обернулась, — петь умеешь? — Эм, — я была удивлена таким вопросом, — немножко. — Ну, а песни какие знаешь? — Разные… — я не понимала к чему они клонят. — Спой нам, пташка. — Ну, я думаю не стоит… — Давай, пташка, — я удивлённо уставилась на Оливера, который незаметно подошёл ко мне со спины и положил свои руки мне на плечо, — мне тоже стало интересно как ты поёшь. — Вот вы серьёзно? — пропищала я, виня саму себя за то, что высунулась из шатра. — Давай-давай, — подбадривали воины. — Только чего-нибудь душевного! — Душевного не обещаю, но всё же попробую. Ох. Я уставилась на костёр, лихорадочно подбирая текст песни, которая бы подошла в данный момент. Плюнув на всё, я прочистила горло и, не отводя взгляда от костра, запела: — На огонь летит в ночи мотылек, Зная — в пламени его погибель ждет. Но свою судьбу нельзя изменить, Что начертано, то должен совершить. Протянула я, практически сразу же услышав как зазвучала гитара, издавая тихую мелодию. Создавалось такое ощущение, что воин, что играл сейчас, знал когда и как нужно плести дивную мелодию. — Из глубин, самых дремучих лесов, Слышен вой заколдованных волков. Языки того ночного костра Согревают ладони Ведьмака. Тучи развеет, колдовство победит, А через час народом будет снова забыт. Во всех городах для людей он чужой, Окутанный сплетнями изгой. Обернувшись, я увидела, что вокруг нашего небольшого кружка столпились и другие мужчины. Мне вдруг стало интересно: когда последний раз они слышали женский голос? Конечно же данную песню пел мужчина, но в моём исполнении она практически не теряла своей красоты. — Загадочный странник с печальным лицом, Когда в последний раз ты видел собственный дом? Ты должен идти туда, где властвует мрак, Такая судьба твоя, Ведьмак. И опалив крыло, мотылек тот упал, Его Ведьмак руками бережно поднял. Заговором его боль исцелил, И на волю вновь с улыбкой отпустил. Чьи-то тени спрятались за спиной, Все сильней из леса слышен волчий вой. Силуэт летящего мотылька Станет символом бессмертия Ведьмака. Как специально, над рыжим пламенем пролетел светлячок, сделал три груда и улетел куда-то, скрываясь от наших глаз. Я поняла, что пока пела, все следили за тем самым насекомым. Магия… — Тучи развеет, колдовство победит, А через час народом будет снова забыт. Во всех городах для людей он чужой, Окутанный сплетнями изгой. Загадочный странник с печальным лицом, Когда в последний раз ты видел собственный дом? Ты должен идти туда, где властвует мрак, Такая судьба твоя, Ведьмак…* — Точно, — сказал кто-то после того как я затихла, — душевно, хотя я так и не знаю кто-такой этот ведьмак. Все поддержали его вопрос и мне пришлось рассказать им о человеке — мужчине, который сражается с чудовищами, получая за это деньги. Я рассказала всё, что знала из игр про Ведьмака, так как до книг так и не добралась. Воинам настолько понравилось слушать про этого сказочного Ведьмака, что мне пришлось рассказать им все три игры сразу же, иначе бы они не успокоились. К концу моего долго рассказа, солнце уже начинало падать за горизонт, а когда оно и вовсе скрылось где-то за лесом, от меня потребовали ещё чего-нибудь, но мне пришлось отказать, так как я больше не хотела ничего петь. Несмотря на приятную компанию, моё настроение до сих пор не поднялось. — У тебя красивый голос, — сказал мне Оливер, когда я и он скрылись в шатре. Я чуть улыбнулась. — Спасибо. — Я так понимаю ты будешь воевать со всеми нами? — Конечно! — Тогда тебя нужно хорошо одеть, иначе твои синяки и ссадины пойдут против тебя. — Моё оружие лук, но я хочу попробовать меч. — За ночь не научиться… — начал было Оливер, но я его перебила. — У меня был опыт, но я никак не могу подобрать меч. Вы мне не поможете? — Есть у меня один меч, который, возможно, подойдёт тебе. Для обычного воина он слишком лёгок. Я кивнула и подождала пока мужчина достанет ножны, окаймлённые серебром. — Он прекрасен, — достав меч, прошептала я, завороженная его красотою, — такой, какой я и искала. — Тогда давай посмотрим, что ты умеешь. Я согласно кивнула, отбросив ножны в сторону и встав в боевую стойку. Сделав глубокий вдох, я первая кинулась в атаку. — Как я и говорил, — усмехнулся Оливер, выбивая меч из моих рук, — спеси слишком много, а мозгов, наоборот, мало. Я, злая как чёрт, встряхнула головой, почувствовав как мои короткие волосы защекотали шею. — Ещё раз, — практически прорычала я, кидаясь на мужчину, но тот опять отбил мой удар. — Может всё-таки вернёшься к луку, а? — скривившись, предложил Оливер, на что я лишь хмыкнула. Пару раз он снова отбивал мои удары, а на последний, третий, ещё и шлёпнул по попе мечом. Я взбесилась. Руки затряслись, а зубы заскрипели друг об друга. Я понимала, что вновь начинаю заниматься гневом. Прорычав, я кинулась на короля Одиноких Островов и с удивлением почувствовала как мой меч остановился, прикоснувшись к шее. — Этого то я и добивался, — хмыкнул Оливер, — так и знал, что тебе стоит только разозлиться. На этом наш своеобразный урок закончился. Я, чуть довольная собой, ушла к себе в шатёр, полностью уставшая и готовая ринуться в бой. Ложась в постель, я пообещала сама себе, что, несмотря ни на что, скоро отомщу Аххилесу. Найду способ и отомщу.***
— Ты чего так скривилась? — спросил Оливер, заметив то, какими глазами я смотрю на вороную кобылку, которую дали мне для того, чтобы я доехала до места встречи. — Я… не могу, — прошептала я, почувствовав как по щекам текут слёзы, — только не на лошадях… Вздохнув, Оливер соскочил со своего чисто-серого коня, а после подошёл ко мне, приобняв. — Я всё понимаю, но как ты доберёшься до нужного места? Неужели пешком? Я помотала головой, отрицая. — Нет, но… — Садись тогда за мной, поедем на одном коне. Я кивнула, вытирая слёзы со щёк. Первый сел на своего коня Оливер, потом помог забраться мне. Вздохнув, я доверчиво прижалась к могучей спине императора, почувствовав как мы двинулись вперёд. Я старалась думать о чём угодно, лишь только не о том, что я потеряла своего друга, и сейчас его тело гниёт где-то в этих ужасных лесах. Я готова была продолжать гнить в той темнице Аххилеса, лишь бы мой милый конь был жив. Но, к сожалению, чем-то стоит платить… Я ненавидела себя за то, что вообще вышла тогда из своего шатра… Ненавидела за то, что сбежала… За то, что взяла его с собой… — Он был для тебя так важен? — спросил Оливер, чуть обернувшись ко мне. Я вздрогнув, кивнула. — Да. Очень. Он ни раз спас меня. Если бы не он, меня бы давно не было. — Великий конь, — вздохнул Оливер. — Великий… На этом наш диалог закончился. Я была совсем не в том настроении, чтобы вести закадычные беседы и Оливер это понимал.***
Мы подъехали раньше, чем древние короли, и поэтому первые и разбили лагерь. Я, не зная как себя вести и что делать, уселась под раскидистое дерево, смотря на ярко-зелёные листья, что медленно раскачивались в такт ветру. Меня мучило чувство вины за то, что я бросила друзей в самый неподходящий момент, да и к тому же попала в передрягу, еле-еле оттуда выбралась и при этом чуть не погибла… Да, тёплого приёма мне не светит. Ждать других не пришлось. Через пятнадцать минут после нашего приезда, мы услышали стук копыт. Я приподнялась на ноги и подошла к Оливеру, который напряжённо глядел на лесную дорогу. Положив руку на перевязь с мечом, я встряхнула головой, поправляя причёску. — Ты прекрасно выглядишь, если учесть кучу ссадин и синяков, — прошептал он, тем самым вогнав меня в краску. — Я не из-за этого… — проворчала я, усмехаясь, — они не видели меня с короткими волосами, это тебе нормально, а для них… — Не стоило их обрезать, — просто ответил Оливер. Я вздохнула, но ничего не ответила. Восемь всадников показались среди деревьев и вскоре совсем оказались рядом. Я вздрогнула, заметив Аргольта, на котором величественно восседал Питер. До того как всадники подъехали, я отошла от Оливера, скрываясь за воинами его отряда и на всякий случай накинула капюшон на голову, дабы скрыть себя. Я не хотела их шокировать своим видом. Находясь за спинами воинов, я могла и видеть и слышать королей, но не быть увиденной ими. — Питер Великолепный, Верховный король Нарнии, гроза волков, Император Одиноких Островов, Рыцарь благороднейшего ордена льва, здравствуй! — подняв руки вверх, произнёс Оливер, на что я тихо хихикнула. — Король Фелимата, Дорна и Авры*, здравствуй. Мы пришли к тебе на помощь, но где же был ты, когда она была нужна нам? — я задрожала, услышав такой любимый голос с едва уловимой хрипотцой. На секунду мне показалось, что сейчас упаду — так сильно затряслись мои коленки. — Я был в плену, Ваше высочество, — Оливер из напыщенного индюка, каким казался всем, превратился в обычного подчинённого. Вот каков, оказывается, статус Питера… Ох. — Надеюсь всё хорошо? — Питер слез с коня, держа того за узду. — Если бы не она, — Оливер махнул рукой туда, где по его предположению находилась сейчас я, — я бы так и продолжал гнить в темнице. — Кто же эта девушка? — голос Питера был удивлённым. Успев проклясть человека по имени Оливер, я протиснулась между воинами, которые служили мне хорошим укрытием, делая шаги на встречу своей участи. Когда между нами было всего несколько метров, я остановилась и приподняла голову, вглядываясь в заинтересованные голубые глаза. «Вдох-выдох, давай Ксения», — прошептал голос внутри меня, и я, зажмурившись, откинула капюшон, услышав поражённый вздох. — Здравствуй, Питер, — произнесла я, заглядывая в его шокированные глаза. Его взгляд пробежался по моему лицу, останавливаясь на каждой ране, а после застыл на волосах. Боль отразилась в его взгляде и я, не выдержав, заплакала. Тихо, совершенно по-детски, но так искренне, что сама удивилась. Я испуганно посмотрела на мужчину, который в одно мгновение сорвался с места, оказываясь рядом со мной. Он остановился в метре от меня, заглядывая в лицо, пробегаясь взглядом по всему лицу. Снова. Я не сразу почувствовала крепкие руки, обнимающее меня, сжимающие со всей силой. Я разрыдалась громче, вставая на носочки и обвивая его шею руками. Слёзы счастья текли по щекам, а руки продолжали сжимать его в объятиях. Мне было совершенно плевать на то, что Питер причиняет мне невыносимую боль своими объятиями. Совсем было плевать. Для меня не существовало сейчас ничего, кроме его объятий. — Прости, прости, прости, — шептала я, прижимаясь к нему всё сильнее и сильнее, — молю тебя, прости! Мне стало вдруг холодно от того, что Питер оторвался от меня, заглядывая в мои глаза. — Что с тобой произошло? — спросил он. И тут я это заметила… тот холод, который был просто невыносим. Хотелось кричать от той льдинки, которая сейчас так отчётливо прочитывалась в его глаза. «Только не это», — подумала я, готовая вновь разрыдаться. — Она была в плену вместе со мной. Над ней хорошо поработали, Питер, — увидев, что я не могу выдавить не слова, сказал Оливер, объяснив всё за меня. — В плену? — ноздри короля раздулись, а кулаки внезапно сжались. Я вздрогнула, сделав шаг назад и, наткнувшись на Оливера, который тут же прижал меня к себе, доверчиво прильнула к нему, в поисках защиты. Сейчас мне казалось, что Питер может ударить меня. А этого я не смогла бы выдержать. — Да, Питер, — Оливер кивнул, сжимая меня в своих объятиях. От Певенси это не укрылось. В его глазах полыхнул гнев. «Нет, Питер, ты же не подумал, что я с… ним! — взмолилась я про себя, испуганно наблюдая за гневным взглядом. — Господи, невозможный человек!» — Ну прекрасно, — прикрыв глаза, Певенси хмыкнул, а когда вновь посмотрел на нас, то в его глазах больше ничего не читалось. Я отлепилась от Оливера, чуть улыбнувшись ему, тем самым показав, что я в порядке. — Оливер, предлагаю пойти в шатёр. Нам многое нужно обсудить, — сказал Каспиан, вмешиваясь в наш треугольник. Я слабо улыбнулась ему и уже было готова пойти за ними, но Оливер мягко остановил меня, заглядывая в глаза. — Дорогая, не стоит, — он сказал это таким нежным голосом, что я удивлённо уставилась на него, а где-то за спиной Оливера я услышал тяжёлый вздох Верховного короля. — Д-да, — в шоке пробормотала я, наблюдая за тем, как трое королей скрываются в шатре. — Ксения, господи, что с тобой стало! — воскликнул чей-то голос. Я обернулась: ко мне мчалась Люси со слезами на глазах, а вот голос принадлежал её старшей сестре. — Милая! — воскликнула я, хватая девчонку в объятия и сжимая её так сильно, как только могла. — Ты объяснишь почему ушла? Тебя украли? — Нет, малыш, — я печально посмотрела на неё, — я сама ушла в поисках помощи, но меня захватили. — А теперь правду, — Сьюзен скрестила руки на груди, смотря на меня. — Я… — я вздохнула, — мне приснился Аслан, который сказал, что он знает как нам помочь. И я поверила… ушла в лес, а там… там меня схватил Аххилес, избил и пока я была без сознания, он утащил меня к себе в лагерь, — это была часть правды, но другую я им не могла сказать. Пока. — Господи, — Люси прижималась ко мне со всей силой. Не выдержав, я застонала от боли, оцепляя девчонку от себя. — Люси, мне больно, — простонала я, — у меня всё тело в синяках. — К Питеру-то ты вон как жалась, — Сьюзен продолжала зло смотреть на меня. — Ч-чего? — я удивлённо на неё уставилась. — Ты не представляешь, что ему пришлось пережить, когда раскрылась твоя пропажа! Сначала ты послала его куда подальше, а после пропала! — Я не хотела… — я опустила взгляд. Нет, Сью не кричала, наоборот, она говорила тихо, разделяя каждое слово. Но так было только хуже. — А теперь ты появляешься в таком состоянии, когда он уже свыкся с мыслью о том, что тебя нет, вся такая избитая и кидаешься к нему. Совсем о других не думаешь, эгоистка! Закончив свою гневную речь, она ушла, оставив меня с Люси. Я удивлённо хлопала глазами, но я не была обижена на то, что Сью решила сказать. Она была права и теперь-то я это поняла. — Не обращай внимание на неё, она всё равно рада тебя видеть, — сказала Люси, держа меня за руку. — Нет, Люси, она права. Я поступила ужасно… — Но в кое-чём она права… — Это в чём же? — я удивлённо посмотрела на королеву. — Питеру было очень плохо. Он думал, что ты вернулась в свой мир. — Он смирился… — с болью в голосе произнесла я, вытирая скатившуюся по щеке слезу. — Нет, Ксеня, не смирился. И да, ты была права — он готов был идти за тобой… Я ничего не ответила, кусая дрожащие губы. — Пойдём посмотрим шатёр, что выделят нам? — резко сменив тему, предложила Люси, и я с удовольствием поддержала её идею.***
Уже ближе к вечеру, когда все вопросы были решены, все успокоились. Я же не могла обрести покой. Раньше, чтобы успокоиться, я уходила в конюшню к любимому коню, но теперь мне некуда идти и я осталась сама с собой и со своими мыслями. Выйдя из шатра, я решила прогуляться, как вдруг наткнулась на о чём-то спорящих Питера и Оливера. Питер, освещаемый лучами заходящего солнца, был прекрасен и я на мгновение остановилась, стараясь унять быстрое дыхание. Мужчины заметили меня и Певенси, зло выдохнув, развернулся в сторону своего шатра. Я хотела было поспешить за ним, но что-то меня остановило. Я медленно подошла к Оливеру, сразу же оказавшись в его объятиях. Странно… — Ты как? — оторвавшись от меня, спросил он, на что я лишь потерянно кивнула. — О чём вы говорили? — спросила я, намекая на недавнюю ситуацию. — Верховный король очень… — Оливер задумался, — вспыльчив. За всё время переговоров он не сводил с меня взгляда. Думаю он хотел прожечь меня взглядом, но если бы у него это получилось - вы бы лишились сильных союзников, — он засмеялся, увидев моё испуганное лицо. — Ксения, я думаю, тебе стоит пойти к нему. Что бы между вами не произошло, я вижу, что вы любите друг друга. И поверь, любовь не ослабляет, она окрыляет, а когда у тебя есть крылья - ты можешь всё. Я кивнула и чуть помедлив, побежала в шатёр Верховного короля, решив, что хватит бегать. Пора раскрыть все карты… Остановившись у шатра, я чуть вздохнула и уже готова была сделать шаг, как вдруг услышала чей-то вскрик. Испугавшись, я рванула полотно, служившее дверью, и поражённо замерла. Передо мной открылась не очень приятная картина: Оливия, которая оказывается поехала вместе с ними, сидела на кресле, а Питер склонился над ней. Их лица были в сантиметре друг от друга. Широко распахнув глаза, я сделала шаг назад, прикрыв рот рукой. — Ксения, стой! — закричал Питер, когда я, ничего не соображая, убежала оттуда, стирая со щёк чёртовы слёзы, которые в этом мире стали для меня слишком родными.***
Рыдая навзрыд, я бежала глубже в лес, виня себя за всё, что только могла придумать. «Сама виновата, что отказала ему тогда! Он же не должен вечно убиваться» — твердил рассудок, но вот сердце разрывалось от боли. Я, споткнувшись, полетела вперёд, но вовремя успела взмахнуть руками, выровняя равновесие. Остановившись, я огляделась: сейчас я находилась в лесу, который уже практически не освещало солнце. Шепча проклятия себе под нос, я облокотилось об одно из деревьев, которых здесь было бесчисленное количество и, подняв голову вверх, к звёздам, которых становилось с каждой минутой всё больше и больше, прошептала: «За что?» Никто мне не ответил и я, усмехнувшись, просто стала смотреть на небо. Проведя так некоторое время, я поспешила вернуться обратно в лагерь, пока совсем не стемнело. В этот раз шатёр мне отдали отдельно от сестёр Певенси, что, безусловно, было плюсом. Закрыв проход в шатёр полотном, я скинула плащ на кресло и подошла к трюмо, заглядывая в зеркало. Картина, что была день назад, не изменилась. Всё те же синяки, ссадины и короткие до шеи волосы. Облизнув сухие губы, я потянулась к шее, не обнаружив кулон. Вздохнув, вспомнила слова Аххилеса о том, что я некий драконий всадник, но сразу же откинула данные мысли, потому что это полный бред. Усевшись на кровать, я развязала шнурки на сапогах и откинула их куда подальше, продолжая сидеть на кровати. Мысли сами перетекли к Питеру и той сцене, что я увидела в шатре. В голове никак вместе не укладывалось то, что я видела и то, что сказал мне Люси. «Он не смирился», это возможно, но это не значит, что ему нельзя быть с кем-то. Вон всё равно, весь мир против того, чтобы я была с Питером. Забыла ли я о всех жестоких словах, что говорила ему тогда? Нет, конечно нет, но, пережив столько горестей за всё это время, я больше не придавала им силу, что раньше. Мне было уже плевать. Там, в темнице, я поняла, что нужно жить сегодняшним днём, а то, что будет когда-то там уже неважно. — Ксения, нам нужно поговорить, — я вздрогнула от голоса, который действовал на меня не хуже какого-то наркотика. — Нам не о чём говорить, Питер, — прохрипела я, продолжая сидеть на кровати. — Нет, есть о чём. Я войду? — Валяй, — вздохнув, я повернулась к Питеру лицом, садясь на кровати и устало посмотрев на него. — Почему ты ушла тогда? — спросил он, замерев у входа. — Нет, Питер, я не бросала вас, — заметив в его взгляде укор и недоверие, пояснила я, — я думала, что иду искать спасенье, но была слишком глупа. — Как ты дала себя поймать? — Аххилес, обернувшись в дракона, унёс меня к себе в лагерь. Я не могла ничего сделать, — я не стала ему лгать, только не ему. Между нами итак слишком много стен. — В дракона? — он был удивлён. — Аххилес маг. Ему это было под силу. — Он тебя пытал? — такой вопрос я точно не ожидала. Встав с кровати, я подняла рубашку, оголяя живот, а точнее то, во что его превратили многочисленные гематомы. Питер скривился, но не от отвращения, а от боли. Ему было жалко меня… — Естественно он меня пытал! — взбесилась я, стараясь сдержать поток слёз. — Как ты выбралась? — Украла ключи у того, кто водил меня на встречи к Аххилесу и кинула их Оливеру. Он освободил себя, а после и меня. — Оливер, — Питер усмехнулся, — значит он спасатель, да? — Да, — я кивнула, вновь залезая на кровать, — и я бесконечно ему благодарна. Если бы не он, я бы умерла там от ежедневных побоев. Аххилес врагов не любит — он избивал меня чуть ли не каждый час. — Он что-нибудь узнал о нас? Я горько усмехнулась, понимая, что это ему, конечно же важнее. — Я не предала ни Нарнию, ни тебя. — Почему ты не вернулась сразу же как только освободилась? — Я была не в том состоянии, чтобы идти самостоятельно куда-либо. К тому же до вас было слишком далеко, а мой конь умер у меня на руках. — Марс? — Питер в шоке уставился на меня. — Да, — я опустила голову, почувствовав как по щекам побежали слёзы. — Мне жаль. — Если это всё, то прошу тебя, уходи. Тебя, наверное, Оливия ждёт… — я не смогла ни сказать. Хотела показать, что мне больно, но видимо этим я его только разозлила. — Эта глупая девица возомнила, что способна затмить мой разум своей фальшивой красотой. И то, что ты видела некоторое время назад ничего не значит, ясно? — я медленно кивнула, удивляясь такому ответу. — А где же твой Оливер? Ты же так к нему жмёшься, что аж челюсти сводит от приторности. — Питер, — я чуть улыбнулась, — Оливер годится мне либо в старшие, ну очень старшие, братья, либо в отцы, но никак не в то, о чём ты подумал. К тому же я бы, даже если бы он был моложе, не влюбилась бы в него. — Почему? — Певенси сощурил глаза, когда я сказала последние слова. Вот мы и дошли до самого главного. Ради чего, собственно, этот разговор и был начат. — Потому что я уже люблю, Питер, — я вздохнула, выпрямляясь. — Я люблю тебя. Питер шумно выдохнул делая шаг назад, тем самым заставляя меня испугаться. Сначала. — Что ты сказала? — Я люблю тебя, Питер, да, это правда. Тогда, в тот вечер, я соврала тебе, сказав, что ничего не чувствую. Мне пришлось соврать, чтобы дать тебе шанс забыть меня. — Зачем? — Потому что я прекрасно знаю, чем обернётся моя любовь к тебе. Ты — Верховный король и это главная проблема. Нет, то что ты приводил в доводы совсем для меня ничего не значит. Ты король и вся Нарния зависит от тебя и твоего решения, но если ты влюблён - это конец всему. К тому же я из другого мира, как бы это банально это не звучало. И рано или поздно, но я исчезну из твоей жизни и вот тогда ты потеряешь покой. Я даже не удивлюсь, если ты решишь за мной последовать… — Последую, поверь. — Вот именно. Питер, нам просто-напросто нельзя быть вм… Я не договорила от того, что Питер, подойдя ко мне, сжал меня в объятиях. Я испуганно заглянула в его глаза, в которых больше не было того холода. Сейчас они искрились любовью. — Замолчи, — прошептал он, прислонившись своим лбом к моему, — лучше замолчи. И он поцеловал меня. Я сразу же лишилась путей отступления, понимая, что вконец пропала. Питер одним своим поцелуем вернул в меня жизнь, взорвал всё вокруг. В момент когда его губы коснулись моих, я ощутила такую лёгкость, которую, наверное, не чувствовала никогда. Моля о том, чтобы это не кончалось, я потянула Питера на себя, заставляя его залезть ко мне на кровать, потому что ему было явно не удобно целовать меня, так сильно наклонившись. Без раздумий он опустился рядом со мной, прижавшись ко мне всем телом. Его руки уже давно пробрались мне под рубашку, нежно поглаживая мой живот. Сначала я испугалась, что мне вновь будет больно, но нет, я ничего не чувствовала, кроме щемящей нежности, разливавшейся по всему телу. Мы сидели на кровати и просто целовались, отрываясь друг от друга лишь за тем, чтобы сделать вдох. — Люблю тебя, люблю, — шептала я, поглаживая его по спине, когда он аккуратно, почти невесомо, целовал мою шею, спускаясь к ключицам и возвращаясь обратно, — люблю. Его губы проделали цепочку из поцелуев до подбородка, скулы, уха и, вернувшись, вновь прикоснулись к губам. Тихо простонав ему в губы, я отстранилась, заглянув в полные желания голубые глаза, а после взяла его лицо в свои руки. — Прошу тебя, прости меня за всю ту боль, что я принесла тебе, — прошептала я, поглаживая его лицо. — Забудь, — он схватил мои руки, а после перецеловал каждый палец, до дрожи медленно и ласково, — теперь ты от меня никуда не денешься. — Никуда, — повторила я, чуть улыбнувшись, — потому что теперь я просто не в силах уйти куда-то от тебя. Я слишком сильно люблю тебя. — Малыш, — он вырвался из моих рук, прижимая меня к своей крепкой груди, — как же долго я ждал этих слов.