Ночной гость и Дневной гость.

Ночь, вступив в свои права, покрыла весь город своей темной шалью с блестящими звездочками-бусинами. По улицам гулял теплый летний ветерок, едва-едва ероша темную листву, колыхая заснувшие цветы, взъерошивая шерстку на боках заснувших кошек. Город не засыпал с наступлением ночи, а оживал заново, с новыми силами, новыми эмоциями, новыми событиями. Но ночь – это время для ёкаев. Охранник школы в Укие спал в своей будке, не заметив проникновения части Парада Демонов. У них, возглавляемых Третьим, было особое дело: Рикуо решил потренировать технику матоя, для этого нужен был школьный стадион. И места много, и просматривается он хорошо. Правда, никто не знал, с чего вдруг Третий решил провести тренировку, даже сам Рикуо этого не знал, но сидеть дома не особо-то хотелось. Нет, можно было пойти пошалить у кого-нибудь дома, или посидеть с Зеном у Баканеко, но в последнее время голос Дневного звучал очень настойчиво, стоило Ночному Рикуо задумать какую-нибудь пакость. Так же голос Ночного четко звучал в голове Дневного Рикуо, когда тот совершал какие-то глупости или оплошности. Поэтому тренировка казалась самым дипломатичным выходом. Тренировался Рикуо остервенело, будто что-то заставляло его работать до того, пока Зен не скажет, что пора бы отдохнуть. Третий чувствовал невероятный прилив сил, стоило сделать матой: хоть сейчас вызывай Тамадзуки из Сикоку и дерись с ним до рассвета, а то и саму Кицуне зови! Куротабо и Юки-онна уже отдохнули и следили за территорией, чтобы никто из людей не прознал про тренировки Третьего. Особенно «всякие Киёцугу», как выразился Зен. Именно с братом Рикуо сейчас собирался делать матой, как только отдохнет. Брат вообще был против этой тренировки и пошел с ними только из уговора потом выпить саке у Рёутанеко. Сидел в сторонке и недовольно ворчал, как умеет только эта пташка. Рикуо часто думал, что яд влияет не только на здоровье, но еще и на не очень покладистый характер. - Рикуо, а может не надо? – с сомнением протянул целитель клана, не спеша снимая хаори. Рикуо, глотнув воды, посмотрел на брата и замер. Кимоно скользило по хрупким плечам, оголяя бледную кожу с линиями татуировки. Ночь придавала Зену обворожительный и, как казалось Третьему, смущенный вид. А эти трепещущие, прикрытые ресницы вызывали желания их коснуться, и легкая дрожь заставляла обнять брата, согреть. Взгляд против воли Рикуо прошелся по губам, и Третий облизнулся. Ему хотелось поцеловать Зена. Давно, уже очень давно, хотелось коснуться его нежных губ, окунуться в океан его эмоций… - Чего вылупился?! Мне еще долго так стоять-то?! – гневно прорычал Зен, благодаря чему оцепенение Рикуо спало. Нельзя думать о брате в таком плане: он ведь хороший, он все делает ради него, он ближе ему как никто другой. «Попробуй» - раздался изнутри голос Дневного. - Сам бы со своей Каной попробовал, а потом учил! – пробурчал себе под нос тихо Рикуо. Лезет не в свое дело со своей человеческой беспечностью! Зен не школьница какая-нибудь, в омут сломя голову не окунется. А какие у Зена прекрасные крылья… И не верится, что касание к ним влечет мгновенную смерть. Рикуо усмехнулся, вспомнив, как перед первым матоем они с братом ругались, что Зен – не хрустальный. Но, кажется, вот, коснись его – и разобьется на тысячи осколков… «Зен тебя поймет» - снова шептал Дневной. Рикуо с силой сжал зубы, обнажая Ненекиримару. Он лишь успел увидеть в глазах Зена необъяснимое волнение, когда вспышка света поглотила все вокруг. Рикуо ощущал небывалую легкость во всем теле. Он стоял у плачущей сакуры, а Дневной стоял напротив, недовольно насупившись. - Да кто тебе сказал, что он меня поймет?! Больно взрослый стал, что в таких делах разбираешься?! – гневался Третий, а мальчик лишь отрицательно качал головой и улыбался, улыбался так мило, что это бесило Рикуо. - Я просто верю, что Зен тебя не отвергнет! Ты же не боялся Хагоромо Кицунэ и Нуэ, так что тебя здесь останавливает?! - То же самое, что и тебя останавливает подойти к Кане! Кто-то вообще мечтал быть человеком! Не ты ли?! – зарычал Рикуо, теребя рукава кимоно. Дневной тяжело засопел и в один момент кинулся на Ночного, который явно не ожидал такого маневра. Они, сцепившись, катались по земле, пока в один момент Дневной не наступил на кимоно Ночного, и они оба ударились головой о сакуру. Снова яркая вспышка… - Господин! – с испуганным криком Цурара бросилась к месту, где произошла вспышка. Зен с трудом сел, потирая ушибленный затылок. Он тоже видел эту вспышку, но из-за матоя не успел уследить, что случилось. - Стой, не подходи! – резко остановил ее Зен - везде валялись его перья. Юки-онна, остановившись, недовольно нахохлилась: в последнее время их отношения с Зеном накалились. К месту событий подоспели Кубинаши, Кейджиро, Куротабо и Аотабо, до этого стоявший недалеко от стадиона. - Что здесь прои… Господин... – только и промямлил громила, остановившись рядом с Куротабо. Все ёкаи Ночного Парада стояли, прикрывая рот рукой, а Зен сидел на земле, не веря своим глазам. Тишина нарушилась с тихого выдоха птица: - Рикуо… - Он… - неуверенно обронила Кейджиро, а Юки-онна испуганно схватила ее за руку. - Нужно бы… домой… - взял себе быстрее всех в руки Куротабо. Зен с опаской кивнул и быстро разогнал свои перья от двух лежащих без сознания тел.