Паром Эстония. Билет в один конец.

— Здравс­твуй­те, мис­тер Фу­фел­шмерц! — ре­бята с во­оду­шев­ле­ни­ем по­дош­ли к сво­ему школь­но­му учи­телю, здо­рова­ясь с ним, как и по­ложе­но де­лать уче­никам. Как и Ферб, ко­торый всё же по­шёл вмес­те с то­вари­щами, Хай­нц вы­ражал яв­но не­доволь­ный вид, при чём оба да­же не скры­вали это­го. У них обо­их бы­ла нас­то­ящая кис­лая ми­на на ли­це. Учи­тель не­мец­ко­го от­ве­тил им од­нослож­но, что-то на­подо­бие: Да-да, и Вам при­вет. Всё вре­мя он ог­ля­дывал­ся по сто­ронам, пы­та­ясь за­метить то­го, с кем он ещё ми­нуту на­зад со­бирал­ся за­вес­ти ди­алог. Но тут его осе­нила идея… Те­перь Фу­фел­шмерц из­ме­нил­ся в ли­це, стал бо­лее ра­дос­тным. — Вы, ре­бят­ки, я ви­деть, осо­бен­но по ва­шему стар­ше­му дру­гу, как и я за­подоз­рить что-то не­лад­ное на этом же­лез­ном ко­рыте? Хо­тя ко­рытом это вряд ли наз­вать, ско­рее… Ть­фу, не важ­но. — пря­мо как ти­пич­ный со­фист, «злой учё­ный» на­чал го­ворить об од­ном, а за­кон­чил во­об­ще дру­гим. Вот та­кое де­ло уже за­ин­те­ресо­вало зе­лено­воло­сого, и он ос­тался дос­лу­шивать учи­теля до кон­ца, хо­тя вот-вот уже со­бирал­ся бро­сить всех и уй­ти как мож­но ско­рее. Не ин­телли­ген­тно, ко­неч­но, но жизнь ко­рот­ка, а уви­деть хо­чет­ся боль­ше. — В об­щем так, де­тиш­ки, мед­лить нам нель­зя. Нуж­но сроч­но спа­сать­ся, уве­рен, дол­го мы тут не про­тянуть. — не­мец раз­вернул­ся спи­ной, по­манив ком­па­нию дру­зей ру­кой, нап­ра­вил­ся к лес­тнич­ной пло­щад­ки, ве­дущей на вер­хние па­лубы. Од­на­ко единс­твен­ный кто за­шагал за ним, ока­зал­ся… — Ферб. Иза­бел­ла с Фи­несом с не­пони­ма­ющим ви­дом гля­дели на уда­ля­ющих­ся, имея на ли­це вы­раже­ния ли­ца слов­но: Что это толь­ко что бы­ло? Ожи­дать мож­но что угод­но, но не та­кое. Воз­можно, вы ду­ма­ете, что они пос­чи­тали Хай­нца и Фер­ба па­рано­ика­ми? А вы не пра­вы. Эти двое, как и все, пред­чувс­тво­вали бе­ду, но не ре­шались при­менять столь ра­дикаль­ные ме­ры. Да и что тут в прин­ци­пе де­лать? Си­деть в шлюп­ки? Ну во-пер­вых, шлюп­ки без кры­ши, а на ули­це про­лив­ной дождь — су­хого мес­та на них не ос­та­нет­ся мень­ше, чем за ми­нуту. Во-вто­рых, что­бы не упасть за борт при та­кой кач­ке и вет­ре, на­до ве­сить не ме­нее ста ки­лог­раммов, ли­бо ве­рёв­кой се­бя при­вязы­вать. В-треть­их, та­кие дей­ствия, ес­ли их за­метят, ли­бо соз­да­дут лиш­нюю па­нику, ли­бо зас­та­вят ко­го-то по­чувс­тво­вать не­доволь­ство. В лю­бом из двух слу­ча­ев об этом уз­на­ет су­довая по­лиция, и им всем бу­дет пол­ный… Ска­жем так, им не­поз­до­ровит­ся. Но не в этом всё де­ло. Флет­чер, уви­дев, что брат и его под­ру­га не сле­ду­ют за ним, тут же ос­та­новил­ся, смот­ря пря­мо на них. А Фу­фел­шмерц, в свою оче­редь, за­метив, что за ним во­об­ще ник­то не идёт, так­же ос­та­новил­ся и по­вер­нулся. — Ну че­го Вы сто­ять, на­до ид­ти, вре­мени нет! — Но, а как же на­ши друзья и учи­теля, мы же не мо­жем их бро­сить на про­из­вол судь­бы, а са­мим по­тихонь­ку смыть­ся. — из дво­их, за­гово­рить ре­шил Фи­нес. Имен­но в этом т зак­лю­чалась проб­ле­ма — пе­режи­вания за близ­ких. Ти­пич­ный Флинн. — Да лад­но те­бе, не сто­ит дра­мати­зиро­вать! Тут ли­бо мы, ли­бо ник­то, а стоя тут, на­ше вре­мя ухо­дить очень быс­тро! Их учи­тель пы­тал­ся пе­ре­убе­дить их, да­бы те уже на­конец по­мог­ли ему с его пла­ном, но те под­да­вались всем убеж­де­ни­ям сво­его нас­тавни­ка. Хо­тя ка­кой он, пос­ле та­кого, нас­тавник. Учи­телем его наз­вать язык не по­вора­чива­ет­ся, из-за его дей­ствий. Раз­ве дол­жен учи­тель убеж­дать сво­их уче­ников пре­давать друг дру­га с целью из­вле­чения собс­твен­ной вы­годы? Мо­жет где-то и ко­му-то та­кой учи­тель ну­жен, хоть та­кой учи­тель, ско­рее все­го, и бу­дет сле­довать сво­им же прин­ци­пам (из­вле­ка­ет из уче­ников собс­твен­ную вы­году), но в обыч­ных шко­лах та­кого учи­теля быть не дол­жно. Но бе­зум­ца мож­но лег­ко по­нять, жаж­да к жиз­ни всег­да есть у всех жи­вых су­ществ, не­зави­симо от их воз­раста. В кри­тичес­ких си­ту­аци­ях, очень час­то, са­мые пре­дан­ные пре­да­ют, а са­мые лю­бимые пе­рес­та­ют быть лю­бимы­ми. Опас­ность зас­тавля­ет че­лове­ка ду­мать ина­че так, как при нор­маль­ной об­ста­нов­ки, он бы ни­ког­да не ре­шил­ся пос­ту­пать. От­кры­ва­ет­ся вто­рая сущ­ность че­лове­ка, ко­торой в от­ли­чие от пер­вой, уп­равлять че­ловек не в си­лах. Вто­рая сущ­ность мо­жет иметь та­кие чер­ты, ко­торые пер­вая сущ­ность пре­зира­ет и ни за что не до­пус­ка­ет… Те­перь ней­траль­ным ос­та­вал­ся Флет­чер, ко­торый ос­та­новил­ся в не­пони­мание про­ис­хо­дяще­го. Две тон­ких нит­ки тя­нулись к не­му, выб­рать он мог толь­ко од­ну, при этом вто­рая с боль­шой ве­ро­ят­ностью пор­ва­лась бы. Не знаю, нас­коль­ко хо­рошо или пло­хо это, но эмо­ции сде­лали своё — зе­лено­воло­сый юно­ша сде­лал вы­бор не в поль­зу учи­теля не­мец­ко­го. Ко­неч­но, пе­ред этим он нес­коль­ко раз тя­жёло вздох­нул, об­ду­мав всё пов­торно. — Из­ви­ните ме­ня, но мои друзья пра­вы… Нель­зя прос­то так бро­сить тех, кто был к те­бе добр, был тво­им дру­гом. Ну или хо­тя бы прос­то не бе­сил. Не знаю, как вы, но по­ка что я ос­та­юсь тут, хо­тя мне бы очень хо­телось пой­ти с ва­ми. Од­на­ко раз спа­сать­ся, то всем вмес­те. — Ферб, ко­торый всё это вре­мя сто­ял по се­реди­не, меж­ду Хай­нцом и Фи­несом с Иза­бел­лой, сде­лал нес­коль­ко ша­гов ко вто­рым, та­ким об­ра­зом, окон­ча­тель­но под­твер­див свой вы­бор. Учё­ному та­кое ре­шение сво­его уче­ника не пон­ра­вилось, вы­раже­ние его ли­ца вновь ста­ло сер­ди­тым, соз­да­валось впе­чат­ле­ние, буд­то он сей­час лич­но, го­лыми ру­ками, раз­не­сёт всех сто­ящих пе­ред ним. — Ой, да лад­но Вам, ес­ли хо­тите свес­ти свои шан­сы на вы­жива­ние поч­ти к ну­лю, то по­жалуй­ста! Мо­жем Вам тог­да сра­зу за борт прыг­нуть?! А во­об­ще за­будь­те, да, мой план не луч­ше, в лю­бом слу­чае мы тру­пы. Точ­но, по­мирать, так всем вмес­те — вер­но? Я с ва­ми иду, всё рав­но мы в од­ном гро­бу и от­сю­да не уй­дем. А так без раз­ни­цы в ка­кой час­ти гро­ба ты ста­нешь кор­мом для рыб. Поч­ти (но не сов­сем) по­жилой муж­чи­на уже на­чал к кон­цу нес­ти от­кро­вен­ный бред — нер­вный срыв. Та­кое не­ред­ко слу­ча­ет­ся в нап­ря­жён­ных си­ту­аци­ях, осо­бен­но в тех слу­ча­ях, ког­да кто-то за­тор­ма­жива­ет те­бя. Ком­па­ния из трёх че­лове­ка с не­до­уме­ни­ем смот­ре­ла на пси­ху­юще­го муж­чи­ну, ощу­щения соз­да­вались неп­ри­ят­ные — слов­но они са­нита­ры в псих­боль­ни­це. По­мимо сво­их раз­го­воров, в ко­торых он об­ви­нял всех и всё, Хай­нц стал раз­ма­хивать ру­ками, хо­дя ту­да сю­да, вре­мя от вре­мени пи­нал сте­ны. Бро­сать его в та­кой си­ту­ации бы­ло бы бес­че­ловеч­но, но ес­ли бы их за­мети­ли с ним, то вряд ли им уда­лось бы объ­яс­нить ок­ру­жа­ющим, что тут про­ис­хо­дит. К их боль­шо­му нес­частью, им не приш­лось ду­мать о ре­шение этой проб­ле­мы… Бал­джит с Бь­юфор­дом на­ходи­лись на са­мом но­су ко­раб­ля, здесь был рас­по­ложен рес­то­ран со швед­ским сто­лом, ко­торый уже как пять ча­сов на­зад зак­рылся. Но для этих двух дру­зей зак­ры­тых две­рей не бы­ва­ет, хо­тя пра­виль­нее ска­зать, что для Бь­юфор­да их не бы­ва­ет — Бал­жит, осо­бен­но пос­ле не­дав­них со­бытий, но­ет как ис­те­рич­ка и всю­ду хо­дит-бро­дит за «гро­милой», чи­тая ему свои лек­ции (Ко­неч­но, все они в од­но ухо вош­ли, из дру­гого выш­ли, но не суть). Как нам всем из­вес­тно, нос суд­на од­но не из са­мых при­ят­ных мест, осо­бен­но в шторм (кто до­думал­ся стро­ить там рес­то­раны — вот в чём воп­рос). Тря­сёт там пок­ру­че, чем на лю­бых аме­рикан­ских гор­ках. Шанс ус­то­ять там на но­гах та­кой же, как у очень пь­яно­го че­лове­ка на ров­ном мес­те, по­это­му Бал­джит си­дел на по­лу, за­бив­шись в са­мый тём­ный угол. Вид у не­го был, как у боль­но­го в псих­боль­ни­це, ко­торо­му пос­то­ян­но что-то ме­рещить­ся. Бь­юфорд дер­жался го­раз­до бод­рее и да­же пы­тал­ся сто­ять на но­гах, ес­тес­твен­но при­дер­жи­ва­ясь за раз­личные опо­ры в ви­де стуль­ев, сто­лов и стен. — Мы все ум­рём, мы все ум­рём… — схва­тив­шись за ко­лени ин­дус по­качи­вал­ся впе­рёд-на­зад, смот­ря пус­ты­ми гла­зами пе­ред со­бой. — Ес­ли ты сей­час не за­мол­чишь, то ум­рёшь здесь толь­ко ты. Ох уж этот Бь­юфорд, всег­да уме­ет под­бодрить. К со­жале­нию, на этот раз ма­чо был не прав, ис­ти­на сто­яла на сто­роне его дру­га… На са­мых пе­ред­них ок­нах, при­лич­ных раз­ме­ров, ко­торые хоть и бы­ли все за­литы во­дой, от­крыл­ся вид на ужас­ней­шее зре­лище… Нос суд­на, а точ­нее но­совой ви­зор в на­чале при­под­нялся на­верх, от­кло­нив­шись в сто­рону, пос­ле че­го с ог­лу­шитель­ным шу­мом скре­жета от­ле­тел пря­мо в во­ду. Даль­ней­шую судь­бу ап­па­рели че­рез ок­но уз­реть бы­ло не­воз­можно. Уви­ден­ное пог­ру­зило Бь­юфор­да в глу­бокий шок, от че­го тот по­терял рав­но­весие и с вы­тара­щен­ны­ми гла­зами рух­нул на пол. Нес­мотря на это, его про­тиво­полож­ность за­мети­ла, ров­ным счё­том, ни­чего. (Что воз­можно и к луч­ше­му).