хХх
Солнце еще не успевает выйти из-за горизонта, когда у Урие звенит будильник. Он быстро просыпается и одевается, его плавные и бесшумные движения наталкивают на сравнение с хищником. Он должен быть тихим и быстрым. Время, на которое он записан, на самом деле, не такое уж раннее, но Урие хочется избежать встречи со своим отрядом. Сасаки станет задавать слишком много ненужных вопросов, а Ширазу поднимет шум, если услышит ответы на них. Им пока не стоит знать. Урие совершенно не сдались их комментарии и забота. Он прекрасно понимает, на что идет. Проскальзывая на первый этаж, он позволяет себе насладиться тишиной, охватившей этим ранним утром весь особняк. Расследование по делу Щелкунчика, требующее все дни напролёт проводить в делах вне дома, вымотало весь отряд, и Урие знает, что в конечном итоге они все пришли к молчаливому соглашению не вставать раньше шести утра. Они все еще будут нежиться в своих кроватях, когда он уйдет. — Куда это ты уходишь в такую рань? Урие как раз заканчивает застёгивать свой плащ, когда внезапно обнаруживает чужое присутствие. Ему потребовалось пару секунд, чтобы унять резко подскочивший пульс, прежде, чем повернуться к блондину, только что появившемуся в фойе и вызывающему непреодолимое желание ударить того в лицо. Урие не предусмотрел такого поворота событий. Он грубо просчитался. Основываясь на внешности новичка, он самонадеянно предположил, что тот не меньше других ценит свой сон. Это обещает обернуться некоторыми проблемами. — Могу задать тебе тот же вопрос, — говорит Урие, наполняя свой голос еще большей едкостью и самоуверенностью, чем обычно. В ответ Хиде скептически осматривает его. — Не хочешь говорить, да? — кажется, это не производит никакого впечатления на парня, который спокойно опёрся спиной на стену. Куки едва ли не прожигает блондина взглядом. Кем этот ублюдок себя возомнил, и какое он имеет право судить его? – Ну, в любом случае, на данный момент это не моё дело. Но тебе стоит быть готовым к разговору с Сасаки, если не вернёшься вовремя... И, если тебе станет от этого легче, я просто выходил пописать. Из-за его манеры речи, за исключением последнего предложения, Урие не может избавиться от ощущения, будто этот парень был с ними всегда, хотя не прошло и суток с его приезда, а об устройстве их быта он, должно быть, ничего практически не знает. Раз он здесь, то Хиде не может не знать об экспериментах, поставленных на куинксах. Но Урие точно не позволит ему остановить себя сейчас, даже, если он расскажет всё Сасаки. Тем более уже будет слишком поздно, чтобы повлиять на его решение. — Эй, — произносит Хиде, когда парень уже направляется к выходу, надевая наушники. Куки не может объяснить, почему, но он останавливается, придумывая ироничный ответ. Хиде смотрит на него, нацепив очередную придурочную улыбку. — В следующий раз расскажешь, что за музыку ты там слушаешь? Урие молча выходит из дома.хХх
— Сассан, Урие пропал! Первая мысль, приходящая Хайсе на ум — это «Сейчас слишком рано для таких вещей». Прости, Господи, эти проблемные дети когда-нибудь его в могилу сведут. Хайсе поворачивается и видит паникующее, но одновременно с этим ещё и очень злое лицо Ширазу. — Вы уже везде искали? — Даже на чердаке, о существовании которого мы узнали пятнадцать минут назад! Хайсе тяжело вздыхает. Он не может сказать, сколько раз он переступал через свою гордость, но от мысли о том, чтобы отправить в CCG отчет о потерянном подчиненном, что-то внутри него умирает. Силясь удержать душевное спокойствие, Хайсе аккуратно поддевает омлет со сковородки лопаткой и перекладывает его на тарелку. Ширазу и Муцуки стоит немного перекусить, а потом вернуться к поискам. Эти двое без перерыва рыскали по особняку с тех пор, как проснулись. Хайсе думает, что должен занять их место и попробовать найти парня прежде, чем на самом деле послать запрос в главное управление. — Народ, я не понимаю, как вам удается быть такими бодрыми даже ранним утром. Хайсе как раз стягивает с себя фартук, когда слышит задорный голос Хиде. Он оборачивается и видит блондина, заходящего в столовую и всё ещё одетого, по его предположению, в свою спальную одежду. Эта футболка определенно слишком короткая и застиранная, чтобы годиться для чего-либо ещё. Против обыкновения, рука Хиде почесывает не спину и не затылок, а его задницу, пока сам парень сонно зевает. Сасаки делает себе мысленную пометку заставить его помыть руки перед едой. — Доброе утро, Хиде, — приветствует его Хайсе и получает в ответ скомканное бормотание. Ему не удается скрыть улыбку после этого зрелища. — Обычно мы не такие шумные, но сегодня мы обеспокоены пропажей Урие-куна. — Я увидел его с утра, когда ходил в туалет пару часов назад. — Хиде снова зевает, его спокойствие ярко контрастирует с взбудораженностью остальных троих. — Он точно куда-то шел, но ничего особенного я не заметил. — Тупое печенье, — ворчит Ширазу, испепеляя взглядом свой завтрак. — Как он смеет без предупреждения сваливать куда-то, оставляя на нас всю работу, будто... — он резко прерывается, поднимая вверх голову. – Вам, кажись, звонят, Сассан. С обреченным вздохом, Хайсе вешает фартук на спинку стула и бежит наверх в свою комнату за телефоном. Люди редко звонят ему в это время суток и, хотя обычно он на всякий случай таскал мобильный с собой повсюду, в этот раз, наверное, легкомысленно забыл его (это все еще иногда происходит — Хайсе просто забывает, что у него есть телефон, какой глупый Хайсе). Остальные члены отряда смотрят ему вслед, пока он резко не пропадает из виду в коридоре. Сложно судить, успеет ли парень добежать, прежде чем вызов оборвется, но, в любом случае, всегда можно перезвонить. — Ох, боже. Это все Сасаки приготовил? — удивленно восклицает Хиде, замечая накрытый стол на своем пути к раковине. Он быстро моет руки прежде, чем сесть за пустое место у стола, где его уже ждет полная тарелка. — Пахнет восхитительно! — Приятного аппетита, — вежливо улыбаясь, говорит ему Муцуки. Он все еще выглядит нервным и слегка напуганным, но хотя бы не ведет себя излишне формального, чего боялся Хиде. — Сайко-чан, скорее всего, опять пропустит завтрак, так что это вам. Хиде берет вилку и кладет в рот кусочек омлета. Секунду спустя его черты лица озаряются искренним блаженством. — Это великолепно.* — Я рад, что соответствую твоим ожиданиям.** — гордый своим каламбуром, произносит Хайсе, вновь появляясь в комнате, и оценивает произведенный эффект. Муцуки и Ширазу кажутся пораженными в самое сердце. Он приближается к группе и садится за стол. — Я волновался, понравится ли тебе моя еда. Дабы доказать его полную неправоту, Хиде проделывает неповторимый трюк и запихивает себе в рот всё содержимое тарелки и показывает палец вверх. Хайсе только надеется, что тот не умрет, подавившись, от удушья. — Так кто звонил? — спрашивает Ширазу, как только напряжение, охватившее всех во время подвига Хиде, проходит. Хайсе еще на мгновение задерживает взгляд на блондине, чтобы убедиться, что с ним точно все в порядке, а затем поворачивается к командиру отряда. — Кто-то из медицинского отдела, — отвечает он и хмурится, снова возвращаясь мыслями ко всей этой странной ситуации. — Они сказали, что Урие нужно госпитализировать на несколько дней и попросили освободить его от обязанностей до тех пор, пока он полностью не восстановится, чтобы вернуться на работу. — С ним всё будет нормально? Что случилось? — заботливо интересуется Муцуки, но Хайсе в ответ может только беспомощно пожать плечами. — Я постараюсь позвонить доктору Шибе чуть позже, чтобы выяснить детали, — уверяет он Муцуки, но почему-то знает, что не получит никаких ответов. В любом случае, он не имеет права показывать свое беспокойство перед подчиненными. Это только еще больше взбудоражит и выбьет их из колеи. — Кстати, — прежде, чем повисшее молчание станет неловким, вопросительно произносит Хиде. Он никогда не любил такие моменты. — Во сколько вы обычно уходите на работу? — В районе семи, — Хайсе смотрит на часы и добавляет, — А сейчас как раз время будить Сайко-чан. С протяжным стоном Ширазу доедает свой завтрак и обреченно встает из-за стола. Всего пару дней назад он, каким-то странным образом, превратился в единственного человека на планете, который может вытащить Сайко из ее кровати. Это в равной степени и достижение, которым на самом деле стоит гордиться, и тяжёлое бремя, которое он вынужден нести. Хиде тоже встает и начинает помогать с мытьем посуды. — Я могу предложить тебе свою помощь с этой девочкой? — Вы уверены, Хиде-сан? Это может занять много времени, — предупреждает Ширазу и в мыслях возвращается к бессчетному количеству раз, когда он терпел сокрушительное поражение в войне с ней. – Вам, наверное, нужно время для подготовки? Он задает этот вопрос, потому что абсолютно очевидно, что Хиде еще не ходил в душ. Его волосы больше напоминают птичье гнездо, а на лице отпечатались складки подушки. Хиде отрицательно машет головой. — Я могу пропустить вас, — говорит он, перегибаясь через руки Ширазу, чтобы ополоснуть свою тарелку. — В конце концов, официально я стану частью этого отряда только послезавтра и пока не могу участвовать в расследовании. — Он ставит чистую тарелку на сушилку. — Но у меня есть идея по поводу вашего насущного вопроса. В свое время я тоже был геймером, хоть и посредственным. У нее же есть консоль, да? Не в силах что-либо сказать, Ширазу только кивает. Хитрая ухмылка расцветает на губах блондина, и он жестом просит парня следовать за ним. — Смотри и учись, зубастик.*** Они поднимаются по лестнице, и, меньше, чем через пять минут, Хайсе и Муцуки слышат пронзительный крик, а ещё через минуту Сайко опрометью мчится к ним. Эти двое даже не могут решить, что кажется им более невероятным — факт того, как быстро новичок смог разбудить Йонебаяши или то, что она вообще умеет бегать. Сайко направляется прямо к Сасаки, игнорируя два изумленных мужских взгляда. — Маман, сделай что-нибудь, они надо мной издеваются! — еле различимо в потоке рыданий произносит она, вешаясь на руку Хайсе. Он даже на мгновение чувствует беспокойство, видя, как искренне она расстроена. Что эти двое с ней сделали? Какую грубость они могли совершить с бедной девочкой, чтобы за такие сроки довести её до слез? Честно, он пытается оставаться злым, но у него не остается и шансов, когда в столовую входят Хиде и Ширазу с таким видом, будто они только что одержали победу на Олимпийских играх. — Видишь? Я же тебе говорил, — самодовольно произносит Хиде, пока Ширазу пялится на него, словно на инопланетянина. Хайсе внезапно отмечает, что Сайко не спускает глаз с прямоугольного предмета, который блондин держит в руках. — Сайко-чан, — начинает он, с трудом сдерживая смех, пытающийся вырваться из его горла. — Что... — Они угрожали удалить все мои сохранения и утопить мой DS! — кричит Сайко прежде, чем ему удается закончить свое предложение. Хайсе, у которого объем опыта в видеоиграх располагался где-то в районе нуля, не может понять, что такого ужасного в данной угрозе. Она всегда может перезапустить игру, даже если сохранения пропадут, а со своей зарплатой ей ничего не стоит купить новую приставку. Сасаки определенно не в силах понять, что для Сайко — это цель существования, не описать, сколько времени и сил было вложено в прохождение. — Расслабься, милочка, — успокаивает ее Хиде. — Я просто удалил самый первый файл, который был сохранён, кажется... пять месяцев назад. Я абсолютно уверен, что ты уже прошла это место. — Он протягивает Сайко её DS, расплываясь в скромной улыбке. — Держи. Я извиняюсь, если перешел черту. Хлюпая носом, Сайко забирает прибор и сразу же включает. Прежде, чем сказать Хиде «спасибо» и наконец успокоиться, она перепроверяет все файлы с сохранениями. Хиде снова извиняется перед ней, уточняя, что не хотел так сильно её расстраивать. Он ожидал от девочки такой же реакции, как и от любого заядлого геймера, когда дело доходит до их сохранений, но едва ли предполагал, что она завопит и побежит к своему начальнику, плача и называя его матерью. — О, Сайко-чан, — говорит Хайсе, раз уж их небольшая сценка закончилась, а девушка вернулась к своему стандартному сонному состоянию. — Этот человек — следователь первого класса Нагачика Хидеёши. С сегодняшнего дня он является членом нашего отряда и живет, соответственно, с нами. — Он будет тут каждое утро? — испуганно спрашивает Сайко. В ответ Хиде добродушно смеется. — Да, буду. — его голос полон воодушевленного предвкушения, что выглядит даже пугающе. — Но я больше не буду удалять твои сохранения, если соизволишь просыпаться по утрам без посторонней помощи. — Можешь даже не пытаться прятать всю свою технику — не поможет, — предупреждает Ширазу, моментально угадывая мысли в голове девочки. Он раздраженно шипит, когда Сайко посылает ему умоляющий взгляд. — Господи, Сайко, ты же не думала, что я собираюсь каждый день таскать тебя на своем горбу через весь Токио? Я молод и все еще нуждаюсь в своем позвоночнике! — Ширазу-кун прав, — вмешивается Муцуки и серьезно смотрит на Сайко. Он никогда не любил делать кому-либо замечания, но в некоторых ситуациях это было необходимо. — Ты тоже часть отряда куинксов, Сайко-чан. Даже если сенсей спускает тебе с рук такое поведение, твой эгоизм должен иметь границы. Ты должна принимать участие в работе, вкладывать свою долю в расследование. — Но я пыталась, — вяло старается оправдаться Сайко, перебирая пальцами ткань свой ночнушки. Забавно наблюдать, насколько мало её обычно волнуют смертельные опасности, с которыми она встречается на работе, и как легко её спокойствие рушится под гнётом обвинений в простом человеческом разговоре. — Я старалась ложиться пораньше в последнее время! — Это не имеет значения, если ты всё равно не можешь вставать по утрам! — кричит Ширазу, и Хайсе бросается к нему, в попытке заставить замолчать его до того, как он скажет что-то слишком грубое. Это, конечно, хорошо, что они решили всерьёз озаботиться её поведением, но, если они переборщат, ее продуктивность упадет еще ниже. Они как-то привыкли к ленивой Сайко, но угрюмая и обиженная Сайко — это уже совсем другое дело. Хайсе честно признаётся себе в том, что не очень хорош в человеческом общении, но он определенно знает, что всё нужно делать постепенно. — Довольно, — примирительно говорит он. В любом случае, у них сейчас нет времени на продолжение. — Единственное, что сейчас важно, это то, что Сайко проснулась. Об остальном можно поговорить вечером. — он поворачивается к девочке, стараясь сделать свой голос помягче. — Сходи и прими душ, Сайко-чан. Мы скоро будем выходить. — Ты всегда ее жалеешь, Сассан, — недовольно говорит Ширазу, как только удрученная Сайко покидает комнату, еле переставляя ноги. — Она никогда не изменится, если будешь так с ней нянчиться. — Знаю, — обреченно выдыхает Хайсе, пропуская пальцы через волосы на затылке. Неуверенности на его лице более, чем достаточно, чтобы заставить Ширазу проглотить все свои протесты. Сассан тоже очень старается. Он сам не знает, как должен поступить, но он, правда, очень старается. — Сейчас есть вещи поважнее, — говорит Хиде, в очередной раз мастерски разрушая неловкую паузу, уже начавшую оседать в этой комнате, как только Хайсе умолк. Он насмешливо закусывает губу, наклоняет голову в сторону и произносит. — Маман? Хайсе мгновенно краснеет, но тоже не может сдержать улыбку. — Заткнись, Хиде. — В конце концов, сенсей заменяет нам родителей, — произносит Муцуки, вставая из-за стола с пустой кружкой, и идет к раковине. — Вы не можете ее осуждать. — Даже я пару раз чуть на назвал его мамой, — не подумав, вставляет Ширазу, и секунду спустя уже жалеет об этом, потому что три пары глаз удивленно смотрят на него. — Забудьте, что я только что сказал. — Должно быть тяжело быть матерью-одиночкой. — Хиде выполняет просьбу парня и снова поворачивается к Хайсе. — Но не волнуйся! Теперь я буду рядом! — Ты довел Сайко-чан до слез прежде, чем вы даже познакомились, — отмечает Хайсе с укором в голосе. Хиде смиренно пожимает плечами. — Тсс, не придирайся к деталям, дорогая. Это было просто недоразумение. — Он фыркает, потирая ладонью кончик носа. — При обычных обстоятельствах я бы никогда не довел девчонку до такого состояния, можешь мне поверить. — Я буду следить за тобой, — говорит Хайсе, а блондин в ответ усмехается. — Буду только рад, — отвечает он и облокачивается на спинку стула, за которым стоит. — Кстати, Хайсе, ты сам-то ел? В мгновение Хайсе весь напрягается. Получается, Хиде не знает, что он полугуль? Тогда, он должен держать его в неведении так долго, как получится. Если он узнает, то точно откажется с ним работать. Кому захочется жить в одном доме с потенциальным монстром? — Я-я... выпил чашку кофе до того, как ты пришел, — отвечает он, стараясь отвести взгляд и заставить голос звучать как можно непринужденнее. Пожалуйста, не задавай больше вопросов. — По утрам я обычно не хочу есть, так что все в порядке. — А, ну ладно, — кажется, Хиде полностью удовлетворяет эта жалкая отговорка, потому что он снова пожимает плечами и затихает. Хайсе пристально смотрит на него с неожиданным осознанием. — А что насчет тебя, Хиде? Ты съел только немного омлета, — говорит он, а Хиде с интересом смотрит на него. — Тебе этого достаточно? Я имею в виду, ты выглядишь как парень, который тратит уйму энергии. — Я предпочту оставить побольше места для плотного ланча, — добродушно отвечает Хиде, сдувая с лица мешающую прядку. Сасаки неожиданно замечает за собой желание подойти и аккуратно взлохматить светлые волосы. — Мой желудок тоже не может нормально функционировать по утрам. — Мы довольно похожи, ты так не думаешь? — Хайсе погружается в размышления. Он встречается взглядом с парнем, отмечая, насколько внимательно карие глаза смотрят на него. — Ты не представляешь, насколько, — тихо произносит Хиде, на что Сасаки отвечает абсолютно непонимающим взглядом. Но прежде, чем он успевает спросить, что тот имел в виду, возвращается Сайко, уже одетая в стандартную униформу следователя. Хайсе решает отложить свой вопрос на потом и встает из-за стола. Раз уж она готова, пора выходить. — Твои волосы в таком беспорядке, ты видел? — подмечает Хиде, подходя со спины, пока парень пытается без зеркала завязать себе галстук в фойе. Черт, он совсем забыл об этом. Хайсе впадает в ступор, когда блондин начинает активно расчёсывать его заранее приготовленной расческой. И он не может не отметить, что, несмотря на свой бурный характер, парень может быть удивительно нежным и аккуратным, если захочет. — Что? — возмущенно спрашивает Хиде, когда три члена отряда куинксов одновременно бросают свои дела и удивленно пялятся на них. — О маме тоже надо заботиться. Они старательно отводят глаза, а Хайсе не может думать о чем-либо, кроме того, насколько красное сейчас его лицо. С горем пополам, он сдерживает свое смущение и благодарит блондина за помощь, перед этим долго прочищая горло. В ответ Хиде посмеивается, словно не замечая откровенного сарказма в последнем предложении. — Обращайся. — Он отходит в сторону, освобождая проход для остальных членов отряда. — Будьте поосторожнее, лады? Хайсе кивает, чувствуя, как приятное чувство рождается в нём от этих слов. Когда в последний раз их дом был таким уютным? — Ты тоже, Хиде. Я не могу точно сказать, когда мы вернемся, так что можешь поужинать без нас. — Замётано. — Хиде снова усмехается, но ему стоит больших усилий скрыть дрожание в своем голосе. — Повеселитесь там за меня.хХх
Этот день не приносит Сасаки ни грамма веселья. Это, безусловно, хорошо, что в расследовании у них наконец пошел какой-то прогресс, но Хайсе больше истощен из-за событий, произошедших уже после их встречи с командой Джузо. Посещения Кокурии и разговоры с Донато всегда так на него влияют. Они снова обсуждали тему его памяти, и, хотя для гуля это было просто забавным развлечением, Хайсе до сих пор не мог прийти в себя. Слова Донато были абсолютной правдой. А еще, они были настолько точными, что Хайсе следовало бы больше волноваться, а не благодарить гуля за то, что тот помог ему собраться с мыслями. Его потерянные воспоминания — это тема, которая возвращается раз за разом, наполняя голову ненужными мыслями, особенно, когда она не занята работой. Каждый раз, когда он проходит мимо кафе, заглядывает в книжный магазин, библиотеку или просто бродит определенными городскими тропами, он ощущает смутное чувство ностальгии. Что в них такого особенного? Какое значение эти места имеют? Несмотря на то, как упорно Хайсе повторяет, что не хочет возвращения своей памяти, какая-то его часть рвется к правде. Он хочет знать, каким человеком был первые двадцать лет своей жизни. Он книжный червь, в этом не приходится сомневаться, но что еще? Какие у него были интересы? А что насчет чувства юмора? В каком колледже и на каком курсе он учился? Или откуда этот шрам у него на боку? В какой семье он вырос? Кто его родители? А еще его волнуют его друзья. У него, наверное, их было немного (как, собственно, и сейчас), но кем они были? Много ли времени они проводили вместе? Он считался изгоем в их компании? Всегда ли он не умел общаться с девушками? Может, у него даже был лучший друг? Его... лучший друг. Эта фраза сама по себе рождает в Хайсе необъяснимое чувство надежды и спокойствия. Да, кажется, у него был один. Кем бы этот человек ни был, они, вероятно, очень много значили друг для друга. Сасаки, наверное, безумно любил его, раз одна мимолетная мысль так ранит его сердце. Он может отстраниться от любого другого воспоминания, но действительно хочет знать, какой человек был центром его прошлой жизни. Хотя бы маленький фрагмент: улыбка, смех, прикосновение, имя. Что угодно. В его жизни не осталось ничего простого, что уж там. Но, по крайней мере, кофе, который он сейчас пьет, неописуемо чудесен. Хайсе бросает последний взгляд на молодую официантку и покидает любимое кафе. Эта девушка такая красавица. Она выглядит слишком прекрасной для работы в тихом и неприметном кафе, но кто он такой, чтобы судить. Она может работать там, где захочет. Да и судя по этой открытой и честной улыбке, работа ей нравится. Сасаки не может объяснить причину, но энтузиазм и добродушие девушки дарят ему странное чувство покоя. Это немного пугает, ведь они даже не знакомы. Возможно, Хайсе знал ее раньше. Он не может вспомнить. — Я дома, — громко объявляет Хайсе двадцать минут спустя, проходя внутрь особняка. Ему приходит на ум, что они ушли поужинать куда-то в город, потому что дом встречает его равнодушной тишиной. Хотя, какая разница. Он бы всё равно не стал ничего есть, даже если бы составил им компанию. Хайсе снимает пальто и галстук прежде, чем заглянуть в гостиную: обычно куинксы собираются именно там, как в самой большой и свободной комнате дома. В углу он обнаруживает Муцуки, читающего какую-то книжку, а на диване Ширазу, бездумно пялящегося в очередное реалити-шоу на телевизоре. Они оба поднимают взгляд, когда видят его. — С возвращением, — одновременно произносят они, вызывая улыбку своего наставника. — Парни, вы ужинали? — спрашивает он. Они оба кивают, что радует Хайсе. По крайней мере, эти дети запомнили время, когда нужно есть. Хотя такого нельзя сказать о Сайко. — А Хиде? — Он сказал, что уже поел, когда мы спросили сразу по приходу. — Муцуки кладет книгу на колени и напряженно хмурит брови. — Он не выходил из комнаты с тех пор, как мы пришли. — В таком случае, пойду и проверю его, — говорит Хайсе, поворачиваясь на каблуках. У самой лестницы он снова останавливается. — Пока я не забыл... мне нужно, чтобы в пять часов вы все пришли в конференц-зал. Сайко-чан тоже позовите. Нам нужно кое-что обсудить касательно нашего текущего положения. Он не остается, чтобы услышать ответ, но знает, что они, конечно же, будут там. Широкими шагами Хайсе направляется к комнате, которую сам же выделил блондину. Он пару раз стучит, не желая вторгаться в неподходящий момент (с ним один раз такое было, и ему, определенно, не понравилось), и непонимающе хлопает глазами, когда не получает ответа. Странно: он точно слышит какие-то щелкающие звуки изнутри. Хайсе берется за дверную ручку и поворачивает ее, медленно приоткрывая дверь, готовый в любой момент захлопнуть ее обратно. Хиде хватило одной ночи, чтобы полностью обжить эту комнату. По всему полу разбросаны газетные вырезки, а над заваленным бумагами столом наклеена дюжина-другая разноцветных стикеров с напоминаниями. В его ушах пара наушников, а сам парень сосредоточенно пялится в экран своего ноутбука. Меньше секунды уходит у Хайсе на решение покинуть эту комнату и оставить Хиде в покое. Есть что-то пугающее в том, как глубоко он погружен в текст, расположенный перед его глазами. Сасаки буквально слышал звук быстро крутящихся в его голове шестеренок. Он уже почти за дверью, когда слышит звук своего имени. — Хайсе? Это ты? Он снова заглядывает в щель. – Ага. Хиде снимает наушники и встает из-за стола, сияя улыбкой, словно солнце. — Рад тебя видеть, приятель! Нужна моя помощь? — А, нет. Ты, кажется, занят. — на самом деле Хайсе планировал предложить ему поучаствовать в их небольшом обсуждении, возможно, он даже смог бы предложить какие-то свежие идеи для их застоявшегося расследования. Он понимает, что пока не имеет права заставлять его вмешиваться, но может парню таким образом будет легче влиться в команду? А еще Хиде подчеркнул, что специализируется на стратегиях. Хайсе хочет использовать все мозги, которые ему доступны. — Этим? Здесь ничего важного, — Хиде мягко закрывает свой ноутбук. — Я уже разобрался со своим последним делом, а новых у меня нет. Если тебе нужна моя помощь, то я с удовольствием. Хайсе удивленно таращится на него, немного смущенный. — Как ты догадался? — Интуиция, — Хиде подмигивает ему и стучит себя пару раз по лбу. Хайсе больше занимает мысль, настолько ли у блондина острая интуиция или просто его очень легко прочитать. Наверное, и того, и другого поровну. — Остальные уже ждут нас в конференц-зале, — он делает шаг назад, чтобы уступить дорогу хозяину комнаты, а затем неловко улыбается, ловя на себе пустой взгляд Хиде. — Пойдем, я тебя отведу. Блондин отчего-то теперь улыбается, а Хайсе отмечает, насколько греет душу эта улыбка. Хиде излучает так много позитивной энергии, что это просто заразно. Пусть от него и веет безграничной усталостью, он все равно не унывает. — Я не успел спросить с утра: как тебе комната? Достаточно удобная? — спрашивает Хайсе, пока они оба еле тащатся по коридору, едва не подпирая друг друга плечами. Он неожиданно вспомнил о своей роли главного над домом и теперь немного стыдился, что забыл о манерах. Хиде краем глаза поглядывает на него. — Одна эта комната больше квартиры, которую я снимал до этого. — абсолютно серьезно отвечает он. Хайсе принимает это за «Господи, да!» и больше не задает никаких вопросов. Он провожает Хиде до небольшой гостиной, в которой отряд обычно проводит совещания, не произнося больше ни слова. Неожиданно для себя, Хайсе замечает, что эта тишина нисколько не давит на него, а наоборот успокаивает. Хиде определенно знает, когда стоит говорить, а когда помолчать. — Отлично. Давайте начинать. — но начинают они все-таки немного позже, когда весь отряд наконец располагается в правильной комнате с документами, специально распечатанными для них Хайсе. — Раз уж Хиде пока не в курсе нашего дела, я кратко расскажу суть. Затем он пытается, не затягивая, изложить то, чего они уже успели достичь в своем расследовании, от начала до настоящего момента. Он старается не упустить важные детали и говорит о всех их теориях относительно повадок и вкусов Щелкунчика. Хиде внимательно слушает его, то читая распечатку, то поднимая глаза на Хайсе, и задает лаконичные вопросы, чтобы показать свое внимание. Сасаки отчетливо видит по сути этих вопросов, что парень уже начал составлять все их факты в единую картину. — Похоже, Щелкун тщательно выбирает своих жертв во всяких заведениях тринадцатого района. — Продолжает Хайсе, поглядывая на свой листок. Он поворачивается к остальным своим подчиненным, ибо собирается рассказать о чем-то, чего даже они пока не знают. — Если судить по этому списку, среди жертв есть и необычные личности вроде «человека с искусственным глазом» или «певцы с красивым голосом», но там есть и люди, отобранные только по росту и весу. — Подождите. Вот оно. Есть кое-что подходящее для них в этом списке. — Ребята, — произносит он с удивительно серьезным лицом. — Мы все станем девушками. — Чего-чего? — равнодушно переспрашивает Сайко в то время, как Ширазу и Муцуки просто продолжают безмолвно пялиться на Сасаки, пытаясь понять, шутка ли это. К несчастью, Хайсе придется их разочаровать. — Я понял! — Хиде бьет себя по лбу, воодушевленный внезапным открытием. Хайсе молча восхищается тому, как быстро он уловил его мысль без каких-либо дополнительных пояснений. — Еще идеи есть? — с надеждой в голосе спрашивает у него Сасаки, на случай, если его собственное предложение покажется им слишком радикальным. Но тот в ответ только пожимает плечами. — Мне и твоя нравится, — беззаботно отвечает Хиде, как будто публичное переодевание в девушку ни капли его не волнует. — Но позволь мне кое-что заявить. Хайсе молча просит его продолжить. Блондин поворачивается и встречает его взгляд. — Ты будешь ужасно смотреться в мини-юбке. От переводчика: * Непереводимая игра слов. Хиде поместил в слово excellent (великолепно) вместо первых трех букв слово egg (англ. яйцо). ** Хайсе наносит ответный удар. На этот раз атаке подверглось слово expectations — ожидания, куда в начало вклинилось все то же «яйцо». *** На самом деле Хиде назвал его sharkboy, что, возможно, является отсылкой к детскому фильму «Приключения Шаркбоя и Лавы». А может и не является. Но мне все равно не нравится слово шаркбой, так что пусть будет зубастиком.