white garden

Мой незнакомый друг, послушай, известью алой осыпается тишина, я смог бы вынести это, если бы завтра была война. Если бы я совершенно точно не знал, там, за пределами безопасного корабля те, кто нами забыт, допивают свой чай. Марсианская пустыня по-утреннему холодна, серпом голубым на горизонте встает Земля. Я выдыхаю тепло и оно замерзает на белоснежном стекле, дымок поднимается над давно пересохшим колодцем. Я подношу свои руки к лицу, и они пахнут известью и солнцем. Бортовой журнал заполняется слишком быстро, междустраничным битом в глаза впечатывается R.I.P Я бы вынес это, пожалуй что, если бы война началась через миг, если бы всем, кого я знал, было суждено погибнуть в ней. Но это какая-то странная эпидемия, наш медик Ганс сегодня рыдал над своими тремя дипломами, а потом они с капитаном безжалостно напились. В иллюминаторах стоял Марс, мы были как никогда далеки от безопасной Земли. И только я понимал, что именно нас убивает. Они не слушали меня, когда я им повторял - там, на алом закате алого марсианского дня стоит замок алого марсианского короля, где мертвые писатели дают бал, под его готическими алыми крышами. Все нами забытые, все непризнанные, берут свои книги, и уходят на Марс. Их слишком ранит собственная ненужность, зачем раскрывать рот, если тебя никто никогда не слушает, в твои сказки больше уже не верят, а твои книги брошены в один огромный костер. Задраены все иллюминаторы и двери, чтобы точно ничего не видеть, идем по приборам, Хьюстон, вы ничего не знаете о проблемах, командир бледнеет и кричит мне, что это просто какой-то фарс, закрывает ладонью рот, и сквозь пальцы в белых перчатках кровь капает на стекло. А там, за слоями обшивки, за титаном и сталью нам навстречу несется Марс, где все, кого мы отвергли и отрицали вчера, сегодня отвергают и отрицают нас. (по новеллам Р.Брэдбери)