Космическая опера, или Гитара Гварнери

На следующее утро дежурным был Теодор. Накануне все как-то об этом забыли. А сильнее всего забыл сам Тед. Он просто проспал. Станислав, проснувшись раньше всех, обнаружил, что коридор корабля тих и пустынен, душ свободен, кухня необитаема, а о завтраке остается только мечтать. Первым порывом было – разбудить, обругать и наказать. Потом капитан немного подумал и решил приготовить завтрак сам. Команда все-таки вчера словила немаленький стресс и заслуживала снисхождения. То, что сам капитан точно так же, как и другие, стоял под дулом бластера и чуть не получил целую обойму, ему почему-то в голову не приходило. В разгар утреннего творчества Станислав был отвлечен внешним вызовом. - Милый, к тебе посетитель, - сообщила Маша, сонно потягиваясь и поправляя сползший с плечика коротенький халат. - Кто такой? - Не знаю. Какой-то курьер. - Открывай. У шлюза нетерпеливо топтался курьер в униформе ВДМ. Недалеко маячил грузовой флайер с тем же логотипом – лирой. Рядом с курьером находилось нечто похожее на большую вешалку на колесиках в матерчатом чехле. - Здравствуйте, - быстро и отрывисто начал курьер, - так, получите, распишитесь, мне некогда, я полетел дальше. - Минуточку, - непонимающе начал Станислав, - мы ничего не заказывали. - Это не заказ. Это ваша протокольная одежда для праздника открытия. Все оплачено. Вы – почетные гости. Распишитесь, переодевайтесь и добро пожаловать на праздник, - тараторил курьер, подсовывая планшетку, - А мне еще дальше лететь, знаете, сколько еще таких… - Протокольная одежда? – Станислав кое-что вспомнил. На открытии праздника надо было соблюдать протокол, это сказал Сибелиус еще в вечер их прилета. – Ах да. Спасибо. Получив вожделенную подпись, курьер тут же направился к флайеру, небрежно бросив на прощание: - Сдать можете сегодня вечером или завтра. Здание космопорта, помещение 518. До свидания. Станислав посмотрел на колесики, на относительно высокий трап, и решил, что пора все-таки будить бездельников. - Теодор, - сказал он в комм, - доброе утро, дежурный. - А… Чего? – сонно отозвался комм. – Ой… Блин. Станислав Федотович, я тут это… - Ладно, не напрягайся, - сжалился капитан. - Поднимай Дэна и закатите через грузовой шлюз одну штуку на колесиках. И будем завтракать. На диване в пультогостиной были разложены шесть аккуратных чехлов и некоторое количество коробок. Протокольные костюмы состояли не только из костюмов. К ним прилагались ботинки, галстуки, запонки, рубашки… Для Полины было доставлено голубое вечернее платье с палантином, туфли на каблуке и комплект украшений из неизвестного серебристого металла, сверкающий и переливающийся камнями. Капитан очень надеялся, что не бриллиантами. Все было по размеру и по фигуре. - И как они умудрились? – удивлялся Вениамин, разглядывая на свет серо-лиловый шейный платок. Его костюм был богемно-артистическим. - Очень просто, - первым догадался Тед. – Мы вчера через входные сканеры проходили. Вот нас там всех и срисовали. Им с Дэном повезло. Штатный стилист ВДМ подобрал для них неформальные пиджаки. Станислав же держал на вытянутых руках галстук и смотрел на него, как на спящую гадюку, которая вот-вот проснется. - Нет, - наконец, решительно выговорил капитан. – Пусть меня расстреляют. Но я это не надену. - А протокол? - робко возразила Полина. - К черту протокол. С превеликим удовольствием развернусь и уйду. Михалыч взирал на гору стильной одежды с неподдельным ужасом в глазах. На последних словах капитана он с энтузиазмом закивал и жестами дал понять, что уходить они будут вместе. С самого утра Дэн держался несколько напряженно, на вопросы капитана отвечал односложно и смотрел ему в глаза неохотно. Станислав на провокации не поддавался и на откровенный разговор не шел. Когда все садились в таксофлаейр (Михалыч в новеньком комбинезоне неброского серого цвета, капитан в парадном белом кителе), Тед примостил у себя на коленях небольшой сверток. - Что это? – спросила любопытная Полина. - Джемпер. Вот, постирал, высушил. Надо отдать. Занесу девочкам в гримерку. У них сегодня «Золушка» на Изумрудной сцене. - А-а, - понимающе протянула зоолог. – Ну да, ну да. Когда они увидят тебя в этом модном прикиде, то точно подерутся за один твой взгляд. - Молчи, женщина! А то расскажу Сакаи, как ты вчера пялилась на чернявого инспектора. - Во-первых, не пялилась, а разглядывала. Во-вторых, он просто напомнил мне Роджера. Рассказывай. Он будет рад, что я все время о нем думаю. При упоминании о Роджере Дэн вскинул голову и попытался поймать капитанский взгляд. Станислав упорно смотрел в окно. ВДМ встретил их празднично одетой толпой, льющимися из динамиков приветственными музыкальными фрагментами и традиционными журналистами. Следов вчерашней заварушки не наблюдалось. Среди жужжащей и переговаривающейся толпы чуткий слух Дэна уловил какие-то передаваемые из уст в уста фрагменты истории о том, как некий киборг спас Санта-Лауру от маньяка с бластером. Он, чуть не рассмеявшись, пересказал это друзьям. Тед немедленно заржал и назвал Дэна живой легендой. - А давай я сейчас крикну, что этот киборг – ты. Вот будет потеха! - Тед! – возмутился навигатор. – Это все неправда. Это капитан, я же рассказывал. Я сидел и тупо смотрел, как все происходит, потому что… -А это, Дэнечка, совершенно неважно, - посмеиваясь, ответила Полина. – Вон, Сальери тоже Моцарта не травил. Только кого это теперь интересует? Легенда живет своей жизнью! Ой, а где Станислав Федотович? Капитан тем временем умудрился отловить мелькнувшего в толпе старшего администратора и коротко с ним о чем-то переговорить. Музыка, приветственные речи, аплодисменты, фотовспышки и прочая торжественная деятельность продлились еще около часа, после чего огромная толпа жаждущих праздника начала разбредаться по залам. Станислав придержал команду чуть в стороне от основного потока. - Значит так. Действуем следующим образом. Я узнал, что Амадей выступает со своим гитарным концертом во втором отделении. Дэн, таким образом, у тебя есть около полутора часов. Все это время гитарист будет находиться в малом репетиционном зале на втором этаже четвертого уровня. Как объяснил Кристоф, Санта-Лаура оказалась девушкой с характером, и одной репетиции нашему маэстро показалось мало. Соответственно, киборг тоже будет находиться при нем. Попробуй просто подойти к залу как можно ближе и поговори с ним. Ты ведь сможешь сделать это через стену или через дверь? - Смогу, Станислав Федотович. - Отлично. Обязательно сделай запись. Всю добытую информацию мы передадим Роджеру. А он придумает, как преподнести это для Лу Фана. - Спасибо, Станислав Федотович, - улыбнулся Дэн, взглянув, наконец, прямо в лицо капитану. - Не за что, - недовольным тоном проворчал тот в ответ. – На этом, - с нажимом подчеркнул капитан, - наше участие в этом деле завершается. Всем ясно? Молчание – знак согласия. Да, Дэн, если к тебе возникнут вопросы, какого, например, дьявола ты торчишь в неположенном месте, скажешь, что выполняешь поручение хозяина. Допустим, - Станислав выдрал из рук у пилота сверток и всучил его Дэну. – Ищешь гримуборную балерин, чтобы вернуть им вещь. Заблудился, мол, помогите бедному тупому киборгу. В общем, сообразишь. - Станислав Федотович! – возмутился Тед. – Чего это он к ним потащится? Они его сразу там за… Зацелуют и защекочут… А он не любит… - Он к ним не потащится, - оборвал Станислав. - Значит, я? - А ты, - продолжил капитан, - будешь находиться поблизости и его страховать. В случае чего – изобразишь хозяина. Пошли. Скоро начинается концерт. Тед разочарованно скривился, но перечить не стал. Помочь напарнику – святое дело. Дом музыки был по-праздничному красив. Теду особенно понравился буфет. Полину же умилили многочисленные пожилые тетеньки в серых костюмчиках, раздающие программки. Полина утверждала, что, судя по старым фильмам, эти бескорыстные работницы культуры, обитающие исключительно в театрах и музеях, совершенно не претерпели изменений за последние двести лет. Тем временем друзья добрались до директорской ложи. Перегнувшись через перила, Тед делал отчаянные сигналы в партер. Там, в первых рядах осела смешанная компания балерин и певиц, все расфуфыренные донельзя. Одно местечко по центру девицы свято берегли от посягательств и делали призывные жесты. Тед кивнул на маячащее сзади начальство и изобразил, как сам себя душит. Мол, не могу пока. Потом присоединюсь. Когда в зале погас свет, Дэн с Теодором выбрались из ложи и направились к репетиционному залу. «Привет, Эл. Надо поговорить» «Привет, Дэн. Я тебя ждал» «Ты помнишь своего хозяина? Твоего первого хозяина» «Он не хозяин. Он Человек» «Хорошо. А Лу Фана ты знаешь?» «Знаю. Они были… люди говорят - друзья» «Мы хотим знать, кто убил твоего Человека. Расскажи мне все, что знаешь. Я передам Лу Фану» «Кто – мы? И как ты передашь?» «Я и мой капитан. Он тоже – Человек. Как передам? Я смогу» «Один раз я уже хотел передать. Лу Фан не стал ничего смотреть. Я все стер, перед тем как меня…» «Он не успел, Эл. Ему помешали. Он действительно друг. У тебя теперь тоже есть друзья» «У меня? Как это?» «Ты ведь уже сделал новую запись?» «Как ты догадался?» «Если бы мой человек пострадал, я бы… Не могу сразу сказать, на что бы я не пошел. В общем, ты готов? Передавай!» «Передачу начинаю» Теодор крутился невдалеке, нетерпеливо переминаясь. Ему ужасно хотелось слинять, чтобы не стоять, как дурак, в коридоре, но тут Дэн странно выпрямился, лицо его стало отрешенным, а глаза смотрели теперь куда-то внутрь себя. Тед понял, что идет запись. Бросать Дэна сейчас никак нельзя. «Спасибо, Эл» «Ты придешь еще, Дэн?» «Я постараюсь. Привет Амадею. Он хороший человек. Береги Лауру!» Тед вырвал из рук Дэна свой пакет и велел идти в директорскую ложу. - Скажи капитану, я сейчас подойду. Но сяду в партер. - Я уже понял, - усмехнулся Дэн. Второе отделение начиналось с того самого Аранхуэсского концерта. Вся команда ждала, когда можно будет не только увидеть, но и услышать Санта-Лауру. Сначала к оркестру вышел дирижер. Пожал руку первой скрипке. Замер в ожидании. Затем показался и Амадей в черном фраке с гитарой в руках. Сейчас он не казался таким как обычно – мягким, рассеянным, немного смешным. Это был совсем другой человек. Сосредоточенный на чем-то своем, глубоко внутри. И это самое «внутри» ему сейчас предстояло суметь показать всем. Он поклонился, сел. Откинул назад свои длинные кудри. И заиграл. Весь концерт – недолго, менее получаса – Дэну казалось, что гитара разговаривает только с ним одним. Голос у нее был молодой и звонкий. «Привет! – сказала она, - Хочешь, я покажу тебе Аранхуэс?» «Покажи», - согласился Дэн. И он все это действительно увидел. Синее небо Испании. Яркую зелень сада. Красно-белый камень королевского дворца. Статуи и фонтаны. Как все это мог изобразить музыкой слепой композитор, умерший двести лет назад, Дэн не мог понять. Лаура и Амадей отлично поняли друг друга – им это удавалось «А теперь слушай. Ты ведь хотел об этом узнать», - грустно продолжила Лаура. И она рассказала ему о себе.(1) О том, как мало жила, и как потом долго умирала. Почти месяц монахини-салезианки выхаживали бедного избитого ребенка, пытаясь вернуть его к жизни, но все было напрасно. «Не жалей - сказала Лаура, - я тоже ни о чем не жалею!» И весь оставшийся концерт она по-дружески болтала с ним о веселых пустяках, как задорная и смешливая девчонка. Зал взорвался аплодисментами. Амадей несколько раз выходил к публике, которая не хотела его отпускать. Уходя, музыкант отсалютовал и поклонился в сторону ложи с командой друзей. Все это время у открытой двери, ведущей из-за кулис на сцену, стоял, как часовой, киборг в парадном черном костюме. Он внимательно вслушивался в этот зал. Не посмеет ли кто хотя бы плохо подумать о его «объекте», не то чтобы причинить ему вред. За нее отдал жизнь Человек. Ее защищали его новые друзья. Теперь они оставляли ее с ним и доверяли ему. Ради этого стоило жить дальше. Прощание с директором и музыкантами вышло теплым и дружеским. Теодор распрощался, наконец, с девушками, оставляя на Лире водопады из слез и камнепады из разбитых сердец. Даже Брунгильда с сыном подошли к капитану сказать свое скромное «спасибо». Мамаша и сынок держались друг с другом настороженно и неловко, но уже не было полного подавления с одной стороны и полного равнодушия с другой. На прощание Сибелиус сказал: - Я хочу сделать вам подарок. На весь следующий сезон для вас будет открыт абонемент. Прилетайте в любой день, на любой концерт или спектакль, размещу вас на самых лучших местах. - С-спасибо, конечно, вам огромное, - неуверенно начал Станислав. – Но мы люди кочевые, сегодня там, завтра здесь… Даже не знаю. - Прилетайте без всякого предупреждения! Будем ждать! К удивлению капитана, команда поддержала директора и выразила желание как-нибудь прилететь. Станислав хотел покрутить пальцем у виска и назвать всех подходящим словом, но присутствие господина Сибелиуса сдерживало. Он ограничился туманными формулировками и распрощался, наконец, с гостеприимным ВДМ. Уже дома, на родном корабле, обсуждение щедрого подарка продолжилось. И тут подал голос Дэн: - А давайте прилетим под Новый год и посмотрим балет «Щелкунчик». А? Пожалуйста! Если Рыжий о чем-то просил, значит, это было ему очень нужно. Очень-очень нужно. Поэтому Станислав не стал ни возражать, ни отговаривать, поинтересовался только: - А почему именно «Щелкунчик»? - Ну, это добрая сказка со счастливым концом, о том, как заколдованный средневековый киборг стал человеком… Это была такая своеобразная трактовка сюжета, что Станислав опять не нашел, что возразить. - Ну, если остальной экипаж не против… - Ой, давайте «Щелкунчика»! – запрыгала Полина. - Новый год, елка, подарки. Сколько себя помню, обожала эту сказку. - Да-да, - поддержал Теодор. – Я тоже за. Там ведь есть этот… Дивертисмент. Испанский танец будет танцевать Камиллочка, арабский танец – Николь, китайский танец – Зита… - Мы поняли, поняли, - перебил Вениамин. – Я тоже согласен. Мечты должны сбываться Михалыч просто кивнул. Про себя он в этот момент вспоминал те три варианта электрической цепи, которые они с Иванычем собрали для декорации «Рождественская елка». Каждый вариант с шестью режимами мигания светодиодов восьми цветов. Очень интересно, какой вариант выберет Иваныч для спектакля? - Ну а ты что думаешь, Стас? – спросил Вениамин. - А что я? Я буду сопровождающим для вашей младшей группы детского сада. P.S. За несколько дней до Нового года Станислав с командой летел на Лиру. Об этом узнал Микелино Буонаротти и упросил капитана по пути забрать его с Кремоны и тоже подбросить на Лиру. Всю дорогу после Кремоны Станислав был мрачен. Он честно отсидел в директорской ложе весь балет (обещал!), изредка поскрипывая зубами. После этого в приказном порядке погрузил команду на корабль и махнул к Витьку на базу - снимать стресс. Команда все понимала. Да. Следы помады на белом кителе невозможно было не заметить. Перед самым Новым годом по просьбе обитателей тренировочной базы команда в полном составе наряжала елку в большом зале местного клуба. Креативная Полина, распаковывая очередную коробочку с шариками, вдруг вспомнила: - Дэн! А у тебя ведь день рождения скоро! А что ты хочешь на этот раз… Полина осеклась, остановленная мученическим стоном, вырвавшимся из груди капитана. - Нет!!! Скромно, по-домашнему, не выходя дальше пультогостиной! – тоном приказа объявил Станислав. - Станислав Федотович, я именно так и хотел, - успокоил его Дэн. А Теодор, повернувшись к друзьям, добавил вполголоса: - На Степянке мы именно так и начали…