Тихий шёпот снега

Зима — одно из самых загадочных и до жути красивых времён года. Города, покрытые меховыми слоями из снега, погружались в дрёму. Природа с приходами несильных похолоданий засыпала, более не радуя человеческий глаз прекрасными плодами и оставляя некоторых животных без пропитания. Конечности и неприкрытые части лица сильно замерзали, чувствуя некое покалывание от морозного воздуха, что тяжело проходил сквозь лёгкие. Осадки в виде снега приносили небывалое счастье людям, в особенности его медленный танец прежде чем он осядет на потрескавшуюся землю. Сугробы, что кучками лежали по краям дорог, превосходно дополняли пейзаж зимнего мира, который был по душе большинству людей, в частности детям. Зима похожа на сказку, которая не всегда заканчивается хорошо… Тяжело выдохнув, Акаши переводит взгляд алых глаз в сторону. Белоснежно чистый снег сильно рябит в очах, отчего юноша начинает тереть их в попытках избавиться от противного чувства. И, обессиленно промычав, он окинул взглядом небосвод. Сегодня последний день уходящего года, а небо как нельзя чистое. Нет ни единого облачка, которое смогло бы спрятать холодный свет уже появившегося месяца, скользящего пятнами по снегу. Пороша играла различными цветами на слабом свечении. Ветви деревьев начинали слегка скрипеть под тяжестью снега и от порывов ветра, что изредка срывался. Мороз донельзя сильно кусал покрасневшую кожу лица. Тепло, исходящее от перчаток, не могло полностью согреть окоченевшие от холода руки. Выдыхаемый пар быстро рассеивался в воздухе из-за контраста температур. Сейджуро начинает мелко дрожать. Он здесь сидит уже несколько часов, даже не задумываясь о возвращении домой. Ему легче провести Новый год в этом месте, пусть и немного трудно дышится. Парень не желает возвращаться в негостеприимный дом. Зато он не видит покрытое морщинами лицо отца и обличье своей мачехи, которая враждебно настроена к пасынку. Это вызывает неимоверное отвращение, но он пытается сдерживать себя. Некая частичка его сердца не позволит высказать всё напрямую. Он будет терпеть. И ни за что не отступит. Убывающая луна, что величественно возвышается на небесах, холодит всё нутро. Этот обжигающий холод быстро распространяется ко всем частям тела, души, разума, не останавливаясь ни перед чем. Удушающий мороз. Акаши склоняет голову так, что несильно отросшая чёлка прикрывает его глаза. Они будто стеклянные от… прибывающих слёз? Может быть. Ему тяжело. Неимоверно. Хочется кричать, но его вопль никто и никогда не услышит. Он лишь немыми отголосками будет отбиваться от стенок его изнеможённого разума. Он раз за разом будет истошно кричать, оглушая себя отчаянным криком его сломленной души… — Юноша, что-то случилось? — хриплый голос постороннего человека заставил парня встрепенуться. — Ничего, — криво улыбнувшись, Сейджуро вновь склонил голову. — Ни-че-го… — Просто я за тебя переживаю. Ты почти с самого утра здесь сидишь и не уходишь. Ты, наверное, замёрз. Пойдём ко мне в будку, я приготовлю чай, — не слушая юношу, мужчина кивнул в сторону выхода. — На кладбище всегда холодно. Будто сама Смерть здесь всё холодит, — короткий смешок. — Я просто решил навестить свою маму и поздравить с наступающим. Дома всё равно делать нечего, — кое-как встав на слегка онемевших ногах, — результат его действий — Акаши неспешно поплёлся за незнакомцем. — Так это твоя мать… Очень красивая, насколько я помню. — Да, она была прекрасным человеком. Жаль, что ушла от меня так рано, — зайдя в тёплое помещение, Сейджуро облегчённо выдохнул. Теплота будки успокаивала и заставляла бледную кожу лица налиться краской. Также здесь приятно пахло цитрусами и свежезаваренным кофе. — Располагайся. Пальто кинь на кровать, — ставя чайник на разогрев, мужчина достал потрёпанную годами чашку. — Извини, конечно, но другой нет. Тебе чёрный или зелёный чай? — он добродушно улыбнулся. — Если можно, то чёрный. Без сахара, — обводя комнатушку беглым взглядом, юноша подметил, что она довольно уютная, хоть и не кажется такой просторной. — Знаю, это не те хоромы, к которым ты привык, но здесь достаточно хорошо, не находишь? — Но это никак не может загладить впечатление о том, что мы находимся на кладбище, — слегка насупившись, парень потёр виски круговыми движениями. Его голова начала сильно болеть от долгого нахождения на морозе. — Держи плед. Ты весь дрожишь, — мужчина заботливо натянул предложенную вещь на плечи Акаши и сел рядом. Парень тут же сильнее закутался им. — Почему ты домой не хочешь возвращаться? — заглянув в помутневшие глаза юноши, мужчина нахмурился. — Считайте, меня оттуда мачеха выбросила. Уж больно она меня не любит. — Ясно. И как ты теперь вернёшься туда? — А я бы и не хотел, но прилежное воспитание заставит сделать это на следующий день. Я лучше здесь останусь. Мне тут больше рады. Спокойно вдохнув, Сейджуро потупил взгляд. Он изливает душу незнакомому человеку, который кажется ему ближе, чем родной отец. — И, скорее всего, они уже уехали куда-то. В холодном одиноком доме мне нечего делать. Лишь сгнивать морально. — Можешь у меня остаться на ночь, если захочешь, — тяжело выдохнув, мужчина перевёл взор на покрытый пятнами потолок. — Просто я тебя прекрасно понимаю. Парень удручённо усмехнулся. Его впервые за это время кто-то понимает. И пытается помочь. — Давно я не говорил с человеком по душам. В последний раз это было перед смертью матери, — юноша отчеканил каждое слово. Он улыбнулся уголками губ, когда мужчина вернулся с чашкой в руках. — Так, чай готов, только осторожно… — Он горячий, — неосознанно продолжив предложение собеседника, Акаши немного замялся. Подав чашку, мужчина приземлился на своё место. — Парень, а тебя хоть как зовут-то? — Акаши Сейджуро. — Меня Хироши. Улыбнувшись, мужчина завёл непринуждённый разговор на самые различные темы, дабы хоть как-то развеселить своего нового знакомого. Всё это время они увлечённо разговаривали, даже не заметив, как небо заволокло тучами и на улице начался снегопад. Лишь тихий шёпот снега за окном и приятная атмосфера дополняли картину счастливого времяпровождения…