Калейдоскоп чувств

Фэндом: Rides In ReVellion, Mebius Персонажи: Таджи, Юна Рейтинг: G Жанры: Джен, Драма, AU POV TaJI Такие люди, как ты, на своих ошибках не учатся, не раз наступая на одни и те же грабли. А может, ты осознаешь, что поступаешь неправильно, но не можешь это контролировать. Потому что ты болен. Эта болезнь завладела каждой клеточкой твоего тела, полностью подчинив его себе. И зовется она самоуверенностью. Когда нам было по шесть лет, ты заявил мне, что сможешь без проблем стащить конфеты у нянечки нашей группы в детском саду. В итоге был наказан на полдня и сидел в одиночестве в спальне, пока другие дети играли на улице. Мне пришлось полдня откармливать тебя, гордого и не желающего принимать от меня подарки, оставленными мне родителями сладостями, чтобы поднять тебе настроение. Когда нам было по одиннадцать, ты перед всем классом хвастался, что лучше всех знаешь математику, и доказывал, что получишь высший балл за контрольную работу. В итоге тебе пришлось ее переписывать вместе с двоечниками и еще несколько месяцев выслушивать насмешки одноклассников. А я все равно постоянно просил тебя подсказать, как решить то или иное задание, ведь тебе нравилось считать себя умнее других. Не помогло, правда, и, обиженный на несправедливый мир, ты постепенно начал забрасывать учебу и лишь чудом проскочил сперва в ту же среднюю, а затем в ту же старшую школу, что и я. Зато со временем ты увлекся спортом, бегом, и это было чудесно. Постоянные занятия укрепляли твое здоровье и прибавляли физической силы. Рядом с тобой я чувствовал себя в безопасности. Когда ты уставал от постоянных изматывающих тренировок, я подбадривал тебя, убеждая, что однажды ты станешь великим бегуном, надо только немного сейчас постараться. И ты бежал дальше. А перед первыми соревнованиями, когда нам было лет по пятнадцать, заявил мне, что обязательно всех опередишь и станешь победителем. Но вышло так, что ты не занял никакого призового места. Тогда, чтобы не расстраивать тебя, я соврал, что не пришел посмотреть на забег и не видел твоего поражения, а потом долго за это извинялся и придумывал глупые причины, по которым якобы не смог прийти. После этой неудачи ты забросил и спорт. Я очень злился и упрашивал тебя вернуться к занятиям, но ты не желал меня слушать. Вскоре ты нашел себе новое увлечение. Многие подростки интересовались музыкой и мечтали о создании рок-группы, и ты не стал исключением. Еле уговорил родителей купить тебе дешевенькую гитарку и все свободное время стал проводить с ней. Чтобы не потерять с тобой контакт, я потратил всю свою заначку на покупку гитары для себя, и мы стали упражняться вместе, я обещал тебе группу. Правда, мне освоение этого музыкального инструмента давалось проще, и тебя это раздражало. Ты завидовал мне и тому, что на меня стали обращать внимание девчонки, и молча копил злобу, чтобы в один день выплеснуть, надрезав истончавшую нить наших отношений. «Я не хуже тебя! Вот и таскайся со своими девчонками, а я буду дружить с нормальными парнями, и вся школа будет мною восхищаться!» — как-то так ты сказал, когда мы ссорились. Вернее, это ты все ругался да ругался, а я слушал, ничего не говоря, а затем развернулся и ушел. Мы не общались почти три месяца. Тогда я освободился от обязанностей нянечки для проблемного ребенка, и жить стало проще. Ко мне тянулись хорошие люди, я активно готовился к экзаменам и продолжал играть на гитаре. Да, я сунулся в музыку ради тебя, но вскоре это меня затянуло. Можно сказать, я жил счастливой жизнью, а взгляд постоянно возвращался к тебе и внутри все сжималось от жалости и желания помочь. Никто тебя не любил, ты чуть ли не стал изгоем, хорошо хоть парни не стали тебя задирать. Ты общался только с неудачниками из наспех сколоченной тобой группы и, кажется, сам рад не был их компании. Однако перед вашим первым выступлением на школьном концерте ты весь светился от счастья. Я не мог не прийти. Даже удачи тебе пожелал. А ты грубо приказал смотреть и учиться. Учиться было нечему, вы с треском провалились и были освистаны. На твои слезящиеся глаза больно было смотреть. А ведь ты никогда не плакал. Тем же вечером я пришел к тебе и долго извинялся, хотя ни в чем, по сути, виноват не был, а затем долго нахваливал ваше выступление, убеждая тебя, что остальные ученики просто глупцы, не разбирающиеся в музыке. Я не хотел, чтобы ты бросил и это занятие, оставив гитару пылиться в шкафу. В семнадцать лет ты впервые влюбился. До этого ты просто приставал к девчонкам, не питая к ним никаких особенных чувств, но тогда влюбился по-настоящему. Постоянно засматривался на красавицу-одноклассницу, говорил со мной только о ней. Убеждал, конечно, что она наверняка тоже в тебя влюблена и что ты покоришь ее без проблем, но все же делать первый шаг не решался. Ты полгода оставался в тени, пока я наконец-то не заставил тебя позвать ее на свидание. Боявшийся даже познакомиться с ней, ты самонадеянно заявил мне, что похитишь у нее поцелуй в ваш первый же вечер, проведенный вместе. А затем приперся ко мне домой поздно вечером с краснеющей щекой, разбудил, попросил что-нибудь холодное и остался на ночь, стесняясь возвращаться домой в таком виде. Я всю ночь пролежал, разглядывая тебя и думая, с какой силой надо было врезать, чтобы следы от пощечины так медленно сходили. Больше о той девушке я от тебя ни слова не слышал, а в школе вы старательно друг друга игнорировали. Пробегав за девчонкой весь последний учебный год, ты сдал экзамены абы как. Когда я просил тебя готовиться, ты махал рукой, говоря, что и так куда-нибудь поступишь, что дуракам везет и что сможешь подготовиться хоть за один день, если захочешь. Видимо, ты не захотел, потому что в итоге ни в одно высшее учебное заведение тебя не взяли. Но, что странно, этому я расстроился больше, чем ты. Ты в очередной раз махнул рукой и буркнул что-то о своих планах попробовать вновь создать группу. Я был поражен тем, как беспечно ты относился к собственной жизни. Ты доказывал мне, что прославишься и разбогатеешь и без высшего образования, но ведь мы оба должны были понимать, что для этого ты недостаточно талантлив и настойчив. Твои группы разваливались одна за другой, свое свободное от учебы и работы время мне приходилось тратить на то, чтобы заменять уходящих от тебя гитаристов. Также мне доводилось постоянно одалживать тебе деньги, которые ты, кстати говоря, до сих пор не вернул. Но я терпел, только бы ты занимался любимым делом и был счастлив. Была одна группа, к которой ты присоединился в надежде наконец-то добиться стабильности и покорить рок-сцену. Тогда мы думали, что тебе наконец-то повезло, по телефону и во время редких встреч ты постоянно рассказывал мне, какие вы классные, какими перспективами располагаете, все твердил о больших концертных залах и толпах фанатов, падающих к твоим ногам, а я подмечал, что за двадцать лет, что мы знакомы, ты совсем не изменился. И удачливее не стал тоже. Твоя хваленая группа оказалась невечной. Еще никогда я не видел тебя таким подавленным как тогда, когда она распалась. Ты пришел ко мне и беззвучно рыдал в моих объятиях, хотя раньше утверждал, что слезы и нежность — для баб и их сопливых отношений. Ничего из того, за что ты брался, у тебя не выходило. А все потому, что ты не желал как следует стараться, самодовольно считая, что у тебя и так все выйдет, что ты талантище, что ты привлекательнее остальных, что все окружающие молча восторгаются уже тем, что ты существуешь. А когда жизнь намекала тебе, что ты неправ, ты бросал начатое, виня во всем судьбу и других людей, и хватался за что-то другое, в чем тебе обязательно должно было повезти. Вот и в этот раз, когда ты написал мне короткое сообщение, в котором попросил о встрече, я знал, что ты вляпался в очередное говно и мне предстоит весь вечер тебя утешать, подбадривать и льстить тебе. Наверное, мне следовало перестать так к тебе относиться, может, тогда ты стал бы серьезнее, но я не мог прекратить заботиться о тебе и врать якобы во благо. Ты был неудачником по жизни, и единственное, в чем тебе повезло, как ты считаешь, так это в друге, который всегда приходит на помощь, тешит твое самолюбие и подпитывает чрезмерную необоснованную уверенность в себе. В друге, который не бросает тебя много лет, ценит прекрасного тебя и дружбу с тобой. Мне просто жаль тебя, Юна. Но ты об этом никогда не догадаешься.