Свят

Свят очнулся от дикой головной боли. Было темно, пищали приборы. Одиночная палата, светлая и чистая, сейчас опустилась в темноту. Свят уже приходил в себя здесь, а первый раз после кровавой аварии он очнулся еще в машине. Он был весь в осколках лобового стекла и остановки, весь в крови. Жуткая боль. Перед машины полностью смят, ноги были зажаты. Как потом окажется, серьезных травм он не получил, но боли были, а в особенности головная. Он был накачан наркотиками до упора, и то утреннее просветление длилось не долго. В конце концов он уснул за рулем в один момент. Святослав пошевелился. Каждое движение отдавалось в голову. Он вновь постарался уснуть. Сейчас это казалась выходом. Просто уснуть и надеяться, что все происходящее- это страшный сон. Беседы с полицейскими, адвокатом, следователем. Он не отрицал своей вины и даже сожалел о случившемся. Из больницы его не выпускали. Ему указывали, что делать, что говорить, как себя вести, но Святослав был напуган. Отец пришел через неделю. Свят ждал альфу с нетерпением. Он тут же вскочил с постели и кинулся к его ногам. — Отец, помоги мне, — заплакал Свят, но его явно не собирались утешать. — Это твоя ошибка, твоя вина, что я могу сделать? Отсидеть за тебя? — Пап, мне страшно. Отец с силой поднял сына. — Я не садился обколотый за руль и не угробил двух омег и ребенка. Учись отвечать сам за свои поступки. Отец просто хотел проучить Свята, но затянул.Его все же признали вменяемым, несмотря на официально подтвержденный диагноз. Конечно наказание было облегченным, пять лет колонии общего режима за три жизни. Страх Свята быстро сменился на гнев и обиду. *** Тюрьма. Холодные коридоры. И камера-карантин. В первый день Святослава изнасиловали трое охранников. Взамен гарантировали защиту и спокойствие, если он и продолжить обслуживать их и их товарищей. Омега понравился альфам. Свежий материал был в цене. Строптивый Свят отказал, фактически ввязавшись в драку с тремя альфами. Это ненадолго отсрочило его попадание в «казарму». Он был сильно избит, но следов не осталось. Возможно, это было к лучшему. Все знали, что человек, сбивший шестерых, среди которых был и грудной ребенок, погибший на месте, стал бы отбросом в тюремном обществе. Тюремщик насиловали его все это время, но уже без дальнейшей пользы. Напуганный омега сходил с ума, а дальше было только хуже. *** Святослава подтолкнули вперед. В руках матрац и сумка с вещами. Все смотрели на него. Омега молча проследовал к указанной койке. В помещении был неприятный запах сырости. Свят постарался успокоиться, но сердце билось с бешенной скоростью. Сзади послышались шаги и довольный голос. — А что это мы не здороваемся? Свят обернулся. Около него встали четверо омег. Один из них был тощий, но высокий. Он и говорил. — Не учили, что со старшими нужно вести себя уважительно. — Это с тобой? — Святослав осмотрел собеседника с ног до головы. Он облокотился на постель, взгляд был холодным. — Неправильный ответ. Последовал удар. Свят согнулся пополам, схватившись за место удара. Затем был еще один и еще. Омега лежал на полу прижатый тяжелым сапогом. — За что же села такая цыпочка? Его начали ощупывать. Все действо прервало время ужина. Заключенные построились, а вместе с ними и Свят. Он делал все так, как остальные, только не знал, куда ему сесть. Он медленно шел, осматриваясь. Внезапно резким движением у него из рук выбили поднос. Все засмеялись, но охрана быстро успокоила заключенных, а Святу были вручены тряпки. Омегу этот инцидент разозлил, но только в первый день. Эта «шалость» повторялась каждый день. Со временем у Святослава лишение одного из приемов пищи стало вызывать обиду и даже слезы. Кроме того, любивший порядок омега бесконца находил разбросанными свои вещи, вымазанными в грязи или еще в чем похуже. Свят начинал сходить с ума. Обыкновенное весеннее обострение усугубляло состояние, но страх немного отрезвлял его голову. Спустя месяц в глубине его сознания затаилась идея мести. Злоба кипела внутри, но ответить он не мог. Их было больше. Один день изменил все. К издевательствам и насмешкам прибавилось насилие. Святослав совершил ошибку. Отработав на кухне и взяв ведро с помоями, он проследовал в душ, где находился один из зачинщиков издевательств над Святом. Он вылил на омегу содержимое, вызвав непредсказуемую реакцию. Омега не бросился бить, но в глазах Святослав увидел злобу: — Тебе конец! Ночью Свят проснулся от того, что почувствовал чье-то присутствие рядом. Его стащили с койки, больно держа за запястья. Свята приволокли в душевые. Там было жутко холодно. С омеги стянули одежду. Святослава крепко держали, а потом тот самый омега окунул его голову в ведро с испражнениями. Свят задергался. Он стал захлёбываться, так как не был готов к тому, что его будут топить в дерьме. Мараться об него не хотели, поэтому изнасиловать решили подручными средствами, а потом так и оставили, приделав «петушиный» хвост из прутьев веника. С того момента Свят стал игрушкой для других омег. Над ним издевались, но он быстро надоел, поэтому внимание с каждым днем к Святу угасало. *** Когда-то Антон научил Павла прописной истине: если жизнь имеет тебя, то получи наслаждение. Если несет тебя по течению, то не сопротивляйся. Паша в зале суда сохранял спокойствие и все время сохранял полуулыбку на лице. Он видел пришедшего Лёню с тем самым волонтером, что помогал ему с поисками Макса. Сейчас парень жил в детдоме, а этот омега до сих пор курировал его. Услышав приговор, Паша расслабился. Три года-это не так много, а вот Егор даже расплакался. Жаль, что ему придется вытерпеть такой позор, но пути обратно нет. Павла вывели из зала суда. Вырвавшийся из рук Алексея парень проскочил мимо охраны к Паше. Он схватил того за руку. В глазах буря эмоций, от гнева до жалости. Паша на секунду нагнулся к нему и произнес всего одну фразу, которую Леня вряд ли понял: — За все нужно платить… Он улыбнулся. И гордо подняв голову проследовал под конвоем дальше. *** Вот уже четыре месяца Свят в колонии. Все время над ним жестоко издевались. Пару раз приезжал папа. Просил прощения. Плакал, но Свят особо не желал общаться с родственниками. Последний месяц он наблюдал за интересным омегой, которого поселили на место недавно освободившегося Смирнова. Он был прекрасен. Высокий и стройный, когда он входил, все смотрели в его сторону, завистливо приговаривая: «Шлюха». Таких здесь не любили. Для тюрьмы он выглядел достаточно неплохо и ухожено и даже одинаковая одежда не приравнивала его к остальным. На лице всегда красовалась хитрая улыбка. Впервые Свят увидел его за обедом. Он явно был новичком, но он не был растерян. Взяв поднос, Свят прошел к столам, как обычно его опрокинул сидящий рядом зек. Все заржали. А Свят, получив подзатыльник и тряпки, трясущимися руками начал собирать содержимое тарелок с пола. Возвращаясь из столовой с отрядом, Свята кто-то резким движением выхватил из строя. Этот омега стоял в курилке с дымящейся сигаретой. Он вновь улыбался. Павел протянул Святу яблоко и, подмигнув, затушил сигарету и направился за остальными. Ночью Святослава снова разбудили, вылив на него ведро холодной воды. Мокрый омега лежал под одеялом, всхлипывая, повторяя всего одну фразу «Я так больше не могу». В голову лезли ужасные мысли. Он вспоминал свой родной дом у родителей, свой любимый рояль. Он водил пальцами по краю постели. Внезапно кто-то дотронулся до него, нежно проведя по щеке теплой рукой. Это был тот самый омега. Он поманил Свята за собой. Омега уложил парня на свою постель, а сам сел рядом. Святослав долго всматривался в его лицо, а затем шепотом начал: — Как такой омега, как ты попал в тюрьму? — А как ты попал сюда? — Паша закурил. — Сколько тебе лет? — А сколько дашь? Ответы вопросом на вопрос медленно начинали раздражать Святослава. Он выдохнул. А Паша, еще раз затянулся и передал сигарету Святу. — Павел. — Свят, — омега взял сигарету. — Так почему ты здесь? Вроде бы не похож ты на типичного зека, хотя как только ты пришел, все заткнулись. Ты спокоен. Ходишь здесь так, будто не в тюряге, а в отеле. Бегаешь на свиданки, хотя только сел. За что ты здесь? — Знаешь, за все нужно платить в своей жизни. Ты, я, остальные. Но есть люди, которые этого не понимают. Мы же не приходим в магазин и не берем, что нам нужно без денег. Так и в жизни, и в отношениях. Я лишь помог одному своему знакомому отдать долг. — Ты убил… — Убил. — Но сидишь не за это. Кто ты? — не унимался Свят. А Паша закурил новую сигарету. — Проститутка… По жизни. Но последние девять лет вернулся к родителям и работал секретарем. Полгода на улице и три года в борделе. Я был любимой шлюшкой сутенёра. Я даже родил ему сына. Моему мальчику уже одиннадцать. — Ты молодо выглядишь, — удивился Свят. — А я и не считаю, что тридцать два года — это много. Я еще достаточно молод, чтобы в очередной раз начать все сначала. Павел улыбнулся и подмигнул Святу. — Главное не бояться их, — Паша кивнул в сторону, где обычно находились охранники.- Меня в свое время стражи порядка изрядно напугали, но я выжил и справился со своими страхами. — Я бы встретился с тобой немного в другой обстановке. — Это мы успеем, — Паша нагнулся и поцеловал Свята, прикусив его губу. Он лег рядом, и теперь Свят чувствовал себя под защитой, только почему новый знакомый так странно повел себя. *** Прошло больше полугода. Март. Весна только начиналась и на территории колонии все еще было много снега. Который лениво убирали заключенные. Холодный, жестокий, но в меру, и до одури красивый. Святу Павел нравился. Был в нем какой-то шарм, безупречные манеры и спокойствие, временами бесившее Святослава. Павел всем своим видом показывал величие. То, что он вовсе не преступник, не заключенный и даже не провинившийся, он правый. Время обеда. Всех созвали в столовую. Отряды строем проследовали в серое мрачное здание с большой растяжкой на входе: «Помните, что вас ждут дома». Ну кого как! Среди заключенных были и те, от кого отвернулись родственники, и те, к кому постоянно ездили родители или друзья. Большое количество своей вины не признавали, считая преступление несерьезным или даже наоборот, полезным обществу. Свят сел рядом с Павлом и, осмотревшись, принялся за обед. — Если тебя будут бить, терпи. Они не любят сильных. Подави свой гнев. Помни, что я тебе говорил. Но вообще зеки к тебе не должны притронуться, а вот те тюремщики, кого ты отшил неделю назад вполне могут. — К чему такие беседы вдруг. И я до сих пор не понимаю, почему они не трогают нас? Раскрой уж наконец «секрет фирмы». — Ты со мной, а я племянник начальника колонии, — омега огляделся, как всегда улыбаясь.- Да к тому же сын неплохого юриста. — Раз ты сын хорошего юриста, то почему ты здесь? — Потому что за все нужно платить. Ты чересчур эмоционален. Расслабься. Паша подмигнул одному из охранников и мило улыбнувшись, отпил из кружки. — У меня к тебе дело. Свят непонимающе посмотрел на Пашу. — Состриги мне волосы. — Зачем? — удивился омега. — Надоели. Здесь я не смогу нормально ухаживать за ними и сегодня тебе на ночь придется остаться одному.- невзначай перешел Павел на другую тему. — Почему? — испугался Свят. — Папочка идет развлекаться, — улыбнулся Паша.- Главное не бойся. Павел прикоснулся губами к щеке Святослава, но его тут же отстранили касание резиновой палки. — Развели тут, — послышался грубый голос надзирателя, крупного омеги в возрасте.- Пошел. Он прогнал Павла, оставляя Свята наедине со своими мыслями. Не отшил он тех тюремщиков, а под влиянием течки раздвинул перед ними ноги. Свят не помнил ничего из того дня, но он безумно боялся, что Паша учует это. Он не знал, чего ждать от этого омеги и какой результат получится. Павел не распространялся о своем положении в тюрьме, просто все знали, что он важная персона и боялись. Чья-то голова уже полетела за него еще до того, как омега появился в колонии. Сейчас его тайну предстояло сохранить и Святу. Вечером Павла забрали в медпункт под предлогом плохого самочувствия. То, что омега на особом положении, все уже поняли, любого другого за жалобы на головную боль уже бы вылечили ударом дубинки по одному месту. Пашу увели. С этого момента Святослава затрясло. Он боялся любого шороха в бараке. Внезапно его спихнули с кровати. Падать со второго яруса оказалось безумно больно, но он все же поднялся на локтях и начал потихоньку отползать, пока не уперся в стену. Было темно. Перед ним было двое омег, худой и длинный, с бритой головой, Власов был авторитетным во всей бригаде, ведь сидел уже восьмой год. — Значит так! — омега припер Свята к стене.- Есть дело. Скоро тебя заберут в больничку. — Зачем? — вскрикнул Свят. — Заткнись. Слышал, Пустовалов договаривался только что. Мне нужно, чтобы ты достал некоторые таблетки для нас с ребятами. — Я не смогу. — Сможешь. Иначе рожу твою мы быстро подправим. Кровь закипала. Хотелось ответит, но Свят вспомнил, что с ним делали раньше. — И еще, если об это узнает Пустовалов, я вам обоим глотки перережу. Усек. Мне терять уже нечего. Власов затолкал в руку Свята клок бумаги, а сам, развернувшись, пошел к своей койке вместе с сопровождавшими его шавками. *** Павел сидел сверху на фельдшера. Дверь была заперта. — Жестче! То и дело выкрикивал Паша. Он поцеловал мужчину в шею, но тот его отстранил пощечиной. — Без следов. Паша ласкал тело альфы. Он знал все заветные точки наслаждения на теле человека. Наконец, сменив еще несколько поз. Фельдшер кончил на грудь омеги. Оба они повалились на постели. — Зачем сбрил? — Волосы? Да ну, надоели. Тем более о нормальном шампуне тут можно забыть, а абы чем мне голову мыть не в кайф, они потеряли всю свою красоту. — Ладно. Что за дело у тебя было? — Осмотрите одного моего знакомого, так невзначай. Не хочу, чтобы он знал, что это я попросил. — Так и так будет понятно, что это ты. Нахрен они нам здесь просто так? — Да и черт с ним. Мне кажется, что он беременный. — От кого? — От кого-то из ваших. Нужно выяснить, пока не поздно. — Мда уж. Задачка. Ну ладно. Попробуем, а теперь иди ко мне. Альфа обнял Пашу за талию и, повалив его, вновь пристроился сверху. *** 7 марта С утра Свята забрали в медпункт, а Паша ушел на свидание. Приехал Рыжий, что было крайне неожиданно. Паша не любил его, но такое внимание со стороны альфы приносило некоторое удовольствие омеге. Сергей выглядел свежо. Паше нравились его красивые глаза, смугловатая кожа, сухое поджарое тело, сейчас он выглядел как настоящий альфа, трезвый и ухоженный, подстать Паше. Они долго целовались, но на близость Паша не согласился, мотивируя отсутствием средств контрацепции, а сюрпризы в тюрьме ему не нужны. Они долго разговаривали на отвлеченные темы, а затем Рыжий вернулся к терзающей его душу проблеме: — Паш, — неуверенно начал он, — Разреши мне встретиться с сыном. Они лежали на узкой постели. Паша курил. — Исключено. Не нужны Егору сейчас такие потрясения. — Хотя бы просто познакомиться, я не буду говорить, что я его отец. — И кем ты представишься? — Паша, так не должно быть. — Дождись меня. А там решим. Павел вновь обнял Рыжего. — Мне наверно пора, спасибо, что приехал, — Паша встал. Он улыбнулся Сергею.- Я буду ждать тебя. — Вот это я и хотел услышать.- улыбнулся в ответ Рыжий. Павла вновь отвели в барак, было около одиннадцати вечера. Все должны были уже спать. Пройдя к своей койке, Паша заметил, что Свята не было на месте. Из гигиенического блока доносились тихие голоса. Омега подошел к двери. У душевых стояло сразу несколько человек, они образовывали круг, в центре которого стоял плачущий Святослав. — Ты что? Совсем страх потерял, ублюдок, — Власов выставил вперед нож.- Сдал нас? Шмон по всей хате был, дерьмо ты. Паша вошел в блок. Он холодно осмотрел всех, некоторые омеги расступились. — Сюда! — приказал Павел Святу. Омега подбежал к Паше. Парня трясло. Павел закрыл Свята собой, он неодобрительно покачал головой, погрозив пальцем. — Да пошел ты, — крикнул один из омег. Пашу схватили за руку, втягивая в круг. Свят не знал, что делать. Ему быстро нашли место, захватив руки и поставив в этот же круг. — Смотри, как эта шлюха ответит за твое дерьмо, придурок. Мужчина плюнул в лицо Свята. Его заставили смотреть, как Павла избивала толпа омег. Паша терпел. Били руками и ногами, не разбирая куда и не заботясь о том, что останутся следу побоев. Свят молил лишь о том, чтобы никто из разъярённой толпы не достал нож, либо еще чего, что могло нанести больший вред здоровью другу. Но чуда не случилось. Павел старался не издавать ни звука, лишь временами он откашливался и делал тяжелый глубокий вдох. Власову это надоело. Он достал заточку и поднес к шее Паши. Один рывок и хлынула кровь. Все выдохлись. Павла больше не держали. Он рухнул на пол и закашлялся от потока собственной крови, пытаясь зажать рану. Свята также бросили, больно пнув в спину. Он закричал. Прибежала охрана. Святослава оттащили в сторону, а Павла, истекающего кровью, забрали. В эту ночь Свят лег на полу, спрятавшись под койки. Омега был слишком напуган. Он боялся показаться на глаза зекам, которые старались втоптать его в грязь, а без поддержки Паши это было вполне реально.