Малолетние преступники

Айзек       Я смотрю на пол в ванной. Это похоже на веревки, но это вовсе не они. Это мои дреды… И сейчас придет горничная с веником и совком, чтобы убрать их. Поднимаю глаза на зеркало. Там отражаюсь не я, а какая-то юная потаскушка. Толстый слой туши на ресницах, пудра, румяна, блядская красная помада — все это, словно маска, скрыло мое настоящее лицо. Расшитый бисером топик, не прикрывающий даже пупка, и кожаные шортики, под которыми мне не разрешили оставить белье, довершили картину… Хочу умыться. А еще снять это непотребство и одеться по-человечески. Не говоря уж о том, чтобы просто проснуться и понять, что это был очередной кошмар!       Мы были в машине, а потом водитель вдруг обернулся и швырнул тряпку Брейдану в лицо, и не успел я и пикнуть, как это же он сделал со мной. Я отключился — и потом очнулся в чужом доме. Рядом была незнакомая женщина. Она представилась Майрой и сказала, что отец продал нас с Брейданом в проститутки, что я теперь буду жить здесь, обслуживая хозяина, и если буду сопротивляться — очень сильно об этом пожалею… А я в ответ устроил такое… это было что-то! Ломал все вокруг, орал благим матом, пытался убежать, слетелись все слуги и принялись лупить меня по щекам — до сих пор больно, между прочим! А после этого мой запал кончился. Вокруг все бегали, суетились, тормошили, но мне уже было все равно. Но, похоже, я потихоньку очухиваюсь, потому что уже не все равно. Очень жаль дреды, и, смотря на себя в зеркало, я думаю — не проще ли купить для постели девочку, чем брать мальчика и так уродовать его этими бабскими финтифлюшками? По мне сейчас и не понять, пацан я или девчонка. Просто вульгарная особь непонятного пола…       Наконец-то пришла горничная, чтобы без жалости замести и выбросить то, что еще с полчаса назад было частью меня. С этими штуками я отходил больше трех лет. Брейдан говорил, что мне они очень шли — и в этом я с ним согласен. Сколько раз их порывались отрезать — и не сосчитать! Отец скандалил, учителя стыдили, одноклассники, прихватив ножницы, зажимали в укромных местах… Но я всегда отбивал кулаками свое право ходить дредастым. А теперь — все… Как я понял, меня подстригли, потому что мужик, который меня купил, терпеть не может такие выкрутасы с волосами. Без них так легко… и пусто. Закрываю глаза и переношусь в воспоминания… ... Я сдернул резинку, и волосы, которые сам же связывал, матерясь трехэтажным сквозь зубы, моментально распустились волной по голой спине. Но мне уже похуй. Его рука на моем затылке, он запускает пальцы в дреды и немного тянет за них назад, чтобы я запрокинул голову и меня было удобнее целовать… Все, медицина тут бессильна, я сейчас умру. — Бро… — кружится голова, не могу больше, я хочу его, немедленно, прямо сейчас… БАМ! И я снова в чужой ванной, остриженный, отдетый как шлюха, за хренову тыщу миль от своего брата, и проклинаю не умеющего входить без хлопанья дверями какого-то там эконома… Который и поведет меня на эшафот. … Я стою перед дверью и не понимаю, что со мной. Жарко, и чувство какое-то еще есть непонятное… Может, я зол из-за того, что меня против желания заставили поесть? Нет, это другое. Блядь, как же хочется курить! Никогда в жизни не было такого, что прямо убить за сигарету тянуло! Чешется… горит… стоять трудно… А это еще… что за?!.. Твою дивизию!!! Да уж, я такого стояка у себя еще не видел! А эти то ли шорты, то ли кожаные трусы так его подчеркивают, что провалиться под землю от стыда тянет! Наверное, мне что-то подмешали в еду, иного объяснения этому я не вижу. Чтобы шевелился, так получается? Фу!       Волна отвращения захлестнула меня, и то, о чем я просто боялся думать, замаячило перед глазами. За что? Почему так? Я не хочу делать это ни с кем, кроме Брейдана! А этот стояк… он меня хотеть по-настоящему не заставит. — Ну что ты стоишь! — раздалось за спиной злобное шипение, и едва я успел понять, что это Майра, как она схватила меня за плечо и втолкнула в комнату, куда я не решался войти. Я потерял равновесие и упал — и уже с пола услышал, как повернулся ключ в замке.       Началось… Обстановочка хороша, достаточно темно, горит лишь несколько маленьких светильников, а на кожаном диване, смоля сигару, развалился… развалилось… Теперь понятно, почему они скормили мне возбудитель. Чтоб я импотентом по гроб жизни не стал! Убейте меня кто-нибудь, а? Но вслух я попросил совсем другое. Да, не вставая с пола — ублюдочный стояк причинял боль при малейшем движении — я попросил сигару. Никогда их не пробовал, но когда так хочется курить, сойдет даже самокрутка… Он (оно?) странно посмотрел на меня, ухмыльнулся и таки поделился сигарой. Мы оба знаем, что я лишь тяну время — ну и пусть, только дайте покурить! Наконец-то… Затягиваюсь — и сотрясаюсь в кашле. Блядь! Мало того, что у нее вкус мерзотный, так еще и крепкая, просто кошмар — будто сразу пачку обычных сигарет курнул… Я щас легкие выплюну! Еще и в глазах помутнело, и голова кругом пошла… твою мать… … Я что, в обморок бахнулся? Ничего не понимаю. Где я? Пахнет кожей, дымом и одеколоном вперемешку с потом. Меня слегка подташнивает. И, кажется, я лежу голой задницей на чем-то холодном. Не самое приятное ощущение, надо сказать. Одеться бы… Бля! От прикосновения я сразу открыл глаза, испугавшись. Толстые руки с пальцами-сардельками, на каждом из которых по кольцу. Я чувствую, насколько мокрые у него ладони, когда он пытается залезть ко мне под одежду — если учесть, как я одет, это не составляет особого труда… Я хочу заорать, но горло пересохло настолько, что не получается! Пытаюсь вырваться — он наваливается сверху, не давая вдохнуть, и последнее, что я вижу перед тем, как все заволокло чернотой от боли — безумные, полные похоти глаза с расширенными зрачками и сбегающая изо рта нитка слюны…       Вокруг меня — тьма. Я лежу на полу в комнате, отведенной для меня, и не могу встать — так трясутся ноги. Хочется сдохнуть. Больно, холодно, страшно. Я остался один на один с ночными кошмарами. Один во тьме. И мне уже больше не к кому пойти за помощью.