Столетняя война Эннора

«В прошлом, я бы спрятался, ушел далеко в горы, где мое имя никогда больше не вспомнят, и оно никогда не будет произнесено, но не сейчас. Я подвел тех, кого поклялся защищать. Мои ошибки привели людей к ужасным последствиям. Я думал, те, кому я помогал, поступят как надо. И они поступили, как надо. Как надо им самим. Все, ради чего я сражался на протяжении многих лет давно забыто, и силы мои давно уже на исходе. Моя гильдия разбрелась по разным частям мира сего, и все чего я заслуживаю, это гнить в земле. Слишком много времени потребовалось, чтобы понять, как изменился мир после ухода Джаарта. Теперь здесь все напоминает о нем. Земли Бри больше не кажутся уютными, дорога в Энедвайт стала похожа на непроходимую темную чащу, доселе безопасный путь в Форност кишит ангмарскими наемниками. Теперь я понимаю, для чего ты умолял меня остаться в Бри. Ты боялся за меня, но я снова тебя подвел». — Так закончилось письмо Арнара Хирилла, который далеко за пределами земель Бри был известен как Могильщик, в Шире же это имя избегали, как избегали его и в Эттенских высотах. — Ха! Тоже мне! Он не только тебя подвел, но и свою гвардию, — эльфийка ходила взад и вперед, взмахивая руками, и пыталась испепелить взглядом любого, кто пойдет против ее слова. — И этого достаточно, Эрхатэль. Тебе ли не знать через что пришлось пройти Арнару, чтобы вернуться сюда после стольких месяцев скитаний, — мужчина не обращал внимания на эльфа, будто бы дразня ее, испытывая ее нервы. — Истэним, — прошипела эльфийка сквозь зубы, — Перестань надеяться на этого мальчишку, которому в пору только выполнять поручения ремесленников, — она вскинула голову, отчего нос ее немного вздернулся, и удалилась из трактира. После разговора Истэним еще долго сидел в трактире, наблюдал за людьми, и как менялась таверна с новыми гостями. Одни, угрюмые и молчаливые сидели в самых дальних углах трактира; это по большей части оказывались гномы, которые, по мнению жителей Бри не отличались красноречием. Иногда они поглядывали из-под капюшонов строгим взглядом, и если бы не смех хоббитов, который разбавлял тишину трактира, то эльфам стоило бы убираться подальше. Но наряду с немногословными гномами в трактире часто можно было узреть эльфов, которые всегда были улыбчивы, а разговаривали они тихо, но мелодично, будто бы сам Илуватар благоволил им. Тем же вечером в таверну пожаловал гость. Его не сразу заметили, но его нельзя было не узнать. Темно-зеленое одеяние охотника, которое полностью скрывало мужчину, за спиной находился огромный меч. Посетители «Гарцующего Пони» лишь хлопали глазами и перешептывались. Взору их предстал сам Арнар Хирилл. — И запомнится людям Бри тот день, когда увидали они рыцаря родом из Имладриса! — крикнул Истэним, побуждая всех выкрикивать фразу «Рыцарь из Имладриса», привлекая к себе внимание Арнара. Но в тусклом свете можно было увидеть только ярость, пронесшуюся в глазах эльфа. — Хватит! Больше ни слова о том, откуда я, — Арнар сделал ударение на слове «откуда», ведь он как никто другой понимал всю значимость, но с этим и опасность, которую несло его происхождение. — Твое пребывание в Эриадоре уже начинало меня пугать, — как бы невзначай заметил Истэним, когда Арнар устало уселся за стол и не сводил глаз с камина, пропуская мимо ушей то, о чем говорил человек. — Меня не было в Эриадоре, — опустив голову, отозвался Хирилл, — Все время я провел в Арамане, чертовы драуглуины. — Арнар, — тихо проговорил Истэним, боясь напугать остальных посетителей «Гарцующего Пони», — уже четверть века на побережье Амана в пустынных землях не водились драуглуины. — Значит, сейчас я тебя огорчу, мой непросвещенный житель Бри. Когда ты в последний раз выбирался куда-нибудь? Ты сидишь здесь, как ни в чем не бывало. Попиваешь свой эль, мило беседуешь с зазнавшимися эльфийками и знать не знаешь о жизни за пределами этого, до ужаса, маленького городка, — Арнар хотел было упрекнуть Истэнима в бездумном времяпровождении, но в ту же минуту, на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука. — Все беседуете, девочки? — раздался над самым ухом Хирилла голос Грэйхлима, местного целителя и учителя Арнара. — Я лишь рассказывал Истэниму о пользе прогулок, но, кажется, его это не впечатлило, — повел плечом Арнар, оправдываясь перед учителем. — Вот оно как, — кивнул Грэйхлим и подозвал к себе хоббита, — три эля, и прошу, побыстрее! Грэйхлим Элхарион родился в Эдорасе и воспитывался сперва дома, так же как и его старший брат Торилион. В возрасте восемнадцати лет он уже был воином Рохана, чем заслужил немалое уважение. Он с детства отличался красотой и некой харизмой; к тому же он был немного презрителен, самоуверен, горделив — он не мог не нравиться. На двадцать седьмом году от роду он уже был капитаном гвардии северных роххиримов; отец сулил ему блестящую жизнь. Но все изменилось. В то время в лесах Фангорна появлялся всадник, которого не забыли до сих пор. Он часами бродил по лесу на вороном коне, который понимал только эльфийскую речь. Никто не видел лица этого всадника, а потому ему и приписывали разные устрашающие деяния. Грэйхлим встретил его в один из самых холодных дней в Рохане, и намеревался, во что бы то ни стало узнать, кем же является этот загадочный незнакомец. Элхарион три года провел в чужих краях. Он узнал, что далеко на востоке воздух чище, трава зеленей, а люди добрее. Не зная войн, они не знали горя. Так и не отыскав всадника на вороном коне, Элхарион остановился в Шире, но образ, этот зловещий, почти ужасный, поселился у него в душе навсегда. Четыре года прошло таким образом. Говорят, служба в Осгилиате идет медленнее, чем жизнь в Шире. Однажды, в «Зеленом драконе» Грэйхлим услышал разговор двух стражей из Митлонда. Разговор был о землях Бри, но роххирим услышал и о всаднике, о том, что тот то ли остановился, то ли поселился в «Гарцующем пони». Это случилось в 3019 году Третьей Эпохи, когда Грэйхлим Элхарион, покинув Шир, приехал в Бри. Зато, поселившись однажды в «Гарцующем пони», он уже не выезжал дальше земель. Он оставил военную службу, стал историком и целителем, часто спорил с кузнецами и мастерами других ремесел. И те, и другие считали его зазнавшимся роханским воякой, но и уважали его не меньше. За последние три месяца Элхарион открыл семь видов трав и использовал их для создания новых отваров, уже и не надеясь когда-нибудь увидеть всадника, но удача на новом месте так и лилась ему в руки. Стоял январский день, Грэйхлим сидел в трактире и задумчиво смотрел в окно. — Ничего здесь не изменилось, чему я несказанно рад, — проговорил мужчина, только что зашедший в трактир, пропуская вперед своего спутника. Этот спутник держал в руках лук, но зайдя в трактир убрал его за спину, на ходу оглядывая людей. «Чтоб мне умереть на этом самом месте, если мои глаза обманывают меня», — пронеслось в голове у Грэйхлима, а сам он стал наблюдать за новоприбывшими. Один из них отдал распоряжение и направился к столу Элхариона. Тот же не спускал с него глаз. — Вы искусный преследователь, — заметил он, садясь прямо напротив Грэйхлима, — сколько прошло лет? Четыре? Пять? — Семь, — сказал Элхарион как бы с досадой. — Похвально, похвально, что ж, теперь я пред вами, тот эльф, которого вы встретили в лесах Фангорн, — пожал плечами всадник, — вы ведь не просто так выслеживали меня по самым границам Ристании, в этом должна быть своя причина. И только сейчас роххирим понял, что и понятия не имел, для какой цели пытался узнать, кем был этот эльф. Лишь недосягаемая мечта, которую Грэйхлим мог потрогать, лишь протянув руку. Так и не дождавшись ответа, эльф продолжил: — Я наслышан о целителе в землях Бри, наслышан и о вашей воинской службе в Рохане, и потому прошу быть моим наставником, — голос всадника не дрожал, он говорил спокойно, тихо, словно они сто лет знакомы. — Все мое время к вашим услугам, — ответил Эрхалион. Эльф кивнул и скрестил руки. — Мое имя — Арнар Хирилл. Грэйхлим на мгновение подумал, что за неприметным внешним видом этого парня скрывается этакий своеобразный мальчишка, но эти мысли развеялись сразу же, когда Арнар поднял взгляд, отчаянно смотря на Эрхалиона и так же бессознательно произнося: — Вы когда-нибудь слышали историю о войне Эннора?