Я хочу ребенка

*Год спустя* Дом украшен, на столе много вкусной и домашней еды и главное блюдо это торт, на который у всех от одного вида текут слюнки. Гости подходят к омеге у которой на руках маленький, пучегалазенький и милый именинник, дарящий всем улыбку пухленькими губками в виде сердечка, на нём беленькая рубашечка и чёрные брючки. Малыш крепко держится маленькими слегка пухловатыми пальчиками за руку своего оммы. — С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ! КЁНСУ! КЁННИ КИМ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ! — громко говорили самые дорогие для семьи люди. А малыш Кённи улыбался и смеялся ещё крепче сжимая руку оммы. — У вас потрясающий сынок, дети мои. Чонин он твоя копия, но глазки Ханя и губки тоже..хотя нет у вас обоих пухлые губки. — с умилением и на перебой говорили родители Чонина и Ханя. — Омма. Это тебе и папе. — Ёль протянул Ханю конверт. Хань передал конверт мужу и тот сразу же его открыл читая про себя, а потом с улыбкой стал читать вслух: «Омма, аппа спасибо вам за такого красивого братишку! Спасибо за то что любите нас обоих! Спасибо, что делаете нас счастливыми! Я очень рад, что именно вы наши с ним родители! Пусть Кённи ещё не говорит толком, но я знаю, что он так же, как и я вас любит! Спасибо вашим родителям за вас! Любим вас! Ваши сыновья Чанёль и Кёнсу. P.S. Диктовал Чанёль, писала бабушка.» У Ханя по щекам текли слёзы, сев на корточки он притянул к себе ещё маленького Эльфёнка и крепко обнял целуя в висок, со словами: — Я тебя люблю мой маленький Эльфёнок! — Омма! Не плачь! — крепко обнимая за шею говорит Ёль. Кёнсу не понимает, что происходит и большими глазками смотрит на плачущего омму, тянет ручку к щеке и проводит по ней ручкой стирая слезы, внимательно смотря на него. Хань смотрит на своих сыновей и не может остановить поток слёз. Они оба его солнечные лучики, самые дорогие и любимые, пусть не он вынашивал под сердцем Чанёля, всё равно является его сыном. Чонин присаживается на корточки рядом с ними и обняв всех целует каждого в лоб или щёчку или в губы. — Мы вас очень сильно любим! Спасибо, за такой подарок, сынок! — улыбаясь, говорит Чонин. Остаток вечера проходит немного шумно, но весело, так что дети быстро устают и уже ближе к девяти вечера начинают клевать носами, а маленький Кёнсу начинает капризничать. Хань вместе с Чонином укладывают их спать в своей комнате, на свою кровать. После вечер уже проходит в тихой семейной обстановке, директор Ли с супругом уехали раньше всех, вслед за ними уехали родители Ханя, а потом Чонина. Мён и Син стали помогать убирать всё в доме, стараясь делать всё как можно тише. К полуночи они приводят дом в порядок и ложатся спать, Хань настоял, чтоб Мён и Син остались. Утром проснувшись раньше всех, Хань приготовит завтрак и проводит каждого на работу, а сам вернётся к детям и будет лежать так пока они не проснутся. Дети просыпаются спустя час после ухода папы, умоются и позавтракав будут играть, после Ёль будет заниматься, учиться писать и читать. А Хань будет следить за обоими сыновьями, уделяя каждому свободную минутку. Так длится уже год и вроде должно уже надоесть, такой однотипный день за днём, но нет ему только в радость и Хань уверен, что никогда не надоест. Вечером когда Чонин вернётся домой его будет ждать накрытый стол, смех детей, объятия от них же и супруга, который ещё и подарит нежный поцелуй и: — Ты дома любимый! Мы скучали по тебе! — шепнёт эти слова на ушко. Такое приветствие длится уже год и будет длиться ещё много лет. *Девять лет спустя.* — ХЁН! ХЁН! ЧАНЁЛЬ-ХЁН! — разносится крик по дому, но в ответ тишина. — Да где этого альфу, черти носит?! — Чего, ты орёшь? Я был в комнате звукозаписи. Поэтому не слышал. — выходя из упомянутой комнаты, сразу же говорит альфа. — Значит ты её закончил, да? — блеск в глазах, тут же сменяет злобу и улыбка на губах сверкает. — Да! И даже клип сделал под неё! — отвечает и растекается по дивану лужей. — Я так устал! — Так отдыхай! До назначенной даты ещё три дня. — говорит омега и подкладывает подушку под голову брата. — Ты прав! Так и сделаю! Завтра в школу не пойду! Буду отдыхать! — мечтательно говорит альфа. — Я тебе не пойду! Это что за новости такие, а? — раздаётся строгий голос отца, возле Чанёля. Тот, тут же подрывается с дивана и нервно улыбаясь говорит: — Папа, я пошутил! Я конечно же пойду! Знания получать буду! — Чонин, прекрати! Оставайся дома Ёл-ли и ты Кённи тоже, если хочешь, два дня пропустят ничего не будет! Потом с учителями поговорю и они дадут вам конспект и объяснят тему. — мягко сказал Хань, улыбаясь и поглаживая округлый животик. — Хани, так нельзя! Не потакай им! — возразил Чонин. — Чонин! Я сказал, что они останутся дома, значит останутся и возражения не принимаются! — смотря в глаза и мило улыбаясь проговорил Хань, тоном не требующим возражения. — Спасибо, омма! — воскликнули оба сына и обняв и поцеловав пошли в комнату. — Хань! Ты слишком многое им позволяешь! Так нельзя! Прекрати их баловать! — серьёзно говорил альфа. — Чонин, они ещё дети! Дай мне побыть с детьми хоть два дня, в выходные они уходят гулять с друзьями или на занятия в школу искусств. А я хочу побыть с ними, я скучаю в конце — концов! Вы все уходите, а я остаюсь один дома! Я скучаю за вами! Я остаюсь один в огромном доме и не знаю, что мне делать. Ты стал часто пропадать на работе, сыновья на занятиях, а я один в четырёх стенах! Может ты меня разлюбил и у тебя есть кто-то на стороне? Может я тебе надоел? Может нам развестись? — кричал Хань, пытаясь скрыть слёзы. — Хань, ты чего?! Ты что такое говоришь? Нет у меня никого! Я люблю тебя! Мне кроме вас никто не нужен, вы моя семья! — крепко обняв супруга, говорил альфа и между словами целовал, то в губы, то в лобик, то в скулы, то сцеловывая слёзы. Весь разговор дети стояли на лестнице и смотрели на родителей, а после подошли и обняли. Два дня дети так и не ходили в школу, а проводили время с оммой и отцом, который назначил сам себе небольшой отпуск. На третий день с самого утра на кухне бегала кухарка и готовила, стараясь никого не разбудить, что у неё получалось отлично. Семья Кимов проспала почти до обеда. Первыми проснулись дети, тихо приняв все водные процедуры и переодевшись, они осторожно подошли к комнате родителей. — Тихо! Они ещё спят! — прошептал омежка десяти лет. — Ага! — так же шептал альфа четырнадцати лет. Дети тихо подошли к кровати и увидели, как их отец нежно и трепетно обнимал омму, который уткнулся носиком в ключицу альфы. Легонько поцеловав в щёки, они покинули комнату. — Так! Чанни, ты сам сможешь забрать букеты? — спросил омега, помогая кухарке. — Да, Кённи! Ладно я поехал, время уже! — сказал альфа и ушел. — Лишь бы успеть к их пробуждению! — прошептал Кёнсу. Уже к часу дня всё было готово, но родители ещё не выходили из своей комнаты. От комнаты родителей до гостиной дорожкой на полу были разбросаны лепестки красных, белых, розовых, жёлтых, синих, сиреневых роз. На перилах лестнице ленты, в самом конце перила привязаны шары. В гостиной стоит большой стол красиво сервирован и накрыт разными блюдами. Уже даже приглашённые гости пришли, а родители всё ещё не выходили из комнаты. Чанёль и Кёнсу пошли проверить своих родителей, потому что это как-то подозрительно, что родители ещё не выходили из спальни. Зайдя в комнату они увидели такую картину: Хань сидит на краю кровати, а Чонин помогает омеге одеть футболку, одев альфа помог встать супругу, ещё вроде слишком маленький срок, а живот уже большой, поэтому Ханя тяжело самому справляться даже с одеванием. Хань кряхтя встал и поцеловав в губы мужа сказал: — Спасибо, любимый! Кстати с праздником тебя! — И тебя любимый мой с праздником! — с улыбкой проговорил альфа. После они в обнимку повернулись к двери и увидели своих детей, которые стояли и с улыбкой и умилением наблюдали за ними. — Вы такие милые и красивые! Идеальная пара! С праздником дорогие родители! — восторженно сказал Кёнсу. — С десятилетием оммочка и папочка! И я полностью согласен с Кённи. Вы идеальная пара! — сказал Чанёль. — Спасибо мои мальчики! — улыбнувшись и ели как обняв сыновей сказал Хань, целуя каждого в щёчку. Они все вместе спустились в гостиную и тут же со всех сторон послышались поздравления. Хань и Чонин не ожидавшие такого, удивлённо смотрели на всех, при этом Хань инстинктивно прикрывал большой животик, обхватив его обеими руками, а Чонин закрывал его собой. Все увидев такую реакцию, тут же стихли. — Мы не хотели пугать…Простите! — виновато произнёс отец Ханя. — Я чуть не родил! Откуда вы все здесь? Какого чёрта, вы выскакиваете, как черт из табакерки? — почти кричал Хань. — Мы не хотели, пугать! — оправдывались все. — Прекратите! Просто не пугайте так вот и всё! — сказал Хань. Чонин так и стоял закрывая собой омегу, крепко обнимая. Позже стало намного веселее, праздновать начали с яркими улыбками и искренними пожеланиями жить так же счастливо и в любви. По дому разнеслась, приятная и немного резковатая музыка, а на стене на против стола включилось видео. В видео были семейные фото и некоторые кадры из снятых видео. Каждый смотря на любой снимок или кусочек видео вспоминал, ситуацию, которая произошла в тот день. Когда закончилось видео все дружно стали успокаивать слишком впечатлительного Ханя. Он сквозь слёзы улыбался и рассказывал ситуации произошедшие с их семьёй за десять лет. — Чанни, сынок это ведь ты написал песню и смонтировал видео?! — поинтересовался Хань, прижимаясь к супругу. — Да, а Кённи мне помогал. — ответил Чанёль. — Мои вы талантливые сынишки! — восторженно воскликнул Хань и Чонин. — Всё ради вас! — переглянувшись ответили сыновья. — Кстати, Хань какой у тебя срок? — спросила мама. — Эм…четвёртый…да, Чонин? — посмотрев на альфу проговорил омега. — Да, четвёртый. — согласно кивнул альфа. — Животик слишком большой, для четвёртого. — задумчиво сказал отец Чонина. — Конечно большой, потому что у нас двойня, ну или близнецы будут. — счастливо улыбнулся Хань. Все даже Чонин шокировано уставились на него. — Что вы так на меня смотрите? — С-серьёзно?! Двое? — всё ещё удивлённо спросил Исин. — Да! Серьёзно, я вам могу даже заключение обследования показать. — Вот почему ты в этот раз к нам отказался идти?! — с улыбкой спросил Мён. — Ну да, вы бы так всё Чонину раньше времени рассказали. А так он сейчас вместе с вами и узнал. — ответил омега. — Хань! — Да, любимый?! — Я люблю тебя! — и впился нежным с легкой страстью в губы супруга своими. — И я тебя люблю! — произнёс омега счастливо улыбаясь. Через четыре месяца в семье Ким родились близнецы, но совершенно не похожие друг на друга их назвали Сухо и Лэй. Когда Кёнсу исполнилось шестнадцать у него началась первая течка, которую он провёл со своим альфой. Да Хань и Чонин рассказали всю правду детям и понимая, что природе тяжело сопротивляться особенно если чувства взаимны, попросили лишь об одном: — Мальчики, постарайтесь пока что детишек не планировать ага? Те согласно кивнули и сдержали своё обещание, правда как только Кёнсу окончил школу, то почти сразу же после выпускного стал супругом Чанёля, а почти через год стал оммой. Сейчас сидя на диване рядом с супругом и смотря на сыновей и внука, Хань не жалеет, что почти двадцать лет назад решился на ЭКО, ведь если бы не это решение, то кто знает, что было бы если бы он так и не решился. Может быть он улетел к родителям и тогда бы никогда не встретил своего любимого или же Чонин улетел и они бы снова не встретились, а может они бы и встретились да было бы уже слишком поздно. Никто не знает, но Хань знает, что кроме Чонина и их детей ему больше никто не нужен, он счастлив и любим, а большего ему и не надо. Тоже самое думал и Чонин, и он так же знал, что его самое дорогое сокровище всегда рядом — это любимый супруг Ким Хань и их дети, а остальное не важно. Главное засыпать и просыпаться, а рядом с тобой лежит тот самый любимый и дорогой бриллиант на свете, для тебя. — Чонин?! — М? — Я люблю тебя! — произносит по слогам Хань и улыбаясь, прижимается к альфе. — Я тебя тоже, малыш! — и целует в всё такие же сладкие, любимые и манящие губы. И оба краем глаза следят за малышами, за частичками их самих и их любви.