ххх
— Ма-а-ам, я не хочу другую школу, я не хочу другой дом… Может, ты всё-таки передумаешь? — спрашиваю я, высунув голову между передними сиденьями машины и умоляюще посмотрев на свою мать — Викторию. Женщина заправила кудрявую прядь тёмных волос за ухо, не посмотрев на меня, дабы не отвлечься от дороги. — Долли, — вздыхает она, — ты уже в который раз пришла домой избитой! Если директор не собирается разбираться с этой ненормальной Эшли, то я лучше переведу тебя в другую школу… И вообще, я давно планировала переезд в другой дом! — она явно не собирается менять своё решение. Вся та история о том, что происходило со мной в туалете, до сих пор её в дрожь бросает. Зачем я вообще ей сказала об этом? Я обречённо вздыхаю, опустив голову и откинувшись назад, на спинку сидения. Провожу рукой по русым волосам. Меня же посчитают овечкой, убегающей от волков. Эшли будет называть меня ещё и трусихой, хотя, это – правда. В седьмой раз уоваривать мать о том, чтобы она передумала и вернула документы в школу, будет просто бесполезным делом. Хмуро смотрю в окошко, рассматривая незнакомую для себя улицу. Хорошо, что мы не уехали из города. Я люблю Лондон и не хочу покидать любимое мною место. — Кстати, в этот раз у нас будет не отдельный дом, милая, — кажется, моя мать улыбнулась, постукивая ноготками по рулю в такт тихо включенной музыке. — Ты хочешь сказать, что… — но она не дала мне договорить: — Да, Долли, мы будем жить в многоквартирном доме. Там две спальни, одна ванная комната, а кухня, столовая и гостиная совмещены. Но там очень уютно! — она вглянула на моё недовольное выражение лица, которое отражается в зеркале заднего вида, а затем её глаза снова уставились на дорогу. — Тебе должно понравиться, да и к тому же, на мытьё полов будет уходить меньше времени, ведь ты не будешь мыть целый двухэтажный дом, как раньше… Да, мам, это просто самый весомый аргумент, чтобы я уже летела в новое место жительства, спасибо. — Правда с соседями я не знакома, но, думаю, мы сегодня вечером это исправим, да? — она останавливает свою машину, припарковавшись у длинного дома с множеством окон. А он красивый. Даже очень. Я поворачиваю голову, заметив, что напротив него почти такой же дом. Магазинов не вижу, а это значит, что они явно не рядом… — Красиво, правда? — улыбнулась мама, открыв дверцу машины. Я вылезаю из транспорта тоже, закрыв его довольно громко. Но, кажется, мать не обратила на это внимание, доставая из багажника мой чемодан вместе со своим багажом. Она не успела продать наш дом, но на какие-то деньги купила здесь квартиру. Тори (так я иногда её называю) поднимается по маленькой лесенке и открывает ключом дверь. — Тебе я тоже дам ключ, чтобы ты могла открывать эту дверь. Она есть у каждого жителя этого дома, чтобы посторонние не могли зайти… Я кратко киваю. Мы проходим через дверь, волоча за собой чемоданы с одеждой. Здесь довольно мило и чисто. Конечно, тут, в холле дома, коридор не очень большой. Кресла и диванчики. Пожилая женщина сидит в одном из кресел и вяжет, как я понимаю, шарф. Она здесь сидит одна. На первом этаже четыре двери: две с одной стороны, а другие две с другой, и они расположены друг напротив друга. Одна из них железная, а другие не похожи между собой. Все они из разного дерева. — В этом доме только четыре этажа. На втором этаже балконы, но мы живём на третьем. Пошли, — мама поманила меня свободной рукой, а затем ею начала искать другой ключ (от квартиры, возможно), поднимаясь по лестнице вверх. Я молча иду за ней, посмотрев на бабушку, которая, кажется, не заметила, что тут появились незнакомые для неё лица. Ладно, не буду на это обращать внимание, как и она… Но почему-то эта пожилая женщина вызывает у меня некое недоверие.ххх
Я падаю на кровать с оранжевым покрывалом. Оно приятное на ощупь и пахнет, почему-то, персиками. Вещи разбирать не хочется, так что я просто полежу в постели, размышляя о жизни… Тори права. Здесь действительно уютно. Интересно, откуда у неё деньги на такую квартиру? Наверняка взяла очередной кредит в банке… Теперь мой новый дом, который находится на другом конце Лондона. Новая школа и новые одноклассники «ждут» меня. К счастью, скоро начнутся летние каникулы, и учиться осталось какие-то там две недели. И всё, я полностью свободна и могу читать любимые мною книги, которые, кстати, заняли довольно много места в чемодане. — Долли, — дверь комнаты открылась, но я не вижу маму из-за шкафа. Она, наконец, проходит в комнату и становится между кроватью и рабочим столом. — Сходи, пожалуйста, в магазин и купи продукты вот по этому списку, — Тори кладёт мне этот список в ноги. Я принимаю сидячее положение, молча кивнув. Обув свои кроссовки и надев поверх майки кофту, я вышла из квартиры, взяв два ключа и телефон.ххх
С трудом прохожу с двумя полными пакетами в дом, захлопнув ногой дверь, поскольку руки мои заняты. Странно, но та бабушка до сих пор сидит в том же кресле, продолжая вязать. Я, пожав плечами, направилась к лестнице, медленно поднимаясь по ней вверх. С каждой ступенькой пакеты всё тяжелее и тяжелее. Я уже начинаю сутулиться. Этот небольшой продуктовый магазин находится в двух кварталах от нашего дома. До магазина идти примерно пятнадцать минут. Это я выдержала, а вот лестницу… Вот, я дошла до второго этажа. Сделала пару вдохов и выдохов и продолжила путь. Давай, Долли, осталось немного… Но неожиданно на моём пути появилось препятствие. И нет, это не ступенька, что вдруг стала выше других. Это темноволосый парень, сидящий на ступеньке лестницы, буквально посередине. Он бледный, с еле заметными мешками под карими глазами. Незнакомец легко улыбается. Нет, это не улыбка, а скорее ухмылка. Да. Он в джинсах, кроссовках и в серой толстовке. Одет вполне обычно, а вот его лицо выглядит, как у болеющего человека. — Кхм, — я откашлялась, намекая на то, чтобы он перестал меня осматривать своими прищуренными глазами. Этот хитрый прищур… Вызывает у меня, честно говоря, дрожь. Он изогнул темную бровь, наконец, посмотрев в мои глаза. Я делаю движение головой назад, откидывая волосы, дабы те перестали мешать. — Можно пройти? — Не-а. Так, значит, мы тут не очень-то и вежливые… — Дай пройти, пожалуйста, — я теперь говорю то самое слово, но оно наверняка не волшебное, если этот парень снова качает головой. Так бы он встал и пропустил меня. Но нет. И что мне делать? — Пропусти уже, наконец! — Ты кто такая? Тебя здесь я не видел, — он снова осматривает меня с ног до головы. Это раздражает так, что я сжимаю ручки пакетов ещё сильней, впиваясь несильно длинными ноготками в кожу собственных рук. — Я только переехала сюда, меня ждут дома… Я хотела добавить: «И ты странный!», но передумала. Если скажу, то наверняка буду выглядеть глупо в его глазах. А это мне сейчас не нужно. — Скажи своё имя, и я пропущу тебя, — он не меняет выражение своего лица. Что вообще за бред? Может, мне еще и встать на колени, прося благословения? Что-то я перебарщиваю. — Долли, — хмуро отвечаю я. Плечи уже болят, и я уже начинаю думать о том, что было бы неплохо поставить пакеты на пол. Но парень вдруг встал, засунув руки в карманы джинс. — Овечка Долли, — он усмехается и, спустившись вниз, проходит мимо меня. Я оборачиваюсь, чтобы возмутиться, но… его и след простыл.Что?