Выбери своё место

Что бы там ни говорил центумвир, но желания искать приключений на свой зад у меня так и не возникло. Время до начала учебного года я так и просидел в Академии. А потом всех курсантов перевели в жилые корпуса при космопорте. В первую же ночь я очумел от впечатлений. Пассажирские лайнеры взлетали и приземлялись до поздней ночи. И если от их шума только дребезжали стекла, то при старте звездолета потряхивало все помещение. А поскольку стартовал этот летающий монстр на рассвете, то можете представить мои пожелания ему вслед! Впрочем, помятый и невыспавшийся видок был у всех парней. За завтраком в общей столовой мы вяло ковырялись в закусках и налегали больше на энергетики. Новый куратор нас оглядел, усмехнулся и сообщил: – Отоспитесь на орбите. Там тишина и покой. После завтрака получите номера распределений по командам. Мы тут же проглотили остатки завтрака и дружно рванули к табло распределения. У всех в глазах читалось одно: «Неужели я скоро полечу в космос?!» Столько лет учебы и труда, и вот мечта почти стала явью. Меня, как лучшего из лучших, распределили на крейсер. Обычный звездолет, что доставлял на орбиту отряды наёмников. Больше половины группы попала на простые грузовики. Разница в комфорте была существенной. И на крейсерах гравитация была относительной, но там хотя бы по салону не летаешь. У грузовых кораблей отстегивать ремни кресел не рекомендовалось до окончательной пристыковки к станции. Старший диспетчер нас всех потом собрал в предполетной комнате и детально проинструктировал. Поскольку мы пока все были младшими помощниками пилотов, то обязанности имели соответствующие: проверить салон до погрузки экипажа, проверить наличие напитков, медикаментов. Провести полное вентилирование и, конечно, присутствовать на погрузке. Будь то люди или оборудование. И раз уж я попал на крейсер, то встречать должен был отряд наемников вместе со вторым пилотом в здании космопорта. Сразу после всех профилактических проверок внутри корабля я шустро сменил комбинезон на полупарадную форму и побежал встречать команду. Волновался изрядно. И хотя Элон, второй пилот, заверял меня, что пока от меня ничего сверхъестественного не требуется, я продолжал нервничать. Да и стоять на выходе из галерей спокойствия не добавляло. Кажется, на меня пялились все пассажиры космопорта. Отряд №12, что пошел на погрузку, так вообще заулюлюкал, когда сообразил, кто их будет сопровождать в полете. – Лапулька, сядешь ко мне на коленки? Мой номер жилого комплекса 209 (230, 245 и так далее), – то и дело слышались замечания от мужчин. Я только что не скрипел зубами. Потом уже в салоне продолжил выслушивать сомнительного рода комплименты. Эти крупные самцы отчего-то решили, что я буквально мечтаю получить один из их членов в свой зад! – Так что, красавчик, скрасишь мой досуг сегодня вечерком? – похабно улыбался командир двенадцатого отряда, пока я проверял ремни безопасности. – Обязательно, – огрызнулся я. – Только не сегодня, а завтра, в часы тренировки. Приглашаю на спарринг. Победишь – мой зад в твоем распоряжении. Мужчина, похоже, не понял серьезности моих намерений. Или решил, что это такой оригинальный способ заигрывания. В общем, пока я занимал свое место в хвосте салона, отряд вовсю обсуждал предстоящее развлечение. Крейсер же тем временем вырулил на полосу и пошёл на взлет. Перегрузки меня впечатлили, но тем не менее я чувствовал себя относительно хорошо. И как только закончилось ускорение, поспешил проверить отряд. Воины, в отличие от меня, летели не в первый раз. Так что обмороков и потери сознания не было. Второй пилот тоже вышел в салон. Его больше интересовало мое самочувствие. Заметив, что я красный и злой оттого, что каждый второй так и норовил меня шлепнуть по заднице, Элон только хмыкнул. И на всякий случай предупредил отряд, что через годик я уже стану вторым пилотом и лучше отношения не портить. Парни не то чтобы угомонились, но к словам пилота прислушались. В общем, к орбитальной станции я подлетал, имея намеки о сексе от всех мужчин и пять предложений о замужестве. Позже наемники ушли в свою зону. А меня пилоты повели представлять руководству станции, заселяться в личную комнату и вообще знакомиться со станцией. Если не знать, что этот комплекс построен на орбите планеты, то ни за что не определишь. Помещение очень напоминало общежитский комплекс пилотов в академии. Скорее всего это было сделано специально, чтобы новички не терялись и могли самостоятельно отыскать и столовую, и прочие помещения. Но на панорамную площадку я сходил. Постоял, повосхищался зрелищем открытого космоса и вернулся к своим обязанностям. Их у меня было немного. По идее, помощника пилотов даже на вылеты не берут. Отряд будет дежурить без меня. А спарринг в спортивном комплексе я с командиром отряда имел. Отметелил его знатно. Честно говоря, я планировал просто дождаться момента, когда мужчина выдохнется, устав от моих провокаций, поскольку моя выносливость на порядок выше. Но оказалось все еще проще. Уровень подготовки наемника оставлял желать лучшего. Я уже на второй минуте опрокинул на пол этот «шкаф» и зафиксировал в болевом приеме. Потом сообщил, что задница наемника меня не интересует, но свой «лот» я оставляю. Найдется тот, кто со мной справится – предоставлю свои аппетитные округлости. Тренировки на орбите были обязательными для всех без исключения. А тут такой достойный повод появился у отряда. За этот месяц я успел «повалять» всех. Хотя техники и обслуга отряда приходили на спарринг не сражаться, а просто на меня посмотреть. Да и ждать каких-то суперспособностей от кухонных работников не стоило. Но «развлечения» были у всех. Кажется, только Элон мог что-то противопоставить моим умениям. Обычные же стрелки отряда, проиграв мне поединок, ворчали, что им эти навыки в войне с саргами совершенно не требуются. Одно радовало, что на меня перестали смотреть как на красивую куколку. Примерно по такому же сценарию я строил отношения и с отрядом №13, что прилетел на смену через месяц. Наемники служили на орбите, сменяясь каждые сорок пять дней, и только пилоты оставались те же, курсируя между станцией и планетой. Но никто не жаловался. Со своими однокурсниками я почти не встречался. Орбитальный комплекс был огромным. Чтобы попасть из одного сектора в другой, требовалось специальное разрешение. Только технический персонал мог перемещаться по станции беспрепятственно. Правда, адмиральский сектор и для них был закрыт. Флагманский звездолет за год службы я увидел только один раз. Он даже взлетал в стороне от основного портового комплекса. Попасть на адмиральский звездолет хотелось многим. Не потому, что зарплата была в три раза выше. Скорее всего, это был вопрос престижа. И даже мои отличные оценки не были гарантией, что я когда-то попаду на этот звездолет. Служила там элита элит. Мое же происхождение не давало шанса попасть в число избранных. Впрочем, меня устраивало уже то, что я имел. Мог ли я, сидя в колодце замка, мечтать о подобном?! Я живу буквально в сердце «научной фантастики». Орбитальный комплекс со всеми его маго-техническими наворотами потрясал воображение. Одни лифты, как вертикальные, так и горизонтальные, чего стоили! Нареканий и замечаний за год службы я не получил ни одного. На очередном собеседовании, когда переводили на третий, последний курс, центумвир даже меня похвалил. Наемникам так хотелось победить пилота во время спарринга, что два отряда улучшили свои показатели по самообороне. Я, кстати, это тоже заметил. И в последние три месяца свой зад в качестве приза победителю не выставлял. Третий год в Академии ничем не отличался от предыдущего. Разве что один раз мне доверили пилотирование взлета. И вообще, летать стал чаще. Не только на крейсерах, но на грузовых кораблях проходил попеременно практику. Порой даже отдыхать не успевал. Только прилетал на станцию и тут же получал распределение на обратный рейс. Кстати, судью Асса Антонина встречал постоянно в порту. Он диспетчерскую службу распекал часто. Старший диспетчер обычно имел при этом зеленоватый оттенок лица. Центумвир всегда находил, к чему придраться. Пилотам же порой приходилось по часу ждать отметки от диспетчеров, выслушивая все то, что думал судья об этой службе. Только я бояться конкретно этого центумвира уже перестал. И как оказалось – зря. Итоговая аттестация по окончанию Академии прошла успешно. Но местными правилами предписывалось обязательное собеседование и проверка на благонадежность. Особых сюрпризов я от собеседования не ждал. Сколько их (собеседований) у меня уже было... Да и пугать рудниками судья давно перестал. Слишком много сил и средств было вложено в мое обучение. В общем, на встречу с центумвиром я шел без опаски. – Адель Флави, отметку о благонадежности я тебе поставить не могу, – сразу озадачил меня Асс Антонин. – В звании пилота тебе отказано, – припечатал судья. – Отчего так? – выжал я из себя вопрос и ощутил, как ладони мгновенно вспотели. – Не вижу твоей лояльности к имперской системе. – В чем это проявляется у меня? – предпринял я отчаянную попытку разрулить ситуацию. – Какая разница, – отмахнулся судья. – Может, мне твоя обувь показалась недостаточно чистой или у тебя в комнате будет найден рудниковый мавритт. Поверь, повод я найду, – усмехнулся мужчина. Кивнул. В принципе уже понял, что судье что-то от меня нужно получить, оттого он и кочевряжится. Асс Антонин же уставился на меня, оценивая реакцию на свои слова. И наконец соизволил «огласить приговор»: – Одна ночь со мной, и я признаю тебя благонадежным. Получаешь значок второго пилота и место в экипаже.