Талисман

Время течёт быстро, не правда ли? Каждая секунда в последствии превращается в минуту, а минута - в час. Один час или одна минута, да даже секунда способны на корню изменить все наше представление о жизни. Мы можем не верить в чудеса, считать правильным только естественные науки, но в глубине своей души продолжать верить в маленькое волшебство, надеяться и мечтать о будущем. Ведь мечтание - тоже маленькое чудо, которое может произойти с тем, кто старается и трудится, кто умеет вертеться и к кому благосклонна судьба. — Кодзима, Идэгучи! Я, кажется, вовремя? — в ногах сил не было совсем, а потому пришлось легкими прыжками преодолеть расстояние от входа до игроков, которые с улыбками и рукопожатиями встретили нового товарища. Не сказать, что прямо все были рады появлению ещё одного новичка, но по крайней мере не дразнили и не насмехались, уже хорошо, хотя наблюдая за ними долгое время Аоки понял, что из всех присутствующих никто не ведет себя адекватно. Относительно никто. — А где крашенный? — с детской невинностью в глазах задал вопрос мальчик, а всех, в частности и менеджера с тренером пробрало на дикий смех и валяние на траве, в то время как виновник сего происходящего был не в курсе, чего такого странного сказал. — Сугуру, ты просто что-то! Ты же про Токучи, да? — пытаясь успокоиться промямлил Имаи, после продолжая ржать, словно лошадь, раздражая Аоки ещё больше, чем обычно. — Он единственный, кого я здесь не вижу, можно было бы и не спрашивать, кого я имею ввиду. В любом случае, почему его нет на тренировке, Кодзима? — теперь и без того раздраженный взгляд смотрел прямо на бэттера, кратко намекая о том, что если ответ будет недостаточно информационным, голова рискует полететь в дальний угол поля, а то и за его пределы. — Видишь ли... Этот парень вообще никогда не ходит на тренировки. — Готов поспорить, что он сидит в каком-нибудь казино! — в разговор так некстати вмешался Сатоши, отсмеявшись вдоволь. Но, взглянув в глаза маленького новичка осознал свою участь также, как и все остальные, кто находился поблизости. — Не ходит, значит... — голос Сугуру звучал тихо с маленьким проблеском рыка. Голова была опущена, а лицо завешено волосами так, что его было не видно. Однако, спустя пару секунд довольная и радостная улыбка показалась на свет, успокоив игроков тем, что смертной кары в ближайшее время не последует. — Ну и ладно, пусть не приходит. В любом случае я не завидую ему. Выносливости и так дырка в бублике, ещё наглости хватает на тренировки не ходить. Вот же гад, — продолжал делать выводы мальчишка, пока остальные, наблюдая, как он ругается на Токучи, закрывали рот ладонями, дабы не дать виновнику "торжества" себя услышать. — Не научите мячи отбивать? — внезапная просьба разожгла в бэттерах огонь, в том числе и в Кодзиме, который среди всей этой кучи являлся самым лучшим, главное правильно научить, а то мало ли. — Ну естественно! Ты должен уметь играть, иначе никак! — подобное заявление поддержали все, включая менеджера Михару. Все, даже инфилдеры и аутфилдеры принялись за обучение новичка, рассказывали ему правила игры и основные её действия, помогали отбивать легкие подачи и бегать по базам. Для выносливого и натренированного тела Сугуру это оказалось не сложным, однако практически беспрерывное метание из стороны в сторону порой заставляли рухнуть на газон и просто тяжело вздохнуть, забив на всех с высокой колокольни. — Это труднее, чем я думал. Слушай, Идэгучи, игра же поделена на 9 иннингов, да? Это по сколько минут каждый? — практически задыхаясь мямлил мальчишка, закрыв глаза. — Ну, время там не определено. Иннинг идёт, пока три игрока нападающей команды не будут выведены в аут, — улыбка со стороны кетчера и громкое рычание новичка снова побудили команду смеяться, схватившись за животы. — Вот же ж чёрт! — яростно всплеснув руками, Аоки поднялся на ноги и зашагал к скамье, дабы хотя бы несколько минут позволить себе отдохнуть. А смерть - это страшно? Страшно ли закрыть глаза и больше не увидеть солнечного света, вглядываясь лишь в бесконечную темноту, которая будет длиться вечность? Наверное, да. Мы никогда не узнаем, каково это, умереть, пока не попробуем на себе сами. Мы не сможем спросить мертвых о том, как это, умереть. Грустно и забавно, однако.